Банки, деньги и справедливость. Путь к реформе…
Банковское дело было зачато в беззаконии и рождено во грехе. Банкиры захватили Землю. Отнимите у них деньги, но оставьте им возможность создавать депозиты, и одним движением пера они создадут достаточно депозитов, чтобы получить все деньги обратно. Однако отнимите у них эту возможность, и все великие состояния, подобные моему, исчезнут, и они должны исчезнуть, потому что это был бы более счастливый и лучший мир для жизни. Но если вы хотите оставаться рабами банкиров и платить за свое собственное рабство, пусть они продолжают создавать депозиты.
– Сэр Джосайя Стэмп, бывший директор Банка Англии
Что такое банк? Это учреждение, хранящее депозиты и выдающее кредиты. Подобное определение можно встретить чаще всего, однако всё не так просто. Недаром банки вызывают скепсис у людей на протяжении всей истории человечества.
История гласит, что первые банки зародились в Месопотамии во 2-3 тысячелетии до н.э. Они хранили в безопасности товары и золото, а также выдавали кредиты под процент, описываемый дробью для простоты счёта. К слову, в древности за хранение (депозиты) взималась плата в пользу банка, что на современном языке можно называть отрицательной доходностью.
Эволюция банков тесно связана с развитием коммуникаций. Торговля в средиземноморье сначала дала толчок принятию римского динария в качестве денежного стандарта, а следом появились банковские долговые расписки, позволяющие получить монеты по прибытии, вместо того, чтобы постоянно носить их с собой. Подобные расписки впоследствии получили название банкнот.
Коммуникации также способствовали установлению системы корреспондентских отношений, позволяющей банкам обмениваться депозитами друг друга. Принцип корреспондентских счетов работает до сих пор.
Постепенно банки открыли для себя возможность уменьшать объём резервов в сравнении с уже выданными расписками. Разница напрямую становилась прибылью банка. Полагая, что все вкладчики никогда не заявятся одновременно и не потребуют выдать весь резерв, банки плавно снижали норму резервирования до тех пор, пока это не приводило к проблемам. Повторение в государствах Европы и Нового Света одного и того же сценария банковского кризиса, вызванного набегом вкладчиков, в итоге привело к созданию центральных банков и утверждению ими минимальных резервных требований.
Последним этапом в этой цепи стало принятие международных Базельских соглашений о нормативах капитала, устанавливающих единый норматив капитала в размере 8% для всех банков мира.
Закрепление нормы резервирования в любом размере, меньшем 100%, означает лишь одно: банкам дарована привилегия создавать деньги. И это настолько важно теоретически и практически, что более правильно было бы определять основную роль банков именно как создателей денег, а не как скромных финансовых посредников.
Представляет ли это из себя проблему? Безусловно.
Эмиссия и сеньораж
Эмиссия порождает выгоду для того, кто её осуществляет. Присвоение дохода от создания денег, иначе называемое «сеньораж» (фр. seigneuriage — «власть сеньора, владение сеньора»), фундаментально несправедливо.
Новые деньги не создают нового продукта в экономике. Так как набор благ ограничен реальными факторами, результатом эмиссии становится пропорциональное обесценивание всех сбережений и доходов граждан, падение покупательной способности валюты.
Эмиссия не только разгоняет инфляцию, но и усиливает неравенство. Можно даже сказать, что инфляция сама по себе гораздо менее важна, чем перераспределение стоимости из одних рук в другие. Сеньораж перераспределяет доходы в пользу финансового сектора, владеющего монопольной эмиссионной привилегией. Лица, получающие сеньораж, испытывают подъём их доходов, в то время как все остальные так или иначе терпят убыток.
Присвоение дохода от эмиссии принципиально не отличается от кражи. Только если обычная бытовая кража имеет чёткий список преступников и потерпевших, то кража покупательной способности не может быть сведена к конкретным фамилиям и даже организациям.
Масштаб преступления колоссален, а ущерб едва поддаётся оценке.
