пила, лис и вампир
пейринг и персонажи: ян чонин/бан чан
метки: au, лапслок, er, вымышленные существа, леса, повседневность, романтика, флафф
хранитель, дух, лис - как только не называют эту загадочную сущность, что никогда не выходит на зов человека.
чан привык звать его “йени”.
чан с наслаждением жмурится, подставляясь под лучи солнца. через приоткрытое окно его лицо обдувает лёгкий ветерок, приносящий с собой запах густой травы и хвои, щекочет кожу морозцем и играется с пушистыми кудряшками.
обстановка родного дома успокаивает его. парень, закончив мытьё посуды, насухо вытирает руки и отходит от раковины, чтобы затем повернуть голову и улыбнуться, заметив собаку, что дремлет на краю небольшого диванчика. он мимоходом чешет макушку питомца и глядит в бумажный список, который составил накануне.
очень не хочется - утро вышло таким ленивым, сонным и умиротворённым - но придётся выехать в ближайший магазин, если он не собирается умереть с голоду.
бан вздыхает тяжело и спешит в другую часть старенькой одноэтажной хижины, где расположилась спальня со всеми его вещами. собравшись, он прощается с собакой слабой улыбкой, а после оказывается за рулём своей машины, выпущенной, кажется, ещё в девяностых годах.
больше таких поблизости нет: первые двадцать минут он неспешно едет по единственной дороге, проходящей через лес, а, выехав ближе к деревням и городу, теряется среди современных автомобилей, выполненных по последним пискам моды.
за рулём чан предельно осторожен. он внимательно следит за своими и чужими действиями, по несколько раз проверяет путь и старается ни на что не отвлекаться - даже музыка, включенная, скорее, по старой привычке, играет на минимальной громкости, однако этот свет, постоянно мелькающий у кромки леса, кристофер видит всегда.
— сам ушёл с утра, а теперь следует по пятам, - думается ему даже с некоторым злорадством и нежностью при этом, — ну дурак дураком.
в немаленьком магазине чан привычно прячет золотистые кудри в капюшон, кутаясь в безразмерную толстовку. он поднимает глаза лишь на уходящие под потолок стеллажи с продуктами, нужные забирает и толкает тележку дальше.
бан не замечает - а может, просто пропускает мимо, не позволяя проникнуть в своё сердце - взгляды окружающих. полные сочувствия или презрения, все они одинаково пусты, безразличны, бесполезны.
там, за его спиной, в стенах своих домов и в границах своих жизней, все они называют его отшельником, беспризорником. дети пугают друг друга страшилками о старом доме в лесу, где пугающий вампир пожирает любого смельчака, ступившего на эти земли, спорят, кто ради пари отважится прогуляться до обители кровопийцы.
быть может, эти безлицые они и болтают за глаза, но точно не за уши, пусть они у него и совершенно человеческие, без всяких сверхъестественных преимуществ.
в конце очередного коридора, сложившегося меж двух стеллажей, вновь вспыхивает мимолётный свет, отражающийся от вымытых до блеска полов, но стоит бану поднять взор - тот вновь пустует. он качает головой и цокает, не впечатлённый игрой в кошки-мышки.
— лучше б ты с покупками помог, - бурчит чан себе под нос, как никто другой хорошо зная, что адресат его услышит.
он вскидывает глаза и поджимает губы, когда видит испуганно уходящую женщину.
кажется, теперь он прослывёт просто сумасшедшим. прекрасно, восхитительно, браво.
кристофер обречённо жмурится, потирая переносицу.
после ещё более долгой поездки обратно чан, выжатый, словно лимон, наконец пересекает порог родной хижины. под мышкой он держит две метровые доски, которые для новых полочек приметил ещё неделю назад, затем несёт тяжёлые пакеты с едой про запас и заканчивает шествие от машины до дома отдельной сумкой с покупками из зоомагазина.
