« УНЕСЕННЫЕ СНЕГОМ »

ОСИПОВСКИЙ МЯТЕЖ
18–21 января 1919 года в Ташкенте, в ту пору — административном центре пятимиллионной Туркестанской Советской республики — произошло крупномасштабное восстание против советской власти.
Руководил выступлением бывший прапорщик Русской императорской армии,
на момент событий — республиканский военный комиссар 22-летний Константи́н Па́влович О́сипов.

Н А Ч А Л О
В ту пору бои с врагами Советской власти велись практически на всех направлениях. Таким же тяжелым было положение и в Туркестане.
Кроме открытых противников нового руководства республики, в Ташкенте действовали подпольные белогвардейские группы, крупнейшей из которых была Туркестанская военная организация (ТВО).
Ташкентские чекисты выявили подпольную организацию, но арестовать всех заговорщиков не успели.
Вместо разгромленной ТВО был создан "Совет пяти", в числе которого
был и военком Туркестанской республики Константин Осипов.

Чекисты вышли на след связанного с "Советом пяти" гимназиста Виктора Бота, занимавшегося переправкой оружия. А после неудачной попытки его освобождения старшим братом, 17 января по распоряжению председателя Туркестанской ЧК был арестован и сам брат, адъютант военного комиссара К.П.Осипова – Евгений Альфонсович Бот (Ботт). Однако Осипов узнает об этом аресте от стенографистки ЦИК и требует, чтобы тот был выдан ему на поруки. Требование военного комиссара было удовлетворено.

Осознав личную угрозу, Осипов вечером 18 января приказал 2-му и 3-му полкам занять основные учреждения Ташкента.
В течение первых часов были захвачены почта и государственный банк
(41.312427,69.281222 - здание Ташкентского отделения Императорского государственного банка построено в 1895 Вильгельмом Гейнцельманом).
А в ночь 19 января обманом (будто бы для совещания), выманил некоторых советских и партийных работников в бывшие казармы 2-го Сибирского стрелкового запасного полка со штабом мятежников (41.303010, 69.272323),
где были схвачены и расстреляны по его приказу.

К мятежникам примкнули пехотный батальон (5-ый полк), кавалерийский дивизион, броневой отряд и 2-3 отряда из добровольцев общей численностью около 2 тысяч человек.
Но для полного контроля Осипову и его сторонникам нужно было захватить Главные железнодорожные мастерские, где хранилось около тысячи винтовок, и крепость.
Устранив верхушку советской власти, он намеревался деморализовать рабочих-железнодорожников и защитников ташкентской крепости, переманивая их на свою сторону. Однако расчеты не оправдались.
Восстание не имело поддержки ни среди основной массы горожан, ни среди солдат. К тому же стояли трескучие морозы – до минус 30 и воевалось в таких условиях не слишком энергично.
После двух дней боев численное превосходство перешло на сторону противников К.П.Осипова.

Всего восставшие убили 35 руководителей, однако в советское время почитали только 14 туркестанских комиссаров – пропаганда «определила» наиболее достойных, по ее мнению, большевиков из числа убитых.
Все они были похоронены в Александровском сквере (41.302216, 69.276974) недалеко от места казни.

Б Е Г С Т В О
20 января Осипов понял, что потерпел поражение и пора отступать.
Во второй половине дня к Народному банку Туркестанской республики подъехал броневик, сопровождаемый конным отрядом.
Под расписку, выданную директору (был позже расстрелян в соучастии с ними), из банка изъято три миллиона рублей старыми купюрами, 50 тыс. руб золотой монетой, валюта, а также драгоценности и золото на два миллиона.
По сведениям участника тех событий князя Искандера - сына "паршивой овцы дома Романовых"— «монет на три миллиона и бумажных денег на пять миллионов».

С наступлением темноты колонна в составе четырех грузовиков, броневика, машины Осипова, большого конного отряда (в общей сложности 600 человек), двух орудий, пулеметами "Максим" двинулась по Московскому проспекту (ныне Амира Тимура), мимо тюремного (41.322725, 69.282735), замка (который тоже был раскрыт, и некоторые из заключенных дополнили ряды восставших) в сторону Чимкента, с намерением прорваться в Семиречье на соединение с белоказаками атамана Анненкова.

Начальником отряда стал полковник генерального штаба Руднев, а его помощниками - Осипов, подполковник Яцков, подпоручик запаса, чиновник Государственного банка Рожновский и Ротмистр Александр Искандер, (под именем которого значился Александр Николаевич Романов (3/11/1887, Ташкент - 26/01/1957, Грасс, Франция) - младший сын опального Великого князя Николая Константиновича, распустив свой "детский батальон", уходит с ними.

Реввоенсовет принял решение преследовать повстанцев.
По железной дороге в Чимкент, чтобы опередить Осипова, из Перовска (Кызыл-Орда) отправлен красногвардейский отряд рабочих под командованием Селиверстова численностью 500 человек. А в погоню по следу Осипова - эскадрон под командованием Лея (200 сабель).

