australian lovers
пейринг и персонажи: ян чонин/бан чан
метки: au, лапслок, er, австралия, здоровые отношения, ООС, повседневность, романтика, флафф, семьи, упоминания смертей, рейтинг за секс, секс в воде
любуясь вихрем кудрявых волос, большим, но аккуратным носом с россыпью потемневших веснушек и загоревшей кожей, чонин искренне недоумевает, как можно не хотеть защищать, оберегать и просто любить его.
или au, в котором они оба получают столько любви, сколько действительно заслуживают.
эта работа - сиквел к фанфику "bed friends", и я настоятельно рекомендую прочитать сначала первую часть: https://teletype.in/@n_t_v/bed_friends
если во время планирования этой поездки, покупки билетов и двухнедельных сборов чонин ещё как-то сдерживал свою нервозность, то сейчас, сидя у иллюминатора, он не может этого сделать.
из-под прикрытой занавески выглядывают лучи яркого солнца, греющего кромки пушистых облаков, часы показывают пять утра по корейскому времени, но ему не спится, потому что вместе с двигателями снаружи, внутри парня жужжит тревога.
по левую сторону, прислонившись щекой к спинке сиденья, сопит кристофер. кто-кто, а вот он действительно устал: выпуск из университета, который высосал из бана все силы, работа, бытовые проблемы, на самом деле легко решаемые, но в однообразных буднях кажущиеся очередным гвоздём в крышке гроба.
ян слабо улыбается и, не сдержав нежного порыва, протягивает ладонь, чтобы невесомо поправить кудрявую чёлку, спадающую на закрытые глаза. вместе со страхом от приближающегося события, в груди теплится приятное ощущение любви.
карие глаза с трудом разлепляются. чан сонно трёт их, ещё больше взъерошивает копну своих волос, а затем с вопросом глядит на яна.
— ты чего не спишь? - хрипло и низко спрашивает он, посылая по чужой коже мурашки.
— я… не хочу, - неумело врёт чонин.
бан смотрит на него пытливо, но ян не сдаётся, пока собственный организм не предаёт его: парень не успевает подавить зевок.
шоколадные радужки наполняются саркастичной строгостью.
— нам лететь ещё почти пять часов, огонёк, - говорит он, бросив мимолётный взгляд на экран, встроенный в переднее кресло, — отдыхай, время есть. в сиднее устанешь, пока я буду таскать тебя по всем своим любимым местам.
чан произносит это с радостью и лёгкой иронией, но чонин, как бы не хотел быть счастливым вместе со своим парнем, не может не сглотнуть взволнованно.
город, в котором кристофер стал этим прекрасным, светлым человеком.
город, в котором и по сей день живут его родители и брат с сестрой, те, кого он любит так трепетно.
город, бывший для чана домом почти пятнадцать лет.
и теперь он, ян чонин, со всеми своими тараканами и загонами, должен стать тем, кто на целую неделю вернёт бану тепло родной австралии, бережно и аккуратно.
возможно, как сказали ему джисон и сынмин, он немного утрирует и слишком сильно переживает, но чонин, лучше всех знающий историю предыдущих отношений чана и его любовь к солнечной стране экзотики, чувствует ответственность.
бан касается его, заставляя повернуть голову, а потом взволнованно заглядывает прямо в глаза. кристофер выискивает ответы на все свои немые вопросы, чуть хмурится, замечая корейско-английский словарь на столике перед яном и тихо цокает.
— йени… мы ведь говорили об этом, - он как-то грустнеет и убирает подлокотник, чтобы сесть ещё ближе.
— я знаю, хён, просто… волнуюсь. не могу не, - ян поджимает губы.
— понимаю, маленький. мне тоже было страшно знакомиться с твоими родителями, но это не повод так изводиться. к тому моменту, как мы выйдем из аэропорта, твои волосы поседеют, а этот рыжий, между прочим, очень тебе идёт.
чан приобнимает его за плечи и слегка давит. следуя движениям парня, ян удобно устраивает голову на крепком плече и прикрывает глаза, наслаждаясь тем, как кристофер медленно пропускает сквозь пальцы его пряди.
— всё будет нормально, огонёк. мама и так от тебя в восторге, а остальные будут следовать за ней.
— изредка переписываться и созваниваться с ней - не то же самое, что встретиться в реале, - слабо возражает младший.
— не спорю. но в тебя невозможно не влюбиться, йени, - на макушке остаётся мимолётное тепло поцелуя.
— льстец, - смущённо бормочет ян, хлопая по чужому прессу ладошкой.
они замолкают на пару минут, убаюканные атмосферой борта самолёта, и чонин почти погружается в отрывистый сон, но слышит, как бан шепчет:
— я рад, что ты здесь, со мной. это важно для меня.
ян поднимает голову и улыбается, целуя уголок чужих губ.
— знаю, ангел. и я тоже рад, что ты позволил мне быть рядом в такой миг.
напряжённые плечи чонина опускаются, и он наконец засыпает прямо в объятиях старшего.
милые одноэтажные домики сменяют один другой, мелькая рыжеватыми крышами за окном.
чонин внимательно разглядывает пейзаж, написанный поверх ярко-голубого неба с объёмным облаками, что складываются в причудливые фигуры. он даже не выключает авиарежим на телефоне: виды незнакомой, жаркой страны привлекают намного сильнее.
беседа чана с таксистом, оказавшимся приятным парнем, неторопливо течёт на фоне. но, несмотря на то что кристофер сосредоточен совсем на другом, их пальцы, лежащие на среднем сидении, плотно переплетены в замок.
чонин чуть улыбается и поглаживает ладонь бана. парень немедленно кидает карий взгляд на него, проверяя, всё ли в норме, и ян кивает.
чан ласково улыбается в ответ и спешит ответить на новый вопрос водителя о корейской погоде.
затишье в сердце младшего растворяется вместе со скоростью машины, заворачивающей в район, что заставляет глаза кристофера засиять.
— я катался здесь на велике! - восклицает он, тыча пальцем на тротуар со стороны чонина, — а вот там поворот в школу и садик, куда я водил ханну. тут как будто ничего и не изменилось… - добавляет бан спокойно и… печально.
ян выпутывает руку из их замочка и заправляет тёмную волнистую прядь за ухо старшего. тот поднимает уголки губ благодарно и, поймав тонкое запястье, оставляет на нём мягкий поцелуй.
рыжий ловит умилённый взгляд водителя через зеркало заднего вида и смущённо разглядывает собственные коленки, скрытые жёсткой тканью джинс.
мужчина высаживает их прямо перед домом семьи, помогает достать чемоданы и обменивается инстаграмами с чаном (чонин уже давно перестал удивляться тому, какой социальной бабочкой является его парень). на прощание он, широко улыбаясь, искренне желает удачи и хорошего дня, а потом, управляя автомобилем, исчезает вдали.
“против целого мира?” - со смехом уточнил бы чан, сказав ян это вслух.
младший захихикал бы и пихнул его в плечо, назвав маленьким пабо, за что крис повалил бы его на кровать и начал целовать нетерпеливо.
— готов? - лаконично и осторожно спрашивает чан, мягко вкладывая чужую ладонь в свою.
чонин смотрит на него почти жалобно, заломив брови и поджав губы.
— абсолютно нет, - пищит блондин и нервно сжимает ручку их чемодана.
— ну-у-у, думаю, вернуться будет немного проблематично, а бронь отеля лишь через четыре дня… кажется, у нас нет выбора, маленький.
— о, ты так помог, - язвительно отвечает младший.
— прости, - хён виновато улыбается и полностью разворачивает яна к себе, прижимаясь лбом ко лбу и беря вторую ладонь точно также, как первую, — просто дыши, хорошо? всё пройдёт отлично, я знаю.
чонин послушно набирает воздуха в лёгкие и медленно выпускает его обратно.
— хотелось бы верить, - хрипло шепчет он, прижимаясь щекой к нежной ладони, что начинает поглаживать её.
их маленький тихий момент длится несколько минут. ян вслушивается в свои дыхание и сердцебиение, бешеное, отражающееся от рёбер.
а чан даёт ему столько времени, сколько необходимо.
и чонин безмерно благодарен и озадачен постоянной мыслью - чем он заслужил этого ангела?
— ладно, - рвано говорит младший, — перед смертью не надышишься, да? погнали.
их путь по дорожке пролетает слишком быстро. чонин робко ступает по следам чана, тащащего сразу две сумки, и разглядывает территорию дома с интересом - сам он никогда не жил в пригородах, только в крупных городах, где жизнь никогда не прекращает бурлить.
ровно подстриженная трава, небольшие кустики с красивыми белыми цветочками, забавные фигурки гномов в самых разных радостных позах. его внимание привлекает тот, что лежит в больших наушниках и словно качает ножками.
— это я, - неожиданно говорит чан, стоящий у самой лестницы к входной двери. чонин вздрагивает и, осознав сказанное, непонимающе вскидывает брови, — гном, в смысле. их всего пять в саду - мама специально выбирала для каждого члена семьи. а в роли берри вон та лягушка, - проследив за направлением его пальца, ян действительно видит маленькую земноводную, сидящую на лапках рядом с гномом-женщиной в горошчатом красном платьице.
губ его касается весёлая улыбка.
— это мило, - легко говорит он, чувствуя, как тепло разливается по просторам сердца, смывая тревогу и страх.
он общался с джессикой по интернету и успел убедиться, что яблоко недалеко падает от яблони: она - милейший и добрейший человек.
“а остальные будут следовать за ней” - цитирует чана внутренний голос.
чонин расправляет плечи и переступает ступеньки на крыльце. он заносит руку над звонком и, сомневаясь одну неверную секунду, всё же давит на него, сразу же слыша собачий лай по ту сторону.
рыжеволосый дальновидно отступает на два шага назад, позволив старшему оказаться на первой линии. он невесомо касается лопаток, скрытых под футболкой, и растирает те, чтобы увидеть благодарную улыбку на лице любимого человека, на самом деле волнующегося ничуть не меньше.
за дверью разносится смутно знакомый женский голос, который заставляет кристофера замереть. он неосознанно вытягивается, распрямляя плечи, и взволнованно перебирает браслеты на своих запястьях, большую часть из которых ему подарил ян.
— стой, я открою дверь! - приближается обладательница голоса, говорящая с кем-то другим.
проход оказывается открыт, когда её рука убирает преграду.
каштановые волосы, свободно спадающие на открытые лёгким платьем без рукавов плечи, широкая улыбка и тёплые карие глаза, которые до боли напоминают чонину кристофера.
— чани, - нежно произносит она так, как может только мама после долгой разлуки.
они сливаются в объятиях быстрее, чем чонин успевает моргнуть. женщине приходится приподняться на носочки, чтобы обхватить широкие плечи двумя руками и положить подбородок на одно из них.
лицо старшего ян не видит, но может легко представить по тому, как бережно он прижимает к себе её и замирает, пока мать жмурится, а едва видимые слёзы скатываются по щекам.
парень смотрит на них и чувствует, как собственные глаза начинают щипать. он обхватывает себя руками и улыбается, молчаливо наблюдая, как через несколько мгновений объятий они отодвигаются, но джессика продолжает касаться своего сына, ласково убирая растрёпанные пряди с его лба.
— бог мой, как же ты вырос, - шепчет она, вглядываясь в знакомо-незнакомые черты.
чан немного неловко посмеивается, а затем кидает взгляд на чонина и отходит ещё чуть-чуть.
— йена, - он протягивает ладонь назад, и ян несмело кладёт свою, позволив старшему протянуть его поближе, — это моя мама. мама, это мой чонин.
— з-здравствуйте, госпожа бан, - он поспешно кланяется, ругая себя за дрогнувший голос, — мне очень приятно наконец познакомиться с вами в реале.
— о, чонин, милый, не нужно всего этого. называй меня просто джессика, хорошо? - она мягко приподнимает уголки и губ и кладёт ладони на его плечи, немного приобнимая, — я тоже очень рада, что вы наконец здесь. давайте-давайте, заходите в дом, лу и ханна уже накрыли на стол, а папа сейчас вернётся из магазина, у нас не оказалось винограда.
— винограда? мам, я ведь говорил, что не нужно так готовиться… - начинает бан, но женщина бросает на него взгляд и одним поднятым вверх пальцем заставляет замолчать.
