the cat story
пейринг и персонажи: хан джисон/ли минхо; намёки! ян чонин/бан чан; намёки! хван хёнджин/ли феликс; намёки! ким сынмин/со чанбин
метки: au, лапслок, N раз, деревни, низкое фэнтези, смена сущности, от незнакомцев к возлюбленным, романтика, юмор, упоминания насилия, элементы ангста
"в этот сезон весенних поисков я собираюсь найти жениха. для этого ему придётся заполучить ключ с шеи моего кота хони. ли минхо" - гласит записка.
или четыре раза, когда джисон встречает кота минхо, и один, когда минхо-кот встречает джисона. ну и тот раз, когда кота нет вообще.
— "... ключ с шеи моего кота"? серьёзно? минхо что, с дуба рухнул? - недовольно поднимает брови кристофер, оторвав взгляд от пожелтевшего клочка бумаги.
чонин, лохматый и раскрасневшийся от скорости, с которой он бежал к речке, дует губы.
— почему сразу с дуба рухнул, хён? ему не нравятся ухаживания, а это - умный и классный способ избавиться от них хотя бы на эту весну!
— подвергнув риску хони? он понимает, какие идиоты есть в деревне? а если кто-то поранит его кота и заберёт ключ, он что, и за него выйдет?
— хён! - рыжий хмурится и глядит недовольно из-под густой чёлки, — конечно нет! минхо же не идиот, а ты уже в крайности какие-то уходишь. джисони, скажи ему!
хан, до этого тихо сидящий у кромки воды, вздрагивает. всё нутро протестует вступлению в этот спор, но пристальный взгляд самого младшего из них грозится, кажется, прожечь его насквозь.
он медленно поворачивает голову, словно надеясь, что от этого фигура семнадцатилетнего мальчишки - "джисон, ты старше меня всего на год!" - исчезнет. к сожалению, ян всё ещё стоит рядом, скрестив руки на груди.
парень пытается выдавить из себя милую улыбку:
— не знаю, йени. в этой деревне ты единственный, кто может хотя бы приблизительно сказать, что на уме у этого хёна.
судя по недовольно блеснувшим глазам с лисьим разрезом, ответ чонина не устраивает. он быстро, но аккуратно, даже бережно забирает листок из рук чана и всучает его хану.
— на, - тоном, не терпящим возражений, говорит он.
джисон обречённо вздыхает и читает текст на одной из тех бумажек, которые ли и ян развесили в поселении.
в этот сезон весенних поисков я собираюсь найти жениха. для этого ему придётся заполучить ключ с шеи моего кота хони. ли минхо.
— как многословно, - ворчит под нос шатен, прежде чем вновь смотрит на друзей, — и чего ты от меня ждёшь? поддержки? я не считаю это "умным и классным способом избавиться от ухаживаний", - чонин в ответ на передразнивания показывает язык, — но если минхо-хён решился на такое, значит, что, во-первых, ему действительно всё осточертело, а во-вторых, он уверен в этом.
рыжий тяжело вздыхает, не встретив поддержки. получив листок назад, он скомкано прощается со старшими и убегает в сторону деревни, напоследок блеснув розовыми щеками.
чан так и замирает с прикушенной губой, долго смотря вслед мальчишке.
джисони тихо цокает и закатывает глаза, чем и привлекает внимание друга.
— поскорее бы уже следующую весну, - непринуждённо кидает хан, отдав всё внимание быстро текущей речке. кристофер недоумённо наклоняет голову в немом вопросе, когда младший почти мурлычет: — йени исполнится восемнадцать зим, и ты наконец сможешь сделать его своим женихом. а то бедное дитятко уже не знает, как к тебе подступиться.
бан оставляет его одного, весь красный и с парочкой проклятий на губах.
“наверное, не такого он ожидал” - думается джисону спустя неделю.
это первый сезон поисков с тех пор, как хан достиг своего совершеннолетия, и первый, когда все вокруг, кажется, сошли с ума.
он, конечно, знал, что минхо пользуется популярностью в деревне - чего греха таить, джисон и сам нередко ловил себя на любовании острыми чертами лица - но чтобы настолько?
за минувшие семь дней не было ни единого часа, когда он не слышал “хони” или “минхо”.
почти все сверстники внезапно превращаются в сплошную кучу, постоянно жалующуюся на одно и то же бедное создание - больно умного кота, шипящего на любого человека.
хони бесспорно может похвастаться преданностью хозяину и бессердечностью по отношению ко всем остальным: со слов тех несчастных, что пытались и пытаются завоевать свой шанс, кота не берут ни угощения, ни рукодельные игрушки, ни угрозы. о каком ключе может быть речь, когда всё, что им даёт пушистый мудак - новое прозвище, гуляющее по поселению, - это невпечатлённые взгляды?
джисон не может сдержать хихиканья.
один из немногих, кого не коснулось это помешательство, он более чем доволен развернувшимся спектаклем. чонин, также не заинтересованный в свадьбе с этим загадочным парнем, вторит его тихому подтруниванию над пытающимися, а чан занудно, но уже молча закатывает глаза и заставляет их заниматься делами. все другие ребята, наплевавшие на происходящее, уже либо обручены, либо готовятся: хёнджин, на упоминание ли реагирующий кислой миной, и ёнбоки, с этого смеющийся; сынмин, который упорно игнорирует попытки ухаживаний от чанбина, да ещё пара-тройка человек.
на закате седьмого дня он решает избавить себя от смешных, но от того не менее раздражающих людей, и направляется к кромке леса. до полного растворения солнца за горизонтом ещё есть время, так что пугливый от природы хан почти не боится.
но громкий свисток, конечно же, крепит на поясе.
носа касается знакомый до боли запах лесной растительности, влажной почвы, первых робких цветов. джисон замирает на мгновение, завороженно наблюдая за угасающими лучами солнца, которые словно на прощание оглаживают ветви могучих деревьев.
он не смеет сдержать улыбки - всё же, какой бы раздражающей порой не была жизнь здесь, это его дом, его место, его всё.
от мыслей хан поднимает уголки губ ещё сильнее, а затем поворачивается, намереваясь пойти дальше, но его планам не суждено сбыться.
лес наполняется криком, будоражащим редких птиц.
потому что там, внизу, в темноте кустарников, блещет пара острых жёлтых глаз.
джисон пятится назад в ужасе, но нелепо падает, споткнувшись обо что-то. он как идиот ползёт спиной, повторяя про себя все матушкины молитвы, и даже не вспоминает про свисток, способный привлечь внимание людей в деревне.
из мрака выползает обладатель глаз.
пушистый, не очень большой, но уже взрослый и тёмный-тёмный, как сама ночь.
он только что едва не умер от страха из-за кота.
хан садится и прячет красные щёки в ладонях, заглушая мучительный стон.
— хорошо хоть, что никто не видел, - бормочет он, когда открывает глаза.
