Музеефикация современности: за и против
Дискуссия прошла 15 октября 2024 года в рамках деловой программы Профессионального форума «Музейный Олимп» на теплоходе «Лебединое озеро»
Софья Кондратьева, независимый музейный эксперт, куратор музейных проектов АНО «Центр изучения и охраны пещер»
Марина Рупасова, музейный проектировщик, соавтор концепции Музея Ижевска
Константин Дружинин, хранитель фондов Государственного исторического музея Южного Урала.
Под музеефикацией мы договорились понимать не только работу с предметами, которые попадают в Музейный фонд РФ, но и планомерную работу музея с актуальными темами. Относительно понятия «современность» есть разные мнения, но мы договорились, что это то, что сохранилось в осознанной памяти ныне живущего поколения.
Музей часто говорит про прошлое, но всегда работает с современностью. От музея как института передачи знания ждут что, он предложит решения актуальных социальных и экологических проблем, которые существуют.
Готов ли музей отвечать за прошлое и за настоящее, в котором отражается прошлое, и за будущее? К музею очень часто прислушиваются в том, что касается формирования образа будущего. Это важно учитывать при работе с современностью.
Современность вокруг нас. Отбор — важная история в вопросах музеефикации Музей в разные годы выполнял разные функции: воспитание человека, собирание экзотики и редкостей, опора на историзм или другие системы систематизации знания. Сейчас музей — история про человека: закрытие лакун, метанарративы. Важно ли это или нужно оставить пространство для забвения?
Наши эксперты будут рассуждать в строгих рамках:
— Мы представляем историю, как будто у нас достаточно ресурсов для того, чтобы сохранять;
— Обсуждаем принципы сохранения или не-сохранения, а не технические возможности.
Эксперты будут выступать по 6-8 минут, потом я задам вопросы, потом участники смогут задать вопросы друг другу и ответить на вопросы из зала.
Я храню две коллекции — дерево и металл. Кроме того, я ответственный хранитель постоянной экспозиции музея. Вместе с коллегами занимаюсь комплектованием фондов. Приходилось заниматься и другими вещами — и выставки делать, и статьи писать, и переводить. В основном я занимаюсь выявлением культурных ценностей, музеефикацией, сохранением.
Музей — институция, которая сохраняет материальное и нематериальное культурное наследие. Понятие «наследие» тут ключевое. Наследие — это то, что осознается обществом важным. Дискуссионный вопрос — как не потеряться в этом всем. Критерии отнесения предметов к историческому наследию описаны в нормативных документах. Если есть сомнения споры на ФЗК, можно ориентироваться на них. Музей — экспертная институция с очень большим авторитетом. На нас большая ответственность. Должен быть консенсус внутри музейного сообщества, но его сложно достичь.
В моей музейной жизни было два музея: Национальный музей Удмуртской республики и Музей города Ижевска, который я начала создавать 10 лет назад. Оба эти музея — музеи места (региональный и муниципальный). Музей города Ижевска — музей без коллекции, формирование шло в обратном порядке: от современности до «вглубь веков».
Начну с примера. Долгое время в музее «Пермь-36» работала Школа музеев совести. На одной Школе сотрудник финского Музейного центра «Ваприики» рассказывал, как создавалась экспозиция про гражданскую войну в Тампере. Это промышленный центр, город где были серьезные столкновения во время гражданской войны. Музей в городе уже был. Во время боев директор ходил по улицам и собирал все, что можно было собрать: плакаты, одежду. Обе стороны приходил к нему, чтобы оставить то, что представляет ценность. Это пример того, что музей обличен и правом, и ответственностью в музеефикации тех событий, в которых живет, музей наделен авторитетом, и третье — пример человеческих качеств: храбрость, дерзость.
Не каждый человек может и должен заниматься музеефикацией современности. Как определить ценность того, что мы собираем? Есть Словарь музейных терминов — все ценности, которыми предмет может и должен обладать, определены. Если сверять современные предметы с определением, что он всем критериям отвечает.
Важно, чтобы форматы музеефикации были максимально разнообразные: не только комплектование, но и вовлечение в сферу музейной деятельности сообщества через акции, через проектную деятельность, через исследования. Комплектование – финальный акт.
