Ислам и анти-чернокожесть: Оставляя невежество позади
بسم الله الرحمن الرحيم
«Темная кожа сына ʿИмрана не имела значения, поскольку Достойнейший поклонения Господь выбрал его для беседы» – Ибрахим ибн Мухаммад аль-Канеми (ум. в 1212-13 гг. н. э.), ученый из Канема, переехавший в Марракеш, о чернокожести Моисея.
Малик бин Динар (ум. около 127/745 г.) был благочестивым ученым из Басры. Сын персидского раба, он жил на гроши, заработанные переписыванием Корана. Однако самый богатый человек Басры, за дочерью которого ухаживали элитные арабы, предложил Малику руку дочери (это была ее идея). Он отказался, сказав, что уже давно развелся с миром. В другом случае искателем был Малик бин Динар. Когда он понял, что черный раб в Басре на самом деле был самым верным "другом Бога" в городе, Малик купил раба и освободил его, чтобы он – Малик бин Динар – мог следовать за этим рабом и служить ему в качестве ученика.
Мне повезло, что я никогда не подвергался расовой дискриминации. Но я испытал то, что знали и богатая семья Басран, и Малик бин Динар, то, что быстро обнаруживают все, кто когда-либо искал знания (ʿильм) или благословения (барака): как только человек почувствует вкус к знаниям, он не обращает внимания на форму или цвет сосуда, в котором они хранятся.
Однако наши предрассудки упрямы. Мы должны бороться с ними с тем презрением, которого они заслуживают. Когда некоторые сподвижники впали в племенной шовинизм, Пророк ﷺ назвал то, что они делали, "гнилью (мунтина)". Из всех имен и образов, наиболее узнаваемых и любимых в Западной Африке, ни одно не является таким, как шейх Ахмаду Бамба (ум. 1346/1927). Ученый-волоф и суфийский учитель из Сенегала, он знал, что некоторые мусульмане с арабского и берберского севера смотрят на него свысока. В начале своего знаменитого труда «Пути в Рай» («Масāлик aль-джинāн») он писал: «Не отказывайтесь от [этой книги], потому что я – из чернокожих. Самый почетный раб у Аллаха – это, без сомнения, самый благоговейный. А чернота тела не говорит ни о слабости ума, ни о недостатке понимания».
Это эссе – попытка ответить на множество вопросов, различных по своим деталям, но задающих один и тот же вопрос: является ли Ислам анти-чернокожим?*
Другие авторы уже обращались к этому вопросу, включая Шермана Джексона в книге «Ислам и черный американец», Абдуллу Хамида Али в книге «Негр в арабо-мусульманском сознании», Ахмада Мубарака и Дауда Валида в книге «Центрирование черного нарратива», Дауда Валида в книге «Чернота и Ислам», Абдулхака аль-Ашанти в книге «Определяя легенды: Анализ афроцентричных работ против Ислама» и Искандер Аббаси в эссе для Maydan. Здесь я надеюсь обновить и расширить эти усилия, особенно в свете недавних дебатов и конкретных обвинений в анти-чернокожих настроениях в исламском праве и Писании.
Откровение принимает форму человеческого языка, и традиция учености и благочестия, построенная на Откровении, выражается и отмечается также через язык и текст. В языке Аравии Пророка ﷺ, в священном Писании Корана и Сунны, а также в нормативной традиции исламского права и теологии мы находим множество примеров того, как "черный" и "чернота" функционируют буквально и как метафора.
Главная тема этого эссе заключается в том, что неправильно считать, что все и везде смешивают "черноту" как метафору с "чернотой" как описанием цвета кожи, эстетических предпочтений и суждений о ценности человека. (В этом эссе я буду использовать черный/чернота для описания цвета кожи, "черный"/"чернота", когда эти цвета расифицируются для описания таких людей, как африканцы, и Чёрный и Чернота для глобальной расовой концепции, так часто обсуждаемой сегодня).
На уровне языка мы обнаруживаем, что анти-Чернота чрезвычайно широко распространена, но не в том смысле, как можно было бы ожидать. Рассматривая язык в глобальном масштабе, мы обнаруживаем, что негативная метафора черноты или тьмы (и белизны или света как ее позитивного аналога) присутствует в основных языках мира. Но даже в языках с негативной метафорой черноты, она часто не применяется, когда люди описывают свою или чужую внешность. В частности, в языках, распространенных в Африке к югу от Сахары, человек может быть назван "черным" или темнокожим без какой-либо негативной коннотации. С другой стороны, иногда мы видим, что метафора черноты как плохого или неполноценного качества может проникать в физические описания, даже если внешне описываемый человек ничем не отличается от других. Наконец, в некоторых случаях негативное использование слова "черный" или связанных с ним описаний не имеет ничего общего с негативным отношением к расовой или этнической группе. Вместо этого оно происходит от специфических культурных идиом, обычаев или эстетических предпочтений.