и тут же об этом жалеет, потому что взгляд зверя говорит всё сам за себя. он даже не знал, что животные умеют осуждать.
но золотые бусины наблюдают за ним честно: пристально, враждебно, словно только и ждут подлянки.
джисон начинает догадываться и, заметив на шее не туго завязанную, но надёжную ленту, держащую ключ, убеждается: перед ним новоиспечённая легенда деревни, неуловимая тень и рыцарь, защищающий честь своего хозяина.
— ну привет, хони, - улыбается он, — ну и много шума ты навёл, конечно.
он даже не пытается протянуть руку, чтобы коснуться мягкой и на вид шёрстки. знает - за такое легко получить острые клыки на пальцах.
треугольное ушко дёргается в ответ на кличку. кот наклоняет небольшую голову и продолжает вглядываться в малейшие движения хана.
джисон складывает ноги ромбиком, а ладони убирает как можно дальше от чужого питомца - в пространство между бёдер. от этого кот, конечно же, не становится ласковым, но и самому парню так легче: желание затискать милую мордочку утихает.
— ты очаровательный, знаешь? - шатен склоняет голову набок, ответно разглядывая мелкие травинки, застрявшие в густой шерсти.
о минхо мало что известно: ни родителей, ни близких друзей, если не считать чонина, непонятно как подобравшемуся к холодному парню. однако его коты, своенравные, гордые, прославились на всю деревню: хони, суни, дуни и дори. они редко покидают дом, прогуливаются в близлежащих окрестностях, а слишком любопытных прохожих отгоняют недружелюбным видом и пренебрежением.
как может судить хан с расстояния вытянутой руки, на котором постоянно находится, им есть в кого быть такими.
на самом деле, в деревне считается, что он близок к минхо. по меркам, конечно, старшего - его краткие приветственные кивки при случае встречи воистину можно принимать за высшую степень привязанности, данную только узкому кругу людей: чонин, джисон, ёнбок, чан и порой чанбин.
он и сам не знает, чем обязан чести не быть невидимым для ли. за восемь лет, минувших с появления минхо в поселении словно из воздуха, они едва ли перекинулись и сотней слов.
из задумчивости его выводит тихое мяу. хан моргает. сбрасывая пелену размышлений, и нежно улыбается коту, всё ещё смотрящему на него как на идиота.
— всё хорошо, - шепчет джисон скорее себе, чем хони.
затем кот разворачивается и, тихо перебирая лапами, бредёт в сторону поселения.
парень досадно поджимает губы, пока ветерок играет с его волосами.
солнце окончательно садится за горизонт.
в этот апрельский день природа играется с людьми. с утра всё залито светом, пушистые облака неспешно проплывают над головой, а от голубизны небосвода болят глаза; днём, однако, пространство вокруг погружается в ливень, деревья трещат от порывистых ветров, но шторм быстро растворяется, сменяясь каким-то коричневатым пейзажем.
и, естественно, именно сегодня матушке срочно нужна пряжа.
— сони, мне необходимо закончить это одеяло к вечеру, - говорит она ласково-укоризненно, как может только мать.
хан грустно глядит исподлобья, но матушка лишь улыбается, цокая языком.
— пожалуйста, милый. беги скорее, пока не полило снова.
и этого приказа-просьбу он не смеет ослушаться.
поплотнее запахивая плащ, парень бурчит что-то обиженно. он любит дождь, но только из окна: промокать до последней ниточки нижнего белья совсем не хочется, однако надо.
отец провожает его похлопыванием по плечу, словно джисон не видит смешинки на дне тёмных, окружённых морщинками глаз. от этого хан-младший надувается ещё сильнее, а родитель не скрывая смеётся, но по-доброму, беззлобно. да ещё и даёт лишних две монеты: “на побаловать” - объясняет отец, и джисон благодарно улыбается, воодушевлённый чуть сильнее.
дорога до местного подобия главной площади, где расположились лучшие лавки, занимает пять минут бегом. за это время хан остаётся сухим, за что несомненно благодарен небу, но сгущающиеся тучи намекают непрозрачно: стоит поторопиться.
шатен уверенно находит магазинчик госпожи со. всё же, это далеко не первый раз, когда матушка отправляет его пополнять запасы своих материалов.
— вечер, тётушка! - громко здоровается он, переступив порог крохотной передней части помещения.
— ох, сони! здравствуй, дорогой, - госпожа со показывается из-за стола. тёмные волосы с блестящими нитками седины собраны в тугой пучок, на лице сияет неизменно живая улыбка, а в руках чашка какого-то горячего напитка, — хочешь чего-нибудь? чай, булочки?
— спасибо, нет. матушка отправила за пряжей, сказала, что вы знаете, какую, - он улыбается искренне, всегда радующийся встрече с этой женщиной.
она машет ладонью, вспомнив что-то.
— точно! конечно-конечно, сейчас, милый, - со поворачивается к арке, которая ведёт в большую комнату-хранилище, наполненную всем, что может когда-либо пригодится, — чанбин! милый, принеси свёрток для госпожи хан, он подписан.
с той части лавки слышится копошение. через пару мгновений из полумрака второй половины помещения выплывает невысокая, но крепкая фигура.
джисон усмехается, приветствуя друга.
— что, выгнали под дождь? - смеётся старший, протягивая парню нужную вещь.
— отправили на важное задание, - гордо заявляет хан, закатывая глаза. он слегка наклоняет голову и щурится: — как там дела на поисках? всё также вздыхаешь по сынмо?
чанбин зыркает недовольно, но, честный и правдивый, неохотно соглашается:
— всё также вздыхаю по сынмо. он принял мои цветы на прошлой неделе!
— а потом даже не удосужился посмотреть на тебя во время ярмарки.
— он просто постеснялся своей старшей сестры.
— мальчики! - возмущённо подаёт голос госпожа со. оба молодых человека пристыженно - нет - смотрят на неё, пока женщина не вздыхает и не поворачивается к джисону: — говоря о поисках. бинни упоминал, что ты решил не участвовать в этот сезон. что-то случилось?
— нет-нет. я просто… ну, не особо вижу смысл.
— а как же минхо? разве он не ищет жениха?
— ну да… причём здесь он? я не хотел бы участвовать в том, что устроили они с йени.
глаза тётушки, точно такие же, что и у чанбина, загораются непонятным хану огоньком.
— ох, я думала… неважно, милый. не бери в голову, это лишь мои мысли. нужно что-нибудь ещё?
— нет, спасибо, - джисон отмахивается от странных слов госпожи со и тянется к мешочку на поясе, откуда выуживает необходимую сумму, — вот, держите, тётушка.
она с улыбкой принимает монетки, и все трое быстро прощаются, торопимые приближающимся дождём. хан не замечает безмолвного разговора, что случается между матерью и сыном за пару секунд.