Миновав Черняевку, в ночь с 22 на 23 января, отряд останавливается на отдых в немецком селе Константиновка (ныне- Дербисек).
23 января мятежники миновали Степное (Акжар), Молоканский (Казыгурт) и поздно вечером того же дня прибыли в С/Шарап-хану.
В этом селе по приказу Осипова был устроен 3-дневный отдых.
Пользуясь безмятежностью пьяницы Осипова и его сподвижников, солдат бывшего 1-го Оренбургского пехотного батальона Коляда и его сослуживец
незаметно увели верховых лошадей и 26 января прибыли в Чимкент, чтобы предупредить о готовящейся опасности.

Уже к вечеру 27 января председателем Чимкентского ЦИКа М. И. Зибаровым была сформирована дружина с боевой задачей: отстоять город, не пустить в него бандитов. За рекой Бадам в глубоком и твердом снегу защитники города вырыли окопы с бойницами. Прибыл и отряд Селиверстова, усиленный лёгкими орудиями. В 12 часов ночи перовцы заняли правый фланг снежных окопов, дружина - левый. У моста через Бадам было установлено артиллерийское орудие. На Чимкентском тракте, между флангами, - пулемет "Максим".

27 января осиповцы перешли перевал Казыгурт (42.019648, 69.523702) и остались на ночевку в Фогелевке (Рабат). Здесь Константин Осипов устроил митинг. Он уверял всех, что надо идти в Чимкент, где нет ни одного красноармейца - все сражаются на Закаспийском фронте. Поэтому город можно взять без единого выстрела. Население Чимкента, говорил прапорщик, встретит их хлебом-солью как избавителей от советской власти и большевиков. Раздал всем по сто рублей, пообещав, что после взятия Чимкента их имена впишут золотыми буквами в историю борьбы с большевизмом.

28 января в шесть утра защитники Чимкента увидели силуэты людей, двигавшихся к городу. Когда те подошли ближе, не было сомнений - это отряд мятежников. Завязался бой...

Ввиду численного превосходства большевиков и наличия у них орудий, мятежники поворачивают назад. Не доходя до селения Фогелевка (Рабат), Осипов узнает, как описывает в своем мемуаре младший Искандер - "от хорошо к нам расположенных мусульман, что из Ташкента выдвинулся крупный отряд". Зажатый с двух сторон (их преследовали и защитники Чимкента), Осипов в спешном порядке распускает основную массу "Мусульман-воинов... Им всем было выдано по сто рублей царскими деньгами", перегружает золото на лошадей и численностью "сто один всадник" поворачивает налево. Пройдя по глубокому снегу вдоль хребта Казыгурт, к вечеру 28 января отряд добирается до села Султан-Рабат.

На другой день, с помощью нанятых за золото проводников, Осипов переваливает через Казыгурт и держит путь в сторону Чимганских гор с выходом к поселку с имением Великого Князя Николая Константиновича — Искандер.

Красные не отставали и в горах, однако осиповцы оказывали сопротивление.

Ожесточенный бой повстанцев с их преследователями произошёл в заснеженных отрогах Пскемского хребта, у кишлака (41.744915, 70.155764) Кара-Булак. Группа численностью в "девяносто два партизана" в течение трёх суток вела бой с превосходящими силами красных. "Большевики без перерыва и передышки лезли на нас... истомленные дневными и ночными боями... на наше счастье, пошел снег, да какой! Мы под его прикрытием сели на коней и ушли еще глубже в горы."
Утром красноармейцы вошли в селение. В доме местного бая обнаружили сундук, набитый николаевскими кредитками, но золота и драгоценностей не было. Поскольку больше ничего ценного найдено не было, посчитали, что золото и драгоценности Осипов унёс с собой.

Преследование продолжалось. "Нас теснят и все глубже загоняют в горы."

"Узнаем в одном кишлаке," (с большой вероятностью, это был Пскем 41.927742, 70.375708) "что теперь очень не скоро будет еще кишлак и что... дальше на лошадях двигаться уже больше нельзя... Теперь мы шли пешком... Впереди себя гнали табунок горных коз, для еды, охотно нам проданных жителями."

У высокогорного (41.901376, 70.563224) озера Ихначкуль сорвавшаяся с горы снежная лавина раздавила 65 человек из отряда мятежников и почти одновременно с этой природной катастрофой настигла их погоня, вынудив вновь вступить в бой. Напрягая последние силы, теряя последних приверженцев, Осипов уходил всё дальше, проваливаясь иной раз по грудь в снежные наносы. К Пскемскому перевалу ушло не более 20 человек.

Всем было понятно, что люди идут на верную смерть, и последовать их примеру не очень рвались. Решили, что и Осипов и драгоценности остались под лавиной, и решили дождаться весны. Весной местные жители (под присмотром чекистов) откопали тела погибших в лавине осиповцев.
Но ценностей не нашли. Не было среди погибших и главаря.