— ой, говоришь так, как будто совсем не знаешь нашу маму, - разносится незнакомый голос, заставивший всех троих людей на крыльце обернуться.
ханна ухмыляется, сложив руки на груди, а затем, преодолев расстояние одним большим шагом, похожим скорее на прыжок, практически повисает на старшем брате, обнимая того за шею. чан заливисто смеётся и подхватывает девушку, после чего покачивается, крепко держа её.
из глубин дома выходит подросток с длинными чёрными волосами, держащий на руках хорошо знакомую чонину собаку. она лает в сторону незнакомца, разглядывая его глазами-бусинами, но ян совсем не боится: он заведомо обожает берри и переживает на её счёт меньше всего.
— привет, - неловко произносит мальчик, удивительно похожий на своего хёна разрезом глаз, — я лукас.
— чонин, - представляется рыжий, улыбнувшись, — чан много о тебе рассказывал, я рад наконец встретиться.
— взаимно. о, могу я…? - он глазами показывает на питомца, и чонин машет рукой.
— да-да, конечно, отпускай её.
едва коснувшись деревянного пола лапами, собака бежит к чонину и громко лает, обнюхивая его. тот опускается на корточки и аккуратно протягивает ладони, позволив берри чуть привыкнуть, но не касается мягкой даже на вид шерсти: руки ещё не помыл.
лукас тем временем оказывается втянут в объятия своих старших, и до слуха чонина доносится их общий смех, складывающийся в одну мелодию.
он поднимает глаза наверх и замирает.
лучи жаркого солнца огибают их силуэты, затемняя картину, но это ничуть не мешает: ему хорошо видны широкие улыбки, пропитанные радостью новой встречи, руки, сплетённые так, что не разобрать, где чьи, их взлохмаченные волосы.
чонин скользит глазами по лицам младших, но видит совсем не их. чуть поворачивается - и сталкивается с чохёном, мелькнувшим в глазах, в волосах, в скулах и изогнутых губах чана.
он слабо улыбается, прижимая обе ладони к месту, где бьётся сердце, а затем мелко вздрагивает, когда чувствует невесомое прикосновение к плечу.
джессика смотрит на него сверху, понимающе-печально приподнимая уголки губ.
знакомство с бан джеймсом соху проходит гладко, пусть и вновь немного неловко: чонин снова кланяется, потом жмёт руку отцу своего парня и теряется в ответ на простодушное “как ты?”. джеймс не расстраивается и улыбается широко, с морщинками, по-доброму смеётся и хлопает парня по плечу, предлагая семье наконец-то сесть за обед.
обед, по-настоящему шикарный: омлет с зеленью и помидорами, горячая картошка, салат из овощей, канапе, сырная тарелка, запечённые с грибами курица и говядина и самые разные напитки, включающие даже вино.
от последнего чонин отказывается, говоря, что пьёт лишь изредка, и ловит смешок, блестящий на карих радужках кристофера. ян щурит глаза и одними губами шепчет заткнись, смеша чана так, что тому приходится прятать улыбку за стаканом холодного маминого чая.
он возвращается в русло беседы, вновь вникая в рассказ джессики о последней шалости берри и улыбаясь абсолютно искренне, но замечает боковым зрением двух младших, сидящих за столом. они почти не говорили за последние десять минут, потому чонин, превозмогая тихий страх в глубине сердца, дожидается конца истории и поворачивается к ханне.
— а… ты ведь снимаешь на ютуб, да? - начинает он осторожно, словно прощупывая почву.
девушка заинтересованно поднимает глаза от своей тарелки и слегка наклоняет голову вбок.
— да. влоги и каверы, чаще всего.
— чани рассказывал мне про это. я даже глянул парочку, тот, что…э, кажется, в калифорнии?
— лос-анджелес, - брюнетка кивает и усмехается, — а ты готовился.
чонин с ужасом распахивает глаза.
— о, нет, я не из-за этого смотрел! мне очень нравится такой формат, а это ещё и на английском, так что я смотрю с субтитрами и стараюсь запоминать что-то. у тебя классно получается, правда, - пытается заверить он девушку, а затем неожиданно вспоминает что-то и резко поворачивается к сидящему и внимательно слушающему чану, — хён, подарки!
бан вскидывает вверх брови и хлопает себя по лбу.
— я принесу, - чонин останавливает старшего, когда тот собирается встать, — простите, у вас не найдётся ножниц? нужно открыть чемодан.
уходя в гостиную, где расположились их вещи, чонин слышит приглушённое шипение кристофера.
— будь полегче, ладно? - ласково просит он, как кажется рыжему, ханну.
чонин слегка улыбается, пока раскрывает большой чемодан и достаёт поочерёдно все презенты, которые они выбирали так, словно это была сцена из ситкома: тогда ян вновь осознал приближение поездки и впал в нарастающую панику, пока чан баюкал его в объятиях.
сейчас, когда всё, кажется, пойдёт как по маслу, ему немного стыдно перед старшим. чонин кусает внутреннюю сторону щеки и обещает обязательно подумать о том, как поблагодарить любимого человека за стойкость и терпение.
но сейчас он, торопливо перебирая ногами, спешит обратно к столу. однако, несмотря на скорость, ян не может не взглянуть на бесконечные мелкие детали, складывающиеся в цельную картину красивой, светлой комнаты: фотографии в рамках, статуэтки, прозрачный тюль, пропускающий лучи солнца, подушки и пледы, выдержанные в одном стиле.
эта гостиная, этот дом - свидетели целой истории одной семьи, которая пишется до сих пор.
и чонин считает честью то, что ему предоставили шанс стать новым её элементом.
кристофер забирает часть небольших подарочков у него из рук, помогая, после чего они переглядываются с улыбками.
— начинай ты, - произносит старший, при этом внимательно разглядывая лицо парня.
— да, конечно, - ян опускает свёртки на свой стул, чтобы ненароком не испачкать их на столе, и читает подпись на том, что оставил в своих руках, — лукас, это тебе.
мальчик улыбается и, подпрыгнув, поднимается, чтобы забрать презент двумя руками. он разворачивает его, с трепетом задержав дыхание, и улыбается широко, когда видит коробочку с простым серебряным браслетом-цепочкой.
— спасибо! - радостно благодарит подросток, — очень классный… хён, застегнёшь? - лукас поднимает глаза, невинно хлопая тёмными ресницами, и смотрит пристально.
смотрит на чонина, который глупо замирает.
слово разливается на его языке сладким привкусом.
ян не сдерживает улыбки, озаряющей лицо, и спешит исполнить просьбу, аккуратно застёгивая украшение на тонком бледном запястье.
— так, это для папы, - включается чан и, также почтительно придерживая свёрток двумя руками, передаёт его поднявшемуся мужчине.
— о-о-о, - тянет он довольно, вытаскивая на свет качественные очки и шапочку для плаванья от корейского бренда, — спасибо, мальчики.
мама, получив милейший синий фартук с белыми котятами, обнимает их обоих, а ханна улыбается, разглядывая новенький кейс для своей влоговой камеры.
общими усилиями они убирают со стола, оставляя грязную посуду в раковине, а затем перебираются в гостиную и выбирают настолку из огромной - чонин восхищённо пялится, открыв рот - коллекции.
выслушав сбивчивое объяснение правил ханны и лукаса, он неуверенно кивает и принимает карточки с сюрреалистическими картинками, разглядывая их с интересом. сама игра запоминается ему даже не развитием событий и победителем (кажется, это был господин бан), а смехом, который не перестаёт подниматься из груди чонина. сначала робкий, а потом всё громче и громче, свободнее и легче.
он распрямляет плечи, чувствуя за спиной крепнущие крылья.
чонин на пробу двигается в тисках крепких рук, но чан, сопящий ему в загривок, опасно ёрзает, ещё сильнее сцепляя ладони на животе младшего.
вокруг темно и тихо. в черноте детской комнаты кристофера, куда они без сил завалились парой часов ранее, едва виднеются очертания мебели, сияет красным кнопка удлинителя под столом, а электронные часы на тумбе складывают палочки в 05:08.
он облизывает пересохшие губы и вновь осматривается на наличие хоть чего-то, напоминающего воду. это в очередной раз оказывается бесполезным, потому чонин вздыхает и приступает к операции по собственному освобождению. снова.
он, вспоминая все уроки, которые пытался вынести из фильмов с чёрной вдовой, аккуратно, тихонько выскальзывает из чужих объятий, буквально сползает на тёплый пол и улыбается победно, ступая босыми ногами в сторону двери.
ян аккуратно прикрывает её за собой и удивлённо вскидывает брови, заметив слабый свет, исходящий с кухни на первом этаже. он спускается тихо, очень осторожно, чтобы не натворить ничего и никого не разбудить, и улыбается поднявшей голову берри, которая начинает радостно вилять кудрявым хвостиком и подбегает, ластясь.
— привет, красавица, - шепчет он, почёсывая за коричневым ушком, — как у тебя дела, м?
— не спится? - чонин вздрагивает, едва не теряя равновесие, и расширенными глазами смотрит наверх, где за обеденным столом, подобрав колени к груди, с небольшой книжкой сидит ханна.
— о… ну да, вроде того. прости, я тебя не заметил, - он немного неловко поднимается с колен и встаёт, не зная, куда деть руки.
эта девятнадцатилетняя девушка, с волнистыми волосами и чёрными-чёрными глазами, отчего-то пугала его больше любого другого члена семьи.
“наверное, магия средних детей” - насмешливо шепчет внутренний голос.
— плохо переносишь джетлаги? - бан отпивает из своей кружки-свинюшки, предположительно по вкусному запаху, малиновый чай.
— нет, разница всего-то два часа… просто в горле пересохло, - ян потирает шею.
ханна смотрит пристально, словно ищет что-то конкретное, а затем молча показывает в сторону кухни, где расположился кран со встроенным фильтром.
чонин несмело достаёт стакан из сушилки и наливает себе чистой воды. затылком он продолжает ощущать на себе внимательный взгляд и, мимолётно посмотрев на стеклянную дверцу одного из шкафчиков, убеждается в этом.
однако девушка ничего не говорит. очевидно хочет, но не делает - даже наоборот, утыкается в книгу, когда чонин поворачивается, чтобы уйти обратно в спальню.
— спасибо, - внезапно рассекает тишину это слово, заставившее рыжего недоуменно взглянуть назад.
ханна смотрит твёрдо, исподлобья.
— за что? - спрашивает парень растерянно, разворачиваясь всем корпусом.
брюнетка медлит секунду, а затем обводит рукой воздух.
— за это. за то, каким счастливым выглядит чан, - ханна поджимает губы и закрывает книжку, пока ошеломлённый чонин глупо пялится на неё, неуверенный в собственном рассудке, — пару лет назад я приезжала в корею со своим классом и навещала его. чан тогда ещё встречался с этим дэхви, и… мне казалось, что его подменили. он был таким… тусклым, что ли. поникшим, хмурым, совсем не таким, каким я его помнила, и мне стало очень тревожно. я пыталась поговорить с ним и родителями, но и тот, и те мягко сказали, что я не должна лезть в это, - бан вдыхает рвано, словно ком вины мешает ей вдохнуть полной грудью, — а потом… ну, ты сам всё знаешь. и поэтому, когда он сказал, что вновь начал отношения, я просто… просто стала бояться, - девушка смотрит в лисьи глаза старшего, — прости.
— ханна… боже, не извиняйся, - он кидается обратно к столу и опускается на кресло напротив неё, — не извиняйся. я понимаю, почему ты опасаешься, чан - твой родной человек, твой старший брат, и я не виню тебя ни в чём. ты поступала так, как было нужно. кто знает, что было бы, если бы всё сложилось по-другому, м? может, ему нужно было пройти через всё это… мы, средние дети, можем только всегда быть рядом, - он улыбается печально.
— у тебя есть братья? - заинтересованно выгибает брови она.
— да, - отвечает ян, — точнее…я был вторым, как и ты, но мой старший, чохён… погиб. он… - его голос ломается на долю секунды, но чонин сжимает ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и глубоко дышит, — он погиб, пытаясь помочь другим людям. а мой младший, чону, примерно того же возраста, что и лукас.
ханна вдумчиво молчит. она осмысливает всё сказанное, а затем, слегка криво приподняв уголок губ, осторожно кладёт руку поверх его.
