Сербия. Часть третья. Милешева.

Монастырь Милешева был основан в 1219 году князем Стефаном Владиславом (впоследствии королем Стефаном). Сюда же из Болгарии он перевёз мощи своего дяди – святого Саввы Сербского. Здесь мощи и хранились вплоть до 1594 года, когда турки изъяли их из монастыря, вывезли в Белград и публично сожгли на площади. Церковь была расписана до всех трагических событий, в предрассветную эпоху Сербского королевства, лучшими греческими мастерами. Образы лиричны, светлы, линии тонки,цвета приглушены. Само здание церкви Вознесения – простых геометрических форм, без нарядных украшений, каменной резьбы, однонефная с трёхчастной апсидой относится к архитектурной традиции Рашской школы. (Рашка – это ныне город на юго-западе Сербии,  в прошлом центр Сербского королевства).

Фотографировать нельзя» – эту надпись вежливо и доброжелательно показал мне не священник, а член прихода, увидев у меня на шее фотоаппарат. Ну и ладно, что делать, выхожу следом за дьяконом, дарю ему иконку Ксении Блаженной (мы привезли с собой несколько образков и дарили их монахам, вызывая ещё большую симпатию к себе). После мы поговорили как могли, затем он махнул мне вслед рукой, видя, как я направляюсь обратно в опустевшую церковь Вознесения. Я не очень хорошо поняла, что означает его жест, но расценила его как разрешение сделать пару-тройку быстрых (и потому плохих) снимков – на большее у меня совести не хватило.

Это Святой Савва (часть фрески со стены монастыря).

Удивительно, что именно таким мыслили себе святителя Савву сербские мастера: никакой монументальности, величия и парадности – глубокий лиризм, кроткая печаль и всепроникающая любовь.

Не слишком четкая фотография, показывающая, как композиционно расположена знаменитая фреска "Белый ангел".

Знаменитый Белый ангел на Гробе Господнем – один из символов Сербии (фото из "музея фресок" в Жиче).

Видела я насмешливую и чуть высокомерную улыбку ангела Реймского собора, в его глазах лукавство и Бог знает, что на уме.

Улыбка Белого ангела  едва заметна, в светлой радости растворена грусть, и взирает он на людей не свысока, а рядом, вовлекая человека в светлое и глубокое переживание  великого момента.
Почти все сербские монастыри были разрушены и пожжены турками, но фресковая живопись удивительным образом сохранилась, чаще, естественно, в нижних ярусах. Мусульмане, видимо, не хотели сбивать росписи, довольствовались «выкалыванием» глаз. Многие фигуры в сербских храмах стоят в таком вот виде, как в Милешеве.

Ещё удалось сфоткать Святое воинство у портала.

Вокруг – не знаю, что и сказать: просто очень красиво, настолько, что теряешь чувство реальности. «Я это или не я?» - задаёшь себе время от времени вопрос и отвечаешь на него положительно после некоторых раздумий. Посмотришь вверх – там горы с дорожками то каменистыми, то лесными; долу очи опустишь – там сельская пастораль: овцы бродят, ручеек журчит, трактор отдыхает. Рай.

Интересно, что выезжаешь ты из этого воистину райского места через мусульманские районы: слева и справа минареты видны, думаю, пение муэдзина до монастыря доносится. Ну и хорошо, лишь бы в мире жили. Судя по всему, мусульманские и христианские кварталы не перемешиваются в южных и центральных областях Сербии, обычно они отделены рекой. Вот, как неподалеку, в черногорском Беране, например.

К сожалению, отношения между этносами напряжённые, страсти кипят нешуточные, в центре которых, конечно, Косовская проблема. Чем далее к югу, тем сильнее «албанская компонента», чем ближе к Северу – сербская, и «жить дружно» они совсем не хотят, это мы остро почувствовали, хоть на албанскую территорию пешком не заходили.