Будничное

Вчера мы с Наташкой опять напились.

А дело было так. Иду я утром вразвалочку на автобус, который возит меня почти каждый день от метро до офиса и обратно. Звонит Наташка:

- На работу торопишься?

-Ну не то, чтобы тороплюсь…

- Пошли сегодня в гостиницу Украина смотреть диораму Москвы, я тут группу «Интересная Москва» часто штудирую.

Договорились, встретились в 19-40 на ст.м. Площадь Революции, поехали.

Лирическое отступление.

Я сейчас работаю. В сплошных стрессах.

Первый стресс – это моя начальница. Совершенно легкомысленная особа, куда там стрекозе из басни до нее. Но борется с ответственностью каждый день. Ее ответственность уже давно помахала белым флагом и свалила очень далеко, а Л. продолжает борьбу. Пришла она в компанию год назад. В отделе работало 4 изумительные девочки. Первая, Н., ушла в начале года – ее сократили за ненадобностью функции и вывели функционал из—под отдела, отдав его подружке Л. – К.. Вторая, Т., ушла в начале февраля, найдя работу и написав заявление. Уговорили остаться в другом подразделении, где она сейчас и работает, подчиняясь другому человеку, но продолжая делать ту же работу, что и в C&B. Третья, С., ушла где-то в начале апреля, найдя себе работу и написав заявление на увольнение. Четвертая, К., ушла в конце апреля, что с ней случилось я точно не знаю даже сейчас, почти в конце июля и она до сих пор на больничном. Начальница в апреле свалила в отпуск, успешно в очередной раз победив чувство ответственности. Меня попросили помочь и я влюбилась в девочек, которые со мной работали: на тот момент С. и Т. Вернувшись из отпуска, Л. стала спрашивать меня, что откуда берется и сама не отвечала на мои вопросы, я все адресовала С., которая уже к тому времени успешно работала себе в другом месте. Я решила здесь не оставаться, но потом меня подкупили тем, что мне можно будет работать 2 дня в офисе и 3 дня удаленно, я решила остаться. Первый косяк случился при закрытии зарплаты в первый раз. В успешной борьбе с ответственностью, Л. отпросилась на день как раз в день закрытия зарплаты. Я загрузила годовую премию, которую еще не до конца согласовали. Обнаружилось это через 3 дня, когда зарплату уже выплатили. Было расследование СБ, Службы внутреннего контроля и прочего, чтобы понять, был тут сговор и умысел или нет. Потом была история с приказами, которые Л. сказала мне разложить по личным делам в архиве отдела кадров. Где-то недели две я мирно раскладывала приказы, пока это не увидела еще одна подружка Л. О. и не наорала на меня. Вот тогда я подумала, что оставаться я здесь не хочу, о чем Л. и сообщила на следующий же день. Договорились, что буду работать, пока на мое место не найдут человека или пока я не найду работу. Вот работаю, наблюдаю, как Л. борется с уже давно загнувшейся ответственностью и нервируюсь от этого.

Второй стресс – это маленькая девочка Г., с которой мы ходим обедать. Она не очень умная и с ней не очень интересно, но мне больше не с кем, так хоть с ней. Но стресс состоит не в этом, хотя иногда и в этом тоже, когда она начинает рассказывать какую-то интересную на ее взгляд историю из ее жизни, а мне уже на 2-й минуте рассказа скулы сводит, потому что это не рассказ, а какой-то Дом-2 только без событий. А еще она нарушает жизненное пространство! Нет, не так. ОНА НАРУШАЕТ ЖИЗНЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО. Когда мы идем вместе по улице, она идет очень близко от меня и еще по моим ощущениям двигается в мою сторону. А мне нужно жизненное пространство. Еще при ней невозможно проявить ЛЮБУЮ эмоцию, чтобы она об этом не спросила, причем в такой форме, которая обязательно подразумевает ответ. Вобщем, общение с ней вводит меня в невроз, нельзя со мной так плотно общаться.
Ну и так по мелочи, подружки Л. К. и О. Одна все время ходит и нудит, какая она прекрасная и как это никто в этой компании не ценит, а вторая ОЧЕНЬ ХОЧЕТ ЗАМУЖ. И тоже об этом постоянно говорит.
Конец лирического отступления.

На выходе из метро Киевская накрыла ностальгия, сколько здесь хожено-перехожено, сколько говорено-переговорено. Быстро обуздав ностальгию и не оставив ей ни единого шанса, как Л. свой ответственности, мы пошли в сторону гостиницы «Украина», где собственно и находится объект нашего интереса.

По пути я рассказывала Наташке о своих неврозах, а она рассказывала о своих. Причем она начинала много раз, но каждый раз мне тоже было что сказать и я быстро рассказывала свое и продолжала слушать ее долгий рассказ.