— мне жаль, - вкладывая в эти два слова все свои чувства.
чонин улыбается немного поломано.
— помидоры черри, ягоды, арбуз, сок из манго, десять килограмм мяса, кола… - бурчит себе под нос ян, внимательно проверяя, точно ли не забыл чего.
— ещё огурцы с помидорами, - подсказывает кристофер с переднего пассажирского, пока сосредоточенно старается включить музыку.
— точно! - чонин быстрыми движениями вбивает новые пункты в заметку, — ещё нужны грибы…
за окошками машины виднеются фигуры вышедших из дома ханны и джеймса. мужчина привычно усаживается за руль, а бан-младшая - на заднем, прямо за братом.
— вы готовы, дети?! - задорно спрашивает отец, выезжая из гаража.
не успевает ян даже осмыслить слова мужчины, как машину пронзает синхронный крик детей того:
чонин растерянно моргает, а затем заливается хохотом, прикрывая рот. чета бан смеётся вместе с ним, и сквозь эту громкую симфонию пробивается полный жизни звук духовых инструментов и толпы.
парень поражённо замирает, практически сразу узнав эту аудиодорожку. улыбка растекается на его лице, когда немного дерзкий голос митчелла хоупа, который сыграл роль бена в любимых чонином “наследниках”, заполняет салон.
did I mention that I'm in love with you?
and did I mention there's nothing I can do
and did I happen to say? i dream of you everyday
but let me shout it out loud, if that's okay
ханна попадает в места, где нужно подпевать, так точно, что чонин сомневается, является ли самым сильным фанатом фильма в этой машине. они переглядываются и улыбаются друг другу, разделяя этот бешеный восторг в глазах, а затем ян глядит вперёд, на кристофера, и покрывается румянцем.
потому что тот, совсем ничего не стесняясь и смотря прямо на младшего, меняет слова песни:
i met this boy that rocked my world like it's never been rocked
and now I'm living just for him and I won't ever stop
i never thought that it could happen to a guy like me
but now look at what you've done, you got me down on my knees
чонин улыбается смущённо, лишь уголками губ, и спешит потупить взгляд в пол.
он не замечает, как сестра и отец кристофера переглядываются сквозь зеркало заднего вида.
дорога до ближайшего костко, полная самых весёлых песен, которые когда-либо слышал чонин, занимает сорок минут. затем, возвышаясь над деревьями, перед их глазами рождается большое здание с характерной вывеской.
джеймс, разыскивая место на трёхэтажной парковке, отправляет детей в сам магазин. они не заставляют повторять дважды - ханна кричит "кто последний - дурак" и исчезает из машины мгновенно, вынуждая парней броситься следом. чан очевидно поддаётся: он спортивнее чонина и бегает по понедельникам, но в дверях гипермаркета оказывается третьим, потому ян неодобрительно щурится и грозит ему пальчиком.
кристофер в ответ лишь жмёт плечами и улыбается обезоруживающе.
— боги, снимите комнату! - ханна отворачивается от них, рукой прикрывая глаза.
чонин от неловкости трёт шею, а бану, кажется, совсем всё равно: он лишь смеётся и мягко обхватывает запястье своего молодого человека, потянув его за тележкой.
первой их остановкой неожиданно становится отдел одежды, товаров из которого, вообщем-то, даже и нет в списке. просто девушка замечает классную толстовку и принимается рассматривать её, а чонин примечает идеально подходящие джинсы серого цвета, и в итоге они в четыре руки собирают неплохой аутфит, пока чан неподалёку находит сок манго, яблока и персика.
фотография их сосредоточенных лиц отправляется в чат семьи бан с весёлым смайликом.
чан поднимает уголки губ нежно и убирает телефон обратно в карман как раз тогда, когда отец находит их среди кучи людей. тяжёлая рука приземляется на плечо парня, похлопывая, а лицо мужчины смягчается от улыбки.
— я ведь говорил, что они поладят, - довольно произносит джеймс. кристофер разводит руками, словно извиняясь за все те звонки родителям, во время которых переживал за реакцию сестрёнки, и старший смеётся по-доброму, чтобы в следующее мгновение обратиться уже ко всем: — так, молодёжь! кидайте одежду в корзину и пойдёмте, у нас ещё целый список.
младшие торопливо избавляются от наведённого беспорядка и присоединяются к банам.
их небольшой отряд двигается вперёд, поочерёдно посещая все нужные отделы. для завтрашней поездки к океану (мысли о которой заставляют чонина писаться от счастья) на многодетную семью нужно много продуктов, так что ян, выросший в приморском городе, ничуть не удивляется полной корзине: два вида мяса, курица, пять двухлитровок с напитками, две пачки колбасы для сэндвичей, мешок маршмэллоу, чипсы размером с его голову, а ещё всевозможные фрукты и овощи дома, нарезкой которых и занялись лукас с джессикой.
пока джеймс расплачивается, ханна, решившая остаться за компанию с отцом, настойчиво просит парней отправиться в кафетерий магазина и выбрать их обед. ян пытается отказаться, но девушка, снисходительно улыбнувшись, поясняет, что кушать в костко - традиция и почти священный ритуал, так что чонин затыкается и с любопытством идёт узнавать, чем здешнее меню будет отличаться.
они с чаном спорят прямо в очереди, решая, какая еда будет лучше, и, возможно, чуть-чуть драматизируют: иногда люди с интересом вслушиваются в интенсивную корейскую речь, гадая, что такого случилось. в итоге сходятся на чём-то, похожем на шаурму, хот-доге и блюде, которое оба не пробовали, а также стаканах для неограниченной газировки.
их быстрая трапеза проходит за лёгкой беседой. отец семейства рассказывает о пляже, на который они поедут, и дети его делятся разными историями из прошлого, потому что это место было посещаемо ими каждую зиму. чонин слушает всё с трепетом и умилением: образ маленького чана, мокрого с головы до пят, в смешных красных плавках и младшими сиблингами под боком, рисуется в его голове так живо, что улыбка сама расцветает на лице.
дорога домой оказывается ещё веселее, ведь, несмотря на поубавившиеся силы, они снова поют и параллельно обсуждают любимые фильмы. из разговора чонин узнаёт, что бан-младшая не разделяет огромную любовь семьи к супергеройке, как и джессика, но не прочь посмотреть детективы или триллеры. джеймс увлекается документалками, лукас помимо марвел обожает разные сериалы, а мама и старший сын тащатся от таких мелодрам, чтоб красиво и грустно.
— а ты любишь этот жанр? - интересуется ханна.
чонин поджимает губы со смешинкой и, глядя аккурат на чана через зеркало заднего вида, заставляет его щёки изменить свой цвет:
— не фанат. но, допустим, “в метре друг от друга” мне очень понравился.
девушка переводит взгляд от одного к другому, явно почувствовав понятный лишь им двоим подтекст, в отличие от джеймса, который говорит задорно: “о, джесси и крис тоже очень его любят!”
ханна улыбается и отворачивается к окну, пока отец непонимающе поглядывает, как сын прячет лицо в ладонях, а ян хихикает.
путём честного голосования - в семье бан царит демократия - выбор фильма падает на “достать ножи”. домашний кинотеатр оказывается идеальным завершением второго дня в сиднее: все устали за подготовкой к поездке, так что хочется просто немного поваляться и поработать только мозгом.
на широком коричневом диване располагаются родители, ханна и лукас вместе с тарелками печенек и новых чипсов, а на пушистый ковёр, накрывшись пледом, садятся плечом к плечу чан и чонин.
ана де армас очаровывает своими зелёно-карими глазами с экрана, когда бан устало вздыхает и сдаётся, опускаясь, чтобы устроиться на остром плече младшего. тот зыркает назад, но никому из семьи нет дела до их знаков привязанности, так что ян, выдохнув тихо, позволяет себе положить голову на кудрявую макушку и насладиться запутанной загадкой фильма сполна.
джессика улыбается счастливо, мимолётом посмотрев на силуэты парней, и переплетает руки со своим мужем. они переглядываются, как могут только те, кто уже двадцать с лишним лет находятся в браке.
сюжетный поворот фильма оставляет зрителей в шоке. даже их обсуждения возможного убийцы, то и дело всплывающие на протяжении этих двух часов, откладываются на потом: от кульминационного монолога дэниела крейга мама семейства даже успевает прослезиться, заставив ханну и джеймса по-доброму посмеяться.
расходятся они быстро. чонину, как гостю, не позволяют сделать больше, чем вынести грязную посуду, и отправляют умываться первым. выполнив трёхступенчатый уход в ванной на втором этаже, ян спешит вернуться в спальню, где чан уже расстилает постель.
— хэй, - мурчит ян, прильнув всем телом к обнажённой пояснице кристофера.
— хэй, - бан касается ладошек, соединившихся на его прессе, и улыбается, когда смотрит назад, — устал?
— не сильнее обычного. к океану я готов ещё с рождения, - опережает он следующий вопрос с уверенностью капитана, ведущего команду сквозь шторм.
чан посмеивается и разворачивается в объятиях, чтобы обнять парня.
— моя ты русалка, - иронизирует он и трётся кончиком носа о чужой.
чонин кривится и несильно бьёт его по груди, но быстро успокаивается. они стоят так пару мгновений, а затем чан безмолвно тянет младшего на кровать и, быстро щёлкнув по выключателю, ныряет в ворох одеял и подушек следом.
несколько секунд они устраиваются, чтобы совпасть, как кусочки пазла, и наконец находят нужное положение.
под задумчивыми и методичными движениями кристофера, играющегося с рыжими прядями, чонин начинает засыпать. в комнате царит приятная тишина (даже часов настенных нет), вокруг тепло и мягко, а рядом опаляющее дыхание бана - что ещё нужно?
глаза слипаются, и парень жмётся головой поближе к чану.
чонин не чувствует, как старший выводит на его фарфоровой коже чувственное и уязвимое “love”.
раскалённый песок под ногами, жаркое солнце, опаляющее лицо и плечи, приносящий на язык вкус океана ветерок.
чонин всматривается в лазурную линию горизонта с открытым ртом.
ему не привыкать к бескрайним просторам воды - пусанское детство не прошло даром - но здесь, в австралии, всё ощущается совсем по-другому.
их небольшое объединение уже успело разложиться на пустующем с утра пляже. в тени больших деревьев, в метрах двадцати от кромки воды, джеймс постелил два пледа, на которых джессика и лукас совместными усилиями разложили снэки, фрукты и переносной холодильник с пакетами льда, напитками и мороженым. в это время чан установил барбекю, полностью принадлежащее отцу и ему, а ханна подключила колонку, чтобы включить ненавязчивую музыку на фон.
сам же ян помогает, где придётся, но большую часть времени просто старается не мешать сложенному годами рутинному строю этой семьи. ему нравится наблюдать, как они понимают друг друга с полуслова, как помогают без просьб, как смеются с какой-то ерунды и ругаются шуточно, без какой-либо злобы.
за время их отношений с чаном - и “дружеских”, и романтических - чонин видел молодого человека в разных ипостасях и жизненных обстоятельствах, но в кругу семьи - никогда.
и теперь, вглядываясь в лучезарные черты родного лица, он упивается этим беззаботным счастьем.
как бы добр не был крис даже к простой букашке, с такой любовью, как о своих близких, он ни о ком не говорил. глаза прояснялись, губы превращались в изгиб, и он мог болтать часами, вспоминая милые шалости младших брата и сестры или наставления родителей.
чонину это никогда не надоедало - наоборот, он, несмотря на тревогу и страх, безумно хотел наконец познакомиться с этими удивительными людьми, в кругу которых рос и становился его кудрявый ангел.
на диковатом пляже вдали от шумного города, с весёлой собакой, бегающей по песку, старенькой гитарой отца семейства и вкуснейшей едой матери.
ян поджимает губы, чтобы сдержать понятную лишь ему одному счастливую улыбку.
боги, как он благодарен за честь быть рядом с чаном и его семьёй.
— земля вызывает ян чонина, - разносится где-то рядом с ухом, и рыжий подпрыгивает от неожиданности.
бан смеётся звонко и кладёт руку на спину парня, как бы извиняясь.
— о чём задумался? - интересуется старший ласковым голосом.
— ни о чём, - чонин отмахивается и снова смотрит на океан, — просто здесь очень красиво. пойдём купаться?