кудрявый угощает питомца какой-то колбаской - честно, никто в этом доме не разбирается в этих новомодных штуках - и опускается на колено, чтобы, посмеиваясь звонко, поиграть с собакой. та трепещет, мотает плюшевым хвостом из стороны в сторону и улыбается во всю пасть, обнажая острые зубы. чан болтает несвязный бред, когда играюче поворачивает её на спину и сразу двумя ладонями почёсывает животик.
— кто такая хорошая девочка? - сюсюкается бан, — кто такая умница? давай игрушку! неси игрушку!
собака незамедлительно вскакивает и несётся к одной из немногих своих безделушек: кристофер предпочитает, чтобы всё в доме было по делу.
они хватаются за кольцо из тугого каната с разных сторон и начинают тянуть, пытаясь победить. парень, очевидно, поддаётся почти каждый раз, потому что затем во всех движениях и взглядах питомца он видит безграничную гордость и радость, которую разделяет.
эта маленькая преданная дворняга, найденная в сугробе у обочины дороги парой зим раньше, - одна из немногих его причин для счастья.
чан в принципе часто находит что-то важное в глубинных уголках леса.
он улыбается, ещё пару раз почёсывая за её немного искривлённым ушком, а затем, тяжело вздохнув, поднимается. домашние дела не сделают сами себя, как и новые полки, создание которых кристофер и так откладывает вот уже почти месяц.
он берёт купленные материалы и плетётся в гараж, по пути усердно размышляя, как именно выполнить работу.
деревянная коробка, возведённая его же руками для сохранения машины в целости, встречает парня тусклым светом лампочек и заваленным столом. гараж - единственное место, в котором он даже не пытался сохранять какой-либо порядок, его мастерская и хранилище самых хаотичных мыслей и идей.
собака, легко ходящая следом за хозяином, виляет хвостом по пыльному полу и смотрит на него глазами-бусинами.
бан улыбается и медленно опускает доски на старинный стол у стены. он скользит по пространству гаража, словно крот в своих норах - виртуозно, почти не глядя ориентируется и без труда разыскивает всё необходимое: ведёрко лака, кисть к нему, перчатки…
кристофер замирает растерянно. нахмурив брови, он проверяет шкафчик с инструментами ещё раз, затем смотрит на столе, под ним, залезает наверх, где лежит сантиметровый слой пыли, под машиной - нигде её нет.
бан встаёт посреди помещения, положив руки на бока, и почёсывает, кажется, дырявую репу. чан точно помнит, как вернул инструмент на место в последний раз, но теперь пилы и след пропал.
задумчиво оглядываясь, он совершенно неожиданно для самого себя натыкается на знакомый след лисьей лапы.
паззл складывается - бан цокает и тихо матерится.
сняв со спинки стула джинсовую куртку, он торопливо покидает территорию хижины. пёсель, прекрасно знающий свою задачу, присаживается у подножия дома в качестве охранника, терпеливо дожидаясь возвращения хозяевов.
чан ступает по знакомому маршруту, из смертных известному лишь только ему. даже его собственные следы уже давно укрыты от человеческого глаз, но не природой.
по мере захода солнца за кромки деревьев, воздух становится холоднее. бан кутается в накидку, пряча ладони в карманы, и внимательно разглядывает окружение, стараясь быть начеку.
он хорошо уяснил: люди никогда не узнают, что или кто скрывается совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.
незримая тропа приводит его на полянку, окружённую соснами-великанами. самое массивное древо - единственный дуб в этой части леса - расположилось аккурат посередине, приютив под тенью своей густой листвы практически всю поверхность поблизости. в его корнях, выступающих через почву, запуталась россыпь цветов и грибочков, выделяющихся белыми словно снег шляпками.
кристофер огибает ствол дерева медленно, внимательно вглядываясь в подножие. если не знать, легко не заметить - это он тоже хорошо запомнил, прижившись в лесу, который горожане считают проклятым.
между двумя корнями скрылась нора, широкая и глубокая настолько, насколько даже чан и не знает.
