краткое пособие для жизни с анимагом
пейринг и персонажи: хан джисон/ли минхо
метки: au, лапслок, er, шейпшифтеры, юмор, повседневность, рейтинг за секс, нецензурная лексика, флафф, романтика, счастливый финал
... или пять советов от специалиста по анимагам - по крайней мере, по одному конкретному анимагу - хан джисона
работа написана за один день в режиме спидрана, поэтому кричите мне о возможных очепятках в пб
викочке, которая взяла и родилась такой позорной минсонерской минсонеркой энное количество годиков назад. люблю тебя (хейт)
правило номер 1: никогда не нарушайте личные границы своего анимага
— сильно болит? - спрашивает тихий голос где-то на входе в спальню.
джисон вздыхает, глядя на длиннющие красные полосы на своём лице, а затем разворачивается к двери, чтобы увидеть виновато поблёскивающие янтарные глаза и спадающую на них густую чёлку.
минхо, несмотря на вполне нормальный рост, кажется совсем крошечным: руки сложены в замок, плечи сгорблены, аккуратные розовые губы поджаты, а взгляд, точно звериный, мечется по хану, выискивая злость. подобное зрелище не может не тронуть, а потому джисон ласково поднимает уголки рта и вытягивает обе ладони. ли мешкается мгновение, но всё же попадает в плен и позволяет утащить себя на кровать, в кокон из конечностей и тепла чужого тела.
хан прикрывает глаза и зарывается носом в тёмную макушку, глубоко вдыхая ни на что не похожий, уже давно знакомый запах. они лежат так минуты-другую, погружённые в тишину, что разбавляется лишь редкими звуками с пустынной улицы за окном, пока минхо не качает головой, чуть сдвигаясь.
— ты так и не ответил, - серьёзно произносит он, сосредоточив внимание на царапинах.
хан едва слышно цокает и обнимает бок парня чуточку сильнее.
— просто незачем отвечать и уж тем более переживать. подумаешь, до свадьбы заживёт!
минхо неодобрительно хмурится и ловит его ладонь, чтобы из вредности прикусить подушечку пальца.
— ауч, - шире улыбается джисон, но затем произносит спокойно: — да ладно, родной, всё путём. тем более, это я полез тискать тебя спящего, так что будет урок. пусть и немного кровавый.
палец снова оказывается прикушен, но на этот раз хан показушно морщится и вытирает несуществующую слюну о щеку самого минхо, заставив того завизжать и по-кошачьи изогнуться.
джисон прыскает от смеха, за что тут же получает пяткой по ноге.
— о-о-ох! - он откидывается на спину, приложив ко лбу ладонь и закрыв глаз - только один, чтобы правым видеть ярко горящие смешинки на чужой радужке, — вот так ты поступаешь со своим раненым парнем? а где же сострадание, где мои поцелуйчики и мурчание на ушко, ли минхо?
— кажется, ты только что говорил, что мне не о чем переживать, - он изящно выгибает бровь, однако подтягивается ближе и тычет прохладным носом в щёку джисона, губами оставляя на ней крохотные прикосновения.
тепло заливает грудь, и хан чуть поворачивается, чтобы получить ещё один ласковый, извиняющийся поцелуй. янтарные глаза смотрят на него пристально, не закрываются ни на секунду, но джисон уже давно привык к такому виду внимания.
— прости. я не хотел тебя царапать, хани, - ловкие пальцы ложатся на лицо, мягко оглаживают его, задевая края небрежных полос.
— я знаю. всё в норме, родной, - джисон накрывает его ладонь своей, улыбаясь, — правда, не загоняйся. и ты меня прости, не нужно было лезть.
минхо кратко поднимает уголки губ и наклоняется, чтобы спрятать лицо в шее парня. незамедлительно там появляются и поцелуи - тягучие, игривые, точно такие, как любит его анимаг.
— извинения приняты, хани. но, просто для справки: я обожаю твои нежности в любой форме.
джисон смеётся и накрывает его своими руками.
правило номер 2: позволяйте своему анимагу заботиться о вас так, как это делаете вы
входная дверь с грохотом закрывается, а хан из последних сил борется с желанием сползти по ней и начать трясти ногами как ребёнок. пакеты с продуктами остаются лежать где-то сбоку, когда он с трудом выпутывается из плаща, скидывает рюкзак и кроссовки, а после замирает посреди крохотной прихожей их полуторки, чтобы дать себе секунду, предотвращающую истерику.
