От Пскова до Витебска. Ч. 3. Полоцк (1). В.Д. Сарабьянов и фрески Спасской церкви.

Два с небольшим часа пути из Себежа в Полоцк – и мы в Белоруссии. Первым делом отправляемся в Спасо-Ефросиньевский монастырь, он на окраине города. Там огромный в неовизантийском стиле Крестовоздвиженский собор (1897) и маленькая, сильно перестроенная Спасо-Преображенская церковь 12 века.

С сохранившимися фресками (примерная датировка – 1161 год). Таких храмов, с полностью сохранившимися росписями стен 12 века (масляная основа фресок 19 века послужила прекрасным консервантом), по всему миру – единицы.

У входа дежурит суровая монахиня, не пускает: «В церкви меняют пол, так что этот вход закрыт. – А с другого можно посмотреть? – Чего там смотреть, я же сказала – пол меняют». Боковая дверь открыта, там работают послушницы. Можно? Девушки смущенно кивают, но у двери сразу же появляется страж. Мы быстро входим, осматриваемся, стоим, вращая головами, но под грозным взглядом скоро ретируемся, увы.
Я успела услышать лишь характерный шум – пространство храма вмиг наполняется людьми, не людьми, конечно, – образами, ликами, я почти физически ощущаю их присутствие, и шум становится хором, нестройным хором горнего мира. Не всегда и не везде у меня появляется такое чувство, здесь – вмиг.
Так жаль, что я не успела вглядеться, уловить детали, увы, я делала это по книжке, купленной здесь же – блестящей работе В.Д. Сарабьянова «Спасо-Преображенская церковь Евфросиньева монастыря и её фрески». (Москва. Северный паломник. 2009). Я не искусствовед, но серьезное специальное научное исследование прочитала влёт, с увлечением. Иллюстрации – это, в основном, лики. Книгу хочется цитировать бесконечно, я приведу развернутое высказывание, отчасти объясняющее такой отбор иллюстраций.
«Крупный масштабный модуль росписи накладывает определенные требования на построение самих фигур, а также на соотношения композиционных элементов внутри каждого отдельного сюжета. Фигуры отличаются особыми пропорциями, несколько гипертрофированными в сторону увеличения голов и ликов. Могучие фигуры, особенно изображения на подпружных арках, увенчаны очень крупными головами, в которых, в свою очередь, особо выделены лики с весомыми, усиленно выразительными чертами. Лики как будто чуть выдвинуты вперед, тогда как прически и контуры голов получаются как бы отодвинутыми на второй план. В результате получается особый эффект: внутренняя энергия образа, набирая силу в самой фигуре, выходит через повышенную выразительность ликов, которые буквально выступают из стены. Этот совершенно умышленный художественный прием масштабного градуирования образа, мастерски используемый художниками Спасской церкви, создает атмосферу особого духовного напряжения, плотно заполняющего пространство храма и очень гармонично сочетающегося с могучими и энергичными формами интерьера". (С.178)

Насколько я понимаю, реставрация Спасской церкви была последней законченной крупной работой В.Д. Сарабьянова (он умер недавно, в Москве, «скоропостижно скончался»). Странное чувство возникает от просмотра видеозаписей, от чтения интервью: как будто он знал, что эта работа – последняя. Он говорит, и недоговаривает, и пытается объяснить тот личный эмоциональный контакт, который возникает у него с образами, с самой преподобной. Из его высказываний понимаешь, насколько близка ему была личность Евфросиньи, суть её жизни: монашеское служение, осмысленное как просветительская деятельность. Возможно, я преувеличиваю, «обтесываю» информацию в угоду концепции, но я уверена, что без усилий В.Д. Сарабьянова мы многого бы в церкви не увидели.

Вместо того, чтобы рассказывать о фресках своими словами, приведу несколько цитат из интервью самого Сарабьянова. (Отсюда слова и несколько фотографий http://www.kp.by/daily/26135.3/3025370/ ) «Перед нами открывается какой-то невероятный мир. Мир, который был в голове у преподобной Евфросинии. Это был ее храм. Он не был предназначен для многолюдного богослужения. Это была ее постройка, которую она создала для себя и своей семьи. Здесь очень прослеживается тема личной молитвы, личного благочестия. Тут все личное - выбор святых, сюжетов. Фрески создавались под ее художественным советом, она была единственным членом художественного совета.
Тут развернута монашеская тема, половина сюжетов нетривиальна. Настолько нестандартные сюжеты и темы, что просто диву даешься. Когда нам говорят, что она просветительница, это воспринимается как часть жития о ней, легенды о ней. Эти фрески подтверждают, что она была невероятно начитанным человеком, настоящей книжницей. Пыталась донести это до ближних и, возможно, несколько перестаралась - настолько все эти сюжеты сложны. Когда она была жива, конечно, всем, кто приходил, объясняла, что и где изображено, но когда ее не стало, это все забылось - настолько сложно. Вот просветительская деятельность - она перед нами. Мы раскрыли ей памятник».
Краткая справка о преподобной Евфросинье: «Евфросиния Полоцкая (языческое имя Предслава) - княжна, дочь витебского князя Святослава Всеславича, внучка Всеслава Чародея. Точная дата рождения неизвестна - предположительно между 1101 и 1105 годами. В 12-летнем возрасте приняла монашеский постриг, поселилась в келье у полоцкого Софийского собора. Там занималась переписыванием книг на заказ, а деньги отдавала на благотворительность. Основала монастырь, заказала в 1161 году у ювелира Лазара Богши крест, который считается главной святыней Беларуси. Скончалась в 1173, во время паломничества в Иерусалим. Мощи Евфросинии были перенесены в Полоцк, в основанный ею монастырь, в 1910 году».
В.Д. Сарабьянов говорит о перекличках стенописи Спасской церкви в Полоцке и Горно-Нерези в Македонии. Мне более видится Курбиново, «динамичный» стиль, здесь более сдержанный, правда; фрески Софии в Охриде, но в любом случае, мне, кажется, фотографий, комментариев, просто информации о Спасской церкви Евфросиньевского монастыря в сети очень и очень мало.