Я раскрываюсь только на бумаге

Я раскрываюсь только на бумаге, и есть два шарнира в этой раскрывающейся черте. Один - когда я пишу, второй - когда подтираюсь. И, бог мой, нет, это не банальная метафора. Просто меня шатает от цинизма и пофигизма, когда реалистичный змеиный язык матери натуры трётся о задницу.

Ох, зайчата, прошу вас не морщиться, не заламывать руки и не истерить. Естественность - это естественность. Не ищите сейчас утончённых метафор в моём повествовании. Впрочем, если вы считаете дефекацию возможной аллегорией на творческий процесс, то держитесь за мной. Я следующий до этих потуг.

Каждый раз, когда я сажусь за писанину очередного «шедевра», подумываю о вечном: «Кому нахер сдалась моя книга? Не лучше ли потратить бумагу на пару туалетных рулонов?». Но сердце дилетанта сглатывает это робкое «нет», и я продолжаю писать.

Я просто словоблуд. Большой, взбалмошный, с маленьким угольным сердцем, которое зажигает свет в мире произвольности. И мои слова, как и моё говно, по большому счёту, никому не сдались, кроме бумаги, которая со всем этим столкнётся. Потому что важен контекст. Он определяет форму и значение всего, что испражняет человек. Мои слова - моя пища, и так же незаменимы для меня, как и процесс пищеварения, вот только его ни кто не восхваляет.

Я пишу. Это извечное рисование пальцем на стенах туалета. Буквы здесь - валиум для безумных, опиат для депрессивных и амфетамин для меня. Личный психотерапевт, бегство в крепко сваренный сейф страниц, призванный сдерживать демонов в моей голове.

Сколько слов было написано, а математический интеграл от нуля до бесконечности этих букв не будет равен интегралу моего высера. Это принцип Ньютона-Лейбница. Но вы этого не поймёте. Вы скорее поверите книгам, запискам, стихам и даже своевольным дрожащим строкам моих текстов, чем в странную двоякую связь жопы и клавиатуры.

Пишу снова. Удары по клавишам слипаются в монотонный букет звуков, который так и норовит впиться в череп, оставляя на бумаге вечный след – нет, не мягкой речи, а умопомрачительной реальности.

Бумага терпит всё. Она тоже прячет слёзы, прячет мою писанину и убирает моё дерьмо. И я допускаю, что бумага, используемая мной для подтирания, такая же часть меня, как и та, на которой я записываю мысли. Мы все созданы из говна и палок, даже если упакованы в прекрасную обёртку в виде аллюзий и метафор.

И если вы ничего не поняли, значит, это искусство