Курщина - Сумщина - Брянщина. Ч. 7. Севск
Севск – древний город-крепость на юго-востоке России, стратегически важный оборонный пункт, куда съезжались разного рода служивые люди, например, высланные после бузы из Москвы стрельцы. Севск был и важнейшим торговым центром – в 17 веке здесь даже чеканилась своя монета «севский чех».
Вот и сейчас этот город смело можно назвать городом русской таможенной славы: такого количества погранцов и полиции на один квадратный метр мне удавалось увидеть разве что на КПП. Потом нам сказали, что все гостиницы и частные съемные квартиры забиты ещё и потому, что русско-украинские власти недавно приняли решение об усилении мер безопасности на границах. Да ещё как назло в ту самую пятницу состоялся в Севске смотр кого-то там: десятки служилых людей на главной площади лихорадочно надевали и снимали каски, совершали непонятные нам вылазки, перемещались и с кем-то в чем-то соревновались. Разобраться в происходящем было практически невозможно, да мы особо и не старались.
Севск – приятный провинциальный город, с хорошо сохранившимся историческим центром, интересными храмами, «пластичным» рельефом.
Ходи да умиляйся. Но нет, не получается: вспоминается прочитанные (в интернете, разумеется) статьи, книги по истории Локотского самоуправления ).
Вкратце всё же расскажу об этой истории, рискуя навлечь гнев тех, кто иначе расставляет акценты, кому в ином свете видятся события тех лет. Итак, за несколько недель до немецкой оккупации в городе (теперь поселке) Локоть на общем собрании была принята резолюция о самопровозглашении Локотской республики. Не знаю, тогда ли был написан и Манифест, в котором главными пунктами значились «беспощадное истребление жидов-комиссаров» и роспуск колхозов, возвращение частной собственности на землю. По сути, это была антибольшевистская программа, которую поддержал лично Гудериан, а затем и Гиммлер. Нацисты патронировали Локотскую республику, «Локотский эксперимент», не вмешиваясь в её внутренние дела (так двух немцев-мародеров повесили на главной площади поселка, несмотря на вмешательство высшего командования). Территория республики - 30 тысяч кв. км, население – 600 тыс. человек (Навля, Комаричи, Суземка, Михайловское (Железногорск), Дмитровск, Дмитриев-Льговский, но самым крупным городом был Севск. И всё бы даже ничего: ясно, сколько горя принесла этим плодородным и обласканным государевой ещё милостью землям Советская власть. Но здесь была создана боеспособная Русская национал-освободительная армия, численностью около 30 тысяч человек. Эти люди ходили в полунацистской форме (или просто с какими-то знаками отличия), в центре городов висели флаги Третьего Рейха.
Вот не знаю, вскидывали они руку «Хайль Гитлер» вместо приветствия? Справедливости ради надо сказать, что люди эти убегали подчас в леса, становясь «дикими» партизанами (я о них уже писала), что не спасло их потом от расстрелов и штрафбатов.
И самое страшное, наконец, то, что русские в течение двух лет убивали русских с поразительной жестокостью, то есть шла настоящая гражданская война. Немцы стояли в стороне, смотрели, как партизаны устраивают вылазки и убивают солдат РОНА и членов их семей, как судебными решениями Локотской республики уничтожаются те, кто помогал партизанам, как «дикие» партизаны расстреливают "организованных» и наоборот. Около 10 тысяч человек полегло в этой жуткой гражданской войне, только Тонька-пулеметчица, московская комсомолка, с осени 1941 – местный палач, лично уничтожила более 600 человек .
А город Севск - оплот Локотского государства, жил своей жизнью, выпускал даже местную газету «Севский листок». Читаешь и видишь картины обычной провинциальной жизни: крестный ход (церкви, само собой, открылись),
обсуждение провинностей какой-то еврейской семьи (кстати, не все евреи были расстреляны, но все ущемлены в правах). Такая более-менее спокойная жизнь продолжалась в Севске до весны 1943 года, до начала наступательной операции Красной армии. Вот тут-то и начался последний акт трагедии: оборону Севска держали бойцы РОНА, русские мужики, которые не хотели уходить с родной земли и понимали, что пощады им не будет. Этим людям нечего было терять, а задача стояла перед ними одна: тянуть время, обеспечив тем самым организованное отступление немецких войск и отрядов РОНА с семьями. Около 30 тысяч «наших» ушли тогда с немцами благодаря «героизму» защитников Севска. Идешь по улицам, смотришь на кур с петухами и невольно вспоминаешь строки «ожесточенное сопротивление на каждой улице», бои за каждый дом.
9 часов длилась осада, совершенно озверевшие ворвались в город советские солдаты. 30 тысяч жизней унесла Севская операция. Возможно, одним из прототипов владимовского Мырятина («Генерал и его армия») был город Севск, и после взятия стратегически важного населенного пункта наступление Красной армии успешно продолжалось Потом на территорию Локотской республики пришли части НКВД: начали «зачистку» и прочесали леса. Теперь никаких следов оккупационного периода истории Севска здесь не встретишь.
О самом Локте в содержательном посте http://varandej.livejournal.com/366987.html#cutid1
http://diderix.petergen.com/lub-ostb1.htm
И для ровного счета ещё одну страшную историю
http://versii.com/news/179970/
И в Википедии неплохая статья.
С тяжестью на сердце вышли мы к валам древнего города. Здесь полегче стало, посвежее как-то.
И побрели мы в женский Крестовоздвиженский монастырь, к иконе Молченской Божьей Матери, которую нам страстно хотелось увидеть.
