Беслан 2004: три чёрных сентябрьских дня
Среда, 1 сентября 2004 года. Из-за жаркой погоды традиционная линейка, посвящённая ко Дню знаний, была перенесена с 10 утра на 9. На площади у здания находилось от 1116 до 1128 человек: дети с родителями и родственниками.
В 09:15 даётся старт учебному году, школьники отпускают в небо воздушные шары и в этот момент раздаются выстрелы. Присутствующие не сразу понимают, что происходит. Кто-то посчитал, что дали салют. Кто-то решил, что хулиганят старшеклассники.
В это же время школьную линейку окружают люди в камуфляже и с оружием. Они громко приказывают присутствующим: «Все внутрь!».
Большую часть людей завели в спортивный зал школы. Остальных привели в тренажёрный зал и душевые. Практически никто не сопротивлялся. Все делали то, что говорят террористы: рассаживались по местам.
При этом, по словам выживших, те несколько человек, которые попытались убежать, были расстреляны на месте. На глазах у всех.
В это время в городе уже начинают узнавать о случившемся. Первой жертвой террористов среди горожан становится Руслан Фраев – на линейке его дети. Он приезжает к школе, пытается зайти внутрь, но погибает в результате стрельбы из окон здания. Фраев так и пролежит под окнами все три дня.
В 300 метрах от школы №1 находится Правобережное РОВД. Сотрудники слышат стрельбу, получают табельное оружие и бегут в её сторону. Однако подойти не смогли.
«Мы не смогли подойти – обстреливалось там. И простреливались подходы к этой школе. Мы заняли оборону», - позже на суде расскажет начальник милиционеров Эльбрус Ногаев.
И пока там, за стенами здания люди пытались не только до конца осознать, что случилось, но и что-то предпринять, боевики продолжали убивать людей: среди заложников был отец двоих детей Руслан Бетрозов. Его подняли с пола и приказали успокоить людей. Ему пообещали, если «не будет гробовой тишины, мы тебя расстреляем».
Бетрозов попытался угомонить напуганных. Он просил и умолял, однако ни дети, ни взрослые не реагировали. Тогда один из террористов выстрелил ему в затылок. После этого они заставили нескольких заложников протащить тело Бетрозова перед толпой.
После боевики начали раскладывать оружие. В общей сложности у них было не меньше 22 автоматов Калашникова, два ручных пулемёта РПК-74, два пулемёта ПКМ, один автомат Калашникова танковый, два ручных противотанковых гранатомёта РПГ-7 и гранатомёты РПГ-18 «Муха».
Также террористы устанавливают у входов и в коридорах самодельные взрывные устройства, в составе которых был пластид и готовые поражающие элементы (металлические шарики). В спортзале они раскладывают взрывчатку на стульях - СВУ на основе МОН-90 с тротиловым эквивалентом в шесть килограммов. Несколько бомб они подвесили на баскетбольные кольца и два троса, протянутые между ними. Провода от них были подведены к двум замыкающим педалям – боевики попеременно дежурили на них.
При этом бандиты привлекают к минированию здания мужчин из числа заложников. Один из них – Артур Кисиев отказывается:
«Чтобы я своими руками детей убивал!», - заявляет он. После этого Кисиева уводят на расстрел. В зале остался его сын – Аслан.
В это время, за стенами школы собрались люди. На место захвата через милиционеров пытаются прорваться мужчины с автоматами. Одни кричат про своих детей, другие про внуков. За оцеплением стоят женщины. Каждая просит спасти заложников.
На место также приехал президент Северной Осетии Александр Дзасохов и глава парламента Теймураз Мамсунов — внутри школы были и его дети.
Параллельно с этим по всем новостным каналам сообщают о захвате заложников в Беслане. Но изначальная цифра захваченных – «не менее 200 детей». Позже цифра увеличилась, но ненамного, что вызвало возмущение у местных жителей.
Спустя ещё время террористы передали свои требования российским властям.
«Прийти на переговоры президенту Осетии Дзасохову, президенту Ингушетии Зязикову, советнику президента Аслаханову и детскому врачу Рошайло», - говорилось в записке. И добавлялось: «За каждого раненого убиваем 20 детей. За каждого погибшего — 50 детей. При отключении света или штурме взрываем всю школу». Там же на листке он оставил свой номер телефона для связи.