Таким образом, в языке анти-Чернота может отсутствовать в разговорах о расе и цвете кожи, но присутствовать везде; она может присутствовать в разговорах о расе и цвете кожи, даже если никто из обсуждаемых не является "черным"; и она может выражать вкус и эстетику без более серьезного суждения о ценности.
Невозможно отрицать, что анти-Чёрные настроения распространены среди многих мусульман, как видно из введения Ахмаду Бамбы и прискорбной привычки некоторых арабов называть черных людей ʿaбид (рабами). Это не поддается оправданию. Но если бы это была проблема Ислама, то она была бы особенно ярко выражена в мусульманских общинах. Но это явно не так. Анти-Чернокожесть – это глобальная проблема, она присутствует как среди арабов-христиан, так и среди арабов-мусульман, как среди мусульман-индийцев, так и среди индийцев-индусов. Анти-Чернокожий расизм в мусульманских общинах есть и его необходимо продолжать решать.
Но здесь я не рассматриваю предрассудки отдельных людей или даже общин. Меня интересует обвинение в том, что Ислам как религия либо в своих основополагающих Писаниях, либо в своем нормативном праве является анти-Чёрным.
Для многих мусульман ответ на эти обвинения прост. Аллах говорит людям, что "разнообразие ваших цветов и языков" – "одно из Его знамений" (Коран, 30:22), и Его Откровение однозначно отвергает этнический и племенной шовинизм. Бог создал человечество "народами и нациями, чтобы вы могли познать друг друга, и самый благородный среди вас в глазах Бога – самый благочестивый" (Коран, 49:13). Действительно, этот стих был открыт Пророку ﷺ для того, чтобы упрекнуть некоторых непокорных мекканцев, которые насмехались над мусульманами за то, что у них "нет никого лучше", чем Билал, – "этот черный ворон", как они его называли, – для совершения призыва к молитве.
Это побудило Пророка ﷺ обратиться к жителям Мекки и сказать им, что Аллах изгнал из них высокомерие и гордость за свое происхождение, которые были распространены в джахилийи, эпохе невежества до Ислама. Все люди – дети Адама, объявил Пророк ﷺ, и "Бог создал Адама из глины". Как далее объяснил Пророк ﷺ, именно различные цвета этой глины придали людям различные оттенки кожи.
Неприятие расизма в Сунне Пророка еще более очевидно. Абу Хурайра рассказывает о чернокожем человеке, который убирал мечеть в Медине. Когда он умер, никто не сказал об этом Пророку ﷺ. Когда он спросил, как поживает человек, и ему сказали, что он умер, Пророк с грустью ответил: «Если бы вы все сказали мне...». Абу Хурайра объясняет, что некоторые сподвижники отнеслись к этому человеку с презрением, но Пророк попросил отвести его на могилу, чтобы он мог помолиться над ним. Когда одна арабская семья не приняла предложение Билала жениться на их сестре (их конкретные возражения не упоминаются), Пророк ﷺ упрекнул их и заставил согласиться. Пророк ﷺ сказал своим последователям: «Клянусь Тем, Кто ниспослал Книгу Мухаммаду, никто не обладает никакими достоинствами перед другими, кроме как делами». И он повторил эту мысль в своей прощальной проповеди, когда подтвердил, что все человечество происходит от одного предка и обязано одному Богу, поэтому ни одна раса или нация не может быть лучше другой, кроме как через благочестие (таква).
Таджул-Ислам, ʿалим и аспирант Университета Лидса, предлагает глубокое понимание того, как Коран и Сунна решают проблему расизма. Он отмечает, что люди часто замечают, что в арабском языке не было современного слова для обозначения расизма (кстати, слово "расизм" является новым и в европейских языках, появившись в 1930-х годах для описания нацистской идеологии). Но Таджул-Ислам указывает на известный хадис, который сподвижник Абу Дарр пересказал спустя годы после смерти Пророка ﷺ.
