Челюсти: библейские киты и зубастые вагины
Рано или поздно мы должны были затронуть режиссёра, чьё имя в принципе первым приходит на ум, когда речь идёт о Голливуде – Стивена Спилберга. Это не человек, это просто монстр кинематографа: его руке принадлежат «Индиана Джонс», «Список Шиндлера», «Парк Юрского периода», «Поймай меня, если сможешь», «Спасти рядового Райана», и этот список можно продолжать ещё очень долго. Но сегодня пойдёт речь о «Челюстях» - очень знаковом фильме для мирового кинематографа, который и поднял Спилберга в глазах продюсеров и позволил ему снять всё то, что я перечислил.
Стивен Спилберг, как следует из его фамилии, происходит из ортодоксальной еврейской семьи мигрантов из Российской империи (типичная для Голливуда история). Как водится, он с самого раннего детства снимал на любительскую камеру мини-фильмы с крушениями игрушечных поездов и одноклассниками в главных ролях, а также юный гений смотрел каждую субботу фильмы в кинотеатре Финикса, из которых его больше всего впечатлил «Лоуренс Аравийский» - кто знает, может и он попадёт на обзор, культовая для США картина. Понемногу Спилберг пробивался в Голливуд, и на съёмках «Шугарлендского экспресса» познакомился с другой ключевой для мирового кино фигурой – композитором Джоном Уильямсом. Их тандем станет очень плодотворным: Уильямс писал музыку к большинству картин Спилберга, а также к «Звёздным войнам», «Гарри Поттеру», «Одному дома» и так далее.
Второй совместной работой двух маэстро как раз стали «Челюсти» - знаменитая мелодия из двух нот, играющая при приближении акулы, была просто неслыханной дерзостью в своё время. Как бы вы отнеслись к тому, что нанятый вами за баснословные деньги композитор принёс вам после нескольких месяцев работы всего две ноты? Кстати, многие говорят о том, что и эти две ноты Уильямс написал не вполне самостоятельно – считается, что он очень сильно вдохновился девятой симфонией Антонина Дворжака «Из Нового света», горячо мною любимой. Как не говорил Пабло Пикассо: «Хорошие художники копируют, великие – воруют» (серьёзно, это не его цитата. Ему это стали приписывать из-за Стива Джобса).
В небольшом пляжном городке Эмити на одноимённом острове перед курортным сезоном акула скушала одну молодую любительницу плавать, и на фоне этого развивается противостояние между бюрократической машиной в лице мэра Эмити, который настаивает на том, что нельзя закрывать пляж, главный источник дохода города, и здравым смыслом в лице шефа полиции Броуди и океанографом Хупером. Вроде банальный сюжет, ничего замысловатого, но почему тогда он зацепил и напугал всю Америку, а потом и весь мир?
Ответов на этот вопрос немало. Начнём с того, что фильм не был неожиданным успехом: в Голливуде, переживающем кризис, на него очень ставили. Фильму предшествовала беспрецедентная рекламная кампания: переиздавался и ставился на высокие места во всех литературных рейтингах оригинальный роман «Челюсти» авторства Питера Бенчли, по которому и был снят фильм, распространялся акулий мерч: кружки, брелки, кольца, полотенца и даже трусы с акульей пастью (об этом мы ещё поговорим).
Продолжим тем, о чём мы говорили в предыдущем обзоре: главным кумиром для Спилберга был Альфред Хичкок (помните историю, как юный Стивен незаконно пробрался на съёмочную площадку к нему), и при съёмках «Челюстей» Спилберг сам говорил, что прибегал к излюбленным приёмом мастера саспенса и довёл их до совершенства. Акула в фильме почти не появляется в кадре, более-менее постоянно мы начинаем видеть угрозу только ближе к концу фильма, и это и сводило неподготовленных зрителей с ума: человеческий разум способен представить гораздо более жуткие картины, если не видит опасность напрямую.
Но у этого фактора есть и более рациональное обоснование. Съёмочный процесс очень затянулся, актёры друг с другом не ладили, а построенный специально для съёмок макет большой белой акулы по имени Брюс (в честь адвоката Спилберга) постоянно ломался и выходил из строя. Изначальная модель Брюса оказалась слишком тяжёлой и на первой же съёмке в открытом океане (фильм снимался не в павильонах) утонула. Тогда Спилберг сделал три Брюса: один полноразмерный, один макет левого бока акулы и один макет правого, и только после этого съёмки худо-бедно пошли. Так что акула в кадре не появляется не просто так.