По тревоге подняли спецназ «Альфа». Журналистка Анна Политковская звонит в Лондон представителю Ичкерии в Европе Ахмеду Закаеву. Она спрашивает его, знает ли он о случившемся и говорит: «нам нужно что-то сделать, чтобы не повторился «Норд-Ост!». Закаев заявляет, что ничего не знает и перезвонит позже. Он сдержал обещание – перезвонил и рассказал, что переговорил с лидером сепаратистов Асланом Масхадовым. Тот готов ехать в Беслан, то хочет, чтобы Политковская ехала с ним. Она соглашается и вылетает в Беслан, чтобы стать «живым щитом».
В это время на место прибывает замглавы МВД Михаил Паньков. Президент Северной Осетии Дзасохов заявляет ему о готовности идти в школу на переговоры. Однако получает ответ о том, что его арестуют, если он это сделает. Параллельно с этим вице-премьер Чечни Рамзан Кадыров выступает по федеральному телевидению и говорит о том, что он категорически против переговоров с террористами.
«Мы воюем с бандитами. Мы их уничтожаем и будем дальше уничтожать. Мы считаем, их в одно место отправить: на тот свет. С ними больше нет разговора», - говорит Кадыров.
И пока власти пытаются понять, как разобраться со случившимся внутри школы террористы продолжают расправы. Так, они выводят несколько мужчин из числа заложников, которые завершили возведение баррикад из парт и стульев в коридор. Там они ставят их на колени лицом к стене и расстреливают.
Одна из шахидок убегает от главаря террористов в класс. Там почти сразу гремит взрыв – гибнут двое мужчин-заложников, ещё шестеро ранены. Также травмы получит один боевик.
Но и на этом убийства не прекратятся – один из террористов заходит в спортзал и говорит, что Владимир Путин недооценивает преступников. Поэтому они покажут ему «серьёзность своих намерений». После этого из толпы выберут несколько мужчин, выведут их в коридор и расстреляют.
Об этом один из террористов расскажет переговорщику ФСБ Виталию Зангионову. Боевик будет угрожать новыми расправами, если ему не предоставят всех людей из списка, которые он ранее предоставил. Его интересовали Дзасохов, Рошаль, Зязиков и Аслаханов.
А после разговора боевики расстреляют ещё восемь человек в школьном классе. Все погибшие – мужчины. Двух выживших Аслана Кудзаева и Альберта Сидакова, которые слышали расправу, находясь в коридоре, террористы заставят выкидывать тела погибших из окна. И именно в этот момент один из заложников, Аслан Кудзаев выпрыгнет следом. Он повредит ногу, но останется жив. Сидакова расстреляют.
Позже также прыжком из окна в первый день захвата спасётся Юрий Айляров. Он выпрыгнет со второго этажа на тела убитых, пролежит несколько часов под окнами и во время грозы сможет убежать со школьного двора.
День подошёл к концу, а переговоры с боевиками толком не начались: Рошаль прилетел в Беслан, но террористы отказались с ним говорить. Политковская выпила чай на борту самолёта в Ростов-на-Дону. Спустя полчаса после она потеряет сознание и её вынесут при посадке на носилках. Вместо Беслана она попадёт в ростовскую больницу.
К ночи по федеральному каналу покажут семью одного из террористов Изнаура Кодзоева. В эфире появятся его спящие дети и жена. Она обратится к мужу:
«У тебя тоже есть дети. Ты знаешь, что это такое. Поговори со своими товарищами, пощадите детей!».
В первый день захвата террористы убили порядка 20 человек. Детям взрослые говорили, что это всё – просто съёмка фильма.
2 сентября.
Спустя почти сутки официальный штаб тянул с объявлением числа заложников. Цифра называлась в 354 человека. Цифру назвал начальник информационного центра при президенте Северной Осетии Лев Дзугаев. Это вызвало возмущение среди присутствующих.
«Там дети наши. Здесь тысячи родственников, а вы лжёте, — почти рыдала женщина. — Их как минимум 500 человек».
В толпу зашёл глава осетинского МВД Казбек Дзантиев. Люди кричат и Дзантиев «сдаётся»: «Да, я знаю, мы сами эти списки составляли. И по ним получается, что там только детей 400 человек». Но в эфир федерального канала «Россия» всё равно попадает цифра о 354 заложниках.