Когда некоторые мусульмане застали Абу Дарра сидящим в своем пустынном лагере рядом со своим рабом, оба в одинаковой простой одежде, они спросили его, почему он не взял часть одежды раба, чтобы сделать себе более достойный наряд. Абу Дарр отвечает им, рассказывая, как однажды он оскорбил раба тем, что его мать была неарабкой. Когда об этом рассказали Пророку ﷺ, он встретился с Абу Дарром и сказал ему: «Ты – человек, в котором есть джахилия». Затем он наставил мусульман, что "рабы - это ваши братья. Бог поручил их вам. Так что тот, кого Бог поставил над своим братом, пусть кормит его из того, что ест, одевает его из того, что носит, и пусть не дает ему больше работы, чем он может вынести. А если он дает ему работу, которая перегружает его, то пусть поможет ему".
Таджул-Ислам объясняет, что в классическом арабском языке существовало слово "расизм". Было слово, обозначающее отнесение определенных людей к той или иной группе из-за чего-то, что власть имущие объявили неизменным в их теле или существе, чтобы подчинить или принизить их. Этим словом было «джахилийя».
При всей давней и неприемлемой анти-Черноте в мусульманских общинах, мы должны отдать должное многочисленным и известным мусульманским ученым, которые решали вопрос "Является ли ислам анти-Чёрным?" еще до того, как он был сформулирован в его современном понимании. Действительно, борьба с расизмом и предрассудками в мусульманском мире сформировала настоящий жанр научной литературы. Первым к этой проблеме обратился знаменитый басранский литератор и вообще человек-обыватель аль-Джахиз (ум. 255/869) в своем послании «Гордость черных над белыми» («Фахр ас-судан ʿаля aль-бидан»). За ним последовал «Трактат о добродетели черных над белыми» («Рисāля фи тафдиль aс-суд ʿаляль-бид») багдадского интеллектуала Абдаллаха б. Мухаммада Ибн Ширшира ан-Наши (ум. 293/906), «Книга о чернокожих и их добродетели над белыми» («Китаб aс-Судан уа фадлихим ʿаля aль-бидан») багдадского ученого Мухаммеда б. Халафа Ибн аль-Марзубана (ум. 309/919), «Книга об аскетизме чернокожих» («Китаб Зухд aс-судан») Джафара б. Aхмад б. aс-Сaррадж aль-Мукри (ум. 500/1107), огромное «Просветление тьмы относительно добродетели чернокожих и эфиопов» («Тануир aль-гaбaш фи фадль aс-судан уа'ль-хабаш») знаменитого Ибн аль-Джаузи (ум. 597/1201), «Вышитая парча о добродетелях эфиопов» («Ат-Тираз aль-манкуш фи фадаʾил aль-хубуш») мекканского ученого Ибн ʿАбд аль-Баки (ум. около 993/1585), «Хвастовство между белыми, коричневыми и черными женщинами» («Муфахара байн aль-байдаʾ уa'с-сaмрāʾ уa'с-сaудāʾ») дамасского Мухаммеда Бахаʾ ад-Дин аль-Бай (ум. 1328/1910) и не менее трех трактатов великого египетского ученого ас-Суюти (ум. 911/1505): «Поднятие авторитета эфиопов» («Рафʿ шаʾн aль-хубшан»), «Трехцветие о сообщениях об эфиопах» («Азхар aль-ʿуруш фи aхбар aль-хубуш») и «Жизненный променад в выборе предпочтения между белым, черным и коричневым» («Нуджат aль-ʿумр фи aль-тaфдиль байн aль-бид уа'с-суд уа'с-сумр»).
Определение некоторых терминов
В нормативной традиции исламской мысли существует несколько этнонимов (названия этнических групп), фенонимов (названия людей с определенной "внешностью") и топонимов (названия, основанные на географическом положении), используемых для обозначения людей, которых исторически и сегодня называют Чернокожими, некоторые из них пересекаются друг с другом или могут выполнять более одной из этих функций. То, как именно эти термины использовались на протяжении веков, потребовало бы отдельного исследования длиной в книгу, но в целом термины выглядят следующим образом.
