Who's this?
За окном твоей квартиры падал первый в этом сезоне снег, окрашивая мир в неземной белый цвет. Ты сидела, свернувшись калачиком, на диване, сквозь занавески пробивался слабый свет уличных фонарей. остатки твоих слез стекали по щекам, высыхая и оставляя после себя тупую боль в груди. Ты тупо смотрела на свой телефон, на экране которого все еще светились изобличающие доказательства. Фотография, на которой твой бывший парень и твоя бывшая лучшая подруга смеются вместе, его рука обнимает ее за талию, когда они целуются.
Ранее тем вечером ты столкнулась с ним лицом к лицу, и в твоих чувствах смешались гнев и горе, но он встретил тебя с холодным безразличием.
– Не то чтобы у нас было что-то серьезное, - сказал он небрежно и пренебрежительно.
Достаточно серьезное, чтобы планировать совместные каникулы, с горечью подумала ты. Достаточно серьезное, чтобы поверить, что он любит тебя.
Твои пальцы зависли над экраном, бездумно просматривая контакты. Тебе нужно было с кем-то поговорить, с кем угодно. Тяжесть в груди сдавила тебя. Не задумываясь, ты набрала номер своего второго друга и поднесла телефон к уху, даже не заметив, что номер был не тот, на который ты рассчитывала.
- Алло? - ответил спокойный, веселый мужской голос после второго гудка.
ты замерла, поняв, что что-то не так.
– Это я должен спросить, - ответил мужчина с дразнящей ноткой в голосе. – В конце концов, это ты мне звонишь.
– Боже мой, мне так жаль. Я, должно быть, ошиблась номером.
– Не нужно так быстро вешать трубку, - прервал он, прежде чем ты успела закончить разговор. – У тебя расстроенный голос. Все в порядке?
Ты колебалась, не зная, почему просто не извинилась еще раз и не повесила трубку. Может быть, дело было в его голосе, легком и игривом, или, может быть, в том, что он не казался раздраженным твоей ошибкой. В любом случае, что-то в тебе сломалось.
На другом конце провода повисла пауза, а затем он сказал:
– Что ж, если ты готова поделиться своими горестями с незнакомцем, то я отличный слушатель. К тому же, не каждый день мне звонит случайный симпатичный голос.
Несмотря на тяжесть в груди, ты почувствовала, как слабая улыбка тронула твои губы.
– Симпатичный голос, да? ты даже не знаешь меня.
– Подробности, - пренебрежительно сказал он. - Итак, что тебя так расстроило?
И вот так просто ты обнаружила, что рассказываешь ему все. Возможно, дело было в анонимности ситуации, а может, в том, как он слушал, не перебивая, время от времени отпуская небольшие, беззаботные замечания, которые заставляли тебя смеяться сквозь слезы.
К тому времени, как рассказ заканчивался, ты почувствовала облегчение.
– Я так и не расслышала твоего имени, - тихо сказала ты.
– Годжо Сатору, - ответил он с усмешкой в голосе.
Ты назвала ему свое имя, и он задумчиво повторил его.
– Красивое имя. оно тебе подходит.
– Спасибо... и, э-э, спасибо, что выслушал меня. Мне это действительно это было нужно.
– Всегда пожалуйста , - тепло сказал он. – И если ты когда-нибудь случайно позвонишь мне снова, я не буду возражать.
Ты рассмеялся, на этот раз искренне.
В течение следующих нескольких недель ты ловила себя на том, что думаешь о Годжо чаще, чем ожидала. Ты не сохранила его номер, но его голос звучал в твоей памяти теплым эхом. Затем, однажды вечером, когда ты ходила за продуктами, на твой телефон пришло сообщение с неизвестного номера.
"привет, это твой случайный психотерапевт. надеюсь, у тебя все в порядке."
Ты уставилась на экран, испытывая смесь удивления и счастья.
"откуда у вас мой номер?" Ты ответила на сообщение.
"Ты назвала мне свое имя, помнишь? это было нетрудно выяснить. Я очень находчивый."
"Это совсем не пугает. Я предпочитаю "настойчивый".