За последние 5 лет денежная масса (агрегат М2) в России увеличилась почти на 60 трлн. рублей. Это сравнимо с двумя годовыми бюджетами государства. В среднем годовой прирост денежной массы даже превосходит рекордные расходы бюджета 2024 на «национальную оборону» (11,9 против 10,8 трлн.). Можно сказать, что эмиссионный доход формирует отдельную дотационную статью бюджета, направленную на поддержание стабильной работы финансовой системы. Но как может финансовая система обходиться обществу во столько же, во сколько обходятся активные боевые действия с применением танков, авиации, спутников?
Проблема угрожающих масштабов эмиссии по всем признакам должна стоять в числе первостепенных проблем, занимающих умы политиков, экономистов и широкой общественности. Но этого нет. Общественность предпочитает ограничиться обсуждением инфляции и других побочных факторов. Никто не ставит под вопрос ни эмиссию, ни сеньораж, ни устройство финансовой системы, допустившей всё это.
Защита эмиссии
Если эмиссия и сеньораж настолько ужасны и несправедливы, почему они вообще существуют? Какие соображения заставляют принять их в качестве неизбежного зла и забыть на время о справедливости?
Необходимо рассмотреть аргументы в защиту эмиссии. Как правило, защитники не делают акцент на выгодополучателях сеньоража, и рассматривают деньги всего лишь как макроэкономическую переменную. В разное время и по разным причинам за создание денег выступали Кейнс, Фридман, Харт, представители ММТ и многие другие.
Аргументы «за» эмиссию сводятся, как правило, к следующим тезисам:
- Кредитная эмиссия стимулирует экономическую активность
- Растущая экономика требует роста денежной массы
- Без эмиссии начнётся дефляция, а дефляция ведёт к кризису
Первый. Действительно, кредит есть неотъемлемый инструмент экономического развития. Сложно представить, как без заёмных средств предприятия будут расширяться, финансировать капитальное строительство. Однако многие забывают, что кредит возможен без создания денег (точно так же, как создание денег возможно без кредита).
Второй. Потребность экономики в деньгах - это миф. Экономика может функционировать с любым количеством денег в обращении, вопрос лишь в относительной ценности каждой единицы. Например, при росте экономики на 20% и стабильном количестве денег (вместе со стабильной скоростью обращения), ценность денег автоматически вырастет на 20%. Ценность денег обратно пропорциональна уровню цен, и, тем самым, растущая экономика со стабильной денежной массой автоматически ведёт к дефляции. Так мы переходим к последнему аргументу...
Третий. Падающие цены не есть хорошо или плохо, так же как и растущие. Цены — это всего лишь сигнал в рыночной экономике. При любом уровне цен экономика может расти с тем же успехом, как и падать. Экономическая история показывает, что умеренная дефляция не вызывает особых проблем. Угроза дефляционной спирали не может оправдывать постоянную экспансию банков.
- Банки создают деньги и присваивают выгоду от этого
- Присвоение созданных денег фундаментально несправедливо
- Соображения, заставляющие отнестись к банковской эмиссии как к необходимости, не терпят даже поверхностной критики
Запрет сеньоража, потенциальная реформа
Банковская эмиссия аморальна и несправедлива, поэтому должна быть остановлена. При том, сложно представить как именно это сделать. Банальный запрет сеньоража потребовал бы переписать всё законодательство, вплоть до конституции. На это уйдут годы. И даже если так, затем обязательно встанет вопрос где взять десятки триллионов рублей для докапитализации банков, ведь сеньораж сделало возможным неполное резервирование. Отношение капитала банков к их обязательствам по разным оценкам колеблется около 10-15%, и это значит, что банкам потребуется дополнительно 600-900% капитала просто чтобы оставаться на плаву. Откуда их взять? Неужто печатать?
Сеньораж невозможно запретить в рамках действующей системы. Единственным вариантом остаётся создание с нуля отдельной финансовой системы и плавный переход на неё.