"Асвад" ("чёрный") означает либо очень темную кожу, либо "классический" фенотип африканцев к югу от Сахары. Множественное число "судāн" ("черные", в двадцатом веке в арабском языке его заменил термин "суд") означает людей с преобладающим фенотипом из Африки к югу от Сахары. Для мусульманских ученых, включая тех, кто живет на этих землях, "билад ас-судан" – это Сахель и юг до лесной зоны Африки. "Зандж" (топоним, а также этноним, с "зaнджи" в единственном числе и "зунудж" во множественном числе) относится к восточной Африке/африканцам, людям, проживающим примерно на территории от Мозамбика до Африканского Рога и простирающимся вглубь страны до верховьев Нила. "Зандж" также может использоваться в более общем смысле как синоним "судāн". Хабаш – народ с Африканского Рога (область под названием Хабаша). С IX по XVI век нашей эры это название часто использовалось только для обозначения региона/жителей современных Эфиопии и Эритреи, но оно часто включало людей из Сомали и даже северной прибрежной Кении. Хабаши (прилагательное) в первую очередь определяется определенным "внешним видом", хорошо известным среди эфиопов и сомалийцев, включая кожу цвета кедра и аквилинный нос.
А как насчет явно анти-Чёрных хадисов?
Если бы все было так просто, как ясные наставления Пророка в его прощальной проповеди, то споров было бы немного. Но существуют некоторые хадисы, приписываемые Пророку ﷺ, в которых чернокожие африканцы (называемые "зандж") принижаются: утверждается, что они ленивы, глупы, покорны своим низменным аппетитам и даже обезображены. Однако, эти предполагаемые изречения Пророка не встречаются в основных сборниках хадисов. Более того, ведущие мусульманские критики хадисов отрицают их подлинность.
С 1300-х гг. н.э. в руководствах по критике хадисов стало бесспорным, что любой хадис, принижающий расовую или этническую принадлежность, не может исходить от Пророка и должен быть подделкой или ошибкой. Хотя Ибн Каййим аль-Джаузийя (ум. 751/1350) первым сформулировал это правило, его можно увидеть даже у более ранних критиков, таких как Абу Дауд (ум. 275/889). На вопрос о рассказчике, который сообщил, что ʿАʾишa сказала: «Остерегайтесь занджей [людей, т.е. жителей Восточной Африки], ибо они были созданы обезображенными (мушаууа)», – Абу Дауд ответил: «Кто бы ни рассказывал это, обвиняйте его [в недостоверности]».
Мы действительно находим такие предполагаемые хадисы в некритичных сборниках и историях хадисов, таких, как «Муʿджамс» ат-Табарани (ум. 360/971) или работы Абу Нуайма аль-Исфахани (ум. 430/1038), выдающихся исфаханских ученых-хадисоведов. Но эти авторы не претендовали на то, что считали материалы своих книг хадисов достоверными. Более того, известные мусульманские ученые критиковали их за то, что они вводят людей в заблуждение, включая в свои книги такие сомнительные материалы.
Есть некоторые случаи, когда подобные расистские идеи приписываются крупным ученым, таким, как аш-Шафии (ум. 204/820), но такие приписывания также ненадежны. Конечно, вызывает беспокойство тот факт, что ученые, которые делали такие приписывания или повторяли их, не находили ничего предосудительного в идеях, о которых они сообщали. К сожалению, анти-Чернокожие настроения имеют долгую историю и затронули даже уважаемых мусульманских ученых. Часть этого эссе будет посвящена объяснению широко распространенных представлений о климате и культуре, которые объясняют, почему такие убеждения могли быть приняты.
Нельзя ответить на вопросы об анти-Чернокожести, не поговорив сначала о расе. "Раса" – чрезвычайно сложное понятие, и в научных кругах постоянно ведутся споры о том, является ли она продолжением таких древних категорий, как "нация" и "народ", или же она возникла только в ранней современной или поздней современной Европе. Одно из кратких пониманий расы заключается в том, что это система категоризации людей на основе некоторой общей характеристики. Долгое время считалось, что в случае расы эта характеристика должна быть связана с телом, биологией или происхождением. Однако, наблюдая за тем, как функционирует раса, правильнее думать об этой общей характеристике как о чем-то, что приписывается человеку или группе и считается неизменным. Кто определяет эту характеристику и придает ей значение, конечно, имеет решающее значение, особенно когда раса является основой для какой-либо формы дискриминации или лишений (т.е. расизма).
То, что раса определяется одними и применяется к другим, указывает на неотъемлемый элемент расы и расизма как жизненных концепций: расизм – это рамки, созданные и поддерживаемые власть имущими и применяемые к тем, над кем они осуществляют власть.
