we keep this love in a photograph
пейринг и персонажи: ян чонин/бан чан
метки: au, лапслок, от друзей к возлюбленным, день святого Валентина, намёки на отношения, неозвученные чувства, флафф
— так почему ты меня позвал?
— потому что мне было скучно, - легко отвечает чонин, совсем не стесняясь, — а ещё тоскливо. четырнадцатое февраля, как-никак.
чан обнимает его чуточку крепче.
— я ненавижу этот мир, - с такими словами чонин распахивает дверь.
чан, едва не получивший ею по носу, ошарашенно хлопает глазами. ян поднимает взгляд на него и в растерянности останавливает тираду, которую хотел немедленно вывалить: всегда уложенные кудри превратились в гнездо, лёгкое пальто едва застёгнуто, шарф свисает с шеи безвольной тряпкой, а на бледном лице широкими мазками написан ужас.
— боже, хён, ты труп увидел по дороге? - спрашивает он с иронией, плохо скрывающей настоящую обеспокоенность.
— чонин, - твёрдо произносит бан, — ты вообще видел, что написал?
ян улыбается виновато и отступает назад.
— ну… ничего такого… - тушуется он и прикусывает кончик языка, когда видит разъярённо увеличившиеся ноздри друга.
— ничего такого?! - на весь этаж верещит кристофер, молниеносно доставая телефон из кармана.
он тычет экраном практически в лицо яна.
экраном, где чёрным по белому написано “приезжай иначе я сейчас умру”.
чонин отступает ещё, пока не чувствует стену, в которую врезается его лопатки. чан смотрит исподлобья, хмурясь пуще прежнего.
они замирают на долю секунды. всё последующее происходит слишком быстро: кристофер бросается вперёд, желая поймать чонина в ловушку из цепких ручонок, но тот, хитрый лис, ускользает раньше и исчезает в недрах небольшой квартиры. у яна есть преимущество - чану приходится задержаться, чтобы закрыть вход в дом, потому он успевает залететь в спальню и подпереть дверь плечом.
бан скидывает верхнюю одежду и обувь торопливо, оглядывается, проверяя, не шмыгнул ли куда маленький засранец, а затем с разбегу наваливается на дверь, толкая её.
— выходи, подлый трус! - кричит чан, — я из-за тебя чуть не поседел!
— не-а, это из-за старости! - язвительно откликается чонин с той стороны, и бан проглатывает матерное обращение.
через несколько минут непрекращающейся бойни - ян стал значительно сильнее, может удержать его натиск - кристофер наконец отодвигает дверь достаточно, чтобы протянуть внутрь ладонь и невесомо пощекотать бок, скрытый под простой хлопчатой футболкой.
— ай! - ян на рефлексе отпрыгивает назад и тут же жалеет об этом.
потому что чан врывается в комнату и, не теряя ни мгновения, приближается, подхватывает худого парня, закидывает на плечо и тут же мягко роняет на постель.
не успевает чонин перегруппироваться и собраться с мыслями, как на него сверху садится крепкое тело, перехватывает запястья и прижимает их над головой.
ян вскидывает глаза наверх, где чан уже смотрит на него: пристально, немного строго. младший улыбается и прикусывает нижнюю губу.
— я жду, - произносит чан хмуро.
— ладно, прости. возможно, я немного драматизировал.
— возможно? - чуть щурясь, словно хищник, давит бан.
— ладно, хорошо! да, я драматизировал. прости? - он моргает несколько раз, используя максимум очарования, и выжидает, когда мнимая сердитость пропадёт с лица друга.
ему не требуется и минуты, чтобы вздохнуть, расслабляя плечи, а затем наклониться и лечь прямо на чонина, но не давя сильно.
ян улыбается и кладёт руки на широкую спину, скрытую толстовкой.
они лежат в этом привычном - чонину пришлось смириться с любовью чана к тактильности - положении совсем чуть-чуть, давая передышку друг другу. лишь ладонь младшего скользит до растрёпанной макушки и обратно, мягко поглаживая.
дыхание кристофера выравнивается, и яну даже кажется, что он уснул, пока тишину не нарушает сиплый голос:
— потому что мне было скучно, - легко отвечает чонин, совсем не стесняясь, — а ещё тоскливо. четырнадцатое февраля, как-никак.
чан обнимает его чуточку крепче.
прошлый праздник всех влюблённых для яна закончился катастрофой: ухажёр из тиндера, с которым они общались довольно продолжительное время, оказался, мягко говоря, козлом и кинул парня наедине со счётом, да таким, что ему со слезами на глазах пришлось звонить лучшему другу. тогда, год назад, бан примчался также быстро и помог, как и в сотни тысяч раз до этого (плюсом, милые работники того кафе искренне посочувствовали парню и даже принесли десерт за счёт заведения, из-за чего теперь они с чаном стараются почаще заходить туда).
от неприятных воспоминаний чонин поджимает губы и едва заметно ёжится - однако кристофер всё равно замечает и притирается ещё ближе, делясь своим теплом.
— что насчёт книжного? - бан поднимает голову и устраивает подбородок на грудной клетке младшего, слегка склонив голову на бок, — пройдёмся, потом купим кофе у минхо, он сегодня на смене…
— звучит классно, - улыбается ян, уверенно кивая.
они поднимаются, и пока чан собирает неизменную сумку друга, тот хмурится напротив шкафа.
выбрав простые свитер и брюки, он стягивает с себя футболку, даже не прося старшего отвернуться - тот и сам это делает - и погружается в размышления.