Террористы видят это в эфире и ожесточаются. Они объявляют о сухой голодовке для заложников. «Сухая» — значит пить они тоже не будут.
В тоже время старейшины Чечни и Ингушетии предлагают свою помощь в переговорах по освобождению людей. Так же поступают арабские телеканалы Аль-Алям и Аль-Джазира. Штаб информирует боевиков, но те отказываются.
Свою помощь пытается предложить ингушский нефтяной магнат Михаил Гуцериев. Он готов выкупить заложников, но террористы не идут с ним на разговор. Они требуют всё тех же: Дзасохова, Зязикова, Рошаля и Аслаханова. Гуцериев объясняет, что это невозможно и «не будет этих людей».
«Хорошо, тогда с (первым президентом Ингушетии) Аушевым Русланом можете прийти», - отвечает боевик и кладёт трубку.
А в это время с момента объявления «сухой голодовки» прошло несколько часов. В зале душно и дети начинают испытывать жажду. Террористы непреклонны. Но никого не убивают. В спортзале среди заложников Земфира Агаева – у неё дома осталась семимесячная дочь, поэтому у неё есть грудное молоко. Она решает покормить им сидящих рядом детей – они по очереди подползают и берут грудь. При этом среди них есть и школьники постарше. Никто не гнушается чужой груди.
Это увидел террорист, вскинул автомат и прицелился в Агаеву. Позже она расскажет, что не боялась смерти. Боялась лишь, что он убьёт на глазах её детей.
В это время глава Северной Осетии Александр Дзасохов позвонил представителю Ичкерии в Европе Ахмеду Закаеву. Он приглашает лидера чеченского подполья Аслана Масхадова принять участие в освобождении заложников. Закаев заявляет, что передаст это Масхадову. Тот соглашается, но раз Политковская в больнице – ему нужен новый «живой щит». Готов журналист Андрей Бабицкий. Но и он не долетает – его задерживают в аэропорту «Внуково». Якобы за распитие пива в публичном месте.
В Беслан приезжает первый президент Ингушетии Руслан Аушев. Он говорит с террористами по телефону и просит разрешения принести в школу воду и еду. Те отказывают. У Аушева не остается выбора, и он без провизии идёт внутрь.
Уже в здании его завели в спортзал. Он увидел, что заложников больше 354. Среди них – женщины с голыми грудными детьми.
«Воды нет, духотища. Я понял, что должен всё сделать, чтобы хотя бы грудных вытащить», - позже вспомнит он.
И у него это получится. Он пообщается с террористами, услышит их новое требование – «немедленно остановить войну». После разговора он уйдёт из школы. Вместе с ним боевики отпустят женщин с грудничками – всего освободят 26 человек. Сам Аушев выйдет из здания с младенцем на руках. Им окажется шестимесячная Алёна Цкаева. Именно она попадёт на знаменитые кадры, где её бережно в руках будет нести спецназовец Эльбрус Гогичаев. Этот снимок облетит весь мир.
Информация об освобождении двух десятков людей почему-то разозлит боевиков. И они начнут относиться к заложникам ещё хуже: их перестают водить в туалет, стреляют в потолок из автоматом и постоянно угрожают расправами.
«Не дай бог, если я увижу, кто-то если воду даст им. Я сам его застрелю здесь», - говорил главарь боевиков Руслан Хучбаров.
Также они заявляли людям: «Вы голосовали за своего президента. Теперь пусть придёт президент за вас. Если вы попытаетесь что-либо сейчас кричать, говорить — будем расстреливать всех!».
При этом, позже, уже на суде станет известно, что и сами боевики нервничали и выглядели напряжёнными. Один из террористов по имени Али дежурил на детонаторе и в какой-то момент начал издавать звуки, похожие то на стон, то на мычание. Одна из заложниц, Лариса Кудзиева, сидящая рядом, спросит его, что за песню он поёт. Тот ответит, что это не песня: «Это я плачу».
Потом он добавит, что не хочет поднимать ногу с растяжки.
«Я не хочу ногу с растяжки поднимать. Меня заставляют это делать. Не хотят говорить. Никогда Россия не будет говорить с террористами. Нет этой проблемы», - скажет террорист Али.