Раса создается людьми, поэтому она не является естественным явлением. Но это не значит, что она не существует. Действительно, поскольку раса часто является инструментом для применения власти и контроля в обществе, это очень реальная вещь в жизни людей. Людей часто смущает устоявшаяся идея о том, что раса социально сконструирована, потому что, когда они видят случайного человека из Кении и случайного человека из Норвегии, они видят неоспоримые и очевидные различия в том, как они выглядят. Это то, что Майкл Хардимон назвал минималистской расой – очевидные различия в цвете кожи, структуре волос и общих чертах лица, которые соответствуют географическому происхождению. Но раса как нечто, что имеет значение – решение о том, какие физические характеристики имеют значение – это социальная конструкция. У человека из Кении могут быть мочки ушей, а у человека из Норвегии – нет, но никто этого не заметит, потому что эти физические различия не были приданы обществом расовому значению. В современном мире значимыми стали цвет кожи и структура волос.
Раса может быть разработана по самым разным линиям – от происхождения (арабские племенные понятия "насаб" [родословная] и "ʿирк" [кровное родство]) до этнической принадлежности (ирландцы) и (хотя некоторые могут с этим поспорить) касты. Даже религия может быть расифицирована, как в случае с категоризацией мусульман в Российской империи как расы/нации татар, с ранними современными европейцами, называющими всех мусульман маврами или турками, и "мусульманами", ставшими арасиализированной идентичностью на современном Западе. В последнем случае "мусульмане" помещаются в эту категорию, их действия и слова интерпретируются через способы, которыми западное общество определило их (например, террор, экстремизм, убийство чести и т.д.), и они рассматриваются как таковые властными структурами их обществ.
Подобная расиализация стирает то, во что на самом деле верит или думает каждый конкретный мусульманин. Их "мусульманство" уже определяет их. Иногда расифицированная идентичность может выглядеть ничем не отличающейся от других. Например, сербские националисты устроили геноцид против боснийских мусульман, которые выглядели и говорили так же, как их соседи сербы и хорваты. Но их демонизировали как "турок".
Конечно, фенотип – то, как человек выглядит физически: волосы, цвет кожи, строение костей и т.д. – является удобным вектором для определения расы, потому что он сразу виден всем, и каждый может узнать вашу категорию. То, как мы выглядим – соматические реалии нашего тела – может быть частью природы. Но наш "цвет кожи" – это все равно социальная конструкция, часто в рамках всеобъемлющей конструкции расы. Лингвисты спорят о том, есть ли у людей универсальный шаблон для обозначения цветов на базовом уровне языка (например, все ли общества видят одни и те же основные цвета в мире и т.д.). Но никто не спорит с тем, что общества различаются в том, как они используют цвета для описания внешности людей и, что более важно, для их отнесения к социальным категориям и иерархии.
Соединенные Штаты и Бразилия представляют собой полезный контраст. В США расовые категории "черный" и "белый" были разработаны обществом, глубоко заинтересованным в эксплуатации и контроле над порабощенными людьми из Африки. В 1656 году суд Вирджинии вынес простое постановление, которое установило то, что стало известно как "правило одной капли" (технически известное как гиподесцент). Это определило два класса: черные и белые, порабощенные и свободные, не имеющие прав и обладающие правами.
Бразильское общество трактует цвет кожи и расу совершенно по-другому: в нем гораздо больше расовых категорий, основанных на цвете кожи и этнической принадлежности, чем в США. В Бразилии гораздо большее значение придается тому, как люди себя идентифицируют, и они даже могут поменять свою идентификацию. Наряду с давней социальной традицией идентифицировать себя по множеству цветов кожи и родословных, в последние два десятилетия бразильское правительство ввело параллельную систему, которая делит бразильцев на пять официальных расовых групп.
Раса и Чернота в Аравии во времена Пророка ﷺ
Различия в том, как раса и цвет функционируют в других обществах, часто создают препятствия для западных людей, особенно американцев. Последние, в частности, склонны навязывать американские расовые категории другим временам и местам, что является ошибкой, искажающей дискуссии об Исламе и Чернокожести.
В качестве примера возьмем "белизну". Как показал Абдулла Хамид Али, белый цвет (абьяд) использовался доисламскими и раннеисламскими арабами не для описания фенотипа (цвета), а скорее как метафора, передающая благородство и чистоту. Он часто функционировал наряду с черным в бинарной паре "хорошо/плохо", как в Коране при использовании изображения почерневших и побелевших лиц. Священная Книга порицает курайшитов за их разочарование в рождении детей женского пола: если им говорят о ребенке женского пола, "их лицо становится черным" (16:58). Также Коран проводит различие между судьбами тех, кто уверовал во время земной жизни, и тех, кто не уверовал, "в День, когда лица побелеют и лица почернеют" (3:106).