Новая финансовая система должна опираться на свойство справедливости в самой её основе, чтобы никакая «надстройка» не смогла его извратить. Помимо справедливости вторым фундаментальным свойством должна стать эффективность. Новая система должна приносить лучшие плоды, чем старая, и обходиться обществу дешевле. В противном случае она теряет смысл. Два базовых свойства —эффективность и справедливость — не сводятся друг к другу, но и не противоречат друг другу. Банки должны наиболее эффективно и справедливо решать задачу трансформации национальных сбережений в инвестиции. Исполнение этой максимы должно стать центром всей будущей реформы.
А что вообще такое «деньги»?
Обозначив проблему в создании денег, нужно более пристально подойти к самому явлению денег и также к процессу денежной эмиссии.
Деньги – крайне запутанный и древний феномен. Сложно даже дать ему определение.
В отличие от западных стран, где финансовая теория развивалась на либеральных принципах, плавно встраиваясь в язык, культуру, право, торговлю, у нас опыт был совершенно иной. На протяжении всей истории России деньги были подчинены государству и выполняли роль инструмента государственной экономической политики. Это затрудняет анализ устройства денег и банков и порождает целый ряд мифов и заблуждений.
Начнём с того, что разделим две формы денег: наличные и безналичные.
Если вы думаете, что с наличными всё просто – ответьте на вопрос: кто устанавливает сколько наличных находится в обращении? Ошибочно было бы полагать, что центральный банк использует своего рода плановое распределение и выдает каждому банку квоту на поставку валюты. Ошибочна была бы и другая крайность, когда банки могут абсолютно без ограничений вывозить наличность по первому запросу.
Коммерческие банки действительно получают наличность от центрального банка. Но эта возможность ограничена – в пределах депозитов на счете в центральном банке. Депозиты на счете в центральном банке являются квази-деньгами. Они не попадают под определение денег, но ничто не мешает банкам обменять их на деньги в форме наличности по первому запросу. Центральный банк может контролировать объём депозитов, который коммерческие банки держат на его счету, изменяя процентную ставку, норматив обязательных резервов и проводя сделки РЕПО. Но контроль никогда не осуществляется в форме прямого создания депозитов (необеспеченной эмиссии).
Отсутствие прямой денежной эмиссии исключает наличные из области нашего интереса.
Безналичные деньги – это всё те же депозиты, однако в этот раз они находятся на счетах коммерческих банков и по ним, как правило, не платится процент. Такие депозиты обычно называют «депозиты до востребования», а в статистике денежной массы от ЦБ их называют «переводные». Это те самые средства, которые лежат на дебетовых картах, и которые каждый банк заботливо высвечивает при посещении мобильного приложения.
Слово «депозит» в данном контексте звучит неестественно. Депозит подразумевает, что средства передаются банку и банк платит процент за пользование ими. Но в случае с переводными депозитами, повторюсь, банк не выплачивает ничего.
Выходит так, что банк пускает в оборот средства, которые клиент считает своими. Доходность таких операций существенна, ведь кредитование приносит процент не ниже ключевой ставки. Если бы банк нёс издержки на выплату процентов по депозитам до востребования, чистая процентная доходность банка была бы значительно ниже – пришлось бы задуматься об экономии.
Доходы банков от финансового посредничества можно назвать несправедливыми, и суть этой несправедливости глубоко уходит корнями в сам феномен денег как депозитов. Удобство пользования безналичными вынуждает граждан избрать именно эту форму обращения, что создаёт неоправданно выгодные условия для банков в целом. У граждан нет выбора (по крайней мере сейчас) перестать безвозмездно кредитовать какие бы то ни было банки, сохранив удобство безналичного расчёта.
Кредитные деньги
Следом за депозитами идут кредиты. Здесь всё несколько запутаннее. Разобраться нам поможет выдающаяся работа эксперта в области банковского дела Ричарда Вернера «Потерянный век в экономике: Три теории банкинга и неопровержимые доказательства» [Richard A. Werner, A lost century in economics: Three theories of banking and the conclusive evidence, International Review of Financial Analysis, 2016].
