Испания - IV. 6. Касерес. "Спит Эстремадура".
В Касерес мы поехали на автобусе из Саламанки
– три с небольшим часа, на границе Кастилии и Эстремадуры горная гряда, автобус погружается в тягучий слой облаков – кажется, то, что мы проделали, называется словом «перевал».
Столица Эстремадуры – Мерида, мы там ещё побываем, а КАсерес – культурный, туристический центр, столица одноименной провинции, юнесковский городок.
Удивительное дело: мы сразу оказались на Юге, в южном пространстве: пальмы, синее матовое небо, влажный воздух, пахнущий пылью и цитрусом, и веселые праздные люди – они ждут от природы милостей, они не носят теплых курток, они вообще никуда не спешат.
В нашей квартирке отопление не работало – мы по привычке напряглись, но хозяин добродушно посоветовал включить кондиционер на теплый воздух и пожал плечами: «В Саламанке совсем другой климат». Нам не понадобились никаких приборов, хорошо и так, в начале ноября привольно – каких-то 200 км. от Саламанки – и другое дело, выдыхаем, расслабляемся, гуляем! Город очень каменный, но и теплый – шероховатые коричневые поверхности зданий в приятном вечернем освещении – милая добрая сказка, открыточная несколько, но кому это мешает? Очень идет городу вечернее освещение – днем он выглядит не так эффектно.
Вспоминаю два часа езды по ровному рельефу, по выжженной солнцем почве, пытаюсь совместить картины благополучного средневекового города и образы недавно прочитанного романа «Семья Паскуаля Дуарте» (1942) Камило Хосе Села. Действие происходит в Эстремадуре, в сельской Эстремадуре.
Главный герой – крестьянин, дикарь, человек темных страстей и негасимого чувства справедливости, испанский «Человек из подполья», только без достоевского ерничанья: Паскуаль Дуарте серьезен и не очень-то склонен к рефлексии, он сводит счеты с Провидением, как умеет. И – да, он убийца своей матери. Окружающий Паскуаля мир состоит из людей – ни природы, ни этнографии толком и нет, только дикие и абсолютно несчастные люди, подавленные своими нецивилизованными страстями, живущие в традиционном крестьянском сообществе. Мы через несколько дней пойдем в музей Касереса, но где эта глухомань, где эти темные силы, морок и безумие? Рассеялись под гнетом цивилизации? Ну и слава богу. И все же кое-что есть, в музее истории Касереса.
А в официальной версии – как и у нас – «Кубанские казаки».
Только в 1229 году христианские войска под командованием Альфонсо IX из Леона осадили и завоевали Касерес в ходе Реконкисты. До сих пор город и река Тежу служили границей между христианами на севере и мусульманами на юге, но она не отличалась стабильностью. Королевство Кастилии смотрело в эту сторону вяло, безынициативно – уж больно далеко, глухо, в общем, муторно здесь воевать; короли Португалии были более активны, а Королевство Леона решилось погнать отсюда неверных– и преуспело. Ничего мусульманского в архитектуре не чувствуется: ни вам мудехара, никаких альгамбр, мечетей, никаких последствий исламского владычества, то есть кое-что, конечно, есть, но по сравнению с арагонскими и, тем более андалузскими городами - крохи.
От палеолита к римлянам и далее…
Concatedral - де - Санта - Мария (Santa Maria SIC) – переход от романики к готике, на остатках собора 13 века выстроили в 15 – 16 новое здание. Главный алтарь выполнен с 1547 по 1551 годы Гильеном Феррантом и Роке Балдуком в стиле платереско.
Своды сохранили оригинальный крокодильский рисунок.
Здесь же и надгробие того самого Писарро, укротителя инков, похоронен он в Лиме - столице Перу. Черный Христос – знаменитая реликвия – именно ее, насколько я поняла, выносят во время Пасхального шествия.
Гербы и надгробия с животными и образами мирового древа. Прекрасны.
Все остальные храмы выстроены ещё позже, и ничего интересного о них я рассказать не смогу.
Тем, кто хочет разобраться в названиях храмов и многочисленных дворцов, отсылаю к испанской Вики – там и картинки есть по ссылкам. https://es.wikipedia.org/wiki/C%C3%A1ceres
Провинция Эстремадура родила миру множество бандитов и конкистадоров – и покоритель ацтеков Фернандо Кортес, и грабитель империи инков Франсиско Писарро со товарищи родились где-то здесь, наверное, с кинжалами в зубах. Сформировались под влиянием густой национальной традиции, а там кровь и секс поважнее христианских ценностей (если верить уроженцу Галисии Камило Хосе Села); невыносимое испанское солнце гнало их по выжженной земле – в сторону моря (благо, недалеко бежать); нецивилизованное сознание попутно разгоняло пассионарную кровь и вот, Перу и Мексика стали, в каком-то смысле, провинцией Эстремадуры. Конкистадоры, эстремадурская деревенщина, возвратились домой богатыми людьми, понастроили себе дворцов, но, по словам Генри Мортона, благополучно не зажили – то ли пропили деньги, то ли проиграли, то ли просто сгинули. Вот они, осчастливленные дикари и всякое такое, – на дворцах.
В Касересе я дворцов, в которых проживали бывшие конквистадоры, не знаю (испанская Вики про это молчит), а вот в соседнем Трухильо Генри Мортон о них рассказывает. Но сейчас – касерские дворцы, их список, повторюсь, есть по ссылке из испанской Вики.
Касерес поддержал повстанцев во время Гражданской войны, я уже об этом писала – франкисты расстреляли несколько человек, в том числе и местного губернатора, а в соседнем Бадахосе (около 100 км) кровь лилась реками (от 1500 до 4000 убитых по разным источникам). Франко сделал город одним из опорных пунктов режима и даже выписал сюда жену и единственную дочь – видимо, был уверен в том, что в этой глухой провинции семья обретет безопасность.
Почему-то более всего я запомнила не бандитский Касерес – его, конечно, нет и в помине, не франкистский, не ренессансный, не арабский, а именно околотуристический, провинциальный, для своих. Стоило чуть отойти от центра, совсем чуть-чуть, и одно-двухэтажные белые домики, плавные изгибы узких улиц – все, как мы любим.
Позднее оказалось, что в приятном одиночестве мы бродили по еврейскому кварталу. Конечно, евреев тут тоже нет и в помине – давно, с 16, примерно, века. Неспешно течем по улицам, Тонька заигрывает с котиками, Женя блаженно щурится, я терзаю фотоаппарат, и нет у нас планов – идем куда глаза глядят. И, конечно, они привели нас к кладбищу, там не очень…
Поднимаемся на холм – ветер, влажный, теплый, он легонько колышет волосы, он застревает в деревьях, иногда кидает к ногам длинные плоские желуди, не разгоняется. Навевает грусть. Элегия.
Еще несколько дней – и назад. Нет, ещё несколько дней впереди – и в Трухильо, в Пласенсию – ура!.