парень замирает, повернувшись спиной к лавочке госпожи со. прямо напротив, источая вкуснейшие ароматы, расположилась точка дядюшки кан - огромная самодельная тележка на прочных колёсиках и плотный навес, защищающий еду от непогоды. единственный жилой дом на всю улочку, принадлежащий семье купца, разместился за ней.
в мешочке приятной тяжестью оседают оставшиеся монетки. небо в противовес становится серее.
он кусает губу, не зная, что делать. однако запах, тянущийся от лавки мужчины, оказывается намного сильнее его благоразумия.
спрятав свёрток под плащом, он несётся к дядюшке кан, здоровается с прежней прытью и набирает еды так, чтобы осталось ещё чуть-чуть денег. мужчина, седой и большой, как медведь, мягко смеётся и отдаёт его заказ как можно скорее.
их прерывает резкая вспышка и раскат грома.
джисон замирает. он смотрит вверх из-под надёжного навеса и натыкается на миллионы капель, начинающих падать на землю. изо рта невольно выпадает проклятие.
— не переживай, сынок, - улыбается дядюшка, заметив его грустные глаза, — такой дождь скоро пройдёт. пойдём внутрь, переждёшь. миён и суюки будут рады твоей компании, ты их любимчик.
он улыбается благодарно и собирается уже пойти к двери, как вдруг появление молнии на небосводе сопровождается испуганным мяу.
хан хлопает глазами и ищет маленький источник звука.
кот, всё такой же чёрный и всё такой же хони, оказывается прижат к холодной стене здания.
дядюшка кан тоже поворачивается на него и отвечает на все незаданные вопросы:
— а, он… сидит тут уже четвёртый час, всё никак не может ни убежать, ни внутрь зайти. ни в какую не хочет вообще, уже даже девочки спускались и звали его. а он ни-ни. да и пришёл, наверно, потому что мы ему иногда даём что-то. а сегодня не захотел.
— а что вы давали? - вырывается у загипнотизированного золотистыми глазками джисона.
— рыбу сырую. а он не взял, вот и сидит. голодный, наверно.
промокший, замёрзший, голодный. и всё равно гордый, ни разу не сломленный - чего стоит один враждебный взгляд на парня.
хан отрывисто глотает воздух. затем лезет в горячий пакет, только-только отданный ему дядюшкой кан, и достаёт рыбу - на этот раз копчённую. дрожащими пальцами он ломает её на удобные коту ломтики и протягивает один из них.
— ешь, - говорит джисон, хмурясь, — не будешь есть - я попрошу чонина поговорить с твоим хозяином, и тот отменит всю затею с ключом. а потом выйдет за какого-нибудь урода и будет несчастен всю жизнь. этого хочешь?
кажется, хони смотрит на него ошалело. не то что бы хан понимает, что за бред несёт.
он оставляет ломтик недалеко от кота и окончательно садится на корточки, обнимая свои колени.
зверь даже не дёргается, хотя - джисон чувствует - голоден как чёрт.
шатен вздыхает и задумчиво кусает свой остаток рыбки. жуёт, сглатывает, а потом видит, как хони, пристально за этим наблюдавший, несмело наклоняется, чтобы розовым носиком обнюхать предлагаемую еду.
спустя мгновение раздумий, он уничтожает блюдо. джисон удивлённо пялится на то место, где секунду назад валялась рыба, а потом высыпает всё, что есть, включая и свою долю.
— тебе нужнее, - жмёт он плечами в ответ на прищуренный - кошки умеют щуриться? - золотой взгляд.
дядюшка кан сбоку двигается в сторону двери. только в это мгновение хан вспоминает, что тот всё это время был здесь, и сгорает от стыда одновременно во всех кольцах ада.
господи, он разговаривал с котом.
— я буду в доме, - абсолютно непринуждённо говорит мужчина, — дверь открыта, вы оба можете спокойно заходить. говори, если что-то понадобится. еда здесь… - он хлопает по тележке, — … ваша. до встречи, сынок.
и уходит, оставляя джисона наедине с самым загадочным котом самого загадочного парня деревни, остывающей едой и ливнем.
садясь на каменные плиты у входа в дом, на расстоянии вытянутой руки от сытого, свернувшегося калачиком кота, хан более чем доволен.
поэтому в тот день, завидев знакомый комок чёрной шерсти, джисон не вздрагивает, а незаметно для окружающих кивает в знак приветствия. хони не останавливается, на торопливых лапках проскакивая мимо, но в изгибе дёрнувшегося хвоста хан отчётливо видит ответ.
и остаётся как-то слишком этим доволен.
разговоры о минхо и его коте в деревне не утихают, даже наоборот, становятся только жарче и настойчивее. пару раз парню даже приходится осекать собеседников, начинающих говорить о чём-то странном: ловушках, способных причинить вред, или усыпляющих настойках бабули ян.
странное чувство, оседающее тяжёлой сажей после тех слов, копошится в груди, однако хан не спешит что-то делать. хони - не его кот и забота.
и всё же, состояние джисона не остаётся незамеченным.
ёнбоки, милый, чувственный и проницательный ёнбоки, видит друга словно насквозь.
— так, ну всё! - хлопает он аккуратной ладошкой по столу, когда хан в очередной раз отдаётся потоку мыслей и перестаёт отвечать, — быстро ступайте домой и собирайте вещи. мы идём купаться.
— но вода ледяная… - слабо начинает чан, сразу же получая “тш” от всех присутствующих.
— позовите чонина, и он сразу перестанет нудить, - подаёт голос сынмин, даже не оторвав головы от книжки. кристофер кидает на него псевдо-гневный взгляд, но молчит, потому что отрицать очевидное - глупо.
они - чан, сынмин, сонный чанбин с глазами-сердечками, ёнбоки, хёнджин, джисон и всё же приглашённый чонин - оказываются готовы уже через пятнадцать минут. путь к речке, занятый громкими разговорами и беззлобными подтруниваниями, оказывается лёгок и весел, так что хан успешно отпускает себя, наконец перестав сосредотачиваться на непонятных ощущениях внутри.
ровно до того момента, когда ли упоминает, что успел позвать и минхо, случайно встретившегося ему по пути домой.
сердце хана отчего-то трепетно замирает.
— ты сделал что?! - почти верещит хван, оглушая всех и сразу. его щёки моментально вспыхивают огнём: наверняка вновь вспомнил неудачное знакомство, обернувшееся угрозой быть съеденным чужими котами.
блондин виновато поджимает губы.
— это же просто минхо-хён… всё будет в порядке.
— я согласен. вы все демонизируете его! - яростно вступает чонин, решительный и серьёзный.
— “демонизируем”? да он выглядит так, словно по ночам похищает первенцев, - скептично поднимает бровь ким, одновременно с этим убирая книгу подальше, чтобы ненароком не испортить.