Автор имеет внушительный послужной список: работал в университетах и банках Германии, Японии, России, Британии, был членом совета ЕЦБ, старшим советником Азиатского Банка Развития, приглашённым исследователем министерства финансов Японии. Наибольшую известность получил как создатель термина «количественное смягчение». Приведённая научная публикация несколько лет держала статус самой цитируемой публикации издательства Elsevier.
Работа Вернера гласит, что существует три общепринятые теории банкинга:
- Теория финансового посредничества (Financial intermediation theory of banking). Деятельность банков описывается как преобразование депозитов в кредиты. Банк не способен выдать кредит сверх объёма депозитов. Банк не способен создавать деньги.
- Теория частичного резервирования (Fractional reserve theory of banking). Отдельные банки по прежнему не могут создавать деньги, но вместе, благодаря эффекту мультипликатора, у них появляется такая возможность.
- Теория создания кредита (Credit creation theory of banking). Банки создают деньги всякий раз, когда выдают кредит. Предыдущие депозиты не используются в качестве источника финансирования кредитов и не сдерживают кредитование.
Каждая теория предполагает различное влияние выдачи кредита на бухгалтерский баланс банка. Задействуя инфраструктуру действующего банка, можно провести эмпирический тест и проследить как именно изменится баланс, чтобы сделать вывод в пользу одной из трёх теорий. По результатам теста, Вернер приходит к выводу, что верной оказывается теория создания кредита.
В момент, когда банк выдаёт кредит, он создаёт актив и обязательство. Актив – это долг, который заёмщик в будущем обязан вернуть. Обязательство – это депозит, деньги заёмщика на счёте. Банк не передаёт уже существующие деньги, а создаёт их.
Возникшие активы и обязательства соразмерны. Банк не может создать деньги и моментально их присвоить, так как в этом случае не возникло бы долга, который можно отнести к активам. Поэтому банк вынужден искать клиентов, готовых взять кредит. Так же банк не может безгранично кредитовать сам себя или своих владельцев, так как на это действуют регуляторные ограничения центральных банков.
Нормативы ЦБ заставляют банк отложить собственные средства в размере нескольких процентов от появившегося долга, однако так как банк всегда имеет определённую подушку безопасности в резервах, указывать эту транзакцию здесь излишне. В целом, в кредитовании банк не ограничен напрямую ни объёмом депозитов, ни даже объёмом резервов.
Хоть банки и лишены возможности непосредственного моментального сеньоража, они обладают способностью приватизировать созданные деньги постепенно, по мере возврата долга. Объём приватизированных денег определяется величиной процентов, уплаченных заёмщиком. В момент полного погашения долга деньги уничтожаются так же незаметно, как появились, при этом процентная переплата остаётся за банком. Банки приватизируют лишь небольшую долю денег, которые создают, и происходит это отложенно во времени. Сеньораж маскируется под «чистую процентную доходность», не позволяя уловить обман в финансовой отчётности. Создание (и уничтожение) денег поставлено на поток, результатом которого становится постоянный прирост активов, обязательств и капитала банков.
Эмиссия и регуляторика ЦБ
Нормативы неполного резервирования способствуют постоянной экспансии банков, однако различные правила и предписания ЦБ экспансию затормаживают. Ситуацию можно сравнить с сумасшедшим водителем, одновременно нажимающим на газ и тормоз, чтобы ехать на выдержанной скорости. Большие банки ввиду эффекта масштаба хорошо справляются с исполнением тысяч предписаний, чего нельзя сказать о малых, для которых бремя комплаенс-контроля отвлекает слишком много ресурсов, а порой и вовсе вынуждает выйти из игры.
Тот факт, что некоторым банкам тяжело выжить в такой среде, может наталкивать на мысль, что неполное резервирование, способствующее обогащению банков, оправдано. Точно так же можно оправдать выдачу взрослым и детям слоновьей дозы обезболивающего.
Следует так же напомнить, что первоочерёдная задача банков есть преобразование сбережений в инвестиции, и отвлечение труда на комплаенс вносит дополнительные издержки и неэффективность в решение данной задачи.
