Масква и акрестности. Ч.3. "Разгорелся день веселый".
Назавтра был понедельник, и мы с Женей пошли по Москве бродить: от Таганки по Гончарной - через мосты в Замоскворечье, там Пятницкая в одну сторону, Ордынка в другую, мост и Красная площадь. Погодка зажигала.
Вылезли у метро «Таганская» и тут же получили ещё одну порцию московского барокко – храм Николая Чудотворца на Болвановке.
Пошли по Гончарной улице, мимо Успенской церкви, которая в перестроечные времена имела дурную репутацию, по словам Сережи.
Прошли Гончарную улицу всю – оно того стоило. Ходить по Москве непросто, а для меня это самый привычный способ передвижения: Москва не радует ни панорамами, ни цельностью исторической застройки – специфический ностальгический дух здесь словить трудно, если не связано место с личными переживаниями; культурная память, эмоция «вспоминаю и люблю», которая сразу появляется, например, в провинции, здесь не фиксируется, уплывает, хоть тресни.
Подходим к Подворью Русского на Афоне Пантелеймоновского монастыря, вяло переговариваемся, направляясь к храму.
Тут же выскакивает охранник (?): вход женщинам в брюках запрещен (юбок у входа нет). Да ладна, поворачиваемся, уплываем. Замечу, что куртки у нас длинные, брюки в сапогах и, чтоб обнаружить непорядок, ноги наши надо было РАЗГЛЯДЫВАТЬ. Подобающее занятие для монаха, слов нет.
Напротив – Музей русской иконы – это частный музей, существует на деньги мецената, платы за вход не взимают, заставляют расписываться в книге на ресепшине.
Нам несказанно повезло: экспозиция «Новые открытия русской иконописи» на наших глазах размонтировалась, то есть мы успели её увидеть! Часа полтора бродили. После сего события мне бы тихую улочку с резными наличниками, но нет – у Москвы свои порядки – она подсовывает высотку на Котельнической. Йо-хо! Красивый сталианс, вполне в московском барочном (и ампирном) духе.
Дохнуло парфюмом «Красная Москва». Говорят, скульпторам позировали зеки, которые и строили дом для работников НКВД.
Раз шесть перешли через дороги-перекрестки, чтобы оказаться вот здесь (в Москве к тихим дворикам надобно добираться почему-то обязательно через шум и ярость).
Далее почесали через мосты в Замоскворечье,
там, в начале Пятницкой улицы, очень приятное место,
да и вообще идти было весело – прямо до Земляного Вала. Прошли прекрасную Климентовскую церковь (достроена в 1769), донеслась мелодия нашего Елизаветенского барокко, с легким Нарышкинским флером.
Тут, на Пятницкой, погода устроила перформанс – задул прямо-таки петербургский ветер, он желал бить только в лицо, его сменил колючий мелкий снег, затем дождь, он потащил за собой солнце. И так без конца, ровно в такой последовательности – всю Пятницкую и всю Большую Ордынку, по которой мы тоже прошли, с заходом на Малую.
Я не готова к таким переменам погоды: в моем родном городе дождь честно держится сутками, ветер задувает порывами, но без снега, а эта вакханалия мне показалась проявлением московского характера. А сами-то москвичи как раз сдулись: в центре Москвы на Пятницкой – пустынно.
Вот она, наконец, Марфо-Мариинская обитель на Ордынке. Щусев, начало века, модерн, прямо соскучилась, честное слово.
Хорошее место, прекрасная архитектура, чудные мифологические зверушки – из Юрьева-Польского прибежали?
Те, правда, более дисциплинированные, рот не разевают, ведут себя скромнее.
Интерьеры снимать можно (большая редкость!), однако они мне – меньше, чем экстерьер.
Раз уж мы оказались в начале Большой Ордынки, грех было не пройтись по Большому Москворецкому (Немцову) мосту. Тут погода устроила нам такую «варшавянку», такие вихри враждебные, что даже я готова была ретироваться в направлении дома. Фотоаппарат мгновенно заливало дождем, залепляло мокрой слизью, руки леденели: «Ничего там нет, никакого мемориала, - (это я в пораженческих настроениях), - все добровольцы разошлись, спецслужбы цветы разметали да выкинули».
Женя упорно протирает очки, соглашается, но прет как танк с двумя гвоздиками в руках. Да, видим, не ушли, двое дежурят, цветы свежие – все как надо.
А тут и солнце. Оглянулась я, посмотрела на картинку, которую он и увидел в последний раз. Очень уже уставшие от избытка впечатлений протащились по Красной площади. Храм Василия Блаженного опять не понравился – я все жду, а вдруг моя резьба как-то иначе встанет, и я заценю, наконец, знаменитость мирового масштаба. Нет, с детства туплю. Сели в метро. Уехали. Вечером вкушали разнообразный самогон – Сережа - мастер по его изготовлению.