В гостинице Наташка первым делом начала восхищаться внутренностями гостиницы. Я ей на это сказала, что в Египте почти все гостиницы такие. Как мы смотрели на саму диораму – это не очень интересно, потому что диорама красивая, есть аудиоэкскурсии на нескольких европейских языках. Можно одеть любые наушники (их там около 10), которые висят на стеклянной загородке. Можно экскурсию прослушать несколько раз, что мы и сделали.

После аудиоэкскурсий мы пошли осматривать, что еще есть интересненького в этой гостинице. Оказалось, на диораму можно посмотреть еще и со второго этажа. Я тут же поперлась смотреть еще и со второго этажа, а Наташка пошла обозревать окрестности. Но дяденька-охранник сказал, чтоб я долго там не смотрела, т.к. это бизнес-пространство и , видимо, мой внешний вид может сильно разозлить чудом забредших туда бизнесменов, т.к. их там не было ни одного.

Просмотр диорамы и внутренностей гостиницы сильно разожгло аппетит и возбудило желание выпить. Оказалось, что на Кутузовском до сих пор нет заведений для простых смертных. Мы нашли всего один ресторан, в котором цены Наташка приняла за годы и сказала, что там бутылка вина стоила ее год рождения. А суп там стоил как год рождения Бенвенуто Челлини. Я захлопнула меню и сказала официантке, что у нас нет таких денег. Получив от нее сочувствующую улыбку мы пошли искать что-нибудь еще.

Все это время Наташка мне пыталась рассказать, как плохо у нее на работе обстоят дела с коллегами. Я как всегда ее перебивала и рассказывала о своем, но она не обижается на это, а просто продолжает рассказ в мои паузы. А рассказывала я в основном, что к нам должна выйти новая девочка, которая, как я очень рассчитывала, будет очень классной и нам с ней будет очень круто работать. Я так весь вечер и продолжала об этом говорить.

После того, как мы вышли на место, где Кутузовский проспект и Дорогомиловская улица становятся единым целым, мы поняли, что дальше будет только дороже, и нам нужно идти к ТЦ «Европейский». Там же привычно все и знакомо и недорого.

Решив по дороге, что нам обязательно надо выпить, а еду мы возьмем только как закуску, мы направились в «Грабли». Купив там 33 салатика, мы пошли за порцией вина. Продавец в баре сказал, что бутылку купить будет гораздо дешевле, но Наташка усомнилась, осилим ли мы целую бутылку. Бармен сказал, что все фигня и что он нас довезет до дома. Когда я его оповестила в какую именно деревню нас надо везти, он немного стушевался и по-моему везти нас передумал. Оставив бармена в покое, в подносами салатиков и бутылкой наперевес мы пошли искать столик у окна. Бутылка ушла за милую душу, т.к. мы решили пить за здоровье всех наших стерв-коллег. Даже мало было бутылки, но денег на покупку еще одной не было, да и время было уже позднее, центр закрывалс я. Мы решили, что нам надо сначала в туалет, а потом по домам.

Наверху уже никого никуда не пускали, мы решили посетить внизу. На первом этаже охранник сказал, что можно пойти и попроситься в «Хлеб насущный», может, пустят. Зайдя в кафе и поняв, что на первом этаже искомого не обнаружено, я поднялась на второй этаж. Наташка почему-то осталась на первом. На выходе из туалета я обнаружила смеющуюся Кушнаренко, которая мне пообещала кое-что рассказать, когда закончит с туалетом.

Охранника Наташка поняла так, что нас в «Хлеб насущный» могут не пустить. Поэтому она стала ждать, когда освободится кассир, чтобы у нее испросить разрешения. Кассир закончила с посетителями и повернулась к Наташке. Наташка, молитвенно сложив руки, как тая Мария Магдалина спросила (напоминаю, что я уже давно была наверху в туалете):

- Мы с подружкой очень хотим в туалет. Можно?

Кассирша скривилась и сказала:

- Ну хотите, идите наверх.

Тут Наташка поняла, НАСКОЛЬКО она пьяна, рассмеялась и пошла наверх, поняв, что я уже давно там.

Выйдя из «Европейского» мы решили еще прогуляться до Баррикадной. На мосту через Москва-реку Наташка спросила, в какое время мне завтра на работу. Узнав, что к 10, решила ехать ко мне ночевать и бедный Мишка всю ночь не спал, потому что мы бухали и носились как олени. Я еще периодически вспоминала про новую девочку, чтоб она была классной, думая, что ее зовут Моторина Екатерина и как я ей буду рассказывать, как я ее ждала и как клево я напилась перед ее выходом.