прошлое четырнадцатое февраля стало его последней попыткой начать отношения. и, хотя он всё ещё переживает порой, очевидно завидуя счастливым парочкам вокруг (будьте вы прокляты, джисон и минхо!), неудача - не единственная причина прекратить.
он оборачивается на чана, что аккуратно складывает кошелёк, ключи, наушники, проездной и маленькую упаковку салфеток по всем карманам чониновой сумки, и улыбается уголком губ, пользуясь удачным моментом.
он догадывался о чувствах чана уже давно, но прошедший год стал лишь ещё большим подтверждением.
в его взгляде, в вечной готовности помочь, в нежных прикосновениях и улыбке - во всём чонин, не без помощи друзей, уставших от их тупизма, замечал что-то неуловимое, ласковое, такое чувственное и родное.
он накидывает куртку на плечи и полностью поворачивается.
— я готов! - как ребёнок, играющий в космонавта, восклицает ян.
чан прыскает от смеха и, закинув чужую сумку на плечо, подходит ближе, чтобы поправить шарф, закрывающий чонину половину лица. они встречаются взглядами - мимолётными, но тёплыми достаточно, что разбавить морозный февраль.
когда ян запирает дверь, крис держит их руки в замке. когда, перепрыгивая ступеньки, он несётся вперёд, чан просит его быть осторожнее и крепко сжимает ладонь в своей. когда парни попадают на улицу, где, оказывается, медленно падают белые пёрышки снега, они всё также держатся за руки.
путь до ближайшего торгового центра занял бы у них пятнадцать минут. занял бы, не будь они олицетворением фразы “тупой и ещё тупее” (а может быть, “идиоты в любви”), потому что чан и чонин, продолжая крепко держаться друг за друга, скользят по превратившимся в катки тротуарам, останавливаются, чтобы отдышаться и громко, слишком громко смеются.
ян чувствует, как мороз сковывает кожу щёк, превращая их в розовые пятна.
а ещё он чувствует себя живым.
и, грея это чувство в сердце, чонин сильнее переплетает их замёрзшие пальцы и прячет в карман своей куртки. замёрзшие, так как ян - безответственный дурак, никогда не носящий перчаток, а чан - дурак, который чересчур спешил к нему.
в книжном они шумят сильнее, чем следовало бы. чонин, не переставая смеяться, носит книжки вроде “йога для спины”, чтобы шутливо поиздеваться, а чан в отместку выразительно читает стишки из детских книжек. со стороны они выглядят как идиоты.
когда парни немного успокаиваются, ян подходит к витрине, где расположились новинки, и берёт в руки что-то с броской обложкой и глуповатым названием.
кристофер тихонько встаёт чуть позади него и опускает голову на острое плечо, с интересом разглядывая незнакомую книгу. проходит секунда спокойствия, а затем чан вздрагивает, потому что изо рта чонина доносится громкое о боже!
он едва не роняет ту, что держал в руках, когда поспешно хватает другую и разворачивается к чану с таким искренним восторгом, что старший сам непроизвольно отражает его улыбку.
— я не знал, что она уже вышла! - ян трясёт находку, быстро-быстро скользя глазами по деталям лицевой стороны, — это про фигуристку и хоккеиста, помнишь, я рассказывал!
вокруг чановых глаз собираются мелкие морщинки от улыбки.
и улыбается в ответ, не в силах заглушить стук сердца.
книгу он покупает. точнее, покупает и одновременно с этим отбивается от рук криса, желающих в качестве подарка заплатить за эту маленькую хотелку.
на этот раз ян выходит победителем (что, естественно, празднует язвительно высунутым языком), поэтому чан обхватывает его запястье и тащит на следующий этаж, где раскинулся фудкорт.
они покупают мак - новое меню ещё не попробовали - и садятся за отдалённый столик, чтобы не мешать никому своей непрекращающейся болтовнёй.
младший активно жестикулирует, описывая всё, что знает об этой книге, и замечает внимательный, искренний взгляд лишь краем глаза.
тепло разливается по внутренностям как чашка горячего чая.
рядом с фудкортом - фотобудка, в которой они были уже, наверное, двести раз.
конечно же, чан и чонин идут туда в двухсот первый.
ян прячет ухмылку, когда бан, кряхтя, забирается в украшенное сердечками пространство два на два. в его голове зреет план.
они пытаются устроиться в этой пыточной для клаустрофобов, и чонин оказывается на коленях бана, прижатый к нему двумя крепкими руками с узорами из вен.
ему это только на руку, если быть честным.
они улыбаются в камеру, не договариваясь показывая пальцами V, а затем смеются с этого. фотка выходит немного смазанной, но чан нажимает “сохранить”.
бан морщит нос и жмурится, строя рожицу, пока ян высовывает язык, сложив руки на груди.
идёт трехсекундный отсчёт до следующего щелчка, и чонин поворачивает голову.
момент поцелуя, смазанного, спрашивающего разрешения, не попадает на фотографию.
вместо этого на ней навсегда остаются широко распахнутые глаза чана и смущённо приподнятые уголки яновых губ.
чан аккуратно притягивает к себе чонина, придерживая его за затылок, и отчаянно закрывает глаза, касаясь рта своим.
со временем кадр, запечатлевший этот неуверенный поцелуй, станет их любимым.
а сейчас автомат выбрасывает в ячейку два фотострипа, на которые ни один, ни другой не обращает внимания.