April 15, 2013

Македония Ч.6 (1). Манастир как монастырь.

29 марта я знала, чего хочу. Два монастыря под Прилепом – в селе Монастир и в селе Зрзе привлекали меня и манили ещё в Петербурге. В Полошский монастырь – в стороне, куда надо было ехать через город Кавадарци и далее полтора часа по озеру тоже тянуло, но не так. Решили и этот объект оставить на потом, как и церковь в Слепче, а сегодня взять машину (иначе нельзя) и направить её колеса в Прилепское Мариово (область к юго-западу от Прилепа) к селу Манастир, а затем опять же через Прилеп – в другую сторону – 35 км. к северному краю Пелагонийского региона, Спасо-Преображенскому монастырю в Зрзе.

Вот не могу сказать, чтоб македонские таксисты хорошо знали свой край и его достопримечательности – отнюдь нет. О селе Монастир наш водитель не ведал, карта ему не помогала, пришлось звонить в Центр. Мы неоднократно были свидетелями того, как шоферы звонили какому-то мифическому знатоку македонской православной истории и географии, а тот давал весьма приблизительные консультации: видно, что Он – теоретик. У нашего водителя было как минимум три телефона, по каждому из которых он вел оживленные беседы – и все по делу. Время от времени он выскакивал из машины и расспрашивал прохожих – это оказывалось самым верным навигатором.

Фантастической красоты пейзажи расстилались перед нашими глазами, вообще создавалось впечатление, что мы едем по неземной (как бы аккуратнее выразиться) почве.

Македония вообще не самая многолюдная страна – 2 млн. человек, из которых 600 тысяч живет в Скопье. Там, в Мариово, совсем нет людей, только овцы, стада овец где-то пониже, а где-то и повыше облаков –  библейские картины.

Пасут овец монахи или специально обученные лохматые псы. Машины собаки видят так редко, что воспринимают их как злейших враагов, которым немедленно надо дать бой. Два таких оруженосца долго преследовали нашего железного зверя, пытались прогрызть ему шкуру, сбить его с ног, пока тот не скрылся из виду.
Въезжаем в древнее (это сразу видно) село

и останавливаемся у простой базилики 13 века.

Ученые нашли эту церковь с ценными фресками только перед началом Второй мировой войны, и, слава Богу, их удалось сохранить, а что-то и восстановить. Судя по всему, церковь св. Николая расписывал тот же мастер, что и Никольский храм в Вароше, но чуть раньше, в 1271 году (такие цифры и сведения я прочитала в инете, так что ручаться не могу).

Надо сказать, что в македонских храмах практически нет "адовых" картин, задача изографов - не устрашить, а показать красоту и величие мира горнего и дольнего. Когда мы все-таки встречали такие сюжеты, сразу вспоминали Румынию.

Мы, конечно, знали, к кому едем: игумен Никольского монастыря о. Николай – наш коллега, филолог, автор монографии о жизни русского монашества в Македонии – человек удивительный, общение с ним приносит настоящую радость.

Мы долго пьем чай и кофе, общаемся, как можем. О. Николай читает по-русски (хоть перевод его книги сделал МГУ), поэтому, думаю, он будет рад любой брошюре, книге по истории русского монашества.

Мы спросили, много ли русских приезжает сюда? «Совсем-совсем мало». И напрасно: доехать к Никольскому монастырю несложно, дорога хорошая и не так уж далеко от Прилепа – примерно 30 километров. (На Гугл-картах село Манастир не обозначено, а на Яндекс – есть).

Мы за весь вояж (он занял целый день) заплатили водителю 70 евро. Возможно, чуть переплатили, но, когда договаривались, знали, что до Зрзе из Прилепа (35 км) – только на джипе, нечего и думать добираться туда на низкой легковушке: последние километров семь до села, а там ещё километра два с половиной - три в гору грунтовка состоит из сплошных колдобин. Маршрутки туда не ходят, а в гору после вчерашнего Трескавца лезть не очень-то хотелось. Дорога к храму здесь значительно проще и короче, чем в Трескавце, но нам очень понравилось, что водитель довез до ворот (хоть и страшно на поворотах), откуда метров 300 – 400 – и монастырь. Хорошо и то, что водитель нас совсем не подгонял – конечно, мы сидели и у о. Николая, и у монаха в Зрзе Ионы больше, чем по часу. Так что денег совсем не было жалко.