Два важных критерия: масштаб музея и территория, на которой он действие. Фокус музея может быть узким. У небольшого музея на территории большая ответственность. Вопрос отбора определяется документами: миссией музея, концепцией музея, стратегией музея. Если эти документы — не формальная отписка, то тогда у нас строгие научно-обоснованные критерии того, действительно важно для коллекции.
Для того, чтобы заниматься музеефикацией современности нужны особые качества: аналитический склад ума, уметь хорошо структурировать, вкус, образование. Но помимо этого — надо жить внутри это современности, замечать ее, получать от этого радость и наслаждение. Музей несет свою меру ответственности за то, какой образ настоящего мы передадим будущему. Мы вроде бы понимаем, как делать музеи про прошлое. Про будущее вроде бы тоже (вместе с футурологами, например). С современностью работать труднее, но музей — полноправный субъект процесса музеефикации современности, имеет право на субъективную оценку событий. У музея есть право сделать выбор. Можно заниматься прошлым.
Если не музей, то кто еще делает выбор? Отвечает за сохранение современности?
Константин Дружинин: Общество. Мы сохраняем ценности, мы не сохраняем все. То, что для общество делает обществом, дает преемственность, отличает нас от других.
Софья Кондратьева — Марине Рупасовой:
Если мы музеефицируем современность, можем ли мы говорить про системы, на базе которых мы можем заниматься музеефикацией? Какими системами и/или шкалами пользоваться при описании современности?
Я бы пошла от значимости для конкретного места и конкретных людей. О системном подходе: надо помнить, что мы не одни на этом поле — есть архивы. Помимо защищающих нас документов, есть личная ответственность каждого из нас. Коллаборация с другими музеями дает новые развороты. Актуальное искусство тоже занимается музеефикацией современности, это подспорье для музеев в поисках смысла.
Музеи сейчас начали попытки музеефицировать современное искусство, но политика комплектования отметает большой пласт. Тут решает утвержденная концепция. Музейщик часто работает с прошлым, живет в настоящем, но прошлое влияет на настоящее. Можно ли его считать современным? Он включен в события, которые предполагает музеефицировать. Есть субъектность и необъективная точка зрения. Не приведет ли это в будущем к тому, что значимая часть наследия, которая не осознана как наследие, в будущее не попадет?
Такое может быть. Исчезают целые города. С тем, что мы сохраним не все нужно смириться как с данностью. Это неизбежный процесс познания и интерпретации.
Константин Дружинин — Марине Рупасовой:
Почему бы вам не создать отдел археологии в Музее Ижевска, вы бы могли готовить экспедиции, получить открытый лист на раскопки и пополнить коллекцию музея?
Мы пошли другим путем. Чем больше у музея партнеров, тем лучше. У нас в партнерах археологическая экспедиция Удмуртского университета. Благодаря им, мы получили прекрасные коллекции от XVIII до XX века, сделали три выставки и получили кучу ящиков с материалами, которые нужно музеефицировать.
Марина Рупасова — Константину Дружинину:
Вы много ссылались на инструкции и документы. Не кажется ли вам, что пришло время устанавливать правила, придуманные нами — профессиональным сообществом, не прикрываясь тем, что сделали до нас?
Константин Дружинин: Давайте, я только за. Но при это общая идея — не должен каждый районный краеведческий музей собирать современность.
Как раз должен собирать. Если людей нет, то нужно думать, где их найти, это проектная задача. Когда я говорила, что не всем музеям надо заниматься музеефикацией современности, имела ввиду, что не надо заниматься, если нет компетенций и осознаваемой ответственности, а «вообще не надо заниматься».
Юлия Тавризян: Должны ли значимые современные ситуации стать наследием? Мы забудем что такое ковид, например. Необходимо изучить и сохранить, потому что потом мы их просто забудем.
Константин Дружинин: Для некоторых событий нужно, чтобы закончилось, для того, чтобы осознать, отрефлексировать.
Марина Рупасова: Нужно сохранять.
Софья Кондратьева: Мы здесь и сейчас собираем, а интерпретация может быть отложенная.
Александр Бондарев: Я вижу, что сталкиваются две дискурсивные позиции: одна любит иерархии и соблюдение нормы, и не любит слово «важное», а другая — любит повседневность, практики и актуализацию. Первые стремятся к постоянным экспозициям, а вторые — к выставкам. Можно ли вообще дискурсивно невинно, непредвзято собирать современность?