Румыния. Гл.6. Нямецкий монастырь, а также о жизни и смерти

Не без сожаления расстались мы на следующее утро с гостеприимным Лари-хостелом, с Джетой, её прелестной внучкой Аниелой и отправились в город Тыргу – Нямц, где мы резервировали бунгало (Pension La Cetate, Tîrgu Neamţ)  прямо у горы со знаменитой крепостью.

Кинули вещи в пансионе и отправились смотреть Нямецкий монастырь, снискавший славу центра просвещения и книгопечатания православной Румынии.

В библиотеке обители хранится 22 тысячи печатных и рукописных книг, в основном, духовного содержания. Прп. Паисий Величковский пребывал здесь игуменом 15 лет, до своей кончины в 1794 году (В 1775 году он из монастыря Драгомирна, что в Буковине, уходит в жудец Нямц, где 4 года живет в монастыре Секу, а потом уже его приглашают в Нямецкий монастырь). Дело в том, что Буковина после окончания русско-турецкой войны (1774) отходит к Австро-Венгрии, и здесь усиливается католическое влияние, что не всем нравится, а солдаты, кстати, оставляют свои «автографы» практически на всех расписных церквях. Нямец сейчас – это огромный монастырский комплекс, один из самых посещаемых, о границах которого мы так ничего и не поняли.

В воскресение в храм было не войти, и знаменитые фрески Гавриила Урича мы смогли посмотреть только после окончания службы, и, да, они, к сожалению, в неважном состоянии. Сам храм Святого Духа очень красив, по-моему, это одна из лучших культовых построек в Молдове.

Прошли мы и далее, в сторону кладбища и увидели прямоугольное здание с маленькой аркой вниз. Там было восхитительно прохладно, тихо и безлюдно. Не сразу глаза привыкли к полумраку, но то, что мы увидели, пришарашило нас изрядно. Это костница – для нас не новость, такое (и похлеще) мы видели в Чехии, но нямецкий мемориал удивил доступностью (не знаю, как и сказать: «экспозиции», «объектов», «артефактов», «останков»)?

В длинных стеллажах за стеклянными дверцами, которые запросто раздвигаются, выставлены в два ряда черепа – как в библиотеке, в свободном доступе.

Кости сложены в художественном беспорядке или вовсе стихийно, как придется.

На многих черепах имена «владельцев» и дата смерти.

Честно говоря, такая простота в общении со смертью, в восприятии смерти мне напомнила раннее средневековье: никакого ужаса перед беззубой, никакого пиитета перед безносой. Слава Богу, нет и барочного стремления украсить  изделиями из смерти свою короткую жизнь (как в костнице в Чехии). Настоящая, глубокая религиозность мне видится в такой вот простоте и непосредственности  отношения к смерти, к останкам умерших братьев и сестер.

Из костницы мы пошли в скит – километрах в трёх от храма (по-моему, Введенский).

Там тоже очень много людей – они приезжают сюда семьями и, кажется, это устойчивая традиция всей Молдовы. На территории монастыря располагается и Духовная семинария, и несколько пансионов для паломников и детишек, которые здесь то ли учатся, то ли отдыхают, мы так и не поняли. Несколько новых церквей с не слишком удачными, на мой взгляд, росписями на портале.

Обратно пришлось голосовать на трассе, ибо автобусы все уже кончились (вечер). Ничего, доехали, расположились, пошли поесть. Пока разговор «в тему» - расскажу о еде. Румыния хороша тем, что в городах, да и в селах всегда можно перекусить в маленьких кафешках, пивных, бистро.

А Тыргу-Нямце нам полюбилось кафе у рынка: открывается рано (в 8, ассортимент приличный и дёшево). Пешком от нашего бунгало – минут 15. Румыны совсем не пьют чая, зато литрами поглощают кофе, прям как на зап. Украине – Женя и Тоня страдали, но не сильно. Суп «чорба» - это всякий суп,  густой жирный бульон на чьих-нибудь потрохах,  обязательно горячий, в общем – настоящая крестьянская еда. К еде подают много булок. Традиционных видов мясных блюд я как-то заметила, но все с удовольствием едят мясо-гриль, да и мы тоже не возражали. Местное пиво не слишком интересное, а вот вина… К сожалению, мне после травмы головы совсем нельзя пить, ни грамма спиртного в течение года, но подруги нахваливали местные вина и не уставали ими восхищаться. Двухлитровый бочонок отличного вина (белого и красного) в супермаркетах стоит 8 лей (80 рублей), а бутылка отменного, с традиционно смородиновым привкусом «Фетяска-негро» - 10-11 лей (100 рублей). Как и во всех винных странах, вино льется рекой, его пьют все – дети, монахи, женщины, и ни разу мы не видели на улицах Молдовы пьяных. Да, ещё мужики пьют цуйку – это самогон, его тоже продают во всех кафе и бистро: сорока-и-больше-градусная вещь, подруги говорят, вкусная. Помню, в Сербии мужики цедили свою ракию часами, днями, месяцами, годами. В Румынии не то – все работают, поэтому местные заходят поесть чорбы или после трудового дня пропустить рюмочку. Курят все и везде, цивилизация отсюда ещё далеко, за карпатскими горами.

Ближе к вечеру небо потемнело, и началось…Слава Богу, мы были под крышами – градины величиной с перепелиное яйцо в течение нескольких минут избивали деревья и цветы в садике нашего пансиона.

Мы отчаянно жалели румын, чьи поля и дома подверглись такой природной напасти. Вот что такое аграрное государство: любой климатический финт может уничтожить старания людей всей страны в считанные минуты. Потом в течение недели все новостные программы Румынии рассказывали об этом урагане в жудеце Сучава и, частично, Нямц, вся страна переживала потери.