— хани? - минхо выглядывает из-за угла, явно обеспокоенный отсутствием движений и звуков. наспех вытерев руки о кухонное полотенце, он выходит навстречу парню и улыбается поджатыми губами, — плохой день?
— плохая жизнь, - мрачно заявляет хан, однако качает головой и сам поднимает пакеты, когда минхо тянется к ним. он оставляет продукты у холодильника, а сам спешит раздеться, смыть с себя усталость рабочей недели и остыть, чтобы в конце этой цепочки рутинных действий наконец упасть в руки брезгливого кота и заснуть до обеда следующего дня.
план умиротворяет и придаёт веры в лучшее, а потому джисон, уже чистый, разрумяненный и любящий этот мир чуточку сильнее, возвращается в кухню-гостиную через двадцать минут. аромат горячей еды заполняет лёгкие, пробуждая успевший отключиться желудок, и он подходит к возящемуся у плиты ли так, чтобы ненароком не напугать.
— дубль два. привет, родной, - устало выдыхает джисон, прижавшись головой к полке. минхо кидает на него взгляд, немного недовольный, но точно не обиженный или злой, а затем усмехается:
— ох, кто-то подобрел? нужно почаще засовывать тебя в душ, - ловким движением он выключает конфорку, после чего складывает руки на груди и чмокает уголок его виновато приподнятых губ, — привет. садись кушать, эмо.
в четыре руки они набирают две тарелки спагетти болоньезе, стаканы с соком, заранее приготовленный салат из огурцов и помидоров и усаживаются за столик, стоящий перед телевизором. сегодня право выбора достаётся минхо, и он включает какой-то документальный фильм про известную спортсменку-анимага, приглушив звук.
— что там в приюте? как фиалка? - спрашивает хан и делает первый укус (глоток?) домашней пасты, застонав от наслаждения. минхо, явно не такой голодный и уже немного отдохнувший после работы, смеётся, наблюдая за его закатанными глазами и окрасившимися от соуса губами.
— не подавись, хани, - он протягивает салфетку, которую джисон берёт с благодарной улыбкой, и принимается за свою порцию, одновременно начиная рассказывать: — в приюте всё хорошо. фиалку собираются забрать завтра, ликси уже всё подготовил.
— те хозяева, у которых есть щенок?
— ага. они хотят, чтобы питомцы вместе выросли, - минхо делает глоток сока, с восхищением взглянув на запись одних из первых соревнований девушки на экране, но быстро возвращается к разговору, такому обычному и при этом согревающему своим домашним теплом, — что в кафе? вам поменяли эту несчастную трубу или опять всё вручную останавливали?
джисон кисло улыбается, вспомнив, как выразился минхо, увидевший его тогда вечером, заливной понедельник: в тот несчастный день он, другая менеджерка и бариста общими усилиями боролись со стихией прорванной сантехники, покрывали благим матом всех, кто сказал, что до пятницы придётся работать так, а ещё вернулись в свои дома злыми и мокрыми как собаки под дождём.
— поменяли, но перед этим мы с шин обзвонили полстраны и поругались со всеми, с кем можно было. я, кажется, в процессе накричал и на самого шин.
— шин? разве ты сегодня не с джиюн должен был выйти снова?
— она заболела после наших водных аттракционов и попросила замену. из-за этого я тоже с утра стрессанул, конечно, - хан кладёт в рот остатки пасты и откидывается на спинку дивана, громко замычав. тело наконец расслабляется полностью, и он потягивается, после чего поворачивается обратно к ли и берёт того за ладонь, тонкую, украшенную серебряным браслетом - подарком на два года отношений. джисон встречает его взгляд, в освещении гостиной похожий на чистое золото, и наклоняется чуть вперёд, чтобы тише сказать: — ты самый лучший на свете, родной, и я люблю тебя три тысячи раз.
минхо улыбается смущённо и притворно громко цокает.
— боже, ты что, только что сделал отсылку на марвел в моём признании в любви? - хан гордо кивает, а тот качает головой, словно разочаровавшись во всех жизненных решениях, что привели сюда, — и это - мой будущий муж и отец моих будущих детей…
хан смеётся, несмотря на трепет, который вызывает эта фраза. они давно обсудили планы на будущее, с радостью поняв, что те не слишком расходятся, но каждый раз, когда обычно спокойно плывущий по течению минхо говорит о нём, о них так, слабенькое сердце джисона норовит упасть к ногам анимага, которому на самом деле принадлежит.