Но не все боевики готовы были общаться с заложниками спокойно. Один из бандитов, Владимир Ходов, по словам выживших, проявлял наибольшую жестокость к людям. Так, например, он бегал по проходу в центре спортзала и кричал: «Ну-ка, всем, начиная с десяти лет, руки вверх! В «зайчиков» играть будем!».
На этом не останавливался. Он шёл в туалет, откручивал там водопроводные краны и предупреждал, мол если хоть кто-то из детей притронется к воде – убьёт на месте.
Но тот самый Али, который не хотел снимать ногу с растяжки жалел детей. По его словам, если бы он знал, что ему надо убивать маленьких детей – «застрелился бы». Поэтому он тайком разрешил двуим мальчикам зайти в душевую и утолить жажду. Итогом для Али стала взбучка от Ходова.
Среди заложников были те, кому необходимо было выпить лекарства. После долгих уговоров террористы разрешают болеющим притронуться к воде. Находящийся в школе врач Лариса Мамитова потом вспоминала, как к ней подходили заложники и на вопрос, какую таблетку ему надо, отвечали: «Любую».
При этом Мамитова знала, что в школе осталась одна душевая с работающим краном. Туда она отправляла людей и рассказывала, что пить нужно быстро и ни в коем случае не промочить одежду. Иначе боевики узнают о воде.
Дети заходили в душевую и аккуратно пили. Одна из женщин нашла в школьном кабинете плюшевого зайца. Она намочила его и принесла в зал. Её дочь потом вспоминала:
«Мы сосали этого зайчика. И дети другие тоже сосали. Пришли и сосали».
Ходов позже узнал о душевой. Он кричал на Мамитову, но та убедила бандита, что не знала, что там работает кран. Но не расстрелял, а просто закрыл дверь.
Потом заложники расскажут, что один из террористов прямо в спортзале закричит, чтобы все замолчали. Он приступил к омовению для намаза. И при толпе голодных и испытывающих жажду людей начал омывать водой руки и ноги.
«Это настоящая пытка была», - позже вспомнит учитель Надежда Гуриева.
Заложники не пили уже слишком много. Ни еды, ни воды, жарко и страшно. И среди этого находилась 12-летняя Яна Рудик. У девочки был диагностирован сахарный диабет, поэтому обезвоживание для неё особенно опасно. Поэтому во второй день захвата девочка умрёт на руках у матери.
Но и это не поменяет отношение террористов. Они просто выбросят в зал пустые пластиковые бутылки и заявят людям: «Сссыте – и пейте». И как бы противно не было – дети начинают пить.
В это время за стенами школы продолжают искать решение выхода из ситуации. Леонид Рошаль пытается договориться с террористами, чтобы они разрешили принести заложникам, еду, воду и лекарства. Те отказываются.
Спикер парламента Таймураз Мамсуров пытается связаться с Масхадовым. Он просит разбудить полевого командира, чтобы он предпринял попытки к освобождению людей. Представитель Ичкерии в Европе Ахмед Закаев заявляет, что Масхадов готов содействовать мирному разрешению ситуации. Но у них нет связи с теми, кто атакова школу.
Тогда же корреспондент «Коммерсанта» Муса Мурадов дозвонился до главы Ингушетии Мурата Зязикова – его террористы называли одним из приемлемых переговорщиков.
«Вы собираетесь принимать участие в разрешении ситуации?
Меня пытаются втянуть в это. Но я вплотную этим не занимаюсь».
Закончился второй день захвата. На переговоры с террористами так никто и не вышел. Боевики никого не убили. Умерла лишь Яна Рудик.
3 сентября.
В зале душно, жарко и стоит смрад – террористы так и пускают людей в туалеты. У некоторых детей поднялась температура до 40°С. Врач Лариса Мамитова при себе имела только одну упаковку аспирина. Она поделила таблетки на половинки, затем на четвертинки. И вместе с директором школы Лидией Цалиевой она обшаривала сумки и пакеты в зале, чтобы собрать имеющиеся там лекарства.
По их воспоминаниям позже, террорист. Сидящий на «педали» делал вид, что ничего не замечал.