Метафорическая бинарность белого и черного, однако, связана с ценностями и моралью. Для многих мусульманских исследователей Корана лица верующих в Судный День побелеют, а лица неверующих почернеют, было строго метафорическим, а не буквальным. Почернение и побеление лица выражает опустошение или радость от осознания того, как человек прожил свою жизнь на Земле. Даже те ученые, которые считали, что в Судный День лица людей буквально станут черными или белыми, не имели представления о том, что это связано с африканским или "белым" фенотипом. Как описывает Фахр ад-Дин ар-Рази (ум. 606/1210), чернота их лиц в Судный День будет тьмой сердца, которая возникает от невежества и затем проявляется на лице. Это будет совершенно неземная, "чернота, отличающаяся от всех других видов черноты". Аналогично, аль-Куртуби (ум. 671/1272) и другие сообщают, что у тех, чьи лица побелеют, лица будут "белыми как лед", а не "белыми" в смысле какого-то обычного "белого" фенотипа.
Метафорическая бинарная система "черный/белый" не имела аналогов в ранних арабских описаниях фенотипа. Фактически, белый не был даже термином, который арабы использовали для описания людей с самым светлым цветом кожи в ранней исламской Аравии или фенотипов, наиболее близких к "белым" людям сегодня.
На самом деле, когда белый цвет использовался по отношению к цвету кожи, он не обязательно был положительным. Оно часто использовалось для описания потери пигментации, вызванной витилиго (барас). Иначе, как объясняет известный дамасский ученый аз-Захаби (ум. 748/1348), когда ранние арабы описывали чью-то кожу как белую (абьяд), они имели в виду "пшеничный цвет ("аль-хинти ал-ляун") с темноватым оттенком ("би-хилья саудаʾ")" – своего рода темно-оливковый тон в наших терминах. Арабо-исламские авторы описывали более светлый и румяный цвет лица, встречающийся в Сирии и Анатолии, как красный (акхмар) или светлый и румяный (ашкар). Очень важно отметить, что когда черный (асвад) использовался для описания цвета кожи человека, это могло означать как диапазон коричневых оттенков, связанных с африканским фенотипом, так и цвет кожи человека, не имеющего связи с Африкой. Как показали Ахмад Мубарак и Дауд Валид, когда ранние арабы описывали кого-то как "черный (асвад)" или "очень темный (адам)", это не обязательно означало, что он был африканцем или даже что у него были африканские корни. Это описывало цвет кожи. Эти характеристики цвета кожи не означали автоматически других черт, стереотипно считающихся сегодня частью "черноты", таких как туго закрученные волосы, широкий нос или полные губы.
В корпусе хадисов основными цветовыми категориями для описания людей являются не белый и черный, а либо двучленные "красный и черный", либо трехчленные "красный, белый и черный". Когда Пророк ﷺ вышел из своей комнаты и увидел своих сподвижников, читающих Коран, он сказал: «Хвала Аллаху! Книга Божья – одна, и среди вас есть красные (акхмар), белые (абьяд) и черные (асвад)...». В случае с делением на "красных и черных", свидетельства указывают на то, что ранние арабы считали себя частью "черной" группы. И если среди сподвижников Пророк ﷺ видел красных, белых и черных, и если самые светлокожие были сирийцами или греками, а самые темные – африканцами, то средняя группа, "белые", были средними арабами того времени. Это подтверждает слова аз-Захаби о том, что "белый" цвет кожи в контексте ранней исламской истории был тем, что мы сегодня называем оливковым или пшеничным оттенком.
Когда ученые и путешественники раннего арабо-исламского мира сталкивались с тем, что мы сегодня называем "белым" фенотипом, а именно с фенотипом северных или западных европейцев, они оказывались на краю своей описательной оболочки. Им приходилось классифицировать их либо как светлых и румяных (шукр хумр), как это сделал Ибн Фадлян, когда в 921-922 гг. н.э. столкнулся с русами (скандинавами или славянами) на Волге. Или они заходили так далеко, что описывали их как граничащие с синим цветом, как аль-Масʿуди (ум. 345/956) описал славян и германские народы. Один мусульманский ученый девятого века пренебрежительно отозвался о цвете лица славян и им подобных как "между светлокожими, румяными, альбиносами и безобразно белыми (муграб)".
Источник
Продолжение
Опубликовано: muslimlife.info