— вот! ты прямо сейчас это делаешь, хён! - тычет пальцем ян, а затем вздыхает и сдувается, словно один из шариков на ярмарке: — он просто… не такой. но это ведь не значит, что он плохой, разве нет?
чан смотрит на него так нежно, что джисону хочется сполоснуть рот от вкуса сахара. бан протягивает руку и несильно, подбадривающе сжимает чужую ладонь.
— ты абсолютно прав, нини. но ребят, как бы грубы они ни были, - на этих словах он укоризненно смотрит в сторону кима и хвана, — тоже можно понять. мне нравится хо, но и ему иногда стоит быть чуть дружелюбнее. разве ты не думаешь также?
чонин открывает рот, намереваясь ответить, но не находит слов. всё, что ему остаётся - едва заметный кивок.
разговор остаётся позади, и каждый молчит, не имея желания нарушать приятную тишину.
вдалеке разносится смутно знакомый, но резкий, отталкивающий голос.
джисон замирает. чувство в груди, до этого спящее, словно взрывается.
он не замечает, как за считанные секунды вскакивает и несётся на звук. не слышит, как друзья ахают и кричат вслед. не видит чонина, подскочившего также резко.
всё, о чём он думает - это второй, тихий, отчаянный зов.
вверх по реке холм, усеянный хвойными деревьями. а в их гуще, вплотную к колючим кустам, - фигура молодого парня, названного то ли мин, то ли ещё как…
— хэй! - хан не узнаёт собственный голос, — ты что творишь?!
мин-как-его-там замирает, а затем делает шаг назад. в руках у него массивная палка, а в тех кустах, что он пытался потревожить, - два огромных золотых глаза.
сзади разносится настоящий грохот, сложенный из топота шести пар ног. чонин внезапно оказывается перед джисоном, словно совсем ничего не опасаясь.
— вы что, совсем все крышей поехали?! - кричит он, толкая парня с такой силой, что тот отшатывается к дереву, — это живое создание!
— я… я бы ему не навредил! я просто пытался забрать ключ! - судорожно размахивает руками мин-или-сон, — клянусь!
чан появляется за секунду до того, как ян бросается на него. мягко оттаскивает, обнимая обеими руками, шепчет что-то настойчиво, а затем разворачивается к парню. лица хёна джисон не видит, но напряжённые плечи и стальной голос не дают ошибиться - бан взбешён ничуть не меньше своих младших.
— убирайся. и чтобы я тебя не видел ни рядом с минхо, ни с хони. сейчас же.
мин-или-всё-таки-мун исчезает.
хан, даже не заметивший, что не дышал, судорожно глотает воздух. скованность и настоящий, инстинктивный страх медленно отпускают его, но растворяются окончательно лишь тогда, когда кот выходит на свет, живой и полностью невредимый.
чонин выпутывается из объятий кристофера и падает прямо на землю. он протягивает руку, давая хони шанс отстраниться, но питомец идёт навстречу, подставляясь под ненавязчивое прикосновение.
— ты был прав, - шепчет ян, не поднимая головы. чан молчит, но опускается, чтобы утешающе погладить рыжие локоны, — я поговорю с хёном.
— надо отнести его к минхо-хёну, - робко говорит ёнбоки откуда-то сзади.
ян слабо кивает, притягивая кота к себе.
— я оставил вещи там, - произносит он.
— я принесу их, - хан открывает мешочек на поясе и достаёт малину, которую стащил с отцовского огорода с утра. он присаживается на корточки и протягивает ягоду хони.
на этот раз кот не вредничает, лишь съедает угощение, мявкнув благодарно.
они уходят прочь от речки, притихшие и утомлённые, хотя даже не погружались в воду. минхо никто не видит: к нему в дом заходят лишь чонин и хони, всю дорогу спокойно просидевший на руках мальчишки.
а на следующее утро джисон находит на пороге аккуратный букет своей любимой сирени и записку, гласящую “спасибо. ли минхо”.
отчего-то его лицо освещается слабой улыбкой.
— зачем ты рассказал минхо-хёну о моих любимых цветах? - нежданно даже для самого себя спрашивает хан.
чонин, до этого усердно читавший одну из толстых книжек своей бабушки, вскидывает брови.
— чего? - растерянно хлопает глазами он.
хан поднимается с мягкой травы, на которой лежал, и пялится на друга. никто кроме яна не смог бы рассказать ли о сирени - тогда откуда он узнал?
“просто совпадение” - решает джисон, кивнув самому себе.
— он оставил сирень и записку на следующий день после речки. я думал, что ты рассказал ему про мои любимые цветы. а ещё я не совсем понимаю, как он умудрился незаметно подойти к дому, потому что матушка была во дворе и точно заметила бы его.
ян смотрит на него вплотную, и хану внезапно хочется съёжиться. чонин усердно думает несколько мгновений, затем бормочет что-то о придурках и вновь смотрит вниз, на угловатый почерк в записях.
у джисона почему-то стойкое ощущение, что придурок - он.
но его вопрошающий взгляд чонин игнорирует почти с тем же упорством, что и сынмин ухаживания. а когда хан хочет открыть рот, чтобы спросить вслух, очень удачно перебивает:
— на небе ни облачка, - сводит брови к переносице старший, — с чего ты решил?
— бабуля сказала. она пытается научить меня чувствовать изменения в природе, и сейчас я тоже это ощутил.
джисон молчит, не зная, что сказать.
семья ян была одной из самых уважаемых в деревне вот уже семь поколений как. они участвовали в основании поселения, а также слыли настоящими ведьмами, связанными с этим местом кровью и духом. бабушка чонина - самый пожилой здешний житель, травница и лекарь - выбрала его следующим среди трёх братьев, а теперь учила мастерству, что передавалось в их роду десятилетиями.
хан мог бы сказать, что всё это детские сказки, как сделало большинство ровесников, да только он видел взгляд своего донсэна в серьёзные моменты - суровый, прямой и уверенный.
нутром он чувствует, какая сила течёт по венам милого, влюблённого в кристофера мальчишки, и не может не уважать её.
потому кивает и спешит домой, чтобы - опять - не попасть под слёзы небосклона.
быстро перебирая ногами, он достаёт сложенный до этого плащ и расправляет его. мимо мелькают люди, кто-то здоровается, даже пытается что-то спросить, но джисон не придаёт им значения.
пока не видит у одного из прохожих уже обработанные, но глубокие царапины от когтей.
хан сжимает ткань в своих руках.
рана красуется на лице чонхёна. того самого, что уже второй сезон поисков клянётся завоевать сердце ли минхо.
того, кто говорил про ловушку для хони, и того, кого джисон чуть не ударил за это.
силы покидают его тело, и хан едва не падает на колени. он судорожно вспоминает прошедшее время и понимает, что не видел кота с того самого дня у реки.
джисон несётся. сам не знает куда, сам не знает с какой целью.
он оказывается у домика минхо. барабанит по двери, но никто не отзывается - лишь три, три кота смотрят на него из окошка и мяукают жалобно.
