Испания. Арагон. Ч.2. Уэска в отрогах.

Уэска или Huesca – один из самых известных городов Арагона, когда-то бывшей его столицей, расположен в отрогах (это слово мне нравится необычайно) Пиренеев, тупик железной дороги.

В Испании, как и в достопочтенной Италии, храмы работают в два приема – утром до 12 и вечером с четырех-пяти, то есть первым делом по прибытии в город (а расстояния там будьте-нате, с Италией не сравнить), турист навроде нас оголтело носится по храмам, а потом только расслабляется на улицах и площадях, проводит время в праздности и довольстве. Так и мы первым делом побежали в монастырь св. Петра эль Вьехо (переводится как «старый», потому как выстроен на фундаменте нескольких поколений церквей, начиная с римской).

Он основан в 12 веке, как-то реконструирован в 18, и от романских времен нам остался клуатр – выдающийся.

Некоторые капители явно подновлены, может быть, по старым лекалам, может, ещё как – они смотрятся несколько игрушечно, грубовато, но, в целом, впечатление производят. Я не увидела здесь оригинальных сюжетов, интригующих деталей, хотя все равно распознать сумела не все. (На Фликре несколько десятков снимков). Сам дворик небольшой, и прогулка на таком пятачке была бы скучнейшим занятием, если бы не сюжеты – монахи наверняка проигрывали их в памяти, дополняли подробностями, обсуждали, существовали с героями Священной истории как бы в одном, очень тесном пространстве. В пантеоне храма покоятся короли Альфонсо Первый и Рамиро Второй.

Далее побежали мы в другой храм Santa Maria Inforis. Он действительно in foris – снаружи городских стен, у самых Пиренеев, в здании 13 века. Читаем, что когда-то эта церковь была маленькой тюрьмой, в которой содержали ведьм. По другим сведениям, они тут и жили себе как могли. Меня удивила эта история, а вот Женя напомнила судьбу церкви из повести «Вий», ведьмы в ней тоже до какой-то степени обжились. Гоголь, конечно, не называет престола церкви, да и та, украинская нечистая сила испанской не чета, но сама мысль о церкви как обители ведьм – богатая. Недавно, кстати, в храме обнаружили 700 скелетов, погруженных в негашеную известь. Может быть, это жертвы чумы.

Пробежали ещё несколько церквей.

Вернулись к Кафедралу. Его внешний вид наводит на мысли о сочетании романских и готических элементов – храм выглядит не то чтобы красивым, но весьма значительным. Внутрь собора мы смогли попасть только через музей, но и ладно – не в обиде.

Экспозиция музея Средневекового искусства интересная, есть несколько выдающихся работ, но есть и такие … на грани трэша, и я не могу отделаться от непрофессионального или, в любом случае, некорректного вопроса: современники что, не видели того же, что мы? Вправду не видели, что стоит этому левитирующему ангелу упасть на умирающего, он его раздавит в лепешку? Не видели, что барочная Магдалина – с аккуратно обнаженной грудью чувства у мужчин вызовет всенепременно, вот только религиозные ли? За что же художник такими носами персонажей ретабло наградил? А романские мадонны (но к ним-то я попривыкла)? Справедливости ради, есть здесь и выдающиеся произведения, только собраны-развешены они, повинуясь принципу, мне неведомому. Два Караваджо. Каталонская, я думаю, живопись. Прекрасное ретабло. Прекрасный классицизм.

Вышли с чувством выполненного долга – наконец-то мы можем просто так ходить по городу, без идей и затей. Очень «душевная», домашняя такая арена для корриды, желтенькая. Солнце светит, но холодно, жуть, налетает порывами ветер, он настигает нас даже в маленьких узких улочках. А сам городок приветливый, цветной, уютный, не побоюсь этого слова. Сели на солнышке поесть на ступенях какого-то домика, и только дожевали последнюю ногу, подошла милейшая женщина – ей так жаль, но она хотела бы войти в свой дом. Да ладно, встали, опять чрез главную площадь – к Пиренеям, хочется их повидать хотя бы издали.

Где-то тут висел колокол Уэски, на котором вместо языка болталась отрубленная голова. Вполне себе средневеково-христианская история, хоть и похожая на легенду из Геродота. Милейший король Рамиро вовсе не хотел быть королем, он младший сын из трех, он с детства воспитывался в монастыре, там и намеревался закончить свою жизнь, но не тут-то было. Его женили на вдове, бедному Рамиро пришлось вступить с ней в половой (а что делать) контакт, и в результате родилась дочь, которую король тут же обручил с одним аристократом, сделал его регентом, а сам отправился в монастырь. Три года богобоязненному Рамиро все же пришлось поправить Арагоном и в период правления озаботиться подавлением мятежа. Конечно, он побежал за советом в монастырь, к настоятелю. Тот обрезал розы и молчал, не отвечал на вопросы короля.

Конечно, король понял его, а что тут не понять христьянину и монарху: отрубить всем головы, да и делов-то. Рамиро приглашает аристократию Арагона посмотреть на самый громкий колокол провинции. Да, зрелище 12 отрубленных голов заговорщиков и головы главаря на веревке колокола им запомнилось надолго. А смиреннейший монарх вскоре отправился в обитель, дабы посвятить свою жизнь Христу.
Под шквальным уже ветром побрели к крепостной стене. Там замечательные граффити и они – горы.

Жаль, нам так и не удалось побродить в этих отрогах, так хотелось туда, в ворота, но, увы, сей романтический побег требовал бы от нас слишком многого. Повернулись и, сгибаясь под порывами ветра (он норовил ударить в лицо), побрели к поезду, в Сарагосу.

Да, все наши пути так или иначе были обращены к Сарагосе. «Идальго спросил, в какую сторону он посоветует ему отправиться. /…/ Затем он посоветовал Дон Кихоту направиться в Арагонское королевство, в город Сарагосу, где в день святого Георгия должен состояться торжественный турнир. Там Дон Кихот сможет победоносно выступить против арагонских рыцарей, а это значит – прославиться над всеми рыцарями на свете». Дон Кихот так до Сарагосы и не доехал. А мы доехали.