«Ложечку за маму».

«Один из американских психиатров направил ко мне больного с диагнозом “алкоголическая неврастения“. В прогнозе значилось “неизлечим“. Для предосторожности мой коллега порекомендовал больному обратиться ещё к одному авторитетному невропатологу в Берлине, опасаясь, видимо, что мои попытки ни к чему не приведут. А больной пришёл ко мне просто на консультацию.

Из беседы с ним я понял, что он страдает обычным неврозом. Ассоциативный тест показал, что он страдает материнским комплексом, в весьма тяжелой форме. Выходец из семьи богатой и почтенной, он был женат на прекрасной женщине, и не имел никаких проблем, – вот то, что лежало на поверхности. Но его что-то угнетало, и он слишком много пил, отчаянно пытаясь одурманить себя, чтобы это забыть. И естественно безуспешно.
Его мать владела крупной компанией, и он занимал в ней один из важных постов. Собственно он уже давно мог освободиться от этой тягостной подчинённости, но не решаясь оставить высокий пост, он оставался в зависимости от матери, которой был обязан положением. Находясь рядом с ней, и будучи вынужденным терпеть ее вмешательство в свои дела, он начинал пить, чтобы как-то забыться, или скрыть своё раздражение. В глубине души он вовсе не желал оставлять тепленькое местечко, и отказаться от комфорта и стабильности. Он предпочитал поддерживать этот ”status quo“ (сохранить статус-кво – значит оставить все как есть), даже вопреки собственному внутреннему дискомфорту.
После короткого курса лечения, больной бросил пить, и считал себя вполне здоровым. Но я предупредил его: ”Нет гарантии, что вы не вернётесь к прежнему состоянию, если окажетесь в привычной ситуации”. Он не поверил мне, поскольку чувствовал себя хорошо, и уехал в Америку.
Но стоило ему вновь ощутить материнскую опеку, все вернулось на свои места. Теперь в Швейцарию прибыла его мать, и обратилась ко мне за консультацией. В этой неглупой женщине я сразу ощутил какую-то, прямо-таки, дьявольскую силу. Понял, с чем приходилось бороться ее сыну. Осознал, что у него нет шансов. Он был хрупкого сложения, и даже физически не выдерживал сравнение с матерью. Я решился на насильственный шаг. Сказал матери, что алкоголизм ее сына напрямую связан с тем постом, который он занимает, и порекомендовал его уволить. Мать приняла мой совет. Сын был вне себя.
Подобный поступок, в нормальной ситуации, считается неэтичным, врач не должен позволять себе такое, но я знал, что был вынужден пойти на это ради самого пациента.

Как сложилась его дальнейшая жизнь? ”Расставание” с матерью позволило его собственной индивидуальности раскрыться в полной мере, он сделал блестящую карьеру, вопреки, а может быть, благодаря моему лечению. Чувство благодарности его жены ко мне передать невозможно. Ее муж не только справился с алкоголизмом, но и нашёл себя, свою собственную дорогу. Причём сделал это чрезвычайно успешно.
Тем не менее, некоторое время, меня мучило чувство вины перед этим человеком. Диагноз был поставлен за его спиной, но я был твёрдо убеждён, что только так, насильственным образом, возможно помочь ему. И он действительно излечился от невроза».