Из Кампании в Рим. Гл.3. С Новым годом! (Ч.2) Сант-Анджело-ин-Формис. Провинция.
Мы вышли из вагончика и оказались на деревенском полустанке, но дорогу нашли без труда, следуя указаниям многоуважаемого sibeaster, он же вдумчиво и подробно написал о том, зачем все это надо.
http://sibeaster.livejournal.com/112015.html Дорога по маленькому провинциальному городку текла лениво, огибая фруктовые сады, приятные домишки, теряясь за поворотами, изредка принимая машины, ещё реже – пешеходов. Вообще-то городок казался пустым. И все-таки очень грязным, что совсем ему не шло. Я, признаться, думала, что только крупные итальянские южные города терпимы к грязи, но нет – множество разнообразных отходов жизнедеятельности человека и животного лежали на мостовой, и если меня это почему-то не раздражало, то Женя, например, кривилась изрядно. Впрочем, иногда мы подбирали плоды, свалившиеся с деревьев, и питались ими, так что путь к опрощению на райских итальянских угодьях, видимо, недолог.
Базилика внешне непривлекательна, никто и не подумает, что это в этом филиале бенедиктинского монастыря Монте-Кассино сохранились фрески конца 11 века!
Мне посчастливилось видеть разные, изысканные, столичные и провинциальные византийские фрески соборов Константинополя, Каппадокии, Сербии, Македонии, Румынии и России. И меня как дилетанта всегда удивляет разнообразие форм, подходов, точек зрения на события Священной истории, а в ранних фресках – напряженное и потому, наверное, экспрессивное, желание понять, увидеть, как же оно все на самом деле было, как падал бесноватый, как замахивался мечом Петр, как Иуда целовал Спасителя?
Образы одновременно и статичны, и экспрессивны; стремятся к неподвижности позы – только бесноватые и грешники извиваются, "положительные" герои лишены легкости. Лица, лики – напряжены, выпуклы, некоторые отмечены то ли слезой, то ли стилистическим штрихом, причем красного цвета. Вообще красного очень много.
Нет ещё, не оформились, видимо, иконографические каноны некоторых известных нам сюжетов, таких как Благовещение, но все события жизни Христа переданы подробно, картинка за картинкой, причем в довольно причудливой последовательности. Мне показалось, что библейские события подчас развиваются так, как этого хочет художник, а не только вслед хронологии. Sibeaster в своем отчете сложил и прокомментировал сюжетные линии, но у меня не все цепочки сходились, да и фотографировала я "прыжками", дискретно, неумело. И в храме не все сюжеты я узнавала: что это – притча о доброй самаритянке? Тогда где же она сама? Или, скорее, это Христос в пустыне?
Тоже искушения Христа в пустыне? Дьявол (если это он) очень уж похож на амурчика (может, так и надо)?
Интерпретации образа Христа крепко связаны с сюжетом. Спаситель в нарративном повествовании – прежде всего судья, его лик тяжел и грозен, в сцене Распятия (самой «спокойной» сцене цикла) он легок и почти невесом: Он не страдает, драматизм физической смерти – чудесного воскресения не интересует художника.Он уже – почти бесплотный дух, гораздо «бесплотнее», чем ангелы.
А вот грешники в сцене Страшного суда мучаются вполне себе «телесно», убедительно.
Возможно, разные приделы расписывали разные художники: в сцене жертвоприношения Каина и Авеля чувствуется "воздух античности", легкость, изящество.
Позволю себе вслед за Sibeaster процитировать самого В.Н. Лазарева – он писал об этой церкви, и его мысль о сугубой провинциальности и потому своеобразии росписей мне очень близка.
"В Сант Анджело ин Формис (1072–1086) нет ничего такого, что указывало бы на знакомство авторов его росписи с образцами столичной живописи. Это искусство, свежее и полнокровное, подкупает своей непосредственностью и грубоватой экспрессией. /…/Восточная, в большинстве случаев сирийская, иконография, массивные романские формы, западные, обнаруживающие сходство с оттоновскими миниатюрами, лица, негреческие архитектурные формы — все эти элементы образуют сложный стилистический конгломерат, имеющий мало общего с чисто византийскими памятниками. Если искать аналогии этому оригинальному искусству, то их можно найти лишь в кругу провинциальных и восточнохристианских памятников, таких, например, как фрески крипты Хосиос Лукас. По-видимому, бенедиктинские монастыри в Кампании поддерживали активные связи с византийскими провинциальными монастырями, простонародная культура которых была им ближе, нежели утонченная придворная культура столицы" (Лазарев "История византийской живописи", взято отсюда:http://do.gendocs.ru/docs/index-7023.html?page=57)
С чувством выполненной культурной программы, преисполненные уважения к себе и в чудесном, благостном расположении духа мы двинули назад, к станции, по пути в сельском лабазе купив бутылку местного вина Новелла и восхитительных маслин к новогоднему столу. Да, 31 декабря вечером мы принялись резать салат оливье и на противне готовить курицу и свинину. В лавке зеленщика закинулись салатными листьями, мандаринами по смешным совсем уж ценам – традиционно новогодний стол получился вполне русским, для довершения положительного эффекта включили себе «Иронию судьбы» и под стряпню посмотрели её всю как в первый раз. Вот уж в чем у нас не было недостатка, так это в вине – оно в соседнем супермаркете было таким дешевым и традиционно вкусным (мы налегали на красное из Беневенто и белое "Фалангино"), что первые пару дней я не могла успокоиться, потом привыкла и пила его умеренно.
Мысль выйти на улицы погулять оставила нас уже в 10 часов (наш первый, российский Новый год). Дом в центре города дрожал от немыслимой канонады, казалось, Везувий вдруг ожил и накинулся потоками рокочущей лавы на беззащитный город.
Под гул и треск чуть позже 12 по местному времени Гриша и Арина заснули на вздрагивающих от грохота постелях. Любовно пересмотрели подарочки (их мы привезли из Питера), погладили бумажную елочку со снеговиком и мирно уснули тоже. Такого Нового года у меня ещё не было (как пишут в сочинениях мои ученики)!