В это время у дочери заложницы Анжелы Кодзоевой происходит нервный срыв. Девочка бежит с криками к дверям спортзала, после чего падает в обморок. Мамитова подбегает к ребёнку и пытается привести её в чувства. Она просит боевиков о воде, добавляя, что это может спасти школьницу.
Один из них толкает ведро и предлагает Мамитовой помочиться в него и дать выпить умирающей. Но один из бандитов вопреки запрету даёт воду. Постепенность девочка приходит в себя и их возвращают в спортзал.
Террористам тоже не просто. Они, не спавшие двое суток, начинают терять связь с реальностью. Один из них записал свой монолог на диктофон. В нём он говорит о том, что в округе нет никакой воды, но при этом откуда-то взялись лягушки.
Заложники бредят, галлюцинируют, некоторые прощаются с родными. Так, восьмилетний заложник Заурбек Бициев прощается с матерью и говорит, что у него горит в теле. Он не выживет.
Анжела Варзиева периодически теряет сознание. Её восьмилетний сын Маирбек видя это берёт из своего кармана пять рублей и предлагает х террористу, чтобы тот отпустил мать. Боевик, усмехаясь отказывает. Варзиева погибнет через несколько часов во время штурма.
Ещё один из детей начинает ходить по залу и искать какой-то мяч. Он даже подходит к одному из террористов и просит того достать его мяч. Боевик ударяет мальчика прикладом.
Единственный врач в зале – Лариса Мамитова то и дело бегает от одного ребёнка к другому: дети всё чаще теряют сознание, перестают дышать. Одна пытается спасти каждого, передаёт в толпу заложников вату с нашатырём. Но тот быстро кончился.
И пока внутри школы медленно умирают люди, Аслан Масхадов публикует свое заявление. Он резко осуждает захват детей и уверяет, что «акцию» с ним никто не согласовывал. Но при этом происходящее он называет не терактом, а «превышением полномочий в рамках диверсионно-разведывательной операции».
Утренние газеты всей страны пишут только о Беслане. Журналисты рассказывают о жестокости боевиков. «Московский комсомолец» пишет – «ШТУРМА НЕ БУДЕТ», но всё же рассказывает о его возможных исходах. Издание «Коммерсант» выпускает статью «Штурмовое предупреждение». Журналисты опасаются штурма.
При этом власти тоже говорят о том, что штурма не будет. Во Дворце культуры проводят встречу с президентом Северной Осетии Александром Дзасоховым. Он заявляет родным заложников, что террористам могут дать «зелёный коридор».
«Штурма не будет. Я вам обещаю. Самая большая надежда на то, что террористы устанут и потребуют автобусы, а большая часть заложников будет освобождена. Мы готовы дать им зеленый коридор в любую точку, к любой границе».
Террористы действительно устают. Они заставляют Мамитову вспомнить номера депутатов, но она их не знает. Предлагает позвонить на свою подстанцию скорой помощи. Дозвонившись, заявляет, что дети задыхаются от жары и нужно срочно что-то делает. На другом конце трубки её спрашивают: «Тебя, Лариса, это под дулом автомата заставляют говорить?».
Боевик злится, что Мамитова говорит по-осетински. Потребовал, чтобы она общалась на русском. Мамитова объяснила ему, что на подстанции не верят её словам. Он предложил собеседнице прийти – «ты сама её заведёшь, и сама же её выведешь».
Около 11 часов утра Гуцериев договаривается с бандитами об эвакуации тел убитых. Террористы соглашаются, но ставят условие: грузовик должен подъехать с открытыми бортами. Двое сотрудников МЧС должны сидеть в кабине, двое в кузове. Дальнейшие команды им дадут из школы.
После боевики ждут, когда приедут за телами. Они смотрят телевизор вместе с Мамитовой. На экране показывают Рошаля, который говорит о том, что дети проживут без воды ещё восемь-девять дней. Мамитова устала возмущается. Боевики реагируют на это и уводят её по коридору к одному из классов, где в первый день расстреливали мужчин.
Зайдя внутрь, она увидит, что весь пол в крови. Тут же спросит про то, где тела, поднимется на подоконник, чтобы посчитать их. Но бандиты скажут ей, что погибших 21 человек и их скоро заберут спасатели. А она, Мамитова, должна будет рассказать о положении детей.