опустившись на прохладную землю коленями, он склоняет голову и глядит в черноту ямы несколько бесконечно долгих секунд, ожидая, когда в ней блеснёт пара острых золотистых глаз.
— эй, - вкрадчиво привлекает к себе внимание бан, — это я. вылезай давай!
в ответ вновь тишина. чан хмурится и подползает ближе, чтобы заглянуть внутрь.
шелест травы разносится сбоку, и там же крисово боковое зрение улавливает едва заметную вспышку света.
на губах расцветает нежная улыбка.
бан поворачивается нетерпеливо и трепетно разглядывает долгожданного гостя так, словно это вновь их первая встреча.
пристальный взгляд, отнюдь не животный, пронзает его своей яркостью. мягкая даже на вид рыжая шерсть колышется от всякого движения лиса, тонкие, но мощные лапы упираются в землю, а пушистый хвост изящно опускается кольцом вокруг сильного тела.
маленькая, но внушающая фигура возвышается над высокой травой. он похож на короля бескрайних просторов деревьев, кустарников и всех обитателей леса, хозяина этого места, коим в самом деле и является.
хранитель, дух, лис - как только не называют эту загадочную сущность, что никогда не выходит на зов человека.
— привет, - здоровается он ласково.
дух вскидывает мордочку и глухо рокочет в качестве приветствия. грациозно оторвав задницу от почвы, лис надвигается на парня. он крупнее обычных себеподобных зверей, но не слишком, потому чан не испытывает ни капельки страха, даже когда видит острые клыки, призванные отпугивать недоброжелателей.
покачивая хвостом с чёрно-белым кончиком, он беззвучно ступает по плодородной земле, неспешно оказывается рядом с человеком и пытается попасть под ласку широкой тёплой ладони.
кристофер посмеивается по-доброму и дарит духу желаемое. он скользит пальцами вдоль изгиба спины зверя, гладит и чешет успокаивающе. рыжий от удовольствия жмурится, вытягивается под прикосновениями, и бан не сдерживает хихиканья:
— и кто из нас тут “грозный дух”?
йени фыркает совсем по-человечески, с недовольством от такой глупой шутки. зоркает серьёзно, а затем вновь ластится, настойчиво выпрашивая внимания, словно не таинственный хранитель, а простая домашняя собака.
— ладно-ладно, простите, - поднимает безоружные руки чан, — ты только скажи мне, пожалуйста, на милость, лисичка, где моя пила и что с ней стало?
он замирает и опускает голову пристыженно. не решается поднять глаз - бегает ими от лица бана до муравьёв, торопливо спешащим по своим муравьиным делам, прячет золотой взгляд.
кристофер складывает руки на груди и хмурится в притворном недовольстве.
— та-а-ак, - тянет он строго, — ну-ка неси! давай, пушистый, быстро-быстро!
дух поскуливает отчаянно и нехотя плетётся к своей норе, в которую без труда ныряет. довольно долго разносятся шорох и копошение, затем наступает тишина, и всё повторяется. не знай он йени, подумал бы, что тот роет подземный проход куда подальше, однако сразу же после этой забавной мысли из глубин ямы вновь показываются большие заострённые уши.
чан шокировано останавливается, когда замечает блеск в зубах лиса.
точнее, то, что осталось от неё, потому что из пасти лесного хранителя ему весело подмигивает осколок тонкого металла.
— боже правый! - верещит он и незамедлительно тянется, заставляя зверя испуганно поджать хвост, — выплюнь это, йени, ты что творишь?!
быстро, но аккуратно кристофер отнимает у лиса плачевный кусочек своего инструмента и откидывает куда подальше. он поднимает на этот раз действительно рассерженный взгляд и взмахивает руками:
— кто берёт острые предметы в рот? а если бы ты поранился, чонин?!
хранитель виновато поглядывает на своего человека и печально ложится на землю, выслушивая непрекращающуюся тираду того.
