Масква и акрестности. Ч.4. "Как у нас в соломенной Рязани"

В Рязань мы поехали сами, Сережа с Олей остались работать в Москве, а мы за три часа докатили на поезде до Переславля-Рязанского, что на Трубеже (всем известно, что былинная Рязань располагалась в другом месте, и от нее не осталось ровным счетом ничего).

У города есть патрон – Сергей Есенин. Не убеждена, что крестьянский поэт любил свой престольный город, но теперь все там в нём: кинотеатры, библиотеки, торговые центры, даже местного хостелского котенка зовут Есенин, сокращенно Сеня. Жаль, не сфотографировала его – правда, похож на поэта. Вот он – долгорукий монстр белокурый Лель, из земли рязанской возросший.

Ну, что тут скажешь? Концепт.
А вот, кстати, другой памятник, ни на что особенно не претендующий – хозяйка города Советского времени Надежда Чумакова.

Прекрасный монумент, я считаю: так и вижу эту женщину в окружении заводских рабочих, на съезде Президиума Верховного совета. Все-таки ни один стиль не плох сам по себе, даже так называемый реализм, пусть бы и социалистический – есть бездарные исполнители. Памятник Евпатию Коловрату, например.

Современная Рязань – город довольно унылый и не слишком-то интересный, не благоустроенный, но многолюдный и шумный при этом.

И ещё: ты ходишь по улицам, едешь на общественном транспорте (19 рублей) и понимаешь: что-то не так, но вот что? И наконец доходит: не менее половины жителей приезжие – из кавказских республик, Средней Азии, бог весть откуда, они ещё и одеты традиционно в черное.  Видимо, сказывается близость к Москве-кормилице и одновременно совсем немосковские цены. Я так себе это объяснила.
И пошли мы с Женей в Рязанский кремль – место совершенно отдельное от всей Рязани территориально, на самой окраине города расположенное (впервые такое вижу), это просто другое пространство, другой мир.

Высоченный Успенский Собор (1683 - 99) – постройка того самого Якова Бухвостова – как видим, ему доступны были не только камерные формы типа восьмерик на четверике, но и большие объемы: гений какой-то, что ли.

Там же и Спасо-Преображенский монастырь. Святодуховская церковь – 1643 год, двухшатровая. Большим вкусом и чувством меры надо обладать, чтобы такую штуку о двух головах выстроить, наверное, поэтому их так мало (я знаю только в Угличе и в Ферапонтово).

Кремлевские постройки разнообразны, ровно так, как и нужно – это смешение стилей, эпох, историй создает ощущение жизненного, немузеефицированного пространства.

А уж как упоительны (не побоюсь этого слова) краски ранней весны, их и развидеть-то в городе трудно, в Москве почти невозможно, а здесь так задышалось, и такое сладостное ощущение счастья зыбилось, мелькало, не успела я его ухватить, но след остался на весь вечер, а то и долее.

Мы двинулись по направлению у храму Спаса-на-Яру (1686),

уходящее солнце подсветило Кремль, и открылись нам волшебные виды.

На следующее утро мы поехали…нет, не в Константиново, как кто-то мог подумать, а в Солотчу, в Соло́тчинский Рождества Богородицы женский монастырь.

Мне вообще-то всегда неуютно в русских женских монастырях, редко я чувствую там спокойствие и умиротворение, чаще – тревогу. В мужских, кстати, проще. В Солотченском монастыре хорошо – тебя привечают, сдержанно приветствуют, разрешают ходить по всей территории, нет запрета на фото. И как все-таки прекрасна надвратная Предтеченская церковь!

Мне показалось, что это лучшая постройка Якова Бухвостова.  Два монастырских храма тоже произвели впечатление, как и изразцы Степана Полубеса (кличка интриговала всегда).

На стенде привет из 90-х – игуменья и меценаты.

Очень хочу поездить по Рязанщине – и давно, однако каждый раз при планировании впадаю в ступор и отказываюсь от идеи путешествовать там на общественном транспорте. Нужна машина, а где ж её взять?