Македония. Ч. 2 (2). Охрид, а там церковь Богородицы Перивлепты и собор св. Софии
И, наконец, самое главное в Охриде – церковь Богородицы Перивлепты и София. Нам всегда везет, я считаю: куда бы мы ни ехали, ни шагали, ни взбирались – все для нас складывается хорошо. И людей нам Провидение посылает исключительно интересных, и двери далеких храмов открывает, и места показывает такие, что дух захватывает.
Храм Богородицы Перивлепты (Прекраснейшей) сфотографировать практически невозможно: он весь как-то внутри других построек, которые тоже не обойти.
Церковь Богородицы – это музей, и в кассе мы увидели жгучую брюнетку, которая, почему-то смущаясь, выдала нам билеты. (И это при том, что запросила она с нас в два раза меньше, чем надо. Кстати, я не помню такого, чтоб плату за вход с нас где-нибудь взимали в полном объеме). Она вышла из будочки и явно приготовилась рассказывать о византийской фресковой живописи, от чего мы внутренне напряглись, ибо понять македонскую речь нам все равно не по силам, а просто посмотреть фрески экскурсия помешает.
Под ногами у нас крутился котенок, он делал невероятные кульбиты, вставал на задние лапки, выпрашивая угощение. Яна нахмурилась и тут же на весьма понятном «суржике» сообщила, что она вегетарианка, и котенка пыталась воспитать в рамках своей идеологии: кормила его семенами, овощами и подобным кормом, но какой-то неправильный человек начал прикармливать его мясом – и с тех пор животное требует этой пищи. Яна недовольна, она берет котенка, который явно намерен продолжить недостойное поведение в стенах храма, относит его в будочку кассира, запирает дверь. Мы понимаем, что человек перед нами своеобразный.
Постепенно, по ходу рассказа, Яна преображается: из странной во всех отношениях, несколько угрюмой продавщицы билетов она превращается в яркую, красивую женщину, вдохновенно вещающую нам о герменевтике фрески и сюжетах Священной истории. Мы заслушались, мы залюбовались – все наши уши ловят её голос, все наши глаза следят за направлением её руки.
Служанка страхует Марию, чтоб девочка не упала.
Горбатенькая, а потому длиннорукая повивальная бабка в сцене купания Марии.
Как неопалимая купина, Она носит в себе Бога и не сгорает сама.
Иуда до предательства изображается с нимбом, после – без него.
Богородица не усопла, она именно умерла, Он держит её душу, и три дня ещё её тело будет мертво.
Мы не все понимали, но общими усилиями проникали в смысл ею сказанного, тем более, что многие сюжеты влекли её к размышлениям о вере, о собственном понимании жизненного пути.
Яна Попоска – доктор теологии, автор монографии о фресках церкви, и в ходе экскурсии она частенько ссылается на высказывания своего духовного наставника. …Сатана не просто верил, а знал, что Бог есть – он видел его, поэтому не достаточно верить, всё по делам человека… Если вы смотрите на змея и думаете «какая гадость» - это сатана говорит в вас, а если на ум приходит другое – «какая красота, какие изгибы тела, грация, изящество движений» - это Бог в вашей душе...
Мы купили монографию Яны на английском с не слишком удачными, но и не самыми плохими репродукциями фресок, а также диск с комментированным рассказом из Галереи икон – здания напротив церкви. Ни в одном из помещений фотографировать нельзя – Яна краснеет: «Тут везде видеокамеры». Ну и ладно, главное, что мы увидели Это – одно из лучших творений Палеологового ренессанса, а некоторые фрески можно и отсканировать, чтоб были. (Около 100 фотографий в моем альбоме). Вот она, наша Яна.
К четырем часам притащились в Софийский собор.
Росписи начала 11 века – это ж с ума сойти можно. Здание и сегодня производит впечатление своими размерами, а тогда… Культурный слой таков, что впору эхолот опускать, архитектура – прямое наследие античности. Внутри вспоминаются фрески и мозаичная Оранта Софии Киевской того же периода, а мозга и воображения не хватает, чтобы всё это представить: 11 век, службы, ангелы, Оранта.
Делаю три подпольные фотографии, покупаю несколько открыток, но все равно «Как беден наш язык. – Хочу и не могу…»