“дьявол, дьявол, дьявол” - крутится в пустой голове, когда обещанный чонином дождь всё же застаёт его. он оббегает окрестности, проверяет все кусты, но не находит и следа хони.
вторая мысль ведёт его к дому семьи ян. “нужна помощь”.
он отдалённо чувствует, как сильно горит грудь, но не думает об этом. ему нужно найти хони, убедиться, что своенравный кот, поставленный под удар своим хозяином-идиотом, на самом деле в полном порядке, поедает остатки рыбы у дядюшки кан, а раны чонхёна - просто расплата от матушки-природы и до нелепого страшное совпадение.
тихое мяу смешивается со звуком падающих на землю капель.
хан тормозит так резко, что едва не улетает лицом в грязь. молниеносно он находит глазами кота и кусает губу, силясь не заплакать.
хони, промокший, а от того кажущийся похудевшим, напуганный до смерти, лежит на пустынной дороге, прямо на полпути к дому чонина.
джисон падает на колени и поднимает трясущиеся пальцы. кот не шипит, реагирует лишь дёрнувшимся ушком, потому хан осторожно касается его.
и натыкается на липкую шерсть.
ужас захлёстывает его с новой силой. на руках остаются розовые разводы.
ключа на шее кота нет. он чувствует кипящую ярость.
— я уничтожу его, - шепчет хан зачем-то.
золотистые глаза смотрят на него пристально. джисон гладит кота по маленькой головке, уже не уверенный в том, что вода на лице - это дождь, а не собственные слёзы.
— я отнесу тебя к чонину, хорошо? они обязательно тебя вылечат, обязательно, - продолжает говорить он так, словно убеждает вовсе не кота, — ты будешь в порядке. всё хорошо.
он смахивает слёзы, закрывающие вид на животное, и достаёт плащ. аккуратными, медленным движениями хан поднимает хони, несколько раз берясь за места, которые заставляют кота болезненно мяукать, и извиняясь за это.
как только чужой питомец оказывается на руках, завёрнутый в мокрые ткани, джисон бережно прижимает его к груди и снова мчится сквозь дождь, стоящий столбом.
дверь давно знакомого дома он бьёт ногами - единственными свободными конечностями.
— какого… - резко появляется на пороге чонин, взъерошенный и смешной, словно сонный воробей.
он теряет любые следы юношества, заметив комок в объятиях джисона. кровь отливает от мальчишеского лица, а пальцы добела сжимают дверь.
— заходи, - твёрдо говорит ян, освободив проход.
джисону не нужно повторять дважды: в следующую минуту и он, и хони, оставляя после себя лужи воды, оказываются в главной комнате.
чонин носится мимо них ураганом. вмиг рядом появляются сухая сменная одежда, горячие полотенца, склянки и связки трав, а также огромный стакан успокаивающего чая.
к моменту, когда в комнату входит спокойная, но явно озадаченная бабуля ян, кот уже лежит на диване, осматриваемый мальчишкой.
— з-здравствуйте, - тихо говорит джисон, еле сумев оторвать взгляд от притихшего зверя.
— здравствуй, дитя, - она кивает и подносит тёплую ладонь, чтобы убрать похожие на сосульки пряди со лба, — не будь таким печальным. с твоим другом всё более чем хорошо, я знаю.
— они пытались убить его, бабушка, - шипит чонин, осторожными движениями втирая что-то в густую шерсть. его взгляд сосредоточен, а губы сжаты в тонкую полоску, — чани-хён был прав. зря я согласился ему помочь.
— это был выбор минхо, чонин. ты и я прекрасно знаем, что никто не может повлиять на него, - женщина чуть отходит от джисона и протягивает руку к коту, чтобы мягко погладить и его.
тот удивительно легко откликается на ласки. не будь они в такой паршивой ситуации, джисон бы обязательно возмутился нежности этого пушистого засранца.
однако они там, где они есть, и сейчас меньшее, что может сделать хан - не смеяться ни над чем.
проходит некоторое время, прежде чем тяжёлый разговор продолжается. к этому моменту бабуля ян уже возится на кухне, пополняя запасы заживляющих мазей.
— это был чонхён, да? - спрашивает чонин, аккуратно приглаживающий шерсть.
хан ощущает, как злость в нём вновь начинает закипать, потому лишь отрывисто кивает.
— я уничтожу его, - одними губами обещает ян.
хони смешливо изгибает хвост и смотрит на джисона, словно поняв, что чонин повторил его слова, сам того не ведая.
хан устало приподнимает уголки губ в ответ, но наконец решается задать интересующий вопрос:
— где минхо-хён? я помчался к нему, как только увидел царапины у чонхёна, но его не было в доме.
чонин немного медлит, продолжая задумчиво водить рукой по уже подсыхающей шерсти.
— он должен был уехать вчера на закате, - наконец говорит ян, — у него какие-то дела. а что? тебе не стоит волноваться, о хони пока позаботимся мы.
— я не волнуюсь о хони, когда он здесь. но очень хочу надрать минхо-хёну задницу за эту идиотскую затею.
чонин замирает. он смотрит на кота, а затем неожиданно прыскает от смеха.
джисон недоумённо хлопает длинными ресницами. ян поднимается с колен и мягко улыбается, поправляя полотенце на острых плечах своего хёна.
— ливень закончится только к утру. оставайся на ночь, бабуля предупредит твоих родных.
кот смотрит на него, словно пытаясь загипнотизировать на положительный ответ. чонин наблюдает за ними молча, но с полуулыбкой, такой загадочной и всезнающей, что становится неловко.
он бы мог начать спрашивать, почему опять является самым глупым в комнате, где помимо него сидят животное и семнадцатилетний паренёк, но сил после сегодняшнего дня совсем нет. потому джисон просто кивает и, еле перебирая ноющими ногами, бредёт за чонином и хони в его руках на второй этаж.
они незамедлительно ложатся - скорее, падают - спать, как только переступают порог яновой спальни. бабуля заботливо приносит всё необходимое для обоих гостей, за что джисон тепло её благодарит, а чонин, как самый не уставший и не промокший, готовит места для сна.
хан самоотверженно ложится на пол, даже не слушая убеждения яна. тот лишь тихо цокает языком и гасит свечи, после чего опускает голову на подушку и медленно засыпает, заключив кота под своим боком в кольцо из рук.
с кровати доносится тихое мяуканье, и джисон обеспокоенно приподнимается. в темноте два золотых глаза блестят требовательно, а лапка слабо скользит по воздуху.
не совсем понимая, чего от него хочет пушистый комочек, хан протягивает ладонь. кот немного сдвигается и трётся об неё, продолжая негромко мяукать.
джисон улыбается и засыпает, умиротворённый достаточно, чтобы видеть во сне не ослабевшее тело хони, а стройную и прямую фигуру минхо.
