Хамство (из дневника: 12 декабря, 2018)

Захожу вчера в клинику, у порога стоит корзина с чистыми бахилами, которые надо руками на сапоги натягивать, и аппарат с автоматическим натягиванием бахил на сапоги. Вот я таким и пользуюсь всегда, радуясь, что не надо делать лишних движений: поставила ногу с мороза на платформу и тебе машинка тёплой плёночкой обмотала всё как надо. И смотрится, главное, аккуратно, не аляписто, не шуршит, не создаёт ощущения, что ты дурочка в бахилах. Какое-то эстетическое удовольствие, в общем.

Тут подходит ко мне уборщица, которая, как видно, только что все полы в клинике прям до блеска натерла. И говорит мне она: наденьте, пожалуйста на вот эти бахилы (эстетские которые) ещё и эти. И показывает на шуршащие голубые пакеты в корзине.

Я на уборщицу даже почему-то не взглянула, и вообще ни о чем подумать не успела, как резко довольно ответила:

— И зачем мне с 25-тью бахилами на ногах ходить спотыкаться?

И так грубо, так некрасиво это прозвучало, что у меня чуть челюсть не свело от противности самой себе.

Женщина начала спокойно и в меру услужливо пояснять мне, что на улице грязно и сыро и одна пара бахил не справляется и пол пачкается.

— Возьмите, пожалуйста, ещё одни, давайте вот я Вам их разверну...

И она начала эти бахилы мне разворачивать, а я подумала, что меня сейчас так от себя тошнит, что точно вырвет на этот чистый пол.

— Да не надо ничего разворачивать, ради бога, я сама, оставьте — сказала я и в ужасе услышала, что мой тон забыл измениться в соответствии с моими внутренними переживаниями и стыдом за поведение. Тон был высокомерным и нетерпеливым.

Женщина положила бахилы на кресло и спокойно ушла. Я смотрела ей вслед: аккуратная маленькая женщина, с блестящими волосами, в очках. Очень чисто и интеллигентно выглядит. Как библиотекарь или нянечка в детском саду.

Я не припомню, когда в последний раз мне было так стыдно.

Администратор забрала мое пальто и попросила посидеть на диване, подождать врача. Взяв с журнального столика какой-то буклет, я бездумно смотрела картинки, надеясь выправить настроение.

Уборщица, видимо сменив воду в ведре, вернулась в фойе и начала мыть пол за диванами. Она вежливо просила других ожидающих подвинуться или встать. Я с нетерпением ждала, когда она подойдёт к моей стороне и я встану, не дожидаясь ее просьбы, помогу отодвинуть журнальный столик, если выпадет момент, то улыбнусь ей, ещё как-нибудь заглажу свою вину перед ней.

Но когда очередь дошла до моего уголка, она прислонила швабру к стене, сняла перчатки и пошла поливать цветы.

Стало понятно, что ни о чем она просить меня не собиралась, не хотела связываться.

На ее лице не было ни обиды, ни грусти. Она приняла как есть — есть такие люди, которые хамят на ровном месте.

Меня позвали на приём, и пока я шла к кабинету, слышала звук плещущейся воды в ведре, отодвигаемого журнального столика, елозание тряпки по полу и гул собственного стыда в ушах.