Спустя полтора часа, в 12:40 к школе подъехал автомобиль МЧС. И началась эвакуация тел погибших под пристальным вниманием бандитов. Этим воспользовался одиннадцатиклассник Ацамаз Кануков. Он сбежал и потом рассказал сотрудникам штаба:
«Переставили взрыватель в эту сторону, а эту дверь забаррикадировали. Теперь с двух сторон взрыватели. Если кто-нибудь ломиться будет, они взорвут сразу».
Родственники заложников и простые жители Беслана напряжённо стоят за оцеплением и слушают радио. Они знают, что на месте работают сотрудники МЧС, которые эвакуируют тела убитых. И в это самое время, примерно в 13:03 гремят два мощных взрыва с интервалом примерно в полминуты. В результате частично обрушивается крыша спортзала.
В это же время Михаил Гуцериев общается с главарем террористов Русланом Хучбаровым.
— Что там за взрыв? «Вы что взрываете?» — спрашивает Гуцериев.
— Это вы нас штурмуете!
— Вас никто не штурмует! — кричит в трубку Гуцериев.
Однако террористам уже всё равно. Сразу после взрывов они расстреливают сотрудников МЧС. Дмитрий Кормилин погибает на месте, а Валерий Замаев чуть позже от потери крови. Двое их коллег были тоже ранены, но выжили.
Во время взрыва заложница Земфира Урусова падает на пол и закрывает собой своего восьмилетнего сына Ашаника. Но вскоре понимает, что мальчик дышит «как-то странно». Она начала его осматривать и увидела в его груди отверстие, откуда сочится кровь. Урусова пытается её остановить, но у неё ничего не получается. Мальчик умирает.
От взрыва в стене спортзала образовался проём и заложники, оставшиеся в сознании, начинают выбегать через него. Террористы стреляют в спины, а ополченцы атакую боевиков, пытаясь прикрыть бегущих. Но и дети, и взрослые, оказываются под перекрёстным огнем. При этом в этот момент группы спецназа ФСБ «Альфа» и «Вымпел» находятся в 40 километрах от Беслана на стрельбище 58-й армии под Владикавказом. Они только выдвинулись в сторону города.
Неразбериха набирает обороты, все пытаются спастись и спасти. Внутри здания около 15 заложников забегают в школьный тренажерный зал. Там 74-летний учитель физкультуры Иван Каниди командует прятать детей в шкафчики. Но в помещение входит террорист с автоматом и бросается на мужчину. Каниди хватает руками за дуло, но бандит достаёт пистолет и не меньше 10 раз стреляет в него.
Другие заложники перебегают из спортзала в столовую. Учительница Надежда Гуриева одна из первых зашла туда вместе со своей дочерью Ириной и племянницей Аней. Девочки были без обуви, а на полу было много битого стекла. Поэтому женщина прямо во время боя искала веник, чтобы подмести пол от осколков.
Первым делом заложники в столовой открывают краны и пьют воду. Террорист Владимир Ходов заставляет детей брать занавески и становиться в окна. Родители просят его заменить детей взрослыми, но Ходов непреклонен.
Пенсионерка Зоя Ногаева пытается выбраться через проём в стене спортзала, но получает выстрел в спину и погибает. Алевтина Рамонова-Ханаева с дочерью Марианной перебегают из зала в столовую. Девочка получает смертельное ранение в бок и умирает на глазах у матери.
Примерно в 13:50 на место прибыли бойцы «Альфа» и «Вымпел». Но приказ на штурм они получают только спустя 40 минут. А в этом время журналисты обратили внимание на маленькую девочку - семилетнюю Аиду Сидакову. Взрывной волной её выбросило за пределы зала. Девочка с трудом встала и на удивление всех свидетелей полезла обратно. Позже она скажет: «А там мама была… Как же я могла её оставить?».
Начался штурм. В столовой слышат, как приближаются голоса, и заложники заставляют террориста Кулаева выглянуть и послушать, на каком языке говорят. Он боится и отпирается, но в итоге выполняет то, что от него просят. Вернувшись, объявляет, что общаются на русском без акцента. Люди понимают, что пришла помощь.
Они требуют от Кулаева, чтобы тот первым лез в окно. Террорист хнычет: «Меня свои пристрелят! Я никого не убивал!». Но это не действует и его просто выталкивают наружу. Там он пытается затеряться среди местных, но его быстро задерживают. Вслед за ним вылезли оставшиеся в помещении заложники.