в следующий раз он встречает кота через пять дней, уже в конце весеннего сезона поисков.
но перед этим видится с минхо впервые за долгое время.
старший выглядит… странно. для других, возможно, это не заметно, но джисон не может не видеть тени, залёгшие под красивыми карими глазами, или бледную кожу, или руку чонина, которой он придерживает друга за локоть.
хан кусает щёку изнутри. всякое желание “надрать минхо-хёну задницу” быстро растворяется, если оно и оставалось.
за своими мыслями джисон не замечает, как ли, благодарно взглянув на яна, отходит и идёт в его сторону.
а когда замечает, то растерянно замирает. и старательно не думает о ключе, теперь принадлежащему чонхёну, когда видит, как солнечные лучи касаются карих глаз, а ветер играет с чёрными волосами.
— привет, - тихо произносит ли, не желающий, чтобы остальные люди на главной площади слышали их.
хан может только кивнуть, неловко убирая пакет с едой дядюшки кан за спину.
— чонин рассказал мне, что здесь произошло, и… - минхо протягивает ладонь с чем-то, — … я хотел поблагодарить тебя лично. спасибо.
джисон глядит вниз и чувствует, как щёки обдаёт предательским жаром. ли протягивает его любимые ватрушки с творогом, которые печёт в своей лавочке семья ёнбоки, и это уж точно не может быть просто совпадением.
он убьёт чонина за длинный язык.
— я… э, спасибо, - хан неуверенно принимает подарок, продолжая глупо смотреть на слишком близко стоящего сейчас минхо.
тот слабо приподнимает уголки губ.
— не стесняйся. я тоже их безумно люблю.
и теперь джисон стоит там уже с двумя пакетиками, окружённый шёпотом и взглядами людей, что оказались на площади в тот миг. но он не слышит их слов и не видит их глаз.
всё, о чём он может думать сейчас - это улыбка минхо, которую увидел впервые. улыбка минхо, которое была обращена к нему.
с этими мыслями, жужжащими, словно пчёлы в улье, джисон ходит весь день. нервно съедает все угощения, которые были у него на руках, гуляет вдоль леса, а затем, уже ближе к закату, спешит домой.
на пороге его встречает чёрный комок, приветственно вильнувший хвостом.
— мяу, - поднимает подбородок хони.
джисон улыбается и присаживается на корточки.
— ну привет. и почему минхо-хён снова отпустил тебя гулять одного? - вздыхает он, невесомо коснувшись головы кота. тот лишь шевелит ушками, наблюдая за ним глазами-звёздами. хан поднимается и машет ладонью, отперев дверь, — пойдём.
ничего не стесняясь и явно ощущая себя хозяином ситуации, хони семенит внутрь. он поворачивается на замешкевшегося с замком джисона, мол “и что так долго?”.
— на меня ворчит кот. просто класс, - хан смахивает волосы с глаз и медленно, чтобы зверь поспевал за ним, проходит в глубины дома.
“хорошо, что родители уехали в город” - думает он, наблюдая, как проворный даже с ранами хони забирается на письменный стол. при виде чужого питомца, да ещё и без ключа на шее, у них бы возникло много вопросов.
под стать своим мыслям он смотрит на место, где раньше поблёскивал надёжно прикреплённый трофей. и внезапно, вместо знакомой черноты шерсти хан видит небольшой белый прямоугольник на всё той же ленточке.
хони мяукает и делает шаг навстречу, словно прося парня взять непонятный предмет.
развязав небольшой бантик, джисон открывает сложенный вдвое листок и глупо пялится на аккуратный почерк.
“приходи ко мне домой завтра на закате. хочу кое о чём поговорить. ли минхо.”
сам того не замечая, он проводит пальцами по засохшим чернилам.
— ты в курсе, что хозяин использует тебя как почтового голубя? - нервно хихикнув, спрашивает джисон. щёки подозрительно теплеют, и он трёт их, словно может стереть с лица идиотский румянец.
хони склоняет голову набок и щурится. морда его становится какой-то слишком довольной, словно он втихаря наелся сметаны, потому хан обиженно цокает и отворачивается, бережно убирая записку как можно дальше.
— как ты с ним уживаешься? - вырывается у него непроизвольно. джисон прикусывает кончик языка, поняв, что ляпнул, но затем расслабляется: в конце концов, кот не сможет передать хёну всё то, о чём он сейчас будет тараторить, — я имею в виду… я знаю, что он хорошо относится к тебе и суни, дуни, дори, что он любит вас, но… он кажется закрытым. он хочет казаться закрытым.
хан вздыхает и бессильно приземляется на кровать, стоящую рядом со столом. бездумно он начинает перебирать в руках край одеяла, смотря, как витают пылинки в воздухе.
— я тоже не люблю многих людей в этой деревне, они ведь идиоты, - хан хмурится, вспомнив лицо чонхёна. всё же надо было поставить ему фингал, чтоб неповадно, — но почему бы не пообщаться с нами? но я тоже хорош. жалуюсь тут на хёна его же коту, а сам слишком боюсь первым сделать шаг. ну и герой, конечно.
он замолкает, внезапно почувствовав необъяснимую печаль.
хони не подаёт никаких признаков присутствия несколько мгновений, а затем мягко перепрыгивает на постель и начинает мяукать как заведённый. джисон смотрит на него, не в силах сдержать улыбку, после тянется и начинает гладить уже привычными движениями.
секунду ничего не происходит. а потом… кот начинает мурчать.
и хан замирает, поражённый в самое сердце.
— так мы бываем ласковыми? - спрашивает он насмешливо, хотя на самом деле готов взорваться: чёртов кот ли минхо только что промурлыкал ему!
хони лишь дёргает хвостом. он затихает и смотрит на парня пристально, долго-долго, словно тщательно обдумывает что-то.
“коты не думают” - услужливо подсказывает сознание.
и неважно, что этот конкретный уже сотню раз доказывал обратное.
хони в это время определённо что-то решает. он поднимается с пятой точки и поворачивается, чтобы начать лапами сминать одеяло. затем вновь кидает взгляд на хана, словно требуя помочь, и шатен, снова недоумевая, чего хочет животное, поднимает ткань. чёрный комок залезает под неё и стучит - спасибо, что без когтей - по запястью парня.
— ты используешь меня, - жалуется он, но послушно отпускает край одеяла.
а затем происходит то, что разделяет всю его чёртову жизнь на “до” и “после”.
сначала до слуха доносится звук: странный, но не неприятный, словно что-то среднее между хлопком и стуком.
а затем джисон моргает, и бугорок, накрытый тканью, в мгновение становится больше.
из-под одеяло появляется лохматая, взъерошенная чёрная макушка.
на него смотрят глаза, теперь уже карие.
принадлежащие чёртовому ли минхо.
джисон не успевает даже открыть рот для визга, как старший молнией оказывается совсем, слишком близко и накрывает его своей рукой.
