Провинция у моря

:Жители Санкт-Петербурга, как ни странно, совершенно не осознают себя островитянами, а могли бы. Никаких черт островной психологии со всеми вытекающими я у своих сограждан не наблюдаю. И море наше Балтийское никто морем толком не считает, и в разговоре никто морем не назовет – заливом в лучшем случае, а то и вовсе Лужей маркизовой.  Я вот по праву рождения и социальной адаптации должна бы себя почти великобританцем чувствовать, ан нет.

Я закоренелый василеостровец. Родилась на 9 линии у набережной, там до 14 лет прожила, затем в Гавань переехала, окна на залив выходили, и живу здесь по сей день. Училась в школе на набережной с видом на Исаакий, в институте на Первой линии, там же в аспирантуре, затем работала в том же институте, но в гаванском филиале, затем в школе на 22 линии,  писала газету для «Итаки» на Большом проспекте, и до 37 лет никуда вообще с Васильевского не выезжала. И вот метнулась восемь лет назад, но и то далеко от себя Васильевский не отпустил – работаю в Гимназии у Тучкова моста .

Я должна бы воплощать в себе (собою) живую ходячую классику островного менталитета, только я ничего такого не ощущаю. Да, с детства могла прошить весь Васильевский от Первой до 22 лини только проходными дворами (и сейчас бы с закрытыми глазами, но забили двери те); да. знаю все царапины на теле сфинксовых грифонов; да, только недавно перестала вздрагивать в 11 вечера (зимой и летом), сидючи в гостях: мосты разведут, бежать надо. До сих пор все лица от метро «Василеостровская» по Шестой до набережной кажутся знакомыми. Замирает сердце каждый раз, когда «Сестру печали» Шефнера перечитываю: всё это моё, мой дом, мой Вася. И тем не менее никакой, описанной Топоровым, островной психологии в себе не наблюдаю, как внутрь себя ни вглядываюсь. Более того, каждый раз, оказываясь на самом краю нашего города, у того самого Залива, готова воскликнуть вслед за Масяней «У нас же есть море»!

Вот тут-то, на диких берегах всё и всплывает, островное, провинциальное, водное. Из нутра, можно сказать, поднимается. Так и сегодня на Канонерском острове, в тумане.