Интервью со специалистом в области терапии расстройств пищевого поведения Соней Старцевой
– Чем вы занимаетесь? Как к этому пришли? Расскажите, пожалуйста, о своём пути.
– Я специалист в области терапии расстройств пищевого поведения, занимаюсь вопросом уже около 10 лет. Пришла я к этому таким образом, что когда-то у меня самой было расстройство пищевого поведения, а также зависимость от ПАВ. И в своё время я была ещё в другой профессии. Я искала выходы, я обращалась к разным специалистам, я проходила программу 12 шагов и так далее. И в процессе поиска собственного пути выздоровления я стала заниматься волонтёрством, организовывать тоже группы, как в рамках 12-шаговой программы, так и дальше в частном психологическом центре. И я помню, что я там стала организовывать программы для людей, которые бросают пить, курить и для тех, кто пытается сбросить вес. И дальше я всё больше и больше занималась волонтёрской деятельностью. Потом я стала работать с онкологическими пациентами, тоже на волонтёрской основе. В общем-то, я планировала, что я буду продолжать заниматься этим как волонтёр, но мне стали предлагать клиентов, и я стала учиться параллельно. То есть это было довольно хаотично. Появлялись клиенты, я стала брать обучение, и потом мне в конце концов предложили работать в психиатрической больнице, но для этого тоже должно было быть образование. И я пошла учиться на клинического психолога, и дальше я уже устроилась сначала социальным работником, а потом уже на полную ставку медицинским психологом в психиатрическую больницу. Там открылось отделение по расстройствам пищевого поведения, я, собственно, под эту работу и получила образование. Ну и на тот момент меня уже стали приглашать в разные психологические центры. Получается, мой путь начинался с волонтёрства, я даже не планировала уходить в профессиональную работу, просто как-то дорога сама привела к этому.
– Какие подходы сейчас считаются наиболее эффективными в работе с РПП?
– Если говорить про терапию расстройств пищевого поведения, то золотым стандартом считается когнитивно-поведнческий подход. А именно КБТ-У (усиленная), и это терапия, которую разработали Кристофер Фейрберн, Гленн Уоллер и коллеги. Это терапия, которая подразумевает трансдиагностический взгляд на проблему. Они говорят о том, что когда мы смотрим на проблему психиатрически, то есть видим симптомы и пытаемся поставить какой-то диагноз, то у такого подхода есть ряд определённых недостатков. Какие у этого могут быть недостатки? Например, симптомов может быть недостаточно, чтобы поставить диагноз, или протокол, который работает с тем или иным диагнозом, может не подходить конкретному человеку. А трансдиагностический взгляд подразумевает, что мы отказываемся от понятия диагнозов, снимаем стигмы, работаем именно с симптомами и с запросом человека. Благодаря этому человек с терапевтом начинают находиться на более партнёрском уровне. Исходя из жалоб на те или иные симптомы происходит работа. Так, золотой стандарт работы – когнитивно-поведенческий подход, и существуют разные протоколы: есть более быстрые, есть чуть более длительные, есть протоколы для работы с образом тела. Есть также методы КБТ третьей волны. Это терапия принятия и ответственности (АСТ), терапия, сфокусированная на сострадании (CFT), терапия, основанная на семье (FBT). Эти подходы являются самыми основными для работы с РПП и смежными темами, такими как отношения, карьера, качество жизни.
– Как известно, смертность от РПП высока. Нам попадалась статья, в которой сообщалось, что каждые 62 минуты от РПП в мире умирает 1 человек. Правда ли это? Существует ли актуальная статистика смертности от РПП?
– Да, я тоже слышала про эту статистику. На самом деле, может быть, это и так, действительно, такое тоже может быть. Мне было бы интересно посмотреть на то, как эта статистика собиралась, это, правда, очень интересный вопрос.
Что касается актуальной статистики, то её, вероятно, трудно собрать, и, мне кажется, актуальная статистика может быть преуменьшенной, потому что люди часто не обращаются с этим запросом, и даже имея выраженные, серьёзные симптомы РПП, они часто предпочитают оставаться в тени, потому что, с одной стороны, боятся, что их родственники, близкие, узнают про эту проблему, с другой стороны, пытаются справиться с этим сами. С третьей стороны, терапия РПП – это все ещё довольно недешёвое удовольствие, и поэтому у людей просто напросто нет на это денег. Поэтому я не уверена, что актуальная статистика всё равно будет включать реальные цифры.
– Популярные блогеры часто рассказывают о своём весе, о процессе похудения. Как вы относитесь к освещению таких тем в социальных сетях?