— переоденься для начала, огонёк, - улыбается нетерпеливости своего парня крис и приподнимает огромную белую футболку того.
когда джессика и джеймс в один голос заверяют их, что никакая помощь не требуется, чонин наконец расслабляется и скидывает одежду в опустевший рюкзак, оставаясь в простых чёрных плавках. все дети (вообще-то, их возраст варьируется от пятнадцати до двадцати четырёх, но это неважно) переодеваются в рекордные сроки, намазываются кремом и по инициативе чана устраивают очередную гонку, на этот раз до воды.
скользя голыми ногами по чистейшему песку и наслаждаясь ударившим в ноздри запахом, ян, кажется, познаёт значение слово “счастье”.
океан встречает его холодными объятиями, парадоксально приятными.
он не следит, кто приходит к условному финишу первым, только наслаждается приятным морозом воды.
чонин поворачивает голову в поисках остальных, видит ханну, затем уже полностью мокрого лукаса, но кудрявой макушки кристофера нет нигде поблизости. ян бегает глазами по пляжу и замечает бежевое пятно под водой слишком поздно.
его пояс обхватывают двумя сильными руками и резким движением приподнимают. рыжий успевает лишь заверещать и зажать нос пальцами, прежде чем бесстыжий чан опускает его в пучину, однако продолжая крепко держать при этом. вода попадает в уши, затрудняя слух, но чонин быстро ориентируется, находит дно и отталкивается, чтобы в следующее мгновение твёрдо стоять на ногах и смахивать капли с лица.
— это война, бан! - объявляет он и почти не глядя брызгает в сторону чана, который быстро отступает обратно под воду.
неожиданно приобретя союзников в лице младших, которым только дай повод загасить брата, ян решительно идёт в атаку, и через пару мгновений спокойный до этого пляж превращается в поле боя.
когда сражение заканчивается полной капитуляцией кристофера, а коалиция против него остаётся довольной, дела чуть успокаиваются. ребята умиротворённо купаются в своё удовольствие, а затем джессика громко зовёт их обратно, чтобы перекусить и начать жарить мясо.
— а как вы познакомились с миссис бан? - интересуется чонин робко, подав джеймсу необходимые кухонные приборы. гриль стоит чуть поодаль от их пледов, так что крису и его маме, открывающим контейнеры с фруктами, совсем не слышно тихого разговора.
бан смотрит на яна мимолётно и начинает выкладывать куски мяса на решётку. его лицо освещается нежной улыбкой - к слову, очень похожей на чанову - а глаза покрываются туманом, очевидно, воспоминаний.
— ещё в школе. я был в выпускном классе, а она на два младше, но постоянно общалась с моими одноклассницами и была где-то рядом, так что мы были знакомы. а вы ведь с чани через университет подружились, да?
чонин не успевает умилиться этому “чани”, как покрывается незаметным из-за жары румянцем. свою историю знакомства для окружающих, правдивую процентов на семьдесят, они обсудили ещё в самом начале настоящих отношений и договорились, что семьям скажут то же самое, однако от прямого вопроса ян всё равно смущается. врать, а точнее недоговаривать, очень не хочется, но говорить “ваш старший сын трахался со мной и при этом был в сотни раз лучше всех, кто когда-либо начать отношения, поэтому я влюбился” - позор.
— да, в университете… минхо и джисон - наши общие друзья, они долго хотели, чтобы мы познакомились, так и получилось, - ян трёт шею, немного неловко улыбаясь.
— о, минхо и джисон? - джеймс улыбается, услышав явно знакомые имена, — хорошие ребята. мы виделись, когда всей семьёй приезжали в корею. как они, кстати?
— лучше всех, - чонин хихикает, и бан подхватывает это, — минхо-хён собирается сделать предложение на чеджудо в июле, они с чаном выбирали кольцо вместе.
— о, это здорово! - искренне отзывается мужчина, переворачивая мясо, — помню, они были неразлучны. чани шутил, что они как…
— … две палочки еды? - заканчивает ян, и джеймс кивает со смехом, — да, это правда. боюсь, за день до свадьбы нам придётся силой удерживать их вдали друг от друга и котов.
в дальнейшем их разговор течёт всё также легко и забавно. бан делится секретом сочного мяса, спрашивает, чем хотел бы заняться чонин после выпуска, а тот честно отвечает на все вопросы и с радостью поддерживает интересную беседу.
их прерывает чан, держащий телефон яна.
— чону звонит, - поясняет он, и рыжий, извинившись, отлучается.
экран зависает на секунду, а затем показывает знакомое лицо младшего брата, украшенное смешной шляпой.
— привет, - улыбается чонин, наблюдая, как подросток скидывает не свои солнцезащитные очки куда-то за кадр, — куда собираешься?
— привет, хён! - парень обнажает ряд ровных зубов, — меня юри берёт на море, сейчас собираемся. а ты на пляже, что ли?
— да, мы приехали к океану. а где сама нуна? помогай ей давай!
— не бубни, йена, - говорит закадровый женский голос, когда чону показывает язык брату. он переводит камеру на неё, и чонин наконец видит девушку с высоким хвостом и ребёнком на руках. она улыбается ему дружелюбно и, аккуратно взяв ручку ровона, машет, — скажи “привет, дядя нини!”
рыжий расплывается в улыбке и крутит ладонью в ответ.
— как австралия? - интересуется невестка, протирая лицо сына.
— тут классно. но я боюсь лишний раз открыть рот, а то кузнечик размером с огуречик запрыгнет, и поминай как звали, - шутливо отзывается ян, заставляя девушку и брата рассмеяться.
— а что насчёт знакомства? - уточняет юри аккуратно, прищурившись.
ответом ей служит счастливая улыбка и уверенный кивок. нуна, расслабившись, поднимает уголки губ.
— не помешаю? - чан останавливается в паре метров от чонина, устроившегося у большого камня вдали от пледов. рыжий мотает головой, и бан усаживается рядышком, салютуя в экран, — привет всем!
— хён! - радостно восклицает чону одновременно с тёплым “чан” от юри, — как у тебя дела? как дом? а погода как?
— воу-воу, тормози, приятель, - смеётся кристофер, — дела хорошо, дома ещё лучше, а погода очень жаркая. у тебя что нового? как каникулы проводишь?
ян-младший взахлёб начинает рассказывать про вчерашнюю поездку с друзьями, ярко жестикулируя. бан слушает внимательно, кивая и реагируя, а чонин и юри лишь молча переглядываются с полуулыбками.
— прости, я заговорился, - заканчивает чону и улыбается виновато.
— нам с нуной покинуть вас? - уточняет шутливо ян, получив обоюдное и слишком быстрое “да”. он цокает и переключает своё внимание на ровона, намеренно игнорируя двух парней.
их беззаботный разговор продолжается недолго. находящиеся в корее прощаются, желая хорошенько повеселиться, а затем отключаются, оставляя парней наедине с вкуснейшим запахом мяса.
поедая тающую во рту курицу, чонин искренне говорит, что это лучший пляжный обед в его жизни. родители бан смеются и интересуются, как проходят выезды на море в его семье. ян охотно рассказывает и даже почти не чувствует неловкости от внимания всех членов семьи (разве что чан, уже испытавший всё обсуждаемое на своей шкуре, позволяет еде захватить себя).
на фоне мыслительного потока мелькает дума, заставляющая сердце сжаться с тоской и несправедливым облегчением.
потому что он чувствует и замечает: голос почти уже не дрожит, когда с губ срывается “мой старший брат”.
это в равной степени пугает и… радует?
чонин отвлекается, крутя в руках пустой бумажный стаканчик, а затем кратко улыбается обеспокоенно протянувшему ладонь чану.
— всё в порядке, - шепчет он одними губами, пока на фоне лукас рассказывает о чём-то отвлечённом.
кристофер, его персональный ангел, смотрит пристально, с подозрением и опаской. однако относительно расслабленное лицо чонина, кажется, чуть успокаивает его, и старший вздыхает, отвернувшись.
ян также возвращает всё внимание к говорящему, ловя на себе лишь мелькнувшие взгляды ханны и джессики.
чонин кутается в халат, украденный из старых вещей кристофера, и встряхивает мокрые волосы. всё тело ноет от приятной усталости после целого дня, проведённого на пляже, ноги не держат, но рыжий храбро покидает пределы ванной комнаты и плетётся в сторону спальни.
основной свет выключен. горят только лампы: одна настольная и две, что висят на стене у кровати. царит небольшой беспорядок, но это норма, когда приезжают гости. там их сумки и чемодан, здесь одежда, которую уже носили, а на столе книги, блокноты и медали, что чан рассматривал и показывал своему парню.
сам же кристофер, тоже уже искупавшийся, уютно расположился на постели в окружении старых плюшевых игрушек. в ладонях его книга, название которой чонин не видит, но это и неважно - как только ян появляется на пороге, чан, даже не глядя, поднимает руку, чтобы в следующее мгновение рыжий нырнул под неё и всем телом навалился на старшего.
— что это? - тихо лепечет чонин, носом прижимаясь к вкуснопахнущей гелем для душа шее.
бан сжимается от щекотки, но продолжает рукой гладить его спину.
— “портрет дориана грея”, - отвечает чан в такой же манере и слегка поворачивает голову, дабы зарыться в рыжую чёлку.
старший мычит в знак согласия, но почему-то убирает книгу, даже не удосужившись запомнить страницу.
теперь свободные, обе ладони тянутся к младшему, подхватывают затылок и лопатки. бан аккуратно, но быстро заставляет чонина перевернуться, держась за его шею, и накрывает, как одеяло.
ян выгибается навстречу жадному поцелую. чан несильно прикусывает его губы, играется с языком и в принципе делает всё, что любит его милый огонёк, чем вызывает ёрзание и звук на грани хныканья.
— тише, маленький, - горячо шепчет крис, оторвавшись на секунду.
мокрый след от поцелуя остаётся на скуле чонина, затем ещё и ещё, пока хозяин губ, опустив взгляд, тянет за пояс халата и разводит его. кожа, чуть загоревшая от яркого австралийского солнца, моментально оказывается под осадой настойчивой ласки, вызывающей у яна мурашки и желание шуметь.
— чани… - шепчет он, но ответа не следует, — чан…
зубы задевают его сосок, и чонину приходится закрыть себе рот ладонью.
чан оттягивает нежную кожицу, затем зализывает это место одним широким мазком и повторяет всё второй раз, с другой бусиной. ян в ответ запускает пальцы в мокрые пряди и тянет их, аккуратно, но настойчиво, заставляя старшего оторваться.
— вся твоя семья в доме, - шипит чонин, стараясь сморгнуть наваждение.
— если ты будешь тихим, всё будет хорошо, огонёк.
— ты ещё не понял, что я не умею быть тихим? - хмурится ян и тыкает пальцем в грудную клетку чана, — тем более, ты что, хочешь осквернить свою детскую комнату?
— как это… - кристофер показывает ладонью сначала на себя, а затем на него, — … может быть осквернением, если ты - лучшее, что со мной случалось?
чонин теряет весь запал и напускную сердитость.
он вглядывается в глаза чана, но кроме своего отражения и нежной смешинки - совсем не насмешки - ничего не видит.
эта дурацкая привычка - говорить что-то такое словно невзначай, ужасно смущала и смущает чонина, не привыкшего к сладким словам ни в семье, ни в отношениях.
он отпихивает от себя чана и поворачивается на бок, что-то бурча. бан же, хихикая, тянется, чтобы снова поцеловать, но теперь спокойно, почти целомудренно.
— я тебя люблю, - крис щекочет носом место за ушком.
— а я тебя нет! - брыкается в попытках ускользнуть чонин, — и вообще, убери лапы, бан!
— не уберу, - спокойно, ещё сильнее обнимая, — ты мой-мой-мой, - оставляя поцелуй после каждого слова, — сделка отмене не подлежит!
ян сопротивляется ещё полминутки, а затем выдыхается и сдаётся, глядя исподлобья на весёлого донельзя чана.
— только если ты почитаешь мне вслух, - хмуро выдвигает условие чонин.
крис улыбается, как довольный кот, после чего говорит легко:
с возгласом “пабо!” в него летит подушка.
