Испания-IV. 3. Вальядолид - былое и думы.
Вальядолид – знаменитый королевский город, именно здесь с начала XIII по начало XVII века располагался двор кастильских и испанских монархов; это город, где святой Фердинанд Арагонский был провозглашен королем Кастилии, это место его тайной женитьбы на Изабелле Кастильской (до сих пор ученые сомневаются в подлинности папской буллы, дающей согласие на брак кузенов); здесь родились Генрих IV , Филипп II , Филипп IV, Анна Австрийская; Сервантес закончил «Дон Кихота»; умер Колумб.
Оплот монархизма и консерватизма, город, в котором всемогущая инквизиция развернулась в полную силу в борьбе с реформацией: в 1559 году на площади дважды полыхали костры самых знаменитых кастильских аутодафе.
Эти события послужили основой прекрасного, на мой взгляд, романа Мигеля Делибеса «Еретик», именно он, главный герой, еретик, был сожжен на костре как сторонник лютеранской ереси. Делибес создал роман в модном ещё от Умберто Эко жанре – научная беллетристика, то есть описание ментальности, культурной среды средневекового жителя в беллетристической, почти детективной форме. Симпатичный оригинальный герой, человек с именно что религиозным типом сознания – всё здесь мне кажется убедительным.
Вальядолид в романе описывается глазами современников, но даже для них он чрезвычайно грязен и заскорузл, чрезмерно патриархален: зловонные потоки нечистот льются по улицам города, власти запрещают читать Библию на кастильском языке, толпа гикает и улюлюкают, бросаются навозом в людей, задержанных по подозрению в ереси, собирается на площади и требует казни, с восторгом следит за страданиями несчастных. Видимо, это происходило где-то здесь, на рыночной площади, на которой после грандиозного пожара 1561 года была отстроена Plaza Mayor.
Как в нашей пьесе «Гроза», действие романа «Еретик» с какого-то момента несется к страшной развязке, читатель верит, что гром грянет, с ним и ужас, и смерть, и надежда на обновление.
Обновление началось еще раньше, со смертью того самого юноши Хуана, похороненного в Авиле, единственного сына Изабеллы и Фердинанда, учредивших Святую инквизицию. Пришли Габсбурги, знаменитые казни случились при сыне Карла V, Филиппе II, потом кончились и Габсбурги, Вальядолид с радостью встречал француза Филиппа V Бурбона, но и он как-то не оправдал надежд. Французские наполеоновские войска избрали Вальядолид главным местом дислокации по прибытии в Испанию, что, само собой, сослужило городу дурную службу – он сильно пострадал. Вообще Испания с трудом оправлялась от катаклизмов, имела репутацию одной из самых отсталых стран Европы, экономический кризис затянулся, перейдя в депрессию. Далее, как мы все помним, выборы, начало 30-х годов XX века, республиканская партия побеждает, ура! Но нет – 1936, «Над всей Испанией безоблачное небо» - гражданская война. Вальядолид в очередной раз продемонстрировал приверженность традициям и какой-никакой испанской короне, точнее, сильной руке в противовес сомнительному республиканству с коммунистическим флером. Во время путча город нисколько не сопротивлялся государственному перевороту, мятежные войска свободно заняли мосты, вокзалы, телеграф, телефон (по-моему, у Ленина так). Вальядолид и вся Старая Кастилия была оплотом франкизма, националисты пользовались здесь несомненной поддержкой. В окрестностях созданы 3 конц. лагеря, на улицах ежедневно расстреливаются по 40 человек, заподозренных в связях с республиканцами, за городом уничтожается чудовищное количество людей, они лежат в братских могилах.
В 1559 году после длительных судебных процессов на площади Вальядолида сгорели 13 и 16 еретиков – и это был беспрецедентный случай, слава о котором раскатилась по всей Европе, а здесь 40 человек в день! Конечно, слом сознания, конечно, в XX веке невозможна такая, как в средневековье, степень вовлеченности в убийство другого человека – ведь на площадь перед аутодафе собирался весь город, всем было дело до происходящего, все имели мнение и эмоционально проклинали или сочувствовали страдальцам; а в 20 веке пережить убийство каждый день можно только в случае отчуждения от чужой смерти, даже смерти знакомого, родственника, брата, даже если убийца – знакомый, родственник, брат, ты, в конце концов.
Генри Мортон в 1955 году едет по франкистской Испании и отмечает чудовищную бедность и отсталость этой страны, «испанское экономическое чудо» еще не случилось или не докатилось до провинции. Мы помним, что генерал Франко умер только в ноябре 1975 года! И до самых последних дней франкистский режим был довольно жестким: 20 января 1975 года семь студентов Университета Вальядолида были осуждены за незаконное объединение и протестную активность. В ответ на обвинительный приговор три дня спустя представители всех школ и факультетов ответили акцией протеста, которая закончилась их задержанием и закрытием Университета Вальядолида 8 февраля 1975 года. И только месяц назад тело генералиссимуса Франсиско Франко эксгумировали и вынесли из Долины Павших (под Мадридом) в присутствии 22 прямых потомков.