.jpg)
Вообще, мотив огромной рыбы, обитающей в глубине неизвестных вод, давно преследует человека и вызывает у него первобытный ужас. Каждый правоверный христианин с самого детства знает миф о Левиафане: огромный библейский морской змей, воплощение дьявола и хаоса, с которым борется Бог, и мясом которого Бог обещает кормить праведников после Страшного суда. Естественно, миф о божестве, борющемся со змеем, гораздо древнее и христианства, и иудаизма. У угаритов бог бури Баал и богиня войны Анат охотятся на морского змея Лотана, а у месопотамцев (в 3 тысячелетии до нашей эры) бог войны Нинурта вступает в схватку с семиголовым драконом. Есть в христианстве и миф о грешнике Иове, которого проглотил гигантский кит. Выбраться Иов смог только тогда, когда раскаялся в своих грехах.
И этот самый Левиафан продолжает будоражить умы людей и в менее религиозное Новое время: так называется самый известный трактат английского мыслителя Томаса Гоббса. Гоббс считается одним из основателей теории общественного договора, он предположил, что некогда давно люди жили в первобытном естественном состоянии, постоянно дрались, воевали, убивали друг друга, но были свободны. И чтобы прекратить постоянные распри люди договорились отдать кусочек своей свободы государству. И государство, как этот самый библейский Левиафан, должно внушать страх и ужас, должно знать всё и держать под контролем общество.
.jpg)
Мотив подводного чудовища встречается и в классической американской литературе – одним из главнейших романов в США считается «Моби Дик» авторства Германа Мелвилла. В центре сюжета находится моряк Ахав, который выходит в море, чтобы найти огромного белого кита Моби Дика и отомстить ему за некогда откусанную китом ногу. Несомненно, Моби Дик повлиял и на Эрнеста Хемингуэя – знаменитая новелла «Старик и море» рассказывает нам о стоическом поведении дедуса, ушедшего в море и поймавшего на удочку огромную рыбу, равную ему по силам.
Итак, американец образца 1975 года слышал о библейском чудище, конституция его страны написана с опорой на идеи Гоббса, самые главные литературные произведения его страны рассказывают о морских чудищах, и в этот ассоциативный ряд идеально ложится фильм с такой же тематикой – тематикой древней, как мир.
Зубастые вагины и железные члены
Есть у фильма и другие трактовки: советские кинокритики видели в большой акуле страх западного зрителя перед ужасами капитализма, американские – нарастающих страх перед красной угрозой, а Славой Жижек – аллегорию на нацистский режим, где в качестве акулы, сосредоточения всех страхов общества, выступили евреи. Но самой интересной трактовкой, на мой взгляд, является сравнение акулы из «Челюстей» с vagina dentata – мифологической фигурой вагины с зубами.
Так-так. О каких вагинах с зубами идёт речь? Только же про акул рассуждали, не? Получается, что фильм на самом деле о страхе кастрации?
Сюжет о зубастом влагалище не менее стар, чем сюжет о большом змее, с которым борются боги. Он встречается у самых разных народов мира – от индейцев Америки до индийцев Индостана. Почти во всех мифах есть опасная фигура женщины (привет тем, кто читал обзор на Хичкока и фигуру femme fatal), которая либо кастрирует героя своей зубастой писькой, либо герой вытаскивает зубы из лона избранницы и овладевает ею, часто с последующей женитьбой. Часто после такого подвига все женщины мира лишаются нижних зубов, и с ними наконец-то становится можно сношаться, как, например, у индейцев салишей. У амазонского народа мехинаку есть легенда о женщине, каким-то образом засунувшей себе в лоно множество маленьких ракушек, и в момент изнасилования сжавшей свою импровизированную челюсть. У индейцев яномама есть легенда о Рахарайоме – дочери морского монстра, у которой в чреве плавали пираньи, откусившие пипиндр попытавшемуся овладеть девушкой во время сна обезьяну-капуцину. У индейцев Гвианы пираний заменяют скорпионы, словом – чего только не вмещает в себя удивительное женское влагалище.