на следующий, четвёртый их день в сиднее, чан покидает дом один. бан долго уточняет, точно ли чонин не хочет пойти с ним, будет ли нормально, если он его оставит и прочее, прочее, но рыжий лишь мягко улыбается и уверяет, что справится пару часов без присутствия парня.
— ты чудесно выглядишь, ангел, иди уже! - ян наблюдает, как старший крутится у зеркала, то и дело поправляя ворот рубашки, и сдерживает полтонны шуток про ревность: чан направляется на импровизированную встречу выпускников.
— спасибо, - отзывается чан, засветившись от радости, — ты точно хочешь остаться?
— хё-ё-ён, боже, - чонин смеётся, — ты же понимаешь, что не должен таскать меня везде своим хвостиком, да? всё в порядке, встреться с друзьями и повеселись, а я буду тут. только не пей много! - шутливо грозит пальчиком рыжий, прекрасно зная, что с алкоголем у чана проблем нет.
кудрявый гипнотизирует его взглядом, обдумывая всё в тысячный раз, а затем вздыхает и кивает своим мыслям. широкая ладонь ложится на поясницу яна и притягивает к себе, чтобы чан мог коснуться розовой щеки ласковыми губами.
— о, я знаю, - чонин склоняет голову, самодовольно улыбаясь, и кристофер смеётся в ответ.
они спускаются вниз, где кухня кишит запахами и звуками под чётким руководством джессики, и прощаются мимолётным чмоком в губы. чан покидает территорию дома, а провожавшие его ян и берри вместе направляются к женщине.
— чем я могу помочь? - мягко спрашивает чонин, подхватывая из рук бан грязную миску, пахнущую паприкой.
— о, милый, ничего-ничего, можешь просто посидеть здесь, - отмахивается шатенка, протирая руки о новый фартук, — что, чани тебя бросил на произвол судьбы?
— не беспокойтесь, я сам убедил его пойти! - спешит заверить её чонин, округлив глаза. женщина лишь мягко смеётся.
— я шучу, милый. хочешь картошку? только из духовки!
— вы откормите меня так, что я в самолёт не залезу, - расслабляется ян и улыбается.
— не ври. чтобы откормить такую высоту нужен с десяток поваров! тем более, ты в прекрасной форме, чонини.
он смущённо смотрит вниз, и джессика хихикает, хлопая по его плечу.
— давайте я нарежу овощи, - ян протягивает руки, чтобы забрать доску и нож, и бан наконец сдаётся со вздохом, — что это будет?
— рататуй. чан очень любил, когда я его делала. я покажу, как нужно резать, а ты продолжишь, хорошо?
чонин кивает, словно бойскаут на ответственном задании, и они приступают к задаче вместе.
— а он был капризным ребёнком в еде? - интересуется ян, освобождая томаты от пакета.
— чани? о, нет, он ел почти без истерик. самой сложной в этом плане была ханна… зато он неплохо потрепал нам нервы с одеждой, - и без того красивое лицо джессики озаряется ностальгической искоркой в глазах, — ни в какую не хотел надевать то, что нужно было! упёртый, как баран.
чонин хихикает, представляя мальчика с фоток недовольным тем, что мама не разрешила побежать по улице в одной майке.
— его любимым образом были серые штаны, изношенные почти до дыр, ярко-зелёная футболка и красная бейболка на бок. если порыться, все снимки как будто с одного дня, потому что он переодеваться не хотел!
нарезая овощи тонкими слайсом, как показала миссис бан, ян откровенно хохочет от нескончаемого запаса забавных детских историй.
— так, а вот это соус… - джессика кладёт небольшую тарелку с жидкостью домашнего приготовления на стол, — как закончишь, скажи, я сама всё положу в форму.
— вы даже соус сами делаете? боже, это героизм!
— нет, просто тройное материнство, - она отмахивается, — чан тебе совсем не готовит? я, между прочим, учила его!
— готовит, но не так часто. а ещё не так профессионально. только ему не говорите!
они смеются и приступают к основной части - выкладки овощей. точнее, этим занимается джессика, пока чонин встаёт у раковины и разбирается с грязной посудой. берри при этом сопит под столом, выказывая им моральную поддержку и устраивая музыкальное сопровождение.
когда почти готовое блюдо отправляется на финальную стадию - в духовку, а столешница сияет, бан наконец позволяет себе присесть. рыжий щёлкает выключателем чайника и крутится по малознакомому пространству в поисках чая, который ему показывали ранее. джессика же достаёт печенья и конфеты из верхней полки, и они усаживаются для небольшого перерыва под жужжание печи.
и вот, впервые за всё это время, чонину выпадает возможность задать волнующий вопрос.
— так… чан сказал вам про… про моего брата? - он обводит край кружки большим пальцем и не поднимает глаз на бан.
джессика шумно набирает воздух в лёгкие.
— да. он предупредил после того как сказал, что вы приедете, чтобы мы с джеймсом не сказали случайно лишнего. ты злишься на него?
— что? нет, конечно нет, просто… до встречи с ним я не говорил никому, кроме самых близких друзей. и сейчас… - чонин кусает внутреннюю сторону щеки. признать это сложно, а сказать вслух - невыносимо, — … мне словно становится легче. я понимаю, что так и должно быть, но… не знаю, сложно объяснить. простите…
— словно предаёшь его, да? - рыжий резко поднимает голову, чтобы столкнуться с понимающе поджатыми губами и пронзительным карим взглядом, — словно то, что тебе становится проще, обесценивает его смерть?
— кого… кого вы потеряли? - осторожно спрашивает ян, почти мгновенно видя печальную улыбку, окрасившую лицо женщины.
— я последняя из своей семьи, - говорит она относительно спокойно, пока чонина ломает от этих слов, — родители и младшая сестра. они умерли по естественным причинам, но у неё был рак, и с этим практически ничего нельзя было поделать. ханна и лукас не застали никого из них, только чан, но и он был совсем ребёнком.
ян неуверенно накрывает её ладонь своей, и джессика улыбается тепло.
— порой вещи просто случаются, чонин. в каком-то смысле мы можем контролировать даже жизнь, но никак не смерть - она всегда приходит слишком быстро. я уверена: твой брат был прекрасным человеком, и я знаю, как тяжела бывает мысль о том, что ты жив, а он - нет, но мы здесь и не должны всю жизнь горевать, ведь им там, в лучшем месте, это ни к чему. он хотел бы, чтобы ты был счастлив, чтобы дышал полной грудью, разве нет?
он кивает отрывисто и только сейчас ощущает мокрые дорожки на щеках.
бан обходит стол и мягко прижимает чонина к себе, поглаживая копну рыжих волос.
в руках женщины, пропитанных материнской любовью, он рассыпается, а затем собирается вновь.
они молчат, прерываемые лишь стрёкотом сверчков и поскрипываниями старенькой конструкции.
их ладони, сплетённые в тугой замок, висят меж двух качелек, животы набиты сытным ужином, а лёгкие наполнены свежим воздухом.
чонин, закрыв глаза, подставляется под слабые дуновения ветерка. чан же не задаёт вопросов, просто находится рядом, гладя нежную кожу большим пальцем.
ян не знает, сколько времени прошло с тех пор, как кристофер взял его за руку и потянул на улицу, бродить по району, полному милых домиков.
нежданно его слуха касается давно знакомая мелодия.
рыжий поднимает веки и поворачивается в поисках источника - телефона чана, который тот, встав, оставляет на пустующей теперь качели.
the deep chasm between the two stars
that I found at last disappears
поёт динамик голосом кристофера.
эта песня, их песня, созданная баном от и до, была записана в день рождения чонина, как один из подарков. чан знал о скромной мечте яна когда-нибудь испытать себя и пойти в студию, потому несколько месяцев втайне работал над лирикой, пытаясь передать чувства словами, и сюрпризом заманил парня в комнату записи.
а теперь он, покачиваясь в такт, берёт обе руки младшего в свои и мягко поднимает, чтобы прижаться и закружить в неумелом - они ужасные танцоры - подобии медляка.
i’m trapped in your space again
чонин склоняет голову и, крепче обняв широкие плечи чана, полностью отдаётся его власти. кристофер качает их неспешно, не попадая в мелодию, но это совершенно не важно.
— i know that baby you are the one, - мычит бан ему на ухо, совпадая с голосом самого рыжего из аудио. мягкими движениями он гладит спину парня, сминая просторную футболку, снятую, вообщем-то, из чанова гардероба.
is it a coincidence or is it meant to be?
with you I step into this new world
as the two of us scatter apart
we are surrounded by even more brightness
подняв сплетённые руки над их головами, чан разворачивает своего партнёра на триста шестьдесят градусов, как во всех мультфильмах про принцесс.
к горлу чонина подкатывает смешок.
наверное, они, танцующие на пустой детской площадке, со стороны выглядят, как идиоты.
пока кристофер смотрит на него так, пока улыбается с иронией, явно понявший причину его хихиканья, пока прижимает к себе и держит крепко, не позволяя упасть, плевать.
“you” are my fate, “i” am your mate
swirling up the vast emptiness
уезжая из пригорода семьи бан, чонин долго обнимается с джессикой, заботливо завернувшей им с собой несколько контейнеров домашней еды. из вещей в отель они берут лишь две сумки, оставляя верный чемодан ждать своего часа в комнате чана: всё равно вернутся, зачем таскать за собой?
в родительской машине они помещаются прекрасно. с кристофером в качестве водителя, чонином-диджеем и двумя пассажирами: ханной и лукасом, поездка до забронированной гостиницы тысячекратно улучшается. все взрослые проволочки с заселением проходят без приключений (и слава богу), потому они спешат закинуть вещи и, взяв только самое необходимое, спускаются, чтобы продолжить путь в настоящее место назначения.
проходя огромные тематические ворота, ян широкими глазами вглядывается в каждую детальку. конечно, он уже неоднократно был в подобных местах, но ничего не сглаживает впечатления от масштабов и красок.
у них четыре билета, позволяющих безлимитно посещать любые горки и оплаченных чаном со словами: “я старший брат, и это подарок”. после минутной растерянности и краткого обсуждения, выбор компании падает на простенький и нестрашный аттракцион в качестве мягкого старта адреналинового путешествия.
постепенно они входят во вкус и начинают засматриваться на самую крутую горку в парке, высоченную и белоснежную, однако кристофер каждый раз хватается за сердце. за это младшие показывают ему кончики языков и закатывают глаза уж слишком далеко и показушно, а чонин лишь смеётся и тянет всех к будке с хот-догами.
сидя на широком ограждении фонтанчика и поглощая перекус, они делятся впечатлениями от уже опробованных горок, а также обсуждают следующие. трое из четверых голосуют за водный аттракцион - чан говорит, что постоит внизу - и остаются таковы.
на горке в ряд удачно расположены три сиденья. ян, как старший, усаживается посередине, краем глаза проверяет не только своё крепление, но и банов, а затем машет кристоферу, похожему на муравья с их ракурса.
аттракцион имеет рельсы в форме полукруга. вагончики раскачиваются от одного края до другого медленно, чтобы было время задаться вопросом: а почему водный-то?
и получить на него моментальный ответ.
когда поезд становится достаточно быстрым и начинает последний путь, жидкость даёт о себе знать. от удара вода поднимается огромной волной и накрывает всех сидящих и кричащих посетителей.
возвращаются они с ног до головы мокрые. чан улыбается довольно, зараза такая, а затем откровенно смеётся, разглядывая липнущую к телу футболку чонина. однако, несмотря на смех, заботливо отдаёт ханне свою джинсовку, лукасу его кофту, а яну собственные краткие обнимашки.
ближе к трём часам дня они направляются в местное кафе. набрав четыре разных блюда, чтобы попробовать как можно больше, компания усаживается за столик и приступают к трапезе, сопровождаемой шумной и живой беседой: три голоса в один выступают против чанова в споре о том, стоит ли идти на ту самую горку.
цепляясь за тонкую ладонь чонина, севшего рядом, крис смачно, но шёпотом - чтоб младшие не услышали - матерится. правда, в ближайшие три минуты он больше не регулирует громкость, а иногда и цензурность своих слов, которые превращаются в крики на малейшем повороте горки.
на выходе чан, седой на парочку волос больше, чем до этого, прожигает своих компаньонов глазами.
— чтоб я ещё раз вас послушал, - бурчит он, сразу же впиваясь губами в горлышко купленной бутылки воды.
чонин, ханна и лукас переглядываются и сгибаются пополам от смеха.
