7. Углич непонятый.

В Углич тянуло сильно: с этим городом у меня были связаны очень личные и очень серьезные воспоминания, хотелось что-то из этого если не повторить, то представить себе. Не получилось.

В Углич мы приехали ближе к вечеру, и сразу направились в гостиницу «Москва», где забронировали двухместный номер с возможностью поставить за доп. плату раскладушку для мальчика. На автовокзале нам сразу же объяснили, как пройти к гостинице с местным названием «Вставная челюсть». Номер (недорогой, кстати) был выполнен в лучших отечественных традициях: площадь такая, что там можно проводить танцклассы, даже доп. раскладушка не сильно урезала пространство, по центру телевизор, полностью закрытый плакатом «Не работает по техническим причинам». Из окна цокольного этажа на уровне человеческого роста – асфальт и по его поверхности далее – вид на Волгу. Тут душа запела, как полагается – закаты и восходы над великою русской рекой сильно скрашивали наши впечатления от угрюмого города Углича.

Опять приходится обращаться к старым напевам многолетней давности, пытаться вспомнить мелодию и ловить себя на полной потере слуха: ничего, ничего не отзывается, не поется и не сказывается. Углич мне всегда представлялся пространством, в котором главным, градообразующим событием является убийство царевича Дмитрия – к нему стягивались мысли, комплексы и даже амбиции горожан. В музее выставлялись награды городу как месту, где с особым тщанием заботятся о детях, плакаты 15-летней давности демонстрировали отчаянное умение просвещать детей и подростков до самой последней степени полноты картины. Особый колер этим стремлениям придавала сугубая угрюмость горожан, не залесская дремучесть – нет, просто плохой характер, который случается у людей с тяжелым детством, с пережитой в раннем возрасте травмой.

Таким мне Углич и запомнился, таким я и хотела его увидеть – и в этой ошибке каюсь очередной раз. Углич в конце марта 2016 года готовился к туристическому сезону – к лету с его пароходами – привет, городок на Волге, с набережными, сувенирами и криминальной историей, из которой, конечно, можно сделать конфетку.
Вознесся новый памятник на месте гибели царевича – вполне в духе традиции.

Я вслед за Скрынниковым, кстати, долгое время считала, что случайно царевич на ножичек наткнулся, что избавил нас Господь от правителя, который и похуже батюшки мог бы стать, учитывая наклонности его, в книгах записанные: имея самодельную палицу, любил мальчик забивать до смерти гусей и кур, наслаждаясь их криками – достойный сынок своего папаши. Однако совсем недавно меня переубедили (что несложно): все-таки от эпилептика, страдающего падучею, острые предметы отбирали, а тут ножичек в руках оказался, то есть помогли царевичу на тот свет отправиться, и, возможно, не так уж и неправ был А.С. Пушкин, и «мальчики кровавые в глазах» не случайно Борису виделись.
Вот тут, в заштатном Угличском княжестве, на берегу Волги играл царевич в свои ужасные игры, тут за ним недосмотрели.

Где-то поодаль забили Битяговского и Качалова, а храм на крови царевича ныне – музей. И в него только по билетам. Ну и ладно.

Рядом – храм Казанской иконы Божьей матери – очень красивый.

Помню сильные впечатления от церкви у плотины – и рядом монастыря – туда мы и отправились, минуя помпезное строение со львами, обращенное к Волге: «Смотрите, пароходы, как круто, благонадежно и твердокаменно мы здесь разлеглись».

Церковь Рождества Иоанна Предтечи – стоит неприкаянная, без ограды, облезлая какая-то, но облик имеет благородный, ждет реставрации. И она, не сомневаюсь, будет, как и восстановление Воскресенского монастыря, что напротив.

И опять золотые купола мужского монастыря – ну почему золотые-то? Ладно, в обители хорошо и тихо. Женщина, торгующая при лавке, поражает меня вопросом, я вслушиваюсь и ловлю интонации: «Чьи будете?»

Оттуда идем к музею Гидроэнергетики – он прекрасен, интерактивен, современен, идеологически выверен, он на нас произвел впечатление, а Гришке (ради него и было задумано) так и вовсе понравился. Похоже, создавался музей в конце 90-х – начале 2000-х – иначе не объяснить немодный сейчас антисталинский, антитоталитарный пафос музея: большой центральный зал посвящен ГУЛАГУ и картам сталинских строек, и биографиям репрессированных, и рассказам об их быте на стройках ГЭС. Много интересного мы тут узнали, и не пожалели, что зашли – любопытное место, рекомендую.

В Угличе и вправду есть места, есть объекты, есть музеи, но цельного впечатления я не смогла в этот раз сложить, ничего у меня не вытанцовывалось. Все достопримечательности неплохо смотрелись по отдельности, а общая атмосфера с эмблемой «Ждем туриста» меня не впечатляет.

Только пожалуй, храм «Дмитрия на поле», что на окраине города, как-то пробудил эмоции, он никогда не закрывался. И обычно это чувствуется.

Удивил киот с имитацией мощей царевича, которых здесь никогда не было и быть не могло.

У дверей храма – вполне достойная подборка сведений о настоятелях храма, о тяжкой судьбе всех, кто имел к нему какое-то отношение – написано хорошо, мы все прочитали.

Безусловную власть над временем имеют только шедевры – они не нуждаются в дополнительной информации, антураже, в подпитывании впечатлений - они сами впечатления создают, без всякого напряжения. Таков знаменитый тройник Алексеевского монастыря – он безусловен, и прекрасен. Внутри – местночтимая икона с вотивными подношениями.

Напоследок съездили в Николо-Улейминский старообрядческий монастырь – место строгое, тихое, без всяких золотых куполов, с аскетичной негостеприимной, но убедительной, что ли, атмосферой. Монастырь никогда не закрывался, как сказал нам шофер (что большая редкость для нашего-то двадцатого века), и все время реставрируется – сейчас в порядок, насколько мы поняли, приведены все помещения.

Сложные чувства оставил во мне город Углич, точнее, никаких особенно не оставил, но не думаю, что это следует вменить ему в вину. В общем, времена меняются, и мы становимся хуже вместе с ними.