— не кричи, - твёрдо произносит он тихим, охрипшим голосом, а потом видит расширенные до размеров тарелки глаза и смягчается: — пожалуйста.
хан хлопает ресницами, внезапно снова чувствуя себя как в детстве, когда отец бросил его в речку, чтобы научить плавать.
минхо вглядывается в его лицо несколько секунд, а затем, видимо, убедившись, что младший не перебудит всю деревню криком, медленно отпускает и отсаживается назад. освободившимися руками ли наконец может разобраться с одеялом, упавшим с его оголённых плеч, чем и занимается.
где-то на краю мысленного потока появляется и сразу же исчезает мысль о том, что, скорее всего, минхо просто заботливо даёт ему время прийти в себя.
хан был бы благодарен, если бы не находился на самом дне шоковой ямы.
ли заканчивает возню и поднимает голову. они смотрят в глаза друг другу, и это первый раз, когда оба имеют способность говорить.
— прости, - начинает минхо, — это должно было произойти не так. но ты бы в любом случае выпал бы, так что…
— я болтал о тебе с тобой, - пересохшими губами выпаливает джисон, и это не совсем то, что он хотел произнести первым из миллиона своих мыслей.
ли замирает, пытаясь понять, что услышал, а затем смеётся, сгибаясь пополам.
и это, чёрт возьми, лучший звук, который хан когда-либо слышал.
минхо быстро успокаивается, но искорки веселья навсегда остаются в его глазах, слегка прищуренных и очаровательных.
— это? из всего, что ты мог сказать? - он выгибает бровь, явно дразня младшего, но и заметно расслабляясь, — честно, я готовился к любой реакции, но не к этому. когда чонин сказал, что ты будешь обескуражен, я явно недооценил, насколько.
хан давится воздухом от ещё более внезапного возмущения.
— чонин знает?! - почти кричит он, отчего ли вздрагивает и жмёт плечами с неуверенным: “ну… да”.
однако с этим всё встаёт на места.
необъяснимая ни для кого близость этих двоих, любовь хони - минхо? - к мальчишке, помощь яна в дурацкой затее с ключом…
— он почувствовал, что со мной что-то не так, стоило только появиться, - объясняет ли, — и его бабушка тоже. пришлось рассказывать.
— с тобой всё так, - возражает он.
минхо улыбается ласково, так, как это обычно делает чан, слушая болтовню йени.
— знаешь, почему ты такой особенный? - спрашивает он и, не дав времени на раздумья, склоняет голову чуть ближе, — перед тобой сидит обнажённый парень, про которого без умолку болтает вся деревня, а всё, о чём ты думаешь - это его принятие себя. ты удивительный, хан джисон.
лицо шатена, наверное, становится того же цвета, что носик хони, и он даже не знает, из-за чего именно.
— я… - мямлит хан, — … это не я превращаюсь в кота. какого чёрта?
ли лишь жмёт плечами, загадочно поднимая один из уголков губ повыше.
осознание внезапно бьёт по джисону тяжёлой веткой.
— погоди… то есть ты сознательно подвергал себя опасности просто чтобы избавиться от ухаживаний?!
— да? - скорее спрашивает, чем отвечает минхо, — ты что, думаешь, что я бы отдал кого-то из своих котов в руки этих идиотов?
хан подскакивает на кровати, возмущённый и на грани истерики.
— да им не привыкать жить с идиотами! - верещит он и, не успев смутиться собственной смелости, продолжает: — чем ты думал?! они же чуть не убили тебя за этот сезон!
ли открывает рот, и это первый раз, когда джисон видит его таким растерянным.
ему нравится, но он ни за что не признает. по крайней мере, не сейчас.
— я не думаю, что всё было так плохо, - наконец выдавливает из себя минхо.
— плохо?! да ты чуть не умер на этой дурацкой дороге! - хан содрогается, вспоминая вид раненого кота на своих руках. он и не думал, что это воспоминание может стать хуже, но теперь, при знании, кто на самом деле это был?
джисону хочется обессиленно зареветь.
на его плечо ложится прохладная ладонь. хан поднимает слезящиеся глаза, чтобы встретиться взглядами с ли, спокойным и умиротворённым.
— сони, - зовёт он ласково, — дыши. я в порядке, ты спас меня. всё хорошо..
хан поджимает губы и сцепляет пальцы в крепкий замок. минхо задумчиво гладит его плечо, скрытое рубахой, а затем медленно, спрашивая разрешения, касается пушистых волос.
джисон ничего не говорит, только сильнее розовеет, потому ли не останавливается. он гладит голову младшего, и тот внезапно думает, что минхо отдаёт долг за все те немногочисленные разы, когда в форме кота наслаждался чужими прикосновениями.
— что ты будешь делать? - спрашивает хан, немного успокоившись.
— ну, с ключом. не пойдешь же ты замуж за придурка, покалечившего твоего “кота”.
а затем встаёт и уходит, таща одеяло за собой, словно длинный плащ.
хан уже даже не удивляется, хоть сердце и сжимается от страха.
старший развеивает все плохие мысли по ветру, быстро вернувшись в прогретую солнцем комнату и плюхнувшись на прежнее место.
он протягивает кулак и, раскрыв его, позволяет джисону увидеть ключ.
тот самый, серебряный, с небольшим голубым камушком и резной дужкой.
хан глядит на него, словно тот сейчас растворится в воздухе, и минхо недовольно закатывает глаза, всучая вещь в руки младшего.
шатен начинает бездумно водить большим пальцем по красивому узору.
— я… я думал, что чонхён забрал его, - непонимающе поднимает глаза джисон. руки сами по себе прижимают ключ к груди, там, где быстро-быстро бьётся сердце.
— на речке, когда чонин пообещал чани-хёну поговорить со мной, он не соврал. едва успел перекинуться в человеческий облик, как йени начал настаивать, чтоб я отменил всю эту затею. мы немного поспорили, но в итоге я согласился, и в тот день, когда ты нашёл меня раненым, я шёл, чтобы развесить новые записки. на горизонте показался чонхён, и я перекинулся в кота, - минхо протягивает руку и касается свободной ладони хана. он смотрит в глаза младшего прямо, не отрываясь, — ключа на мне не было. однако…
он делает паузу, и кошачий взгляд мимолётно падает на место, где прохладная поверхность металла соприкасается с джисоном.
— … правила, указанные в записке, всё ещё работают.
в горле резко становится сухо. джисон ищет на лице старшего намёк на шутку или неискренность, но находит лишь серьёзность и что-то странное, заставляющее нутро сжаться.
что-то до боли ласковое и нежное.
— но ты ведь в действительности не собирался искать жениха, - одними губами шепчет хан, — это был умный и классный способ избавиться от ухаживаний.
минхо садится чуть ближе, склонив голову. чёрные пряди падают, закрывая прищуренные глаза, но это лишь добавляет что-то к общей картине прекрасного лица.
