Осташков. Политическое.
«Что ваш Ленинград! Дома серые, народ всё бежит куда-то. То ли дело наш Осташков: чистенький, светленький, и куда ни глянь - цветы на окнах». Так говорила моя покойная бабушка, родом из Тверской деревни Урицкое, что под Осташковом, в 8 км. от Свапуще.
Поставила я свечки за упокой всем моим четырем бабушкам-сестрам, да порадовалась, что не видят они, во что превратился образцовый купеческий городок.
Обидно и то, что пуще всех городков Тверской области нравился мне всегда Осташков, и воздух его озерный, и церкви прекрасные, и улицы гребёнкой – все мои мечты о «не-Питере» сходились ещё 15 лет назад именно здесь, на берегах Селигера, на дальней моей (как я её понимала) родине.
Вот он наш олигархический капитализм – в таких местах до абсурдности дикий: воду из кранов пить невозможно, ну и ходят бабушки (иногда в халатах) по главным осташковским улицам с вёдрами, от джипов дорогущих уворачиваясь.
Лёд на Селигере ещё не стал, но рыбаки уже на озеро высыпали: сидят самые отчаянные, как воробьи на жёрдочках. «Кушать-то хочется, - водитель объясняет, – в магазинах цены сами видели, какие. Придёшь домой без рыбы – жена по кочкам понесёт, хоть обратно иди».
Только что отреставрированный Житнинский монастырь смотрится как дорогая игрушка, подаренная детдомовцу.
Кличин остров – там хорошо по-настоящему. Будь я Гоголем или Салтыковым-Щедриным, на худой конец, нашла бы здесь своё «прекрасное далёко». Ловила бы рыбку, провела интернет и яд бы выдавливала, и огнём пыхала, и всё это сквозь слёзы, конечно.
«Ну как же так? - с осташами беседуем. – Рядом Торопец – чистый, опрятный, с хорошими дорогами, бодрыми торопчанами. А у вас что?» «А там мэрия не ворует», - и вздыхают тяжело музейные работники. Если кто питает иллюзии относительно поддержки провинции «Единой России» - поезжайте в Осташков – оплот единороссов, место гнездования «нашистов». «Никогда так плохо осташи не жили, как в последние годы, - сетует дядечка-таксист по дороге в село Кровотынь. – А тут ещё проголосовали плохо: единороссы совсем на другие цифры рассчитывали. Теперь они нам вообще Кузькиной матерью грозят, говорят, никаких денег город не получит. Нет, никаких золотых гор Осташков от туристов не видит: все в кошельках у местных властей оседает. Конечно, цены на недвижимость московские: вот и богатеют наши депутаты.
Вон, видите в береговой заповедной зоне частная пристань? Это он - … /я бы написала фамилию, да не помню/. А вот это – в нескольких километрах от Осташкова по Селигеру – Дом депутата». Тут мы с Тонькой присвистнули (жаль, не сфоткала я эти хоромы, машина быстро шла). Вот я и думаю: ну совести у них нет – это ясно. Начинаю, по своему дурному обыкновению, с ними, единороссами, которым законы не писаны, диалог внутренний вести. Вот, представим, выходит мужчина видный такой из дома этого или из особняка на Городомле (закрытая территория, между прочим), с шофером нашим ручкается, нас в дом приглашает гостеприимно и на вопросы мои отвечает. Примерно так: «Совесть – понятие амбивалентное, исторически и культурно обусловленное, мы живем в другой системе понятий, где актуальны «интересы бизнеса, успешный менеджмент». А патриотизм – это да, у меня на стене икона Александра Невского/Серафима Саровского/Нила Столбенского висит. А ещё я героическим прошлым своего народа горжусь». Тут я вступаю (виски его не пью, маслины не ем). «А как же дети ваши, потом внуки жить будут? (Тонька сзади меня толкает).
Представьте, лет через 50 идёт экскурсия по Осташкову. «В период власти «Единой России» город жил плохо, но были люди, которые, пользуясь своим положением, богатели фантастически. К сожалению, деревянных домов в центре города не сохранилось, они утрачены примерно от 2010 до 20-х годов,
а чуть раньше к дому депутата «Единой России» (фамилия ваша вряд ли сохранится, будут звать просто Депутат) был поведён газ». Депутат смеется, провожает меня вместе с детишками за ворота.
Видение растворилось, слава Богу, едем в древнее село Кравотынь с замечательной и недавно отреставрированной Введенской церковью. По легенде хан Батый устроил здесь «кровавый тын» - частокол с головами жителей деревни, наказав их за какую-то провинность (экспедиции наши сюда не добирались, поэтому фольклор весь – из инета). Одно из самых богатых в прошлом сел Селигера.
Поездка несколько скрасила горькие впечатления от города: природу испортить трудно. И сюда мы обязательно вернёмся лет через 25, интересно же!