и, ох, ли определённо это знает.
хитрая улыбка ложится на его губы, но парень не пытается убежать играюче, как делает обычно. вместо этого минхо вытирает рот от масла и томатной пасты и устраивается поудобнее, затем давит на плечи хана, предлагая лечь на свои колени, и, дождавшись этого, запускает пальцы в мокрые тёмные волосы.
джисон смотрит на него снизу вверх, открыв глаза пошире. в ореоле света лампочек анимаг выглядит по-особенному красиво: тёплые лучи проходят сквозь чёрные пряди, на щеках, всё ещё тёплых от жара плиты, играет румянец, а глаза - та черта, которой хан не прекратит любоваться никогда - кажутся чуточку темнее обычного.
минхо молчит, разглядывая его в ответ. мягкими движениями массирует кожу головы, а сам, наконец не выдержав, наклоняется и целует его впервые за вечер - едва заметно, с привкусом специй и сыра.
— ты хорошо поработал за эту неделю, - тихо произносит ли, улыбнувшись. ресницы хана дрожат, но он старательно держит глаза открытыми, чтобы не уплыть в сладкие объятия дрёмы. голос ли, мурчащий и ласковый, в этом занятии абсолютно не помогает, — отдыхай, хани.
— посуда… посуду помыть надо, - сопротивляется джисон, размыто видя смешливое выражение лица минхо.
— я помою. иди спать, мученик.
хан зевает, открыв рот как бегемот.
— я говорил, как сильно люблю тебя? я должен говорить это чаще…
мир дрожит, и джисон испуганно думает, что землетрясение решило нарушить их идиллию, пока не понимает, что это вибрация от смеха минхо - самого лучшего звука в его жизни.
— я тоже тебя люблю, хани. иди умывайся и ложись.
абсолютно поверженный, он выполняет требования анимага и проваливается в темноту их спальни, едва расстелив постель. спустя какое-то время уже сквозь сон джисон ощущает, как чья-то бережная рука подтягивает одеяло, путает его волосы посильнее и обнимает, прижав к горячему как печка телу, которое хан узнаёт.
вслепую поцеловал нежную кожу, он засыпает окончательно.
правило номер 3: исполняйте желания своего анимага и позволяйте ему исполнять ваши
— бля-я-ять, хани, - минхо с силой кусает нижнюю губу, сжимая в руках белую простынь. откидывая голову назад, он льнёт к плечу нависшего над ним парня и мычит от очередного толчка, заставляющего кровать измученно скрипеть.
джисоновы ладони, влажные от пота, посильнее обхватывают корпус ли, удерживая в своей хватке. он наклоняется ближе и целует округлую линию челюсти, своим тяжёлым дыханием щекоча чувствительные уши. минхо невпопад хихикает, однако этот умилительный звук растворяется в стоне, когда джисон резким движением накрывает его руку своей и впечатывает замок из пальцев в постель, одновременно с этим входя в парня до упора и замирая в таком положении на долгие секунды.
минхо повторяет его имя как заведённый, ломает брови в изгибе и приподнимает таз, чтобы избежать трения. хан, естественно, улавливает это движение и тянет другую ладонь вниз, касаясь обнажённого органа, чем заставляет ли уткнуться лбом во влажную подушку.
— уже близко? - дразнит джисон, осыпая голые плечи поцелуями.
— да, если ты, блять, не заметил, - возмущается минхо на грани хныканья и охает, когда бёдра парня начинают двигаться быстрее прежнего, отчётливо обозначая скорую разрядку.
— ну и хорошо, детка, - охрипший голос сквозит усмешкой, на что ли наверняка хочет возмутиться, но не успевает: быстрым движением джисон поднимает его задницу повыше, затем обхватывает поперёк туловища, создавая видимость неподвижности, грубовато сжимает пульсирующий от возбуждения член и, не церемонясь, крепко кусает загривок - так, как обожает это сам минхо.
крик заполняет комнату, пальцы джисона пачкаются, а тело ли, которое тот спешит аккуратно покинуть, обмякает и плюхается на постель. убрав грязную ладонь подальше, джисон бессильно переворачивается на спину и смотрит на красное, но ужасно довольное лицо по соседству.
— ты в порядке? - уточняет хан на всякий случай, чистой рукой поправляя сначала свою, а затем и чужую взмокшую чёлку.