Дело в том, что мы принадлежим к той немногочисленной, я уверена, группе жителей России, видевших три списка Молченской иконы Божьей Матери – в Путивле, в Софрониевской пустыни и вот, теперь в Севске. Вкратце историю чудотворной иконы я уже описывала в постах, посвященных украинской Сиверщине, сейчас короткие выжимки.
В 1405 году на болоте (Молче) неподалёку (км. в 30) от Путивля явилась эта икона. Естественно, на месте явления был возведён монастырь, получивший название Софрониевского. После разорения обители в Смутные времена икону перенесли в недавно отстроенный монастырь (подворье) в Путивле. Вскоре пожар уничтожил и эту обитель. Вот здесь-то и начинаются разногласия, которые привели к тому, что в настоящий момент иконы три, и каждая претендует на подлинность. Возможно, в Путивле чудотворная святыня сгорела, но уцелел список, который долго ещё хранился в Свято-Духовском монастыре (по некоторым сведениям до 20-х годов, по некоторым до 40-х ХХ века). Где-то в середине 90-х годов прошлого века два игумена восстанавливающихся обителей (Софрониевской и Путивльской) объявили о чудесном обретении ими Молченской иконы (один в татарском селе, где её использовали как доску для измельчения мела; другой ещё в 60-х годах увидел образ, взломав киот с другой иконой 19 века). Однако есть и другая версия событий, которую предлагают в Крестовоздвиженском монастыре Севска: подлинная икона вовсе не сгорела, а перенесена была из Святодуховского в Путивле монастыря тремя инокинями в Севск по велению самой Небесной Царицы в 1612 году. Здесь её встретили монахини, которым также во сне явилась Богородица и предупредила о явлении иконы. Монахини вышли на дорогу и увидели небесное сияние – это старицы несли Молченскую икону. Сразу скажу, что все три иконы ныне чудотворные, а на меня наибольшее впечатление произвела Путивльская (монахини выносят её паломникам из своих помещений). Икона в Севске совсем небольшая (размеров обычной домашней иконы, она раза в три- в четыре меньше двух других списков) и, да простят меня прихожане Крестовоздвиженского монастыря, по-моему написана не в начале 15 века.
(Путивль. Молченский монастырь)
(Софрониевский монастырь, 30 км. от Путивля)
(Севск, Крестовоздвиженский монастырь)
Где-то я читала статью, в которой убедительно доказывалась версия двух подлинников, с которых были сделаны несколько списков. Что-то не могу этой статьи в инете найти для ссылки.
(Это тоже в Крестовоздвиженском. Признаться, в первый раз вижу деревянного «Иисуса в темнице» в киоте в действующем монастыре).
Далее мы направили свои стопы к мужскому Спасо-Преображенскому монастырю (основание – 1631 год), точнее, к его руинам. Хотелось бы прервать, наконец, плавную линию рассказов о прошлом города Севска и поговорить о себе. Я практически лишена недостатков и в поездках незаменима: я умею спланировать интересный маршрут, организовать его прохождение, дешево и оперативно решать проблемы. И ещё у меня куча достоинств. Однако я – человек, у которого есть свойства или специфические особенности, которые некоторые не особо одаренные называют занудством или упертостью. В общем, «втемяшится какая блажь», вздыхают они и покорно топают по моим следам (а что делать?).
А я вот действительно не вижу ничего особенного в том, чтобы прошагать километра два-три по сельским дорогам и полям, с которых только что сошел снег, через заброшенный завод к руинам бывшего монастыря, ныне комплексу построек коррекционной школы-интерната. (Кстати один, что ли, из цехов этого сырного завода ещё работает, а на территорию мы прошли через настоящую проходную).
Для интересующихся: идти туда надо от магазина, что на той же стороне, что и Крестовоздвиженский монастырь, совсем неподалеку от обители, там перейти дорогу и войти в слободу, шатать по главной улице, затем через завод и там по единственной дороге). Честно говоря, мы не пожалели, что дошли (по колено в грязи, естественно).
Навстречу нам выбежали три мужичка и почему-то сильно обрадовались встрече (от скуки, видать). Радость у них естественным образом сочеталась с грубоватыми выпадами в адрес всех, кто в своих столицах никакой жизни не видит. Столичный житель – это черствый, бессердечный субъект, который дышит азотом, ест несвежую модифицированную какими-то генами пищу и вообще скоро помрёт. Примерно такие речи вел наш «вожатый»-завхоз (видимо), гостеприимно показывая нам территорию, открывая дверь в храм.
Собственно помещение главного храма закрыто амбарным замком, но для нас сбегали за ключом, чтобы показать фреску, как уверял наш собеседник, изображающую грозного Бога, держащего свет в поднятой руке. С трудом распахнули створки, по лесенке влезли и – увы! – мужичок ахнул: опоздали, рухнула фреска, нет её больше, все росписи погибли.
С интересом мужики выслушали наш рассказ о монастыре в Горнали, где уживаются и обитель, и интернат. «Вот бы и нам так». Но вряд ли, слишком большой объем работ, да и место удаленное. А территория ухоженная, видно, что за детьми следят, любят, заботятся. «Питание – пять раз в день», - с гордостью говорит наш собеседник, учителя очень хорошие. Дай Бог.
Там на редкость красиво! Непривычной, нестандартной для наших широт красотой, красками степи и черноземной грязи, красным рельефом крепостных стен. И нависающее, прямо на голове серое небо, и странное безмолвие.
Идем через весь город, о котором мы почему-то очень много узнали и почувствовали, к автостанции. Оттуда через тот самый Локоть (мы не стали там вылезать) в город Брянск – последний пункт нашего путешествия.