— это всё ещё способ избавиться от них. ты станешь моим женихом, а всякие придурки вроде чонхёна наконец заткнутся. простая выгода.
хан проводит кончиком языка по губам и задерживает дыхание, заметив внимание ли к этому.
он хочет съязвить, подразнить, сказать хоть что-нибудь, но вместо того выпаливает:
потому что минхо, также ожидавший остроумного ответа, на секунду мешкается, а затем мягко смеётся, сотрясая острыми плечами под одеялом. всё его тело дрожит в такт звукам, похожим на перезвон колоколов или капание дождя.
и совершенно неожиданно хан хочет умереть чуточку меньше.
минхо стирает слёзы с уголков глаз, а затем устремляет свой кристально чистый взгляд прямо на него.
— ты никогда не перестанешь меня удивлять, не так ли? - задаёт ли вопрос, явно не требующий ответа.
джисон кротко улыбается, и минхо замирает, всматриваясь в его глаза.
— могу я поцеловать тебя? - шепчет он с пылом, словно не способен больше ждать.
— можешь, - отвечает хан, не шевелясь.
они сливаются в невинном поцелуе, похожем, скорее, на простое прикосновение губ.
джисон чувствует себя самым счастливым идиотом на свете.
светлые локоны струятся между пальцев словно потоки жидкого золота.
— не крутись! - недовольно бормочет хан, стараясь вплести ещё одну маленькую косичку в сложную причёску.
ёнбоки прилежно затихает, не переставая при этом нервно перебирать край рубахи, плотно прилегающей к его стройному телу.
— будь полегче с ним, - подаёт свой голос ян, наконец принёсший венок из белоснежных цветочков. нежно улыбаясь, мальчишка - уже восемнадцатилетний! - опускается на пол, чтобы возложить украшение на головушку ли. он восторженно хлопает в ладоши и загорается, словно костёр: — ты такой красивый, ёнбоки!
сын пекаря улыбается смущённо.
— спасибо, йени. вы все тоже очень хорошо выглядите! я почти уверен, что чани-хён не сможет выждать год и возьмёт тебя в свои мужья уже к концу этого лета, - он щурится заговорчески и пихает локтём порозовевшего друга.
— не думай о них в день своей свадьбы, ёнбоки, - отвлекает младших хан, наконец закончивший возиться с копной пшеничных волос.
— ты с каждым днём становишься всё больше похож на минхо-хёна, какой кошмар.
теперь показывает язык джисон.
от дальнейших препираний их останавливает торопливый стук в дверь.
— осталось пять минут! - сообщает высокий голос младшей сестрёнки жениха, который тут же исчезает: члены семьи по традиции заняты едой и гостями.
в руках ёнбоки трещит от напряжения ткань.
джисон наклоняется и приобнимает друга за плечи, успокаивающе гладя. чонин льнёт к ним, и на короткое мгновение все трое замирает в этом тёплом коконе.
— так, - с шумом вдыхает ли, — всё в порядке. собрались, встали и пошли… выдавать меня замуж.
голос его вновь ломается, и хан улыбается смешливо.
из пяти минут им требуется четыре на успокоение ли и одна - на спуск из церемониального дома к главной площади.
на глазах женихов белые ленты, расшитые нежными руками их матерей. и хёнджина, и ёнбоки ставят под возведённую арку, расписанную знаками всех четырёх времён года.
между ними появляется бабуля ян, бережно держащая ещё одну, более широкую и узорчатую полоску белой ткани.
церемония начинается, когда жаркое июньское солнце достигает своего пика на небосводе.
руками чана и минхо, одарённых такой честью, повязки падают с глаз хёнджина и ёнбоки. затем молодые люди отходят на свои места, а бабуля ян зачитывает давно знакомые, но всё ещё весомые слова клятв.
в ненастье и в радость. в грозу и в жару. поутру и в ночи. в тепле и в холоде. в бедности и в достатке. он мой, а я его. отныне и до конца наших дней.
ёнбоки и хёнджин повторяют за ней словно на инстинкте, словно совсем не слышат и не замечают ничего вокруг: их руки сплетены в крепкий замок, а глаза устремлены лишь друг на друга.
джисон восхищённо замирает. он был на свадьбах сотни раз - в небольшой деревне только так и выходит - но никогда не видел под аркой своих близких, своих друзей.
его собственной ладони касается чужая. он бросает мимолётный взгляд назад и, заприметив знакомый профиль, обрамлённый чёрными волосами, расслабляется, позволяя себе переплести их пальцы.
церемониальная часть заканчивается оборачиванием рук молодожёнов той третьей лентой, сотканной самой бабулей ян. она накрывает замок из ладоней своими и шепчет что-то, не предназначенное для ушей простых людей. краем глаза джисон замечает, как чонин, стоящий по хёнджинову сторону, старательно повторяет её слова губами.
хван и ли встречаются в поцелуе, недолгом, закрепляющим их вечный союз.
жители деревни хлопают в ладоши, приветствуя новую семью.
тут и там бегают дети, взрослые выпивают и шумят, поздравления смешиваются в один большой поток, а общая картина смазывается, как будто кто-то провёл по холсту широкой кисточкой.
хан крутится в том болоте, стараясь помогать друзьям по возможности. и всё же, несмотря на суетливость праздника, он успевает насладиться: видя счастливые лица молодожёнов, замечая всё ещё робкие, но чувственные прикосновения, которыми одаривают друг друга ян и бан, а также видя действительные успехи в попытках чанбина ухаживать за сынмо.
а, ну и бесспорно сейчас, когда минхо наконец удаётся отыскать и стащить джисона из толпы.
они прячутся в тишине и темноте церемониального дома, прижимаясь друг к другу. быстрыми движениями минхо вручает ему веточку сирени, яркой и ароматной. джисон улыбается, поглаживая шёлковые лепестки.
хан смело приподнимает голову, смотря в пронзительные карие глаза. на губах незамедлительно остаётся сладость поцелуя, а затем ещё и ещё одного.
— привет, - шепчет джисон, положив руки на плечи старшего.
тот прижимается носом к виску парня и трётся, словно кот.
— привет, - выдыхает ли. обнимает, прижимает к себе, — не будь это свадьбой твоих друзей, я бы забрал тебя домой.
— наших друзей, - настаивает младший уже в который раз за этот год.
они схлёстываются взглядами, и минхо, заранее проигравший, вздыхает:
хан ласково зарывается в копну мягких волос.
минхо опускает руку чуть ниже, на его пояс, чтобы сделать свою самую любимую вещь - коснуться знакомого до боли узора на дужке серебряного ключа, навсегда принадлежащему младшему. он греет материал в своих пальцах, всматривается, словно не видел камушек уже сотни раз.
джисон прячет голову у него на плече и позволяет себе прикрыть глаза.