они покидают пределы парка в восемь вечера, сытые и эмоциями, и едой. доехав до отеля, конечно же, под шумную музыку, младшие бан тепло прощаются с яном, который поднимается в их номер один: чан отвозит сиблингов домой.
чонин смывает усталость прохладной водой. последние четыре дня выдались насыщеннее и активнее, чем вся его жизнь за последние три месяца, которая была наполнена лишь учёбой, редкими тусовками с друзьями и периодическими свиданиями, чаще всего домашними.
переодевшись в лёгкие хлопковые штаны и - опять чанову - футболку, он падает на мягкую постель без сил. мышцы приятно ноют, как и ноги, сделавшие несколько десятков тысяч шагов, и чонин мычит от удовольствия, посильнее зарываясь в белое облако одеяла и подушек.
ему лениво даже протянуть руку за заряжающимся телефоном, не то что встать за пультом от плазмы. именно поэтому ян просто лежит в тишине и полумраке, наедине со своим внутренним голосом и согревающими воспоминаниями о прошедших в австралии днях.
от полного отплытия в сон его сознание останавливает лишь характерный звук открывающейся двери. распахнув глаза, чонин с удивлением понимает, что прошёл уже час с тех пор, как он лёг, и чан успел съездить туда-обратно.
однако ян не подаёт признаков жизни. он закрывает глаза, натянув одеяло почти до носа, и вслушивается в тихий шум, издаваемый старшим.
тот перемещается по комнате, шуршит чем-то, убирает сумки под стол, чтобы не мешались на пути, а затем наконец подходит к кровати и, опираясь одним коленом, наклоняется к яну.
— я знаю, что ты не спишь, - пропевает бан и оставляет на плече чонина прикосновение губ.
рыжий улыбается и переворачивается на спину, оказываясь под нависающим парнем.
— как? - чонин протягивает ладонь и убирает кудрявые пряди за ухо.
— ты не сопел, огонёк, - запросто поясняет кристофер, легонько боднув розовую щёку, — пойдём гулять? тут рядом целая куча ресторанчиков.
ян секундно морщится от мысли про необходимость двигаться где-то, кроме кровати. но, с другой стороны, когда ещё будет такая возможность - ночное свидание в сиднее?
— если ты хочешь… - начинает чонин, но оказывается прерван тихим смехом.
— я пошутил, - чан хихикает, — садись, я накупил всякой ерунды в севен-элевен.
— и всё же я не зря стал называть тебя ангелом, - на выдохе произносит рыжий, смеша своего парня ещё сильнее.
бан сползает с кровати и идёт к пакету, оставленному на столе. чонин, кряхтя, поднимается и наблюдает, как тот копошится, включая чайник. крепкая спина и широкие плечи скрыты тканью белоснежной футболки, кудри приведены в беспорядок, а на запястьях звенят всё те же браслеты.
— включи что-нибу… - чан поворачивается с пультом в руках, но останавливается, заметив пристальный взгляд на себе, — что? у меня в волосах что-то?
— нет, я просто… люблю тебя, вот что.
шоколадные глаза теплеют, словно становясь слаще.
кристофер улыбается нежно и смущённо, поджимая губы. он в два шага возвращается к кровати и подходит вплотную к чонину, чтобы, обхватив его лицо аккуратными подушечками пальцев, поцеловать в лоб.
— я тоже люблю тебя, - шепчет бан, — включи фильм, ладно? я схожу в душ и вернусь.
— и без меня? - шутит ян, играя бровями.
лицо чана озаряет гримаса отвращения.
— shame on you, shame on your family, shame on your cow! - кудрявый тычет пальцем в его плечо обвиняюще, а затем, собрав вещи и хихикая, сбегает в ванную.
чонин даже не пытается его поймать, слишком уж запутавшись в одеяле.
с едой он разбирается сам. то, что нужно заваривать, заваривает, всё открывает и раскладывает, а на телевизоре, немного поборовшись с пультом, включает оригинальную "мулан".
выходя из душа и вытирая волосы полотенцем, чан смеётся, когда видит, на что пал выбор парня.
они устраиваются на кровати, окружённые снэками и напитками. в унисон завывают под "i'll make a man out of you", мрачно молчат и держатся за руки, когда показывают тряпичную куклу погибшей девочки, а на финальной битве, уже почти засыпая, обсуждают, какая же классная главная пара.
последним, что запоминает чонин с этого дня, становится мимолётный поцелуй на ночь.
— встава-а-ай, - доносится до слуха яна вкрадчивый голос.
он никак не отзывается, лишь прячет голову под подушкой.
— йена-а-а, - продолжает кристофер, — нужно вставать.
— не нужно, - бубнит рыжий, — давай останемся в отеле? предлагаю марафон шрека.
— если я не покажу тебе сидней, то сам стану шреком, - рука щекочет пояс чонина и скидывает подушку с его лица.
парень морщится от света, а затем сталкивается взглядом с очаровательно заспанным и растрёпанным кристофером.
— тогда это фиона. не беспокойся, - он зевает, закрыв рот ладонью, а затем ластится к плечу нависшего на одном локте чана, — я буду любить тебя и таким.
— другого ответа я и не ждал. быстро вставай! - бан слегка наклоняется и хлопает по заднице чонина, заставив того ойкнуть.
конечно, он поднимается с постели. скорее солнце перестанет светить, чем кристофер позволит своему парню не посмотреть сидней.
они собираются и завтракают остатками вчерашней еды в кратчайшие сроки. проверяя, всё ли выключено, чонин прячет улыбку: стоящий в дверях чан крутится так, словно готовится ко взлёту.
переплетя пальцы, пара садится в такси и едет в центр города, к самым известным его местам.
ян смотрит в окно, разглядывая то, что до этого видел лишь на картинках в интернете. оперный театр, похожий на наполненные ветром паруса, оживлённые зелёные улицы, потоки людей, спешащих и неспешащих по своим делам.
они выходят из такси в районе рокс. это место действительно похоже на портал во времени: осознание старости некоторых зданий заставляет чонина сложить губы буквой “о”.
чан устраивает ему персональную экскурсию. он кратко рассказывает историю заселения континента, показывает самые интересные постройки и заполняет всё пространство вокруг своим успокаивающим голосом так, что чонин и не замечает, как они выходят на набережную, а часы стремительно приближаются к трём часам дня.
— ты не проголодался, ангел? - спрашивает ян, поправляя его тёмную кепку.
— ужасно. кажется, у меня сейчас язык отсохнет, - чан допивает воду из бутылки и, протерев губы, возвращается к разговору, — здесь неподалёку есть кафе, которое держат друзья моей семьи. мы можем зайти, если ты не против.
чонин не думает больше секунды. он познакомился и вроде как понравился всей чете бан, даже ханне - так чего бояться теперь?
снаружи упомянутое ранее заведение оказывается похоже на изображение в пинтересте. витрина с большим окном, украшенным закруглённой надписью "rosie's", а по ту сторону стекла антикварные детские игрушки: куклы с соломенными шляпами, машинка, деревянный домик, кубики с буквами. от кафе веет теплом и чем-то словно давно знакомым, но забытым со временем.
их приход сопровождает лёгкий звон колокольчика. парочка официантов кружит по небольшому зелёному помещению, пахнущему специями, а свободный столик у окна оказывается идеальным вариантом для чана и чонина.
скромное, но интересное меню, полное домашней кухни, целиком овладевает их вниманием. кристофер выбирает слоёные рулетики с куриным фаршем и картошкой, а ян - простой сэндвич с омлетом и чайничек с малиново-имбирным напитком, который они оба любят всей душой.
милая девушка в форменной рубашке подходит к ним, чтобы обслужить. официантка принимает заказ и собирается уйти, но чан останавливает её.
— excuse me, is grandma rosie here today? - ответом служит растерянный взгляд девушки, — could you call her, please?
— is everything OK, jane? - спрашивает непонятно откуда появившаяся девушка с нежно-розовыми волосами, узкими ореховыми глазами и надписью “margaery” на бейджике, — good afternoon. i'm the manager of the cafe. is there something wrong?
— no-no! everything is great, i just wanted to greet grandma rosie. she is a family friend.
менеджер останавливается. её брови сводятся к переносице, а губы непроизвольно произносят три буквы, которые заставляют чонина, до этого лишь немного улавливавшего суть разговора, удивлённо округлить глаза.
бан выглядит не менее шокированным, чем его спутник. он немедленно вчитывается в имя на бейджике девушки и вскидывает брови вверх.
счастливо улыбаясь, чан поспешно поднимается с места и приобнимает старую знакомую. та смеётся и хлопает парня по плечам, после чего он отпускает её и отходит на шаг назад.
— маргери, познакомься, - чан протягивает руку, и ян, взявшись за неё, приближается, — это мой молодой человек, чонин. йена, это моя хорошая подруга, маргери аллен, её семья держит это кафе.
— да тише ты! - шутливо цокает языком розоволосая и качает головой. она переводит взгляд на представленной ей парня и улыбается, — приятно познакомиться.
— взаимно, - чонин кивает в знак приветствия, — рад наконец-то услышать знакомую корейскую речь.
— присаживайся к нам, - продолжает рыжий, показав ладонью на их столик, — уверен, что чан будет рад пообщаться.
— о, спасибо, не нужно. я всё же на работе.
— да ладно тебе, мари, - вклинивается кристофер, кинув благодарную улыбку своему парню, — выходи на обед. мы не виделись, сколько, лет пять?
она поджимает губы, но не думает слишком долго.
через десять минут, уже сняв фартук, девушка возвращается с их заказом и дополнительным десертом за счёт заведения.
присев на третий стул, маргери оказывается втянута в непринуждённый разговор, который обычно разворачивается между давно не встречавшимися друзьями: о жизни и делах, учёбе, которую оба закончили в этом году, ближайших планах. чонин, что неудивительно с его-то экстравертным и заботящимся парнем, не остаётся в стороне и интересуется, откуда девушка так хорошо знает корейский. она же в свою очередь рассказывает, что по отцу является кореянкой, спрашивает, откуда родом парень и как они познакомились.
— секунду! - внезапно перебивает мари кристофер, — это что такое?!
чонин прослеживает направление его взгляда и удивляется второй раз.
на тонком безымянном пальце девушки блестит серебряное кольцо с небольшим, но очень красивым камнем, а на лице - смущённая полуулыбка.
— это кольцо… - тянет она, отводя глаза.
— помолвочное кольцо! - восклицает чан, взмахнув руками, — я его знаю?
— её. и да, ты её знаешь. помнишь мередит на класс младше? мы попали в один университет.
судя по лицу, бан едва сдерживает крик. тогда вмешивается чонин, со смехом накрывая ладонь парня своей.
— это очень здорово. скоро свадьба?
— мы ещё не выбрали точную дату, но приблизительно май следующего года. скажу больше: вы одни из первых, кто узнал, только бабуля да брат старший опередили.
— да мы счастливчики, хён, - улыбается чонин всё ещё пребывающему в шоке кристоферу.
они говорят об избраннице девушки ещё чуть-чуть, а затем беседа плавно перетекает в другое русло и продолжается.
за интересным и живым разговором ни один из них не замечает, как минуют ещё два часа. в конце концов, когда молодые люди видят пролетевшее время и с сожалением понимают, что пора ехать обратно, они тепло прощаются с девушкой.
— обязательно заходите, когда будете здесь в следующий раз, - говорит маргери, обнимая их обоих, — а ещё предупреди нас, кристофер бан! бабуля очень расстроится, когда узнает, что не встретила тебя.
— конечно. передавай привет семье и мередит, я очень рад за вас.
они прощаются ещё несколько минут, всё никак не расходясь, пока мари буквально не выталкивает их к выходу, смеясь.
в такси они едут тихо, восстанавливая силы после прогулки и многоминутной болтовни. только делят на двоих чановы безмолвно протянутые наушники и музыку в плейлисте, нежную и убаюкивающую.
за окном едва ли смеркается, когда чан, завалившись в номер, снимает сумку с плеча и убирает её на стол.
конечно же, корпус его тела оказывается захвачен в плен цепких ручонок, шея опалена жарким дыханием, а спины согрета чужим теплом.
— я соскучился, - лепечет чонин тихонько и жмётся носом к изгибу плеча, — ужасно соскучился. сделаешь что-нибудь с этим, хён?