Первой жертвой среди бойцов «Альфа» стал командир штурмовой группы Дмитрий Разумовский. Ворвавшись в здание, он обнаружил огневую точку террористов и принимает решение отвлечь огонь на себя. Одна из пуль попадает ему чуть выше пластины бронежилета. Его последними словами станет:
«Меня зацепило, вытаскивайте».
Бой продолжается. А в этом время в спортзале уже был пожар. Сначала его тушили своими силами местные жители, так как доступа к гидрантам не было из-за стрельбы. Внутрь забегали спецназовцы, которые эвакуировали живых. Туда же вбегают саперы, которые прямо пол огнём обезвреживают ещё три бомбы.
Однако людей, которые бы вытаскивали заложников, не хватало. Поэтому для помощи привлекли простых бесланских мужчин. Вызвалось около 20 человек. Они хватали каждого, кого могли – живого, мертвого. Времени было мало, поэтому никто не разбирался.
«Огонь усилился. Подствольники стали залетать. Было несколько выстрелов из РПГ-18. Я честно скажу, что лежали тела практически сплошным слоем. Поэтому, когда попадали в окна гранатой, даже взрыва сильного не было. Все телами гасилось», — вспомнит потом бой в спортзале сапер Андрей Гаглоев.
В другой части школы боец «Вымпела» Роман Катасонов находит в одном из залов двоих детей. Он ведёт их к выходу и натыкается на террористов с пулемётом. Катасонов погибает, но спасает заложников.
В это время с крыши спортзала на пол падает горящий утеплитель. Пожар перекидывается на пол. Там 88-летний Таркан Сабанов накрывает сидящего рядом незнакомого ему ребёнка и таким образом спасает ему жизнь. Сабанов погибнет. В этой школе проработал директором школы 27 лет. И спортзал, в котором он умрёт – был построен по его инициативе.
Спецназовцы эвакуируют заложников через окна душевых. Проникнуть во флигель школы так и не удаётся: всё заминировано. Позже они залезут через библиотеку, чтобы обойти школьный коридор.
Штурм осложнен действиями ополченцев – те стреляют по школе. Бойцы просят прекратить, но эффекта пока нет. Но отдельным спецназовцам ничего не мешает: Максим Разумовский будет несколько раз ранен, но продолжит выносить заложников из душевой и каждый раз возвращаться за ними. Это его брат погибнем первым при заходе в здание.
Ещё одни боец «Вымпела» погибнет, спасая заложников. Лейтенант Андрей Туркин зайдёт в столовую и успеет убить одного боевика, но другой кидает гранату в толпу людей. Туркин не задумываясь бросился на неё своим телом: он получает смертельные ранения и умирает.
Наконец спецназу удаётся выбить террористов из столовой школы, начинается эвакуация последней группы заложников – их более сотни человек. Стрельба смолкает, спасатели подходят к спортзалу и видят множество обгоревших тел.
В результате теракта погибли 333 человека: 186 детей в возрасте от 1 года до 17 лет; 111 взрослых из числа родных, гостей и друзей учеников с линейки; 17 сотрудников школы, 10 сотрудников ЦСН ФСБ, шесть гражданских спасателей, двое сотрудников МЧС и один сотрудник МВД. Ранения получили не меньше 783 человек. После
«Страшный ливень накрыл Беслан вечером 3 сентября. Как будто небеса разверзлись, и на землю вылилась вся скорбь и ярость мира. Я никогда не видела такого дождя. В нем было что-то ветхозаветное — как во всем, что случилось в этот день. Как будто не было никогда любви в этом мире. Только боль, смерть и отчаяние», - написала корреспондент «Коммерсанта» Ольга Алленова.
Уже потом будут разбирательства о том, что же случилось и кто виноват. Потом будут выдвигаться версии о коррупции и беспринципности милиции, которые не заинтересовались грузовиком террористов, в котором было оружие. Потом официальная версия о взрывах перед штурмом 3 сентября не совпадет с версиями журналистов, свидетелей и заложников.
Всё это будет потом. А тогда за несколько часов жизнь целого города и страны разделилась на до и после. И спустя 21 год болеть меньше у людей не перестало. И никто ничего не забыл.