минхо, как обычно тихо приходящий в чувства после оргазма, убедительно кивает и подставляется под ласковые прикосновения со слабой улыбкой. его спина вздымается от учащённого дыхания, а запястья прижаты к груди, но в целом ли выглядит невероятно - впрочем, как и всегда.
внимательный янтарный взгляд падает вниз на мгновение, после возвращаясь к округлому лицу.
— ты не кончил? - хрипит минхо, приподняв бровь. джисон отрицательно качает головой и отмахивается, мол позже разберусь, но анимага такой ответ, судя по складке между бровей, никак не устраивает.
неожиданно бёдра джисона оказываются оккупированы, презерватив исчезает, а пухлые губы ноют от укуса. дезориентированный, он пялится на ухмыляющегося минхо, сидящего прямо на его члене, и приоткрывает рот, но не находит слов. секунда - и грязная ладонь также оказывается в цепкой хватке ли, его лицо - опасно близко к лицу парня, а вес тела - на возбуждённом органе.
джисон шипит от ощущений, но ли и не думает прекращать. уткнувшись носом в потную шею парня, он не кусает и не целует, но начинает плавно двигать бёдрами. затем, словно этого было мало, подносит ладонь к губам и кончиком языка начинает слизывать белёсую жидкость, чем заставляет парня закатить глаза и зажмуриться, толкаться навстречу горячему прикосновению снизу.
а потом его тело пронзает вибрация, но мягкая, совсем слабая, сопровождаемая чёртовым мурчанием.
— срань господня, детка, - выдавливает хан, единственной свободной рукой впиваясь в задницу парня.
минхо не отвечает, но его улыбку, наглую и бесстыжую, джисон ощущает кожей.
не требуется много времени, чтобы внутренняя сторона бёдер ли также оказалась испачканной, а он сам, вконец выдохшийся, упал на бок рядом с ханом.
— ты… бесстыдник… - пытаясь отдышаться, произносит джисон, и минхо хихикает.
в ответ хан может лишь пожать плечами и наклониться, чтобы чмокнуть его мокрый, чуток потеплевший нос.
— нам нужно в ванную, - констатирует факт джисон, и ли мычит в знак согласия.
— отнеси меня, пожалуйста, - вежливо просит тот, и джисон поднимает брови с громким ну нихуя себе, — ну а что? наглость - второе счастье, хани. и это я тут лежу с твоей спермой между ног, к слову.
парень цокает, качая головой, однако кряхтит и поднимается с тёплой постели.
— для справки: это ты её туда поместил, родной, я вообще просто лежал и восстанавливал силы.
— расскажешь свою версию событий в душе, - минхо вытягивает руки вверх, усмехаясь, и джисон подчиняется (не то чтобы он сильно сопротивлялся), подхватывая его под задницей и поперёк поясницы.
— держись крепче и обхвати меня ногами, - командует он и, когда требования выполняются, слегка морщится от липкости в области паха, — ну, погнали.
на выходе из комнаты, столкнувшись с мебелью всего раз, минхо трётся носом об его шею и произносит довольно:
— у тебя в роду точно не было анимагов медведей?
— а что, хочешь узнать, откуда такой сильный? - прыскает джисон, отпихивая дверь ногой.
— ну, вообще-то это бы объяснило, откуда ты такой, хани, - акцентирует ли и замирает, ожидая реакции на самый глупый из возможных каламбур.
джисону приходится остановиться у ванной, чтобы рассмеяться с откинутой назад головой.
правило номер 4: давайте своему анимагу пространство и время
ещё не разлепив глаза, джисон чует - что-то не так.
с невероятным усилием переборов желание поспать ещё пару часиков, он первым делом тянется к минхо, но натыкается лишь на остывающую половину кровати и резко приподнимается, чтобы убедиться: того здесь нет.
растерянно хлопнув глазами, он напрягает не соображающий мозг и вспоминает прошедший вечер. ничего странного в том не было: они поужинали, поиграли в приставку, подаренную джисону на день рождения, поспорили, какая версия бэтмена круче, и легли спать за полночь, вдоволь насмотревшись вместе тиктоков. никаких планов с утра пораньше или необычных действий в поведении минхо не было.
а может быть, это я их не заметил - напряжённо думает он, стараясь тут же отогнать эту мысль.
