Почему еретиков ненавидят больше, чем иноверцев, и в чём отличие уммы от "исламской цивилизации"?
Человек, так или иначе, любит простые концепции. Они позволяют уйти от бесконечных многообразия и динамики мира и ощутить чувство законченности и ясности. Чем большей степенью абстракции отличается концепция, тем больше она удаляется от реальности, но тем лучше она помещается в наше сознание. И речь здесь не идёт исключительно о популярных массовых идеях: как раз-таки интеллектуалы, зачастую, и стремятся к тщеславной цели объяснить и понять абсолютно всё.
Ярким примером подобного упрощения может послужить концепция "столкновения цивилизаций" Сэмюэла Хантингтона. Сформированная не болеес чем три десятка лет назад, она уже успела снискать огромную популярность по всему миру, в первую очередь, в среде правых популистов. Успешно объясняющая многие события времен после холодной войны, она, тем не менее, подверглась вполне заслуженной критике. Одно из наиболее удачных замечаний состоит в том, что "столкновение" необходимо в первую очередь самому Западу, который находится в постоянном поиске внешних врагов ради обретения собственной идентичности.
Для разделения мира на цивилизации Хантингтон использует в первую очередь религию, что сразу же порождает ряд вопросов. Представим, что условный католик завязывает с условным протестантом беседу о том, какая у них хорошая христианская цивилизация (в особо тяжёлых случаях — иудо-христианская), и как нужно крепить дружбу против общих врагов. Если протестант окажется действительно верующим, то ответом будет что-то в стиле "не брат ты мне, гнида папистская" — с разной степенью вежливости. К согласию же они смогут прийти только в том случае, если оба будут в достаточной степени светскими людьми (но всё же не настолько светскими, чтобы быть космополитами).
Вот так мы и вскрываем первый парадокс данной концепции: "христианская цивилизация" начинается там, где заканчивается, собственно, христианство, и где религия становится идентичностью, а не мировоззрением. Старые споры между течениями отнюдь не исчерпаны со временем, и, не будь отделена религия от государства, религиозные войны на Западе продолжались бы до сих пор. Даже на неформальном уровне религия является табуированной темой для обсуждения в западных правых и ультра-правых сообществах, ведь все прекрасно понимают хрупкость "белого христианского единства".
Логично предположить, что если исламская цивилизация будет формироваться симметрично западной, то и проблемы её будут аналогичными. Ведь даже содержание самих понятий "ислам" и "мусульмане" отличается в зависимости от говорящего. Каждое течение имеет свои собственные определения таухида (критериев Единобожия) и такфира (признания человека немусульманином), тогда как сторонний наблюдатель будет просто считать мусульманами представителей всех течений, вплоть до совсем уж экзотичных вроде каких-нибудь ахмадитов.
Почему же еретиков и отступников ненавидят обычно больше, чем иноверцев? Первая причина в том, что они способны соответствовать внешнему культурному коду. Понятное дело, что большинство верующих — люди не очень грамотные, но всё же достаточно искренние. Если к ним приблизится христианский миссионер, то он тут же выдаст себя — одеждой, украшениями, причёской, речью и так далее. Уже одно это не позволит ему проповедовать многим людям. Сектант же, в свою очередь, выпадает из привычной опознавательной системы "свой-чужой", что сильно затруднит его идентификацию. Так что не стоит удивляться, когда кажущиеся со стороны незначительными отличия между течениями вызывают столь острую реакцию.
И второй момент: еретики и отступники опасны именно тем, что являются инсайдерами, то есть обладают знанием особой внутренней кухни, тех вещей, которые недоступны для большинства посторонних. Знания эти могут быть использованы для атаки на слабые места самой религии либо манипуляции отдельными верующими.
Помимо этого, сторонники единства "исламской цивилизации" стремятся включить в неё не только представителей разных, зачастую совершенно непримиримых течений, но и "культурных", или "этнических мусульман". Это идёт в разрез с классической шариатской доктриной, которая предусматривала для отступников смертную казнь, тогда как с иноверцев лишь призывала брать дополнительный налог.
Таким образом, возникновение потенциальной исламской цивилизации невозможно без двух вещей: оставления/сглаживания споров между течениями и отделение религии от государства. Так что нет ничего удивительного в том, что наиболее ярыми сторонниками "единства мусульман" являются люди достаточно светские и/или банально невежественные в вопросах религии. Вместо этого они, как правило, предлагают обратить внимание на общего врага в виде "мирового империализма", сионизма и так далее. К тому же, реформированная для целей экуменизма религия никогда не будет принята ортодоксами, так что стремление объединить все течения на деле лишь порождает ещё одно новое течение.
Мы в соцсетях: