Сербия. Ч.12. Белая церковь Каранская. Троеручица и другие.
В село Каран мы поехали из Пожеги на такси – иначе, нам сказали, нельзя, автобусы туда не ходят, да и машину нам вызвала добрая женщина по собственному разумению и по своему телефону – сами мы, боюсь, не справились бы с вызовом в таком пустынном и странном месте, как автостанция, с большущей, еще со времен Югославии площадью, на которой одиноко жмутся друг к другу пара автобусов, несколько человек и столько же беспризорных песиков в надежде угоститься объедками. Где-то 15-17 километров, 15 минут по безлюдной дороге – и мы у маленького белокаменного монастыря – в полном одиночестве.
Дверь открыта – в сербских церквах нет привычки закрывать храмы от посетителей, даже если их нет совсем, и это существенный по европейским меркам плюс.
Территория монастыря малюсенькая, архитектура не блещет, но место значительное – это понятно сразу. Обитель расположена на римском урочище, археологи сравнительно недавно, в 70-х годах, откопали римские надгробия и под алтарной стеной обнаружили старую стену, происхождение которой относят к древнехристианскому храму где-то 10 века.
Сама церковь, собственно Бела церковь Каранска, Благовещенская, – маленькая и совсем не выразительная внешне, это однонефное сооружение (нартекс и колокольня – более поздние пристройки), возведенное где-то в 1340-42 годах стараниями местного жупана Петера Брайана, ближайшего сподвижника короля Стефана Уроша IV Душана (сына короля Стефана Дечанского и, соответственно, внука короля Стефана Милутина).
Самое интересное в церкви – это хорошо сохранившаяся роспись 40-х годов и портреты царей и основателей монастыря, а также уникальная фреска Богоматери Троеручицы, она находится в нише каменной стены иконостаса.
У Петера Брайана Ростиславича (Ростислав – дед Питера и двух его братьев) не было, насколько я поняла, сыновей, но имелись четыре дочери – три на тот момент взрослых, от первого брака, их изображения напоминают византийских принцесс, и одна маленькая, от второго брака с женой по имени Струя (или две от первого и две от второго – не суть важно).
Собственно, об этих людях ничего более неизвестно, но, похоже, первая жена князя Лазаря (того самого, который погиб в Косовской битве), тоже была Ростиславовна, она приходилась то ли сестрой, то ли племянницей Брайана (я толком этого не поняла, подстрочный перевод статьи Андрей Живоина об этой церкви в сербском журнале оставил много загадок)). Приведу фразу из его статьи о Троеручице из Каранской церкви. «После развода са Лазаром, и његовом женид8ом са Милицом, 1353 године, Растислалићка се замонашила.» Мне очень нравится глагол «замонашила», в русском языке почему-то не употребляющийся, но вполне возможный. Имя этой женщины история не сохранила, но мы знаем, что от брака с Лазарем у нее родился сын Добровой, и он тоже сражался в Косовской битве, и тоже погиб. Андрей Живоин, исследователь, аккуратно предполагает (или я так его поняла), что монахиня в ктиторской позе у ног Троеручицы могла быть той самой первой женой Лазаря, возможно, ее звали Мария или Марина, не случайно фреска св. Марины, побивающей беса, расположена рядом с царственной особой. Меня еще в храме удивило такое близкое соседство королевы Сербии Елены (жены Душана) и св. Марины (Маргариты Антиохейской).
Изображение монахини мне рассмотреть не удалось – только на сайте Благо Фонда и увидела.
Вообще об этой знаменитой иконе, расположенной в каменном иконостасе, много чего можно сказать.
Удивителен ее облик – все-таки совсем необычный: как правило, третья рука Богородицы изображается горизонтально, она как бы накладная, в серебряном окладе, и понятно почему: ведь это вотивное приношение Иоанна Дамаскина, защитника иконопочитания в период иконоборчества, это ему халиф Дамаска приказал отрезать кисть руки, а затем она молитвами Богородицы приросла обратно. Св. Савва Сербский привез из Святой Земли, из монастыря в Иудейской пустыне, икону Троеручицы, и она какое-то время хранилась в Скопье, где возник при Милутине ее культ, а затем была переправлена в сербский монастырь Хиландар на Афоне.