— сделаю, - чан максимально поворачивает голову, — отпусти меня, и я сделаю, потому что тоже соскучился.
— ну нет. было бы скучно, если бы я просто тебя отпустил, разве нет? а мы ведь с тобой не скучные… и я даже кое-что придумал, но, увы, для этого мне нужно вино. что-нибудь сладкое… - розовые губы касаются кожи кристофера, оставляя влажный след, — сбегаешь в магазин? пожа-а-алуйста…
кудрявый тяжело вздыхает, поглаживая ладони на своём прессе. он никогда не умел отказывать этому засранцу.
когда чан покидает пределы номера, почти пятидневный план чонина приходит в действо.
он кидается к мини-бару, до этого в целях экономии не открывавшийся ни разу, и достаёт пакет, содержимое которого приобрёл вчера в отсутствии старшего. на свет появляются небольшие порции самых разных ягод, мандарины, сэндвичи, груши и чипсы. любезная горничная приносит бокалы и штопор, а также запасной комплект постельного белья, за что ян благодарит её ещё и чаевыми, а сам впопыхах направляется в уже набирающую воду ванну, широкую и с режимом джакузи.
скидывая с себя всю одежду, чонин едва может сдержать нетерпеливое, взволнованное копошение в груди, выходящее через резковатые движения и улыбки. от предвкушения, такого трепетного и объёмного, сводит живот.
горячая вода, приправленная гелем для душа ради пенки, обволакивает его тело, обжигая длинные, абсолютно гладкие ноги. в воздухе кружит запах недавно купленной и впервые зажжённой свечи - солёная карамель, словно свежий попкорн - зеркала запотели, а к потолку поднялся едва заметный пар.
рыжий вздыхает и позволяет себе расслабленно приспуститься, дабы почувствовать немного неприятный контраст ледяной ванны и почти кипячёной воды. до прихода кристофера считанные минуты, но он решается на непродолжительный покой для уставшего организма.
номер заполняется мимолётным звуком открывающейся от ключа-карты двери.
— йени! - громко произносит чан, оповещая о своём возвращении в их лучших традициях. ответа не следует, и голос парня приобретает вопросительные нотки: — йена? ты где?
чонин, кажется, перестаёт даже дышать.
он всегда любил играться, дразнить и подтрунивать, но с кристофером? о, с кристофером он это обожает.
шорохи из-за пределов ванной комнаты приближаются, а затем приоткрытая до этого дверь распахивается полностью, впуская поток зябкого воздуха.
из-под прикрытых век ян отчётливо видит округлённые карие глаза, дёрнувшийся кадык и неожиданно потяжелевшие конечности.
чан жадно ест его глазами. и есть за что: прилипшие ко лбу волосы, яркие губы и тёмный взгляд, капли воды на шее и острых ключицах.
чонин улыбается снисходительно, а затем складывает руки на бортике и опускает подбородок на них.
— хён, - хрипит он, а крис сглатывает, — прости. мне просто внезапно стало та-а-ак жарко…
взгляд бана проясняется, и он откладывает звенящий пакет на кафель. облокотившись на косяк, бан пытается совладать с собственным голосом, чтобы подтянуть рукава накинутой поверх майки рубашки и сказать:
— ну надо же… и как мне тебе помочь?
ян подносит указательный палец к губам в наигранной задумчивости.
— наверное, для начала тебе стоит подойти ближе.
чану не нужно повторять дважды. он преодолевает расстояние до ванной в два широких шага, приземляется на бортик, наверняка больно ударившись, и обхватывает тонкую шею двумя ладонями. бан мягкими, но настойчивыми движениями поднимает голову парня и несдержанно врезается в его губы.
чонин улыбается сквозь жадный поцелуй и хватается за футболку, мгновенно разводя на ней пятна от воды.
— one day i will marry you, - шепчет кристофер, оторвавшись едва ли на сантиметр.
табун мурашек, вызванных точно не холодом, пробегает по мраморной коже младшего. немного запнувшись, он отзывается в свойственной себе манере:
чан прыскает от смеха, а затем открывает свои чистые, пронзительные глаза и просто… смотрит.
спрятав умилённую улыбку в уголках губ, он бегает взглядом по родным чертам лица. наверняка бан гордится: раньше чонин стеснялся и слово ему сказать на английском, а теперь уже без страха может формулировать некоторые мысли.
любуясь вихрем кудрявых волос, большим, но аккуратным носом с россыпью потемневших веснушек и загоревшей кожей, чонин искренне недоумевает, как можно не хотеть защищать, оберегать и просто любить его.
— может всё же разденешься и присоединишься ко мне? - мурлычет ян, снова целуя пухлые губы.
чан качает головой, смеясь, затем стягивает с себя одежду под смущающе внимательным взглядом и наконец залезает в воду, устроившись за спиной чонина в роли большой ложки.
— тебе стало жарко, и ты решил охладиться кипятком? - насмешливо спрашивает привыкший к контрастному душу бан, положив ладони на плоский живот парня.
— не ищи логики в моих словах, когда я соблазняю тебя, - с тяжёлым вздохом ян опускает голову на крепкое плечо позади себя и закрывает глаза.
поцелуй на сгибе шеи не заставляет себя долго ждать. руки кристофера, знающие касаемое тело наизусть, словно сами собой поднимаются, чтобы дотронуться до скрытых под водой сосков.
из приоткрытого рта чонина выпадает рваный вздох. он выгибается под прикосновениями, тянется навстречу и наслаждается немного искажёнными из-за места действия ощущениями, после чего тянется назад и касается шеи парня мокрыми ладонями.
порозовевшая мочка уха оказывается осторожно поддетой зубами кристофера. оставив пальцы на груди младшего, вторую руку он опускает тягуче-медленно, даже под водой щекоча каждый сантиметр мягкой кожи. ян кусает свои губы и цепляется за волосы на загривке брюнета, оттягивая их немного болезненно. проскользив носом по шее чонина, парень не удерживается от соблазна прикусить местечко на бледной лопатке, чем вызывает сиюминутное мычание.
— тебя потянуло на каннибализм? - спрашивает рыжий тихо, едва контролируя собственный голос.
бан усмехается аккурат над его ухом.
— на грани того, чтобы съесть тебя, - отзывается он легко, одновременно с этим сдавливая один из сосков яна.
тот в отместку сжимает корни его кудряшек.
— тогда мне стоит испугаться и позвонить в полицию…
— посмотрю, как ты сделаешь это, - продолжает веселиться чан, всё ещё не опуская вторую руку на орган парня, а лишь играюче обводя ей бёдра. чонин тихо цокает.
— ты прав, я не смогу, - младший выпрямляется, расплёскивая воду, а затем садится полубоком, чтобы заглянуть в карие глаза твёрдо и уверенно, — не после того, как ты вытрахаешь из меня всю душу в этой чёртовой ванне.
он резко хватает широкую ладонь и кладёт её прямо на заветное место. не убирая своих пальцев, чонин заставляет чана сжать руку и ложится обратно, на этот раз впиваясь своими губами в его в диковатом и нетерпеливом поцелуе.
прошло много месяцев, и они не раз занимались сексом, но это - чановы смущение и аккуратность - никуда не исчезло, что ян считает очаровательным фактом. конечно, это уже не та робость, которую испытывал старший во времена их дружбы с привилегиями - всё же, они стали намного ближе, разделили не только счастье и горе, но и дом - однако всё это делает его ангела тем, кто он есть.
чан проводит ладонью по члену младшего, одновременно с тем прижимая его к себе ещё сильнее. ян, закрыв глаза, поднимает руки и невесомо касается щёк парня, кусает пухлые губы и льнёт, намереваясь, видимо, попасть к нему под кожу.
рыжий отрывается лишь на секунду, чтобы отодвинуться и повернуться всем телом к кристоферу. он приподнимается, и старший без слов понимает желание своего партнёра: кудрявый двигается к центру ванны, давая чонину достаточно места, чтобы расположиться на коленях бана, лицом к лицу.
руки чана моментально находят абсолютно правильные места. одной он придерживает парня, а вторую вновь тянет к набухающему в пелене воды члену, обхватывает его и несколько раз проводит вверх-вниз, после чего намеренно прижимает к своему.
— б-блять, - срывается с влажных губ чонина.
он впивается в крепкие плечи всем десятком пальцев и остервенело целует вновь, иногда переключаясь на скулы и линию челюсти. кристофер тем временем скользит по их органам, уделяя большее внимание, конечно же, младшему: сжимает, поднимает над поверхностью жидкости, накрывает головку большим пальцем и давит, заставляя рыжего судорожно вздыхать и хныкать от оглушающих ощущений.
карие глаза, потемневшие до цвета горького шоколада, жадно выполняют то, о чём ранее шутил их хозяин - пожирают яна. чан не отрывает взгляда ни на секунду, даже не следит за тем, что делает своей рукой, он упрямо всматривается в голову чонина, которую тот откидывает, напрягая длинную шею с уже подсыхающими каплями воды, и облизывает свои зацелованные губы.
— хён, - шепчет рыжий, и кристофера скручивает от его интонации, а затем и от подаренного затуплённого взгляда, — хён-хён-хён…
чонин резко роняет голову вперёд, прижимаясь лбом к плечу парня.
— хён, хватит… хватит, пож-жалуйста, - скулит рыжий, но чан лишь делает свои движения резче, — пожалуйста, я хочу кончить от тебя…
— а сейчас ты кончишь от чего? - спрашивает бан дерзковато, уже даже не пытаясь касаться себя: никакое плотское удовольствие не подарит ему того же, что и вид ломающегося от ощущений чонина.
— ты знаешь… что я… имею в виду… - слабо возражает рыжий, короткими ногтями царапая парня.
кристофер более не отвечает. вместо этого он, прекрасно видящий приближающийся оргазм своего парня, останавливается, но лишь на минутку.
чтобы, осторожно и следя за каждым движением, спустить его со своих колен, развернуть и прижать к ледяному по ощущениям борту ванны всем телом.
чонин вскрикивает, отчаянно хватаясь за края. его разгорячённый член касается холодного материала, и бан не помогает, добавляя своих всё ещё ласковых пальцев.
яна ломает, и он сгибается пополам, выплёскиваясь в воду.
возвращаясь в реальность, он ощущает мороз бортика, через который свесился, и мягкие поглаживания на своей спине.
— я убью тебя, - хрипит чонин, когда на плечо прилетает мимолётный поцелуй.
— не вижу поводов для этого, - нежно смеётся чан.
— ты снова делаешь так, что я кончаю больше раз, чем ты, - бурчит рыжий.
— всё ещё не вижу проблемы. мне нравится, как… в общем, нравится, - кудрявый просовывает руку под сгиб на животе парня и тянет его на себя, — ты потрясающий.
— может и так, но я хочу, чтобы нам было одинаково приятно! это нечестно, - он надувает губы.
— меня всё устраивает, огонёк. даже… более чем устраивает.
чонин поворачивает голову и хмурится, вглядываясь в лицо парня, не изображающее ничего кроме искренности. в конце концов он сдаётся и вздыхает, но стоит чану потерять бдительность, как расстояние между губами вновь сокращается, и его опаляет горячий шёпот:
— в таком случае, исполни моё первоначальное желание и заставь кончить с твоим членом внутри.
он растягивает чонина медленно, едва сдерживаясь от спешки: не один ян сгорает от нетерпения, но кто-то должен оставаться на стороне разума. рыжий матерится на него сквозь зубы и прикрытые веки, пытается насадиться на пальцы сам, но проваливается и оказывается зафиксирован между стенкой ванны и телом-печкой.
выдавливая из бутылька специальную смазку, кристофер старается сосредоточиться и не залипать на острые ключицы откинувшегося на край чонина. завтра у него наверняка будет ныть спина, но пытаться вразумить голодного и ждущего яна себе дороже, поэтому кудрявый просто игнорирует и, подхватив парня под спиной, входит.
протяжённое и довольное “да” чонина заполняет комнату вместе с паром. он хватается за бана и закрывает глаза, полностью отдаваясь в контроль старшего, который - ян не уверен, а знает - никогда его не отпустит.
поцелуй, а вместе с тем и лёгкий укус, отпечатывается на впадинке между ключиц чонина, затем на подбородке и везде, где только можно.