морщась от прохлады комнаты, неприятно серого неба и моросящего по окну дождика, хан подскакивает с кровати и оглядывается ещё раз более трезвым взглядом. телефон, павербанк и кошелёк с их фоткой внутри - всё на месте, потому минхо должен быть дома.
он прислушивается. ни шелеста упаковок, ни грохота посуды или лёгких шагов по кухне - лишь звенящая тишина.
а значит, настал один из таких дней.
в чём хан убеждается, аккуратно выйдя в гостиную.
анимаги - не оборотни. и главная их разница заключается в умении решать, когда обращаться к своей звериной части.
однако, когда хан осторожно задал вопрос, ли ответил:
— я не могу не превращаться. мне тяжело всегда быть человеком, и бывают дни, когда это берёт верх. я… я не застреваю в звериной форме, но это что-то вроде ментального блока, который проходит сам. сонный паралич, только мне не страшно или больно - так я освобождаю и подавленную часть себя.
за почти три года отношений и два года совместной жизни джисон сталкивался с этим несколько раз, понял, что стоит делать, а что - нет, но привыкнуть так и не смог.
потому он замирает, разглядывая лежащего на обеденном столе кота с густой бело-рыжей шерстью, изящного и величественного даже с прикрытыми глазами. подходить, - решает джисон, - уж точно не стоит - после прошлого раза не всё сошло. обдумывая, что именно делать и насколько удобно будет завтракать стоя, он и не замечает, как в тёмной комнате появляется яркий, острый взгляд, нацеленный исключительно на самого парня.
но минхо, чьё сознание подвинуто инстинктами, уже бдит и смотрит.
хан улыбается мягко, не отводя своих глаз.
— привет, родной. один из этих дней, да? ну, ничего страшного, разберёмся. хочешь кушать? - острое ушко заинтересованно дёргается, и джисон кратко смеётся, — ну конечно. что насчёт… допустим, тунец?
минхо-кот склоняет мордочку и, кажется, приподнимает бровь ожидающе - насколько то может сделать животное.
— тунец и рис? с рассыпчатым кимом и кунжутным маслом… как это звучит, мой господин? - получив одобрительное мяу, джисон немедля приступает к готовке двух порций - сил на что-то сложнее яичницы для себя не находится.
через десять минут, потраченных на подогрев риса, на столе появляются три чашки: две низких с водой и едой для минхо и одна повыше - для джисона. усевшись на диван, он включает бубнёж телевизора, случайно попав на дораму двухтысячных, и, внимательно приглядывая за зверем, принимается за завтрак-обед.
минхо, даже в форме пушистого комка обладающий лучшими кулинарными способностями, придирчиво оценивает вид и запах поданного. однако, оставшись вполне довольным - по крайней мере, на это надеется хан - он опускает мордочку в тарелку и кушает, при этом поднимая пристальный, долгий взгляд на джисона.
тот, уже ожидающий этого, кивает с улыбкой и медленно моргает. их трапеза по понятным причинам проходит непривычно тихо - однако, вполне комфортно и уютно благодаря прекратившемуся лишь на пару мгновений зрительному контакту.
уходя с грязной посудой, хан переключает на мультик, который минхо не досмотрел, и делает телевизор громче. однако, шерстяная задница следует за ним и намеревается запрыгнуть на столешницу, когда джисон поворачивается и грозит пальцем:
— нет! - кот возмущённо мяукает, — нет и нет! родной, твоя шевелюра уже повсюду, в еду я её не подпущу. хватит с тебя и обеденного стола, иди, там сейчас эти девушки потрахаются, а мы потом будем обсуждать, насколько этично было делать это в темнице.
но упрямец не сдвигается. вместо этого он сидит на месте и буравит профиль джисона янтарём, пару раз даже попытавшись запрыгнуть на раковину и получив за это словесную ругань.
день проходит спокойно. чаще всего джисон занимается своими делами: стирает и вешает бельё, прибирает письменный стол в спальне, поправляет фотографии на полке в гостиной и даже от медленно закипающих нервов - что если в этот раз он навсегда застрянет в теле кота? - готовит чапче. минхо, медленно покачивающий хвостом и скользящий по пространству квартиры как тень, всё время держался не далеко и не близко - где-то на периферии зрения, на расстоянии вытянутой руки.
наконец, закончив все домашние обязанности, хан неуверенно смотрит на часы - 19:07. от ужина минхо отказался, бегая от тарелки по всей квартире, а самому джисону и кусок уже в горло не лезет. тяжело вздохнув, он заглядывает в спальню, берёт одну из прочитанных ли книг и возвращается на диван, где располагается поудобнее.