Почти без снаряжения в жуткий мороз остатки мятежников перевалили через Пскемский, Чаткальский хребты (до 4000м. над у.м.) и передохнув в кишлаках по ту сторону гор до апреля 1919 года, в сопровождении небольшой группы сподвижников, уцелевших в ледовом походе, в т.ч. и Александр Николаевич Искандер-Романов, Осипов спустился в Ферганскую долину в расположении отряда известного курбаши Мадамин-бека.

Некоторое время Константин Осипов был у курбаши главным военным советником и, используя старые связи в Коканде, доставал оружие.
Но поняв, что у курбаши нет будущего, Осипов со своими людьми перебрался в Бухару, которая пока сохраняла независимость от красной России.
Полномочный представитель советского правительства при бухарском эмире решительно потребовал выдачи мятежников.
Сейид Алим-хан, эмир Бухары, опасаясь за своё маленькое царство, не стал сердить Ташкент и даже выдал несколько его соратников, но Осипову, по словам эмира, опять удалось бежать.
Как писал в своих воспоминаниях Александр Искандер, Осипов был убит, когда отправился из Бухары на Ашхабадский фронт.
По др. слухам его видели в Афганистане, в Кабуле в 1926 году.

Бегство участников Осиповского мятежа много десятилетий спустя описано Александром Искандером в своем мемуаре «Небесный поход».

А ЗОЛОТО ГДЕ ?
Даже непосредственный участник перехода через снежные зубья Зап.Тянь-Шаня Александр Искандер в своем рассказе, считаю, умышленно промолчал о судьбе золота...

Егерю Угамского охотничьего хозяйства с 1981 года Владимиру Вагнеру,
пришлось изрядно порыться в архивах библиотек Чимкента, Ташкента и Алма-Аты:
– Воспоминания аксакалов Хумсана довольно точно укладывались в картину отступления Осипова в горы.
Старейшины утверждали, что когда они были детьми, в Хумсан лютой зимой пришел "золотой караван" на 11 верблюдах. Возглавлял его “большой военный”. Он взял в поселке лучших проводников, заплатил николаевскими кредитками, обещая в конце пути рассчитаться чистым золотом. “Офицеру” подсказали не закапывать клад в землю. Земля промерзла, копать бы пришлось долго, и следов осталось бы много.
Местные посоветовали поднять груз в одну из пещер – их много в скалах Угамского хребта. Пользуясь жестоким морозом, резали верблюда (лошадь), еще теплое мясо… пришлепывали к скале. Оно намертво примерзало, создавая ступеньки. “Скалолаз” добирался до места и спускал веревку. Путь к неприступной пещере был открыт. Так, вероятно, спрятали только золото, ну разве еще и мешки с фунтами.
Весной остатки мяса, исклеванного орлами, оттаяли и упали со скалы, навеки стирая все следы. Количество пещер в горах Угама точно неизвестно, многие ни разу не обследовались.

– Для Осипова было логично попытаться спрятать золото в горах, – считает южно-казахстанский писатель и журналист Кенес Исмаилов:

– Самым удивительным является то, что в одну из самых суровых зим
Осипов смог совершить переход через Угам, Пскем, Чаткал и выйти к Фергане! При этом, чтобы он еще и тащил золото, которое потом “отдал эмиру”, – это уж слишком романтичная версия.

Верблюд для передвижения в горах подходит меньше всего и лошадь при зимних переходах становится обузой. Преодолеть снежные перевалы мог лишь человек. Поэтому Осипов, скорее всего, спрятал клад в ближайшем удобном месте.

Пропавшее золото Туркестана читается одним из самых знаменитых ненайденных кладов на территории бывшего СССР.

ОТ АВТОРА.
Прихожу, мягко сказать, в негодование, когда в пересказах искажают факты истории, иногда и умышленно. Не исключением явилась ситуация, интересовавшего меня эпизода Ташкентского Осиповского бунта в январе 1919 г., а именно бегство из города отряда мятежников с похищенным золотым запасом Туркестана. Из одной статьи в другую нестыковки по времени, событиям и разрозненные сведения... Вот некоторые публикации о тех памятных днях (не без ляпов), более заслуживающие внимания: 1-статья, 2-статья, 3-статья, 4-статья. Именно это возмущение и сподвигло написать статью, в которой решил собрать ВСЮ, на этот момент известную, хронологию отступления отряда Руднева, исключив банальную ложь, противоречия и дополнив убедительными фактами из воспоминаний командира Первого Черняевского добровольческого полка, председателя уездного комитета партии Чимкента- Василия Кузьмича Ливенцова. Источник (1-й, 2-й) предоставлен сотрудницей Государственного архива Туркестанской области Казахстана - Х. Кичкембаевой.

Исходя уже из более ясной информации о местах, времени, направлении бегства опальных повстанцев, я впервые привожу максимально достоверный маршрут их движения из Ташкента в Ферганскую долину, где далее был лишь ориентир в направлении через Ура-Тюбе (Истаравшан) в Бухару. Но и сам путь разбит на участки с разной степенью их достоверности: зеленый трек – 98%, голубой – 80%, красный – 50%.

Р.S. Буду рад новым убедительным фактам в этой истории, которые обязательно включу в очерк.