пальцами чан обхватывает бока парня и сжимает осторожно, но крепко. двигаясь, он неторопливо входит сильнее, позволяет чонину привыкнуть, словно это первый их раз, и вызывает протестующее мычание.
— не жалей меня, - лепечет ян.
— угомонись, огонёк, - хихикает кристофер, — дай мне сделать тебе хорошо.
ян лишь смотрит ему в глаза несколько мгновений, после чего вздыхает и опускает веки. чан улыбается, целует его щёку и резко движется, выбивая тихое “ох”.
шум воды и непривычные ощущения, вызванные ею, заставляют и без того всегда раскалённого до предела чонина сгорать заживо. он любит эксперименты, но рядом с чаном даже малюсенький поцелуй становится чем-то важным, не говоря уже о подобном опыте.
в конце концов, чонин, как и хотел того его парень, позволяет внутреннему голосу ненадолго заткнуться, а потоку мыслей - водопадом оказаться в ванной.
размышления же кристофера только начинаются.
правда, называть “размышлениями” его откровенное залипание на вид тончайшего слоя жидкости на фарфоровой коже, что быстро рассасывается, как минимум странно.
струя воздуха, которой бан вызывает мурашки на выступающих рёбрах рыжего, заставляет того кратко выругаться и невольно удариться коленкой о противоположную стенку ванны.
чан улыбается и мягко оглаживает ушибленное место.
— будь осторожнее, огонёк, - шепчет он, наклонившись прямо к розовому ушку.
длинные пальцы путаются в вихристых кудряшках вновь.
— а ты будь менее осторожным! - чонин шипит, щурясь и снова заставляя бана смеяться.
однако он слушает, и следующие слова рыжего тонут в стоне, не успев даже появиться.
шлепки кожи о кожу замедляются благодаря воде, поэтому чан, чувствуя, как толстый узел возбуждения в нижней части живота затягивается сильнее, просовывает широкие ладони под ягодицы яна и приподнимает его. холодок пробегает по мокрым частям тела, в то время как противоположный ему жар разгорается в чонине лишь сильнее.
пересохшими губами он глотает нагретый воздух. движения кристофера сбиваются, становятся резкими и быстрыми, словно надрывистыми, и ян выгибается навстречу в отчаянном желании почувствовать ещё и ещё.
рыжий не замечает, как зубы бана оказываются аккурат над его шеей, потому вскрикивает, ощутив неожиданный, но до трепета в животе приятный укус.
— б-блять, - шипит чан сквозь зубы.
всё внимание его привлечено только к одному - виду их тел, соединённых воедино. не сильно отдавая себе отчёта, кристофер тянется к чувствительному месту и невесомо проводит пальцем по порозовевшим краям.
крик чонина заставляет его вздрогнуть.
а затем сглотнуть, жадно впиваясь глазами в картину судорожно кончающего яна, с белёсыми подтёками на плоском животе, брызнувшими слезинками и перекосившимся от удовольствия лицом.
огразм сковывает его раньше, чем успевает заработать здравый смысл.
потому что кристофер, согнувшись и впившись пальцами в парня, с хриплым стоном выплёскивается глубоко в разгорячённое нутро.
пару мгновений они молчат, лишь тяжёло дыша. затем чан аккуратно выскальзывает из тела чонина, бережно опускает его на дно ванны, погрузив в порядком остывшую воду, и убирает пряди волос со взмокшего лба.
лишённый сил и мелко вздрагивающий, ян открывает глаза.
— господь, - севшим голосом начинает младший.
бан прыскает от смеха, под водой стирая с нежной кожи остатки спермы.
— как себя чувствуешь? я не перестарался? - спрашивает кристофер обеспокоенно, пока чонин с удовольствием подставляется под ласку.
— нет, всё в порядке. мне понравилось… и за это, - чёрные глаза секундно опускаются, намекая на чужеродную жидкость, вытекающую из него, — тоже не переживай. иногда можно себя отпустить.
чан смущённо закрывает глаза, пока ян со смехом подмигивает ему.
им требуется ещё почти час, чтобы, лениво передвигая конечностями, всё-таки помыться. в четыре руки они прибирают устроенный беспорядок, а затем кристофер, улыбаясь смешливо, обтирает разморённого чонина огромным полотенцем, кутает в махровый халат и, приподняв над полом, тащит до кровати, в которую они заваливаются.
устроившись поудобнее, чонин кладёт сложенную в локте руку под голову, а другой переплетает пальцы с чановыми, лежащими на его же боку. дыхание старшего, тёплое и размеренное, приятно касается задней части шеи, в которую бан утыкается круглым кончиком веснушчатого носа.
обстановка в комнате убаюкивает его, как и мягкие поглаживания чана по руке. чонина уносит в мир сновидений, и он видит что-то необъяснимо родное и приятное, но не запоминает ничего, кроме нежной волны эмоций, шумящей в грудной клетке.
удовольствие длится до тех пор, пока сквозь дрёму ян не чувствует уход тепла и слышит подозрительный звук. нехотя разлепляя глаза, он несколько секунд привыкает к темноте, считывает “03:03” на часах и замечает пропажу - больше его не обнимают.
повернувшись с правого бока на спину в поисках кудрявой макушки, чонин замирает. чан лежит рядом, но не обращает внимания на движения: его глаза закрыты собственным запястьем, губы сжаты до побеления, а вторая рука отчаянно цепляется за место, где сокрыто сердце. он судорожно втягивает воздух в лёгкие, а затем всхлипывает, и это заставляет чонина вздрогнуть, как от удара.
ян мнётся мгновение, но затем осторожно, чтобы не напугать, протягивает ладонь к плечу парня. едва ощутив прикосновение, чан замирает и спешит взглянуть в чужие глаза, перед этим стерев невидимые дорожки слёз.
они молчат, соединённые зрительным контактом. чонин хмурится и поднимает руку, чтобы невесомо провести большим пальцем по влажной щеке старшего.
— прости, я не хотел тебя будить, - кристофер опускает подрагивающие веки, позволяя себе отдаться мимолётной ласке.
— не извиняйся за такое, ангел. иди сюда, - шепчет ян и сам движется ближе, чтобы укутать бана объятиями.
чан прячет лицо в ключицах рыжего и останавливается, превращаясь в камень. тихие слёзы касаются чонина, оставляя пятна на футболке, но он думает совсем не об этом, когда пальцами путается в вихристых кудрях.
— всё в порядке, хён. я держу тебя.
— я буду… я буду скучать по ним так сильно, - он цепляется за янову одежду и пытается вдохнуть.
— знаю, ангел. мы вернёмся, слышишь? и обязательно проведём здесь больше времени, особенно с твоей семьёй. всё будет хорошо, я обещаю.
пересохшими губами чонин оставляет сладость мимолётного поцелуя на тёплом лбу и баюкает его в своих руках до тех пор, пока дыхание чана не выравнивается, а глаза закрываются окончательно.
так заканчивается их последний, шестой день в сиднее.
— уже собрался? - раздаётся в дверях спокойный голос джессики.
чонин, сидящий на полу перед открытой дорожной сумкой, вскидывает голову и слабо улыбается.
— вроде того. уже пора выезжать?
— джеймс сказал, чтобы через пятнадцать минут все были готовы, так что можешь не торопиться, - женщина скользит в детскую спальню чана, внезапно опустевшую без их хлама, и присаживается на край кровати, на которую облокачивается ян.
неожиданно рыжий замечает в её руках какой-то свёрток. бан видит направление его взгляда и улыбается мягко.
— хотела отдать это тебе, прежде чем вы закрыли чемодан, но совсем забегалась с утра, - она протягивает неизвестный предмет чонину, — вы упомянали, что в корее прохладно зимой, поэтому я связала это.
опустив свёрток на свои колени, ян облизывает губы. в груди рождается трепет, как на день рождения, и он распаковывает внезапный подарок подрагивающими пальцами.
две белые шапки крупной вязки подмигивают ему буквами “c” и “j” на передней части. чонин проводит ладонью по ним, наслаждаясь мягкостью пряжи, и пытается сглотнуть вставший поперёк горла ком.
— спасибо, - почти шёпотом говорит он, когда наконец заставляет себя вновь взглянуть на джессику.
карие глаза разглядывают его счастливое лицо, а затем теплеют. ласковыми руками она смахивает сбившиеся пряди с его лба.
их шестёрка располагается в машине только после долгого-долгого прощания чонина и чана с берри, загрузки на “борт” багажа и убеждений яна, что он сможет выдержать час на заднем ряду один.
в этот раз управление музыкой доверяют ханне с её прекрасным вкусом, потому через пару мгновений салон наполняется таким приятным голосом, что никто даже не говорит о словах, нагоняющих тоску предстоящего прощания ещё сильнее.
'cause time wasn’t in our favor
this isn’t “goodbye”, this is simply “see you later”
ян достаёт телефон, чтобы добавить пару снимков в свою фотогалерею, чтобы навсегда сохранить вид трёх кучерявых макушек на среднем ряду, освещённых ярким солнцем за окном.
наблюдая за меняющимся пейзажем, чонин внезапно ужасается тому, как быстро пролетело время: кажется, что он переживал из-за знакомства вчера утром, а не неделю назад.
конечно, их поездка до аэропорта также оказывается слишком скоротечной.
i can wait for you, i’m patient
i’m okay with you making me wait and
as long as you’re near, i’ll bе here
рыжий с печалью смотрит на уже образованную очередь на их рейс, сжимая ручку сумки, в которую спрятал подарок джессики. вернув всё своё внимание к кристоферу, он кладёт ладонь на лопатки того, мягко растирая их. чан дарит ему приподнятые уголки губ, но не более, потому что в следующую минуту бан поворачивается к своей семье.
чонину приходится впиться ногтями в свои же ладони, чтобы не заплакать позорно, наблюдая, как отец парня улыбается, прижимая к себе сына. джеймс говорит кристоферу что-то, но ян не в силах вникнуть. мужчины отходят друг от друга, и бан-младший оказывается в тисках брата и сестры, пока их папа приближается к яну для дружелюбного рукопожатия и мимолётных объятий.
лукас окольцовывает его двумя руками, вновь называет полным радости “хён” и берёт обещание, что ян скоро опять посетит сидней. чонин со смехом кивает и взъерошивает длинные волосы.
тёмно-карими глазами, пристально наблюдающими, его встречает ханна. она рассматривает парня несколько секунд перед тем, как сделать небольшой шаг вперёд и, обхватив двумя руками шею, обнять его. ян замирает в неуверенности, но улыбка сама возникает на лице, и парень накрывает спину бан своими ладонями.
— take care of him, - шепчет она прямо на ухо, отодвигаясь на расстояние вытянутой руки, — and of yourself.
чонин кивает уверенно. даже если мир рухнет, он сдержит это обещание.
объятия джессики греют его скорее изнутри, чем снаружи. она прижимает к себе бережно, придерживая за макушку, словно мама малыша, и стирает со своих глаз слезинки, когда отступает на два шага.
— мы будем очень вас ждать, милый. здесь тебе всегда будут рады.
чонин улыбается, не в силах больше контролировать стекающие по щекам дорожки влаги.
они прощаются так долго, как только могут. растягивают эти последние кисло-сладкие моменты, продлевают до бесконечности, но не имеют права на что-то большее.
чан машет им до тех пор, пока не пропадает из виду.
затем они вдвоём проходят все обязательные процедуры, немного гуляют по зоне дьюти-фри, вновь деля наушники и музыку, около часа сидят в зоне ожидания и наконец поднимаются на борт самолёта.
расположив ручную кладь и сняв джинсовую куртку, чонин с беспокойством смотрит в сторону притихшего кристофера.
профиль его затемнён благодаря солнечному свету, кудри запутались, губы прикушены, а глаза сосредоточились на последнем виде австралии из этой поездки - пейзаже за иллюминатором.
чонин разглядывает его, тайком запоминая каждую детальку, а затем протягивает ладонь, чтобы скрестить их пальцы в крепкий замок.
чан поворачивается и смотрит мимолётно. на немой вопрос о самочувствии он лишь мелко кивает, после чего тянется и ложится на плечо яна, выдыхая.
бан закрывает глаза и заметно расслабляется, ощутив на себе другую ладонь чонина, мягко его касающуюся.
они всё ещё держатся за руки, когда шасси самолёта отрываются от земли.