Если предположить, что колоссальные доходы банков от сеньоража необходимы чтобы покрыть все затраты на соответствие регуляциям ЦБ, то во избежание непоправимого ущерба для финансовой системы при запрете сеньоража необходимо придумать чёткую модель как именно банки могут исполнять свою задачу с минимумом регуляций или вовсе без них. Решение проблемы сеньоража требует огромной «регуляторной гильотины» и инженерного подхода к моделям функционирования банков и финансовой системы.
Итоги
Посредничество в создании денег широкого спектра заёмщиков – физических лиц и организаций – позволяет говорить о создании денег как общественном благе, необходимом для процветания экономики. Банки лишь «исполняют потребность» в долговом финансировании, сформированную рынком. Денежная масса, ещё называемая денежным предложением, динамично подстраивается под рыночную конъюнктуру, как правило показывая рост. Всё кажется стройным. Однако львиную долю выгод из кредитования получают именно банки, благодаря сеньоражу, в то время как граждане скрыто платят инфляцией и обесцениванием будущих доходов.
Ни один заёмщик не задумывается, что это не банк оказывает ему услугу, а он оказывает услугу банку, позволяя тому систематически красть покупательную способность его же доходов. И даже если бы люди знали правду, выгода от временного пользования ими кредитными средствами всегда превышает предельные издержки будущей инфляции, вызванные их займом. Один кредит, будь он в пару тысяч или пару миллионов, ничтожен в сравнении с объёмом денежной массы в сотню триллионов, и если пытаться найти его изолированное влияние на инфляцию, оно тоже будет ничтожным. Поэтому даже зная все тонкости об обмане и несправедливости, рациональный индивид не изменит своего поведения. (см примечание)
Устройство банковского кредита является ярчайшим примером приватизации выгод и обобщения убытков. Государство, часто критикуемое за обобщение убытков, значительно уступает банкам по охвату, проникновению и ущербу обществу.
Критика экономических вмешательств государства давно вошла в политический мейнстрим. Дискуссии о негативном влиянии на экономику налогов, тарифов, субсидий кажется, подошли к логическому завершению. Однако до сих пор, за редкими исключениями, никто из защитников свободы не обращал пристальное внимание на банки и дарованную им монопольную эмиссионную привилегию.
В этом контексте, наиболее близкими предложениями, адресующими вопросы денег и банков, являются предложения Фридриха фон Хайека о свободной конкуренции валют [Денационализация валют, 1976] и Хесуса Де Сото о 100%-м резервировании вкладов [Критическая заметка по поводу свободной банковской деятельности, основанной на частичном резервировании, 1998].
Предложение Хайека не даёт ответа на вопрос о том, как именно построить свободную и справедливую монетарную систему, вместо этого Хайек предлагает дать возможность ей появиться самой в результате конкурентной борьбы и инноваций. Это потребовало бы отмены валютной монополии в стране. Другие, частные валюты, имели бы такой же статус, как и российский рубль.
Де Сото разбирает историю банкинга в Европе и показывает, что частичное резервирование было там не всегда. Более того, в 1927 г. во Франциии и 1934 г. в Испании судебными актами было признано, что неполное покрытие равноценно «неправомерному присвоению» средств вкладчиков. Де Сото предлагает вернуться к 100%-му резервированию вкладов до востребования —это поставит крест на мошенничестве банков.
Полное резервирование действительно сделало бы невозможным создание денег частными банками, но это решает одну проблему и порождает ворох других. На чём будут зарабатывать банки, лишившись сеньоража – значимой части своего дохода? Какова будет резервная политика банков в части страхования рисков? Ведь резервы, помимо сдерживания создания денег, нужны для страхования от непредвиденных потерь, и если установить их на определённом уровне, этот уровень гарантированно будет отличаться от действительной стоимости риска. Что могло бы служить резервом, который банки держат под переводные депозиты? И зачем вообще нужны будут депозиты, если можно пользоваться напрямую резервными единицами?
Возникает множество вопросов технического характера, выходящих далеко за пределы политики. Однако уже сейчас можно с полной уверенностью заявить, что эмиссионная привилегия частных банков должна быть остановлена во имя справедливости.
