Из Кампании в Рим. Гл. 4. Неаполь. (Ч.1) «Вчера, сегодня, завтра». Искусство – в жизнь!

Не могу сказать, что я страстно хотела увидеть Неаполь: этот город я предпочла бы оставить в дымке иллюзий, навеянных мировым кинематографом. И все-таки  тянуло, влекло что-то трудноформализуемое, но культуроцентричное: я уже давно не боюсь распадения образа и сути, знаю по себе, что это невозможно, но именно Неаполь мне представлялся пространством, в котором «реальность» ложится под ноги искусству, в котором все – образ и все – жизнь. Шумов хотелось, запахов, зелени, моря, мотоциклов и их похитителей, знойных красавиц и меланхоличных мужчин, суеверий, невинных мошенников, святого Януария, и ещё больше всякого.

Честно скажу: моя драгоценная личность сформировалась прежде всего под влиянием довоенного голливудского кинематографа, приключенческих романов, лирики Серебряного века и европейских мелодрам с участием Одри Хепберн, Кэтрин Хэпберн, Вивьен Ли, Софи Лорен и Марчелло Мастроянни (слава «Спартаку»!). Я по кадрам помню «Брак по- итальянски», знаменитый проход Филумены Мартурано по улице Неаполя до сих пор вызывает у меня в душе некоторый – да – трепет и некоторое простительное, я считаю, желание увидеть воочию эту мостовую и эти дворы; увидеть лестничные марши, на которых Аделина продавала контрабандные сигареты.

Удивительное дело: все – правда, и СОфи ЛОрен (именно с таким ударение произносят имя знаменитой землячки неаполитане), вполне, кажется, может здесь прогуляться, и сам Неаполь ровно такой же, как в кино: грязный, шумный, открытый, в нем все – на продажу!

Мы пересматривали «Вчера, сегодня, завтра» в нашем номере и диву давались: в каждом кадре фильма мы готовы были узнать и нашу улицу, и другие кварталы – ничто не изменилось, только стилистика граффити, пожалуй, да мотоциклы пришли на смену велосипедам.

Неаполь очень грязный город – вне всякого сомнения, за ним никто особенно не ухаживает, и эстетам тут делать нечего.
Пахнет рыбой и лимоном,
И духами парижанки,
Что под зонтиком зеленым
И несет креветок в банке;
А за кучею навоза
Два косматых старика
Режут хлеб… Сальватор Роза
Их провидел сквозь века.
Николай Гумилев понимал, что в этом хаосе есть поэзия – иная, не академичная - та, в которой ночь пахнет не лимоном и лавром, а всем сразу, причем всегда. Этот наросший, въевшийся в стены запах жизни шибает в нос сразу, с первых же шагов по городу, с бестолковой, криминальной, безобразной площади Гарибальди с вокзалом Неаполе Чентрале.
Евгений Баратынский как уж хвалил живительный воздух Неаполя! «Вот Неаполь! Я встаю рано. Спешу открыть окно и упиваюсь живительным воздухом». А потом взял, да и умер здесь от лихорадки в 1844 году, так что не все так просто – это вам не Амальфи.
Наши апартаменты были расположены в южной части квартала Декумены, и там сосредотачивалась основная туристическая жизнь Неаполя. Обилие самобытных, не дешевых ширпотребовских, а вполне себе достойных эксклюзивных деталей рождественского вертепа поражало!

На улице Григорио Армено было не протолкнуться не столько от людей, сколько от фигур участников рождественского действа, и все смешалось в этом счастливом доме Неаполя, и все открывалось, и совсем некуда было спрятаться от этого «вертепа».

В других (в смысле, обычных) итальянских городах туристы как-то выделяются, то ли речью, то ли одеждой, то ли будённовкой, здесь же все смотрятся «своими». Так опрощает или втягивает в себя неаполитанская атмосфера, что аборигена от туриста не отличишь, и везде, и днем и вечером, в каждом уголке Неаполя есть люди – это их город, не пространство отвлеченной идеи, пусть и самой прекрасной, не «музей под открытым небом» - ничуть не бывало – это мир людей, простых в смысле обычных, таких, как ты да я.

Людей так много, даже поздно вечером, что никто никому не мешает, не пестует свою драгоценную личность, все понимают, что им тут жить вместе по-соседски ещё долго, и зачем-таки ссориться? Правила дорожного движения, как я уже писала, не для нас, как и всякие ПРАВИЛА: мы как-нибудь и сами разберемся, кого пропустить, а кто и подождать может. Удивительное дело: в городе вообще нет пешеходных дорожек, даже узеньких, даже в самом-самом центре. Везде, где кое-как может пройти машина, она-таки пройдет, и пешеходы, ничуть не раздражаясь, будут вжиматься в стены домов или помогать руками и советами машине развернуться по улочке, где загибается, как опушка на воротнике, очередь. Из этой же очереди в музей, например, выйдут добрые «соседи», и помогут, «порулят», помашут руками.

Мотоциклы гремят, несутся по булыжным мостовым с хорошей скоростью, рискуя сшибить с ног незадачливого пешехода, а то и сумочку сдернуть – кто знает? Но нет, сегодня обошлось: не задавили, не украли (просто так – по-соседски), Везувий молчит, действующий вулкан Сольфатара (он в черте города) тоже, ну и живем пока!