День прославления иконы, 28 июня, скорее всего, совпал с одной из побед короля Душана, поэтому икона и была заказана для новой церкви в Каране. Исследователь предполагает, что после ее перенесения на Афон (1392) из Скопье переместился в Коран и культ Троеручицы, особенно активный после разрушения турками церкви в 16 веке, а образ монахини-ктитора (скорее всего) был написан позже, на боковой стене ниши, как молитва об упокоении воинов, павших в битвах, возможно даже на Косовом поле. В таком случае можно предположить в облике монахини саму Марию (?) (Марину ??), первую жену кн. Лазаря, мать его первого сына.
Почему такая странная и совсем неканоничная рука у Троеручицы (не горизонтальная в окладе, а как бы вырастающая из тела), сказать сложно.
Исследователь предполагает (насколько я его поняла), что местный автор мог и не видеть оригинала и создать образ в меру своего разумения о Троеручице, ориентируясь на представление об особом характере тройной божественной силы Троицы, возможно, и церковь была посвящена св. Троице. Такой странный образ Троеручицы и сама идея троичности в таком «буквальном» воплощении обусловили и фольклоризацию культа, связь его с народной обрядностью, о чем тоже повествуется в статье ЖИВОЈИН Р. АНДРЕЈИЋ Тумачење фреско иконе Богородице Тројеручице цркве у Карану // ЗБОРНИК РАДОВА ФИЛОЗОФСКОГ ФАКУЛТЕТА УНИВЕРЗИТЕТА У ПРИШТИНИ. 2016. С.477 – 505. Ярмарки на этом месте в дни Св. Троицы, обрядность Русальной недели, приходящейся на дни начала июня-конца июля (28 июня по старому и 11 июля по новому стилю– дни прославления иконы Троеручицы), многочисленные окрестные топонимы Ружицы (розы), которая тоже связана с возрождением жизни – все указывает на распространение культа в народной среде. Я помню, в годы фольклорной практики в институте я слышала в деревнях Тверской области легенду о Троеручице, спасающейся от преследований по реке, в лодке. Так вот, Бог даровал ей третью руку, чтобы она двумя руками гребла, а третьей держала Младенца. Не случайно в России в 1722 году Святейший Синод осудил подобное изображение: «Повелевается о измышлениях от неискусных или злокозненных иконников, которые выдумали иконы противныя естеству, истории и самой истине, каковыя суть: образ мученика Христофора с песиею главою; образ Богородицы с тремя руками; <…> Чего для, впредь таких измышленных щудов на поругание святых первообразных лиц и во укорение святые церкви от инославных, не писать, а писать бы чинно и благообразно».
Сильное впечатление произвела на меня вся живопись Белой церкви – пишут, что работали два мастера, скорее всего, местные.
Чтобы сфотографировать роспись заалтарной части пришлось отодвинуть красную занавесочку.
Некоторые изображения, портреты исторических деятелей, Душана с супругой Еленой с маленьким оруженосцем или сыном Урошем V (впоследствии прозванного «Слабым»), Стефан Немани – традиционны и подражательны.
Святой Савва Сербский (не очень-то благообразный), святой Милутин, Душан и неизвестный мальчик – то ли паж, то ли сын Душана. (Его все равно не рассмотреть).
Далее – королева Елена (жена Душана), потом почему-то св. Марина, побивающая беса, потом три старшие дочери жупана Брайана, потом младшая (маленькая), затем жена Струя и, наконец, сам Петер Брайан с храмом в руке.
Над ними - жертвоприношение Авраама, гостеприимство Авраама (Троица). И Успение.
Некоторые сюжеты. Воскрешение Лазаря.
Введение Богородицы во Храм и Благовещение.
Стефан Неманя, он же Симеон Мироточивый.
Удивляют умные, тонкие на грани манерности лики одних святых и строгие, лишенные благообразия, лики других.
Мне очень нравятся эти изображения Иоанна Крестителя и апостола Петра
Храм маленький, поэтому все можно разглядеть, но там, опять же, темно, а вспышка существенно искажает цвет. Интересны граффити, надеюсь, их все сфотографировали и исследовали.
В пристроенном в 19 веке нартексе тоже иконостас,
и вот такое соседство мы наблюдали на Балканах неоднократно. Что тут скажешь? Что обусловило такой упадок – многовековой разрыв традиции? Что-то еще?
Обратная дорога в той же последовательности. Такси до Пожеги, там автобус до Кралево вдоль реки Моравы и мимо Овчар-Кабларских монастырей.