Несмотря ни на что, ты рассмеялся, и это положило начало твоей неожиданной дружбе с Годжо Сатору.
Зима стала еще глубже, а вместе с ней и ваша связь с ним.
Годжо умел заставить тебя забыть о пережитой боли.
Его юмор был обезоруживающим, его уверенность заразительной, а его способность скрасить даже самые скучные дни – просто сверхъестественной. Вы переписывались в течение всего дня, делясь случайными мыслями, шутками и, в конце концов, более личными историями.
В снежную субботу он позвонил.
– Привет, – сказал он тёплым и знакомым голосом. – Чем занимаешься?
– Ничего особенного, – призналась ты, глядя на снегопад за окном. – А что?
– Надень что-нибудь тёплое и встретимся в кафе, недалеко от твоего дома, – сказал он.
– Откуда ты знаешь, где я живу?
– Я же говорил, что очень находчивый, – сказал он с усмешкой в голосе. – Поторопись, или я замёрзну здесь, ожидая тебя.
Тебе следовало быть более подозрительной, но что-то подсказывало тебе довериться ему. Ты оделась и направилась к выходу, найдя его именно там, где он и сказал: небрежно прислонившимся к фонарному столбу возле твоего местного кафе.
Он оказался выше, чем ты ожидала, с копной седых волос, выбивающихся из-под шапочки, и шарфом, свободно обернутым вокруг шеи. Его глаза, скрытые за тёмными очками, повернулись к тебе, и его улыбка стала шире.
– Чувааак, – сказал он, драматично приложив руку к сердцу. – В жизни ты ещё симпатичнее.
Ты закатила глаза, но твои щёки вспыхнули.
– А ты замёрзла, – сказал он, подходя ближе и накидывая тебе на шею свой шарф. – Давай зайдём внутрь.
Вы вдвоём зашли в уютное кафе, и в холодном воздухе было заметно ваше дыхание. Годжо был так же очарователен в общении, как и по телефону, и вскоре ты начала смеяться над его выходками.
– Спасибо за всё, – сказала ты через некоторое время. – Я и не подозревала, как сильно мне это было нужно.
– Ага, – сказал он более мягким тоном, чем обычно. – Кроме того, мне было любопытно узнать, так же ли ты интересна лично, как по телефону.
Ваши прогулки с Годжо стали обычным делом. Он вытаскивал тебя из квартиры в ленивые послеобеденные часы, утверждая, что тебе нужно подышать свежим воздухом, а ты тащила его в уютные кафе, утверждая, что ему нужно отведать настоящего горячего шоколада.
Постепенно шрамы от твоего прошлого начали затягиваться. Ты мало говорила о своём бывшем, но Годжо умел заставлять тебя чувствовать себя в безопасности, как будто ты могла быть собой, не боясь осуждения.
Однажды вечером, когда снежинки танцевали за твоим окном, ты сидела напротив него в своей гостиной. Он развалился на твоём диване, его солнцезащитные очки были сдвинуты на лоб, открывая те потрясающие голубые глаза, от которых ты не могла оторвать взгляд.
– Ты пялишься, – сказал он, ухмыляясь.
– Ни в коем случае, ты сам этого хочешь, – сказала ты, быстро отводя взгляд.
Он усмехнулся и протянул руку, убирая несколько выбившихся прядей волос с твоего лица. Его прикосновение было нежным, а взгляд – нежнее, чем ты когда-либо видела.
– Знаешь, – тихо сказал он, – я действительно рад, что ты позвонила мне той ночью.
– Ты была человеком, – поправил он. – И кроме того, тот звонок дал мне шанс познакомиться с тобой.
Твоё сердце наполнилось радостью от его слов, и впервые за целую вечность ты позволила себе надеяться.
– Спасибо тебе, Сатору, – тихо сказала ты. – За всё.
– Не благодари меня пока, – сказал он, наклоняясь ближе, и его улыбка вернулась. – Я только начал.
За окном продолжал падать снег, и ты поняла, что иногда всё самое лучшее в жизни приходит из самых неожиданных мест. Может быть, эта зима всё-таки была не такой холодной.