— рэй брэдбери, “вино из одуванчиков”, - выразительно читает джисон, — утро было тихое, город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели…
процесс помогает ему отвлечься. а может быть это минхо - разнеженный потоком давно любимого голоса, он сам пришёл и настойчиво освободил своё полноправное место на бёдрах хана, свернулся калачиком и навострил треугольные ушки, вникая в уже знакомые слова.
проходит чуть больше часа, прежде чем кот, такой тихий и, как порой казалось джисону, уже задремавший, резко вскакивает, впиваясь глазами в него. хан спотыкается на половине слова и глядит в ответ с вопросом.
— воды? кушать захотел? родной, что такое? - обеспокоенно спрашивает джисон, впервые за день позволяя себе коснуться мягкой шерсти. на секунду минхо поддаётся искушению и сам тычет головой в ладонь, но затем резко отскакивает назад и замирает, неуверенный, спускаться с дивана или нет.
в конце концов он остаётся рядом, лишь склоняет голову и позволяет хану вновь увидеть обращение в полной… красе. для человека это жуткое зрелище, но джисон упрямо повторяет слова минхо о том, что это не больно, и сжимает книгу до боли.
когда небыстрый процесс наконец заканчивается, хан заглядывает на черты лица, по которым успел соскучиться, и спешит за водой. за один глоток минхо выдувает почти весь графин, затем прикрывает глаза и глубоко, тщательно дышит, разминая руки и шею.
— хани, - зовёт он немного пропадающим голосом.
— я здесь, - тут же отзывается парень, откладывая в сторону воду. его ладонь оказывается на взмокшей шее минхо, а сухие губы находят место на лбу анимага, — как ты себя чувствуешь?
— нормально. даже хорошо, только мышцы ноют. я… я тебя напугал?
джисон вздыхает, думая над ответом.
— да, - честно отзывается хан, — да, немного. но всё ведь в порядке?
— более чем. спасибо. я тебя люблю, - его ладони цепляются за хлопковую футболку парня и тянут на себя. они умещаются на диване вдвоём, сложившись как кусочки пазла, и хан мягко гладит спрятанную в изгибе его шеи голову.
— не благодари меня за заботу, родной. я тоже тебя люблю. и да, ещё кое-что…
— м-м-м? - устало трётся носом ли, кончиком языка - дурацкая привычка после обращений - лаская впадинку между его ключиц.
— ты оденешься или нет? я, знаешь ли, тоже не железный, хуже пубертатного мальчика при виде этих бёдер и задницы.
минхо смеётся хрипло, но искренне и громко, и это лучшее завершение дня, о котором мог бы мечтать джисон.
— зачем ты это пишешь? - интересуется уже порядком сонный минхо, глядя на открытый на ноутбуке вордовский лист с четырьмя пунктами.
— понятия не имею. мы шутили с чанбином, и он сказал написать пять советов. ну а кто знает, может, я стану знаменитым и после смерти наши дети выложат эти мемуары? - улыбается он, не сумев не заметить, как трепетно засияли глаза минхо. однако, эффект не длится долго, и ли приподнимает бровь, читая содержимое файла:
— “правило номер 3: исполняйте желания своего анимага и позволяйте ему исполнять ваши”? ты хочешь, чтобы дети читали о нашем сексе и травмировались даже после нашей кончины?
— ты представь, как здорово - даже после смерти сможем их удивить!
— они сожгут твои мемуары, хани. я бы сжёг.
— ты травмируешь наших гипотетических детей.
они хихикают в унисон, прежде чем ли тянется и стучит по корпусу ноутбука.
— закругляйся, стивен хокинг. нам завтра ещё ехать пробовать торты.
— ещё один пункт и всё, честно, - джисон очаровательно поднимает уголки губ, и минхо с цоканьем кивает, за что получает поцелуй прямо в безымянный палец, поверх тонкого серебряного помолвочного кольца.
ловко постучав по клавиатуре ещё несколько секунд, хан с чистой душой выключает ноутбук, убирает его на стол, тушит свет и щёлкает по ночнику, оставляющему над их головами звёздное небо - оба были в восторге, увидев эту штучку на маркетплейсе.
джисон ложится обратно в постель, прижимается грудью к спине минхо и, переплетая их пальцы, закрывает глаза.