Вопрос справедливости на практике вторичен по отношению к вопросу выгоды (эффективности).
Как бы не был несправедлив порядок, люди всегда пытаются подстроиться под обстоятельства, найти наилучшее, оптимальное решение среди возможных. Даже если все решения плохие (со знаком «минус») homo economicus предпочтёт наименее худшее решение. Всю жизнь людей можно представить как череду задач выбора с целью преследования выгод. Все решения, которые когда либо делал человек во все времена, являлись оптимальными с его точки зрения. В любой момент мы можем поднять руку или повернуть голову, но мы не делаем этого, потому что в этом нет никакой выгоды, но есть затраты (времени, энергии). Даже подсознательные решения, принятые без тщательного взвешивания последствий, без расчётов и показателей, являются рациональными. Свойство эффективности (максимизация выгод и минимизация затрат) является базовым для каждого индивида, и возможно для каждого живого организма вообще. В то же время, свойство справедливости является атрибутом чего-то большего, чем просто «я».
Справедливость отсылает к заботе об общем благе и выступает базовой предпосылкой политической философии. Каждый человек имеет потребность в справедливости и обладает представлением, в чём справедливость заключается. При этом, практика показывает, мало кто готов руководствоваться общественными интересами в принятии собственных решений. В этом есть парадокс. Принимая решения, мы зачастую сознаём какой выбор был бы справедлив, но поступаем иначе, руководствуясь собственной выгодой. Решение «по справедливости» противоречило бы собственной пользе, уменьшало бы её, а это можно трактовать как самовредительство. Нет причин следовать справедливости, когда общество за неё не вознаградит. При этом, требовать вознаграждения, почёта от общества нельзя — это тщеславие. Когда каждый отдельный индивид не стимулирован принимать справедливые решения, мы получаем такую структуру взаимодействий в обществе, в которой справедливость либо отсутствует на корню, либо и вовсе становится «антицелью». Желание справедливости, характерное для каждого человека по отдельности, наталкивается на фактически противоположный результат, зависимый в большей степени от совокупности действий других людей , чем от действий одного этого человека. Средний человек бессилен в борьбе против других подобных ему.
Признавая несправедливость ключевой социальной проблемой, мы должны так же признавать необходимость существования руководящей силы над обществом, без которой решить проблему не удастся в принципе и придётся лишь созерцать медленную гибель человечества. Руководящая сила (в абстрактном понимании) должна предоставить путь, следование которому снимает все противоречия в поведении людей, обеспечивая справедливость через добровольный выбор и свободное действие индивидов. Этот путь предполагает тотальный пересмотр сложившихся социальных традиций, норм и практик, изживших себя и доказавших свою несостоятельность. Справедливость находится вне времени, поэтому новый путь должен сочетать давно забытые традиции с передовыми научными достижениями.
Сформулировать новый путь на начальном этапе должен позволить язык экономики, так как отношения богатства и собственности индивидов наиболее ёмко, точно и формально характеризуют структуру общества. Нет больше ни одной социальной науки, подходящей на эту роль.
Рассуждения о финансовой системе, банках, деньгах, сеньораже — суть один из способов взглянуть на наш социум (проекция многомерной фигуры на плоскость, как говорят математики). Вопрос справедливости в данном рассмотрении сводится к преследованию общественного блага, общественной выгоды, общественной эффективности. Свойства эффективности и справедливости оказываются едины, с одной лишь оговоркой: интересы индивида и общества не всегда совпадают. Ранее мы сказали, что нашим ультимативным ответом должно стать создание принципиально новой финансовой системы, в которой справедливость стоит во главе угла и не может быть попрана в процессе развития. С учётом оговорки, цель временно сводится к поиску такого экономического критерия эффективности, который был бы един для каждого отдельного индивида и общества в целом. Если такой критерий будет найден, это станет ключом к реформе финансовой системы, и все дальнейшие построения, касающиеся детального устройства банков, денег, кредитов, резервов, ставок и пр., внезапно станут самоочевидны.