У народа айнов, проживающих на севере Японии, распространён миф о демоне, поселившемся внутри у девушки и откусывавшем чучуны всех её храбрых любовников. Один лишь кузнец смог справиться с напастью и изготовил железный пенис, о который демон свои зубки пообломал. С тех пор в Кавасаки проводится фестиваль железных пенисов – официальный синтоистский праздник, во время которого японцы молятся огромным железным пенисам, а местные проститутки юдзё просят у них полового здоровья. Помните об этом, когда в следующий раз будете залипать на мотоциклы Kawasaki.
Говорить об индийских мифах, связанных с vagina dentata бесполезно – такие предания встречаются практически в каждом племени. Особой оригинальностью отличились индийцы штата Бонаи, в легендах которых женщины настолько устали от зубов внутри себя, что срезали стволы бомбаксового дерева и повыбивали их себе сами. Стоит заметить, что индийцы даже как-то менее кровожадны: очень часто после победы над кусакой откушенные пенисы магическим образом возвращались на место.
По-моему, в Африке бытует самая милая история с прожорливыми вагинами: однажды мужчина решил взять замуж женщину, оказавшейся людоедкой (Африка такая Африка). Людоедствует она, само собой, не ртом. Опростоволосившийся с выбором невесты мужчина залазит на дерево, а обезумевшая людоедка пытается срубить его гениталиями. На помощь мужчине приходит африканская фауна: внезапно на дереве оказывается волшебная жаба, чинящая дерево. Жабе, в свою очередь помогли собаки, растерзавшие вагинальную людоедку насмерть. Счастливый мужик возвращается в деревню и приказывает жителям больше не есть жабок :з.
Над истоками мифа о письке-членоедке ломали голову многие величайшие умы человечества, но больше всего миф занимал умы последователей психоанализа в целом и Зигмунда Фрейда в частности. В своих «Сновидениях» он приводит такую трактовку: маленький мальчуган ревнует маму к собственному отцу, и сам хочет заниматься с ней шрексом, но не может. Зубы, появляющиеся у мамы в вагине, символизируют отцовский член, и когда мальчуган вырывает эти зубы, он побеждает фигуру отца и становится достойным овладеть женщиной.
Среди психоаналитиков главным фанатом мифа о зубастой вагине был Отто Ранк – он выдвинул интересную гипотезу о подсознательной травме, связанной с нашим рождением. Нам вообще как-то не кайфово оказалось вне материнской утробы, мы очень хотим обратно, но боимся – сразу, как видим вагину, вспоминаем нашу родовую травму – появляться на свет было очень больно и неприятно. Поэтому мы и боимся женских половых органов.
Есть и другие, не менее безумные теории, например, о комбинированной фигуре матери и отца, беспрерывно занимающихся сексом, но это уже что-то совсем за гранью. Самым популярным объяснением остаётся страх мужчины перед половым актом и боязнь лишиться своего полового органа. Антропологи же, к коим я чувствую особую привязанность, говорят о том, что этот миф имеет рациональную подоплёку. Нужно было как-то регулировать трудноуправляемое первобытное общество, чтобы все не трахали всех, например, зубы вырастали у незнакомых женщин, чтобы как-то сократить количество нежелательных изнасилований.
Критикам нравится искать в неприглядных на первый взгляд картинах, почему-то ставших культовыми, двойное дно. И что бы там ни задумывали Спилберг с Бенчли, будь то аллегория на коммунизм, капитализм, Библию или желание секса с матерью – это самый кассовый фильм своего времени, фильм, из-за которого и популяризировалось понятие «блокбастер» - «Челюсти» часто называют «первым голливудским блокбастером». Это знаковый фильм для мирового кинематографа, но я не чувствую, что если бы я его не посмотрел, то что-то бы упустил в этой жизни. Сейчас искусственная акула уже не так впечатляет, как 50 лет назад. Так что я не призываю вас немедленно бросить всё и смотреть «Челюсти» - всё зависит от того, что вы хотите получить от просмотра.
Статья на Арзамасе про зубастое лоно: https://arzamas.academy/materials/124
Статья на Ноже про мифологию и психоанализ: https://knife.media/vagina-dentata/
Статья Георгия Капралова в "Искусстве кино" за 1977 год: https://kinoart.ru/reviews/trusiki-s-akuliey-pastyu-i-sadistskoe-zaklinanie-v-chem-fenomen-filma-chelyusti