И будто бы в противовес прошлому – сегодняшний Вальядолид благоухает свежайшими, тончайшими запахами, мы видим благополучных, здоровых людей, с радостью встречающих знакомых, полузнакомых, незнакомых.
В 9 утра все улицы заполнены веселыми людьми в зеленых костюмах с номерами на груди. Что происходит – мы до конца не поняли: то ли шествие против заболеваний раком, то ли просто пропаганда ЗОЖ, но будто бы весь город – на улицах. Невозможно представить, что два-три поколения отделяют этих людей от тех, кто с ожесточением убивал друг друга во время гражданской войны.
Проходим мимо памятника Колумбу – его предполагалось поставить в столице Кубы, но тут она как раз перестала быть испанской колонией – облом, Севилья с Барселоной заспорили за право размещения, но Вальядолид оказался проворнее, и коленопреклоненный Колумб с крестом за спиной, навроде московского Владимира, громоздится у городского парка.
Улицы широкие, королевские, нам они напомнили Мадрид с его имперским модерном.
Собачки холеные, избалованные, благодушные.
Входим в город – увы, от средневекового исторического центра мало что осталось. Я прочитала, что не столько катаклизмы уничтожили историческую застройку, но, прежде всего, безжалостная к архитектурному наследию городская политика второй половины 20 века. После войны нищие, обедневшие люди в поисках работы и лучшей жизни съезжаются из сел в промышленные центры, крупные города. Для них быстро возводятся многоквартирные дома – и, как это практиковалось и у нас, «путем сноса левой и правой стороны», то есть на месте старой застройки.
Сейчас главный архитектор города говорит, что в Новейшее время уничтожено 9 из 10 объектов городской среды по десятибалльной шкале. Восполнить недостающие культурные объекты, мне кажется, призваны городские скульптуры, в человеческий рост. Их немного, но все они симпатичные, сделаны со вкусом.
Вот всего лишь покрасили в интересный цвет скамейки – и памятник смотрится отлично!
К сожалению, мы совершили огромную ошибку: приехали сюда в воскресение, да ещё первую половину дня проболтались просто так, в праздном любопытстве. Ровно в два часа перед нашим носом закрылся Национальный музей Скульптуры – один из известнейших в Испании! Закрыт и Епархиальный, и все, все остальные – вот уж непруха! В расстройстве не стали даже вглядываться в здание – колледж Сан Григорио, конец 15 века.
У портала – фигуры мифического «естественного человека», возможно, они вступают в диалог с рыцарями, символизирующими христианскую, а значит цивилизованную культурную добродетель.
Эх, пошли досматривать город!
Чуть на окраине – церковь Сан Лоренцо и все, что от нее осталось.
Возможно, именно ее описывал Делибес (кстати, уроженец Вальядолида) как приходскую для семьи главного героя. Помню, его мать велела похоронить себя во дворе церкви, ибо внутри скверный запах от останков, догнивающих в семейных склепах, – люди не могут молиться, настроить себя должным образом и зажимают носы. Помню, на меня это произвело впечатление. Как и то, что по традиции мертвое тело одели, посадили в коляску и повезли к церкви. Интересно, как будут укладывать в гроб, хотелось мне спросить у автора и современников, ну да ладно.
Бенедиктинский монастырь Сан-Бенито-эль-реал – одна из старейших построек города (фасад 1569 года).
Кафедральный собор (Успения Богоматери) – один из самых странных, что мне доводилось видеть. Это постройка, задуманная в XVI веке и выполненная на 40 – 45 %, незаконченная из-за недостатка финансирования и необходимости доп. расходов, а деньги-то так и не нашлись! Рядом расположено то, что осталось от соборной церкви Санта-Мария при возведении этого, Нового, храма.
Санта-Мария-ла-Антигуа – с романской башней 12 века, основная часть – готическая и неоготическая, то есть облик – 12 – 14 – 20 века.
Демоны на редкость выразительны: так бы и пощекотала за ушком.
И, наконец, главная достопримечательность – монастырская церковь Сан Пабло: платереско, ренессанс, бисквит, кофейный крем.
Честно говоря, на этом достопримечательности закончились, мы пошли гулять – до вечера, ибо наш поезд уходил лишь около семи часов. Побрели вдоль реки Писуэрга, дошли до канала Кастилья, прекрасно провели время: улыбались прохожим, засматривались в витрины, сидели на скамеечках.
