3. Польша-2. Замосць - идеальный город-крепость
Ввечеру перед отъездом под чтение материалов по истории Замостья, Замости или Замощи
я мучительно вспоминала строчки советской песни, связанной с этим городом. Бросилась к инету, и –да – выкопала из его глубин Конармейскую на музыку Покрассов.
На Дону и в Замости тлеют белые кости,
А над ними шумят ветерки.
Помнят псы-атаманы, помнят польские паны
Конармейские наши клинки.
Я так обрадовалась открытию, что стала громко распевать песню, заразив тем Гришку, а Женя с Тоней разумно сообщили, что лучшего повода для нашей экстрадиции не выдумаешь, поэтому в панельном польском доме лучше сразу открыть окна и приготовиться к обороне. Песенка, кстати, оказалась страшно навязчивой, и в маршрутке мы иногда непроизвольно начинали её напевать, пиная друг друга локтями. Образный ряд текста производит сильное впечатление, в нем есть свойства мощного эпического полотна: отменная символика, сильные детали, в общем, нельзя сказать, чтоб я искала тлеющие белые кости на подходах к Замости, но боевой потенциал края для меня оказался едва ли не сильнее его ренессансной прелести.
Замость, собственно, и задумывался как идеальный город-крепость. Внутри равелинов волею Яна Замойского и итальянского зодчего Бернардо Морандо был расчерчен и выверен регулярный чудо-град, с нуля в 1579 году вырос каменный цветок, ренессансная сказка, реализованная идея идеального города, отгороженного от неразумной природы, в нем учтены все эстетические и физические потребности человека.
Кстати, укрепления оказались практически неприступными: ни казаки Богдана Хмельницкого, ни шведы под предводительством Карла Х, ни Мазепа с 35-тысячным войском так и не смогли приступом взять город. Любопытно, что Первой Конармии тов. Буденного здесь тоже так накостыляли, что она едва ноги унесла, а победные строки песни – чистой воды миф.
Надо сказать, что все искусственные, возникшие не стихийным естественным путем города, производят на меня странное впечатление (к Петербургу я как-то попривыкла): они мне кажутся мертвыми или полными мистического напряжения - здесь хочется читать стихи или палить из пушек.
Дома невысоки, улицы широки, и тишина. Городок крошечный: несколько улиц, расходящихся под прямыми углами, ограниченные равелинами, – просторная открытая клетка.
На ровной как блин, унылой поверхности Холмского (в прошлом) воеводства цветная крошечная Замосць выглядит как дорогая, случайно оброненная кем-то игрушка. Центр города великолепен воистину, невероятно фотогеничен, а цветные домики армянских торговцев с причудливыми деталями, изысканную ратушу в центре хочется поставить на ладошку, подсветить изнутри и подарить детям. Только придется сжать, сократить пространство площади – сейчас на ней легко разместится гвардейский полк.
Внутри Кафедрала – очень приличная живопись и очаровательный вертеп с живыми зверушками, и в другом храме (не помню, каком) тоже вертеп – я их тщательным образом фотографировала всю поездку – может быть, когда-нибудь выложу фотки скопом.
Знаки событий Нового времени – неизменные и многочисленные статуи Пилсудского, с его фигурой может посоперничать в Польше разве что Иоанн Павел Второй.
Туристов в городе немного: все-таки добираться сложновато, но Замосць не выглядит обшарпанным, заброшенным, депрессивным – все-таки ренессансный центр города находится под охраной ЮНЕСКО. Обратно в Люблин мы тоже вернулись маршруткой – полтора часа унылого хода.