— господь, как ты вообще умудрился её разломать? - выдыхается бан и роняет напряжённые до этого плечи.
почувствовав, что парень чуть успокоился, йени несмело подползает поближе, чтобы безмолвно извиниться. чан смотрит в золотые глаза, размышляя о своих дальнейших действиях, но всё же не выдерживает и поглаживает голову лиса.
— я ведь волнуюсь, - шепчет обречённо, — ну зачем тебе нужна была эта пила, м? почему не мог сказать, я бы просто отдал её тебе…
рыжий качает головой и делает шаг назад. кристофер хорошо знает этот жест и, уже готовый, снимает джинсовку, чтобы после накинуть её на голые плечи с выступающими косточками.
до этого спокойный, с прикрытыми ради концентрации глазами, он резко поворачивается и навостряет уши. зрачки стремительно сужаются, а всё остальное тело напряжённо замирает, вслушиваясь во что-то, тревожащее хранителя.
чан затихает также. уже не раз он видел такого чонина - и в человеческой форме тоже - и всегда, без исключений, это означало возможную беду для леса, их общего дома.
бан немедля поднимается и следует по его следам, хоть это и проблематично благодаря умению духа перекидываться на пару-тройку метров вперёд.
бережно убирая с дороги ветки деревьев, он щурится, чтобы листья и иголки не попадали в глаза, но упрямо продолжает бежать.
сквозь настоящий оркестр запахов он начинает ощущать самый тревожащий - запах дыма и костра.
фигура лиса, его маяк, растворяется после очередной вспышки, когда они выходят на небольшое чистое пространство между деревьями.
огонь колышется от дуновений ветра, пока вокруг него гурьбой сидят четверо человек, совсем зелёных, скорее всего, подростков. они громко разговаривают о чём-то, перебивая друг друга смехом и матами, а также нарушая покой всех зримых и незримых жителей природы.
наконец, одна из двух девушек замечает его, стоящего напротив костра. её улыбка незамедлительно сыпется и исчезает, а ладошка “незаметно” вцепляется в бедро сидящего рядом парня.
чан видит, как она одними губами шепчет знакомое до боли слово.
компания затихает. теперь между ними и кристофером трещит лишь костёр, позволяя огню сжирать ветки и брёвна.
— ребят, - он понимает, как пугающе выглядит с их стороны, потому поднимает вверх ладони, демонстрируя свою безобидность, — всё в порядке, но в этой части леса нельзя разводить пламя. как вы вообще сюда прошли? вам следует уйти.
подростки переглядываются с опаской. их безмолвный разговор, состоящий лишь из глаз, которые говорят больше любого крика, остаётся для чана недоступным, однако по истечении минуты один из парней всё же решается подать подрагивающий голос.
— а вы… вы кто вообще такой? - нагло спрашивает он, набирая побольше воздуха в лёгкие, — и почему мы вообще должны слушать вас? где хотим, там и разводим.
позади чана раздаётся недовольное рокотание. дети его не слышат - они понятия не имеют о существовании хранителя, в отличии от бана, который научился понимать лес лучше, чем людей.
он прикусывают губу. не то чтобы йени может похвастаться терпением, особенно когда это касается безопасности их дома.
— это правила, одинаковые для всех. вам в городе об этом не говорят?
— говорят, - отвечает честно девушка с хвостиками, — какая разница?
кристофер вскидывает брови от удивления.
возможно, он слишком давно не общался с людьми, раз стал забывать, какими наглым и беспринципными они могут быть.
рычание становится громче, объёмнее. лес трепещет от этого звука, все его мелодии сливаются в одну и подчиняются умелому дирижёру в лице духа.
подростки начинают говорить ему что-то возмущённо, их голоса превращаются в белый шум, которому кристофер не придаёт никакого значения: симфония окружения становится всё увереннее и злее, а добра это не сулит.
— да мы и поджечь тут всё можем! - выкрикивает кто-то из детей.
огонь вспыхивает на полметра выше, чем мог бы по-настоящему. чан делает шаг вперёд, успокаивающе и бесстрашно протягивая руки к костру.
в языках пламени прочерчиваются отчётливые линии. морда лиса, его грудная клетка и передние лапы, хвост, что возвышается столбом огня. красно-оранжевые глаза, ясные и пронзительные, как стрелы лучников, глядят на непрошенных гостей, а затем огненный зверь открывает пасть и сотрясает ближний свет рыком, от которого птицы испуганно улетают прочь.
подростки, бледные, как мел, исчезают также стремительно, как и появились.
костёр становится меньше, каким был до театрального представления лиса, а затем гаснет и гаснет, пока не оставляет после себя лишь угли.
чану не остаётся ничего кроме наблюдения за этим. он терпеливо дожидается, когда пламя утихнет, а затем смотрит прямо в то место, где появится всё тот же зверь, не огненный, а очень даже обыкновенный, с шелковистым хвостом и трогательным взглядом разумного существа.
— теперь я прослыву вампиром, приручившим лесных бесов, - произносит бан и со смехом, и с обречённостью. йени виновато глядит на него исподлобья, но чан лишь вздыхает и улыбается, — пойдём домой, лисичка.
до хижины они добираются без происшествий. оставив собаку и лиса здороваться, как и обычно, лёгким соприкосновением влажных носов, чан идёт вглубь дома и с наслаждением переодевается из рабочей одежды, при этом посмеиваясь от мысли, что полки так и не сделал.
выходя в гостиную, он берёт с собой набор чистой одежды из второй половины шкафа, ему не принадлежащей, но это нисколько не требуется.
потому что высокий парень с рыжими волосами-завитушками, по-настоящему лисьими глазами и длинными ногами, уже накидывает на своё голое тело одну из чановых домашних футболок.
услышав шаги, тот незамедлительно поворачивается, склоняет голову набок и ждёт, когда чан опустится на соседнее место на диване, чтобы бесцеремонно улечься прямо поверх его колен.
— привет, - улыбается бан нежно, запуская ладонь в волосы, как в шерсть.
— привет, - тихо хрипит лис, голос которого как всегда пострадал от долгого молчания.
— как себя чувствуешь? - чан разглядывает спокойное лицо хранителя, задумчиво поглаживая его лоб большим пальцем. получив убедительное “хорошо”, он решает не держать больше интриги и спрашивает настойчиво: — зачем тебе была пила?
чонин теряется на секунду, а затем кусает губу и стыдливо приподнимает уголки рта.
— прости, хён, - искренне раскаивается он, — я просто… ну…
— … решил в норе сделать стол?
— нет-нет! - смеётся парень, — мне просто… мне так нравится, как вы, люди, делаете что-то новое с помощью инструментов… и в форме лиса я просто подчинился любопытству, схватил первое, что увидел в твоей норе, и побежал к себе, чтобы её рассмотреть. а потом немного не рассчитал силы и… да, дальше ты и сам уже видел, - он заправляет огненные пряди за ухо, — прости, чани.
лисьи слова топят его, как сливочное масло на сковороде. эта совокупность милой наивности и многолетнего опыта мистического существа всегда подкупает кристофера. он вздыхает.
— я не злюсь, - спокойно отзывается бан, продолжая играться с чужими волосами, — но ты действительно мог пораниться. в следующий раз просто поговори со мной, хорошо?
— хорошо! - чонин быстро-быстро кивает, словно новенький бойскаут, получивший первое задание.
чан улыбается снова и наклоняется, чтобы оставить лёгкое прикосновение губ на лбу хранителя.
они обязательно поужинают рисом, которое кристофер делал днём, затем примут душ и завалятся в постель, чтобы долго обниматься по инициативе человека. завтра он проснётся, когда вторая половина кровати практически потеряет всё былое тепло и запах, рано или поздно сделает эти треклятые полки и снова будет заботиться об их маленькой стае.