– Да, я вижу, что часто блогеры хайпуют на теме похудения, потому что эта тема очень горячая, очень триггерная. И знаете, как там в блогерстве говорят, что самые горячие темы – это тема секса, тема денег, тема отношений. Это у всех болит. И вот, прибавилась ещё, видимо, тема похудения. Здесь сложно сказать, хорошо это или плохо, это просто, судя по всему, очень частый запрос, это тема, которая, видимо, связана со всеми вышеперечисленными. То есть, как будто бы, если я худой, то у меня выше шансы на секс, на личное счастье, на успех и так далее. То есть худые люди в любом случае будут ассоциироваться с более успешными, и тогда, если кто-то рассказывает о том, как он этого достиг, то, конечно, это будут покупать. Я тоже вижу, на самом деле, что ещё вчера блогер вёл свою платформу, например, на тему медицинских препаратов или просто это был медицинский блог, а уже сегодня этот же самый блогер, который вроде как хочет быть даже научным, рассказывает о том, как он похудел, и показывает себя в трусах. И у меня лично это вызывает, наверное, грусть и отвращение даже, потому что как будто бы ты видишь просто что-то очень сильно продающее, но не что-то про научность, что ли. Как будто бы люди просто хотят что-то продавать и делать быстрые деньги. И я точно так же вижу похожую тенденцию для психологов, которые хотят работать с расстройствами пищевого поведения. И вот это, мне кажется, гораздо хуже, потому что они, с одной стороны, говорят о том, что работают с РПП, а с другой стороны, делают то, что не очень связано с терапией РПП. Они показывают свой опыт похудения, они показывают свои обнажённые тела, они показывают свои тела в трусах. И это двойные послания. С одной стороны, я принимаю свое тело, а с другой стороны, посмотрите на моё тело, которое такое худое, в трусах и сексуализированное. Поэтому, мне кажется, что здесь будто бы у людей не очень много представлений о терапии РПП. И люди, которые стараются быть специалистами, они будто бы создают неправильное представление о терапии РПП. Они вроде бы могут даже говорить правильные вещи, условно правильные, что нам нужно принимать своё тело, я ем любую еду. Но при этом они всё-таки показывают вот это очень конвенциально правильное худощавое голое тело. Поэтому проблема РПП не очень решается в этом смысле, и как будто бы сами терапевты даже боятся быть толстыми, а если сами терапевты боятся быть толстыми и не очень понимают, что такое принятие, то тогда наша ситуация складывается очень-очень плачевно, потому что это такая повальная большая история, где все боятся быть толстыми, где все всё равно демонстрируют свои голые худые тела, где, в общем-то, фэтфобность все еще на очень и очень высоком уровне. Но, если говорить о том, что я об этом думаю, я, наверное, больше грусти испытываю по поводу того, что именно специалисты этим занимаются. То есть, если обычный блогер показывает свою историю похудения, бог с ним, потому что от него никто не требует профессионализма. Ну, показал и показал, хайпанул и хайпанул. Но у меня больше, наверное, недоверие и грусть вызывают именно специалисты. Если они это делают, значит, у них с компетенциями не очень.
– Если говорить о теме здорового питания и здорового образа жизни в целом. Часто люди говорят о самоограничениях именно в этом контексте (например, «Я не ем сладкое, чтобы быть здоровым»). Может ли такой подход тоже вылиться в РПП или быть одним из вариантов РПП? Где грань?
– Да, действительно. Ну, на самом деле, к РПП примерно так часто люди и приходят, начав с того, что они просто хотят себя немножко ограничить, немножечко сделать свой образ жизни чуть более здоровым, немножко сбросить вес. А дальше их затягивает. Грань проходит там, где это уже начинает влиять на качество жизни человека. Чем чаще человек думает о похудении, о том, что он ест, о недовольстве собственным телом, чем больше этих мыслей, чем они тотальнее, чем больше они занимают его внимание. Чем сложнее отвлечься от них, чем более неуверенным человек себя чувствует вследствие этого, чем больше он откладывает реализацию в других каких-то значимых сферах жизни, например, построение отношений, поиск хобби, наполнение своей жизни значимыми событиями или эмоциональным и тёплым общением, чем больше он всё это откладывает до времён, пока не похудеет, тем очевиднее начинается расстройство пищевого поведения. Конечно, здесь сложно очень чётко провести границу, потому что там точно будет большая серая зона, но тем не менее очевидно рассуждать об этом мы можем исходя из качества жизни и соматического здоровья. Когда у нас появляется влияние на первое или второе, мы говорим всё больше о том, что симптомы РПП проявляются всё более чётко. Динамика болезни у всех может быть очень разной, и рассуждать про это мы можем исходя из разных вещей: личных качеств самого человека, его окружения, наличия или отсутствия опор в жизни. Чем меньше этих опор в жизни есть, тем более вероятно у человека будет развиваться РПП.
– Фэтфобия и фэтшейминг – то, с чем часто приходится сталкиваться в современном мире. На ваш взгляд, почему это так распространено? Становится ли ситуация лучше?
– Мне кажется, что ситуация не становится лучше, несмотря на то, что появляются такие вроде бы, условно, в кавычках, бодипозитивные блогеры, которые транслируют информацию о том, что возможно удовольствие и жизнь в любом теле. Но как будто бы это выглядит не очень уверенно, не очень жизнеспособно, потому что, да, конечно, у этих блогеров есть свои поклонники и свои последователи, но, например, с появлением Оземпика (Препарата, который применяется для лечения сахарного диабета 2 типа и ожирения. – Прим.ред.), огромное количество этих блогеров просто отвалилось. Они стали использовать Оземпик, они стали рассказывать о том, что они были разочарованы в том, что не могут похудеть, а сейчас, когда появился Оземпик, у них снова появилась надежда, и они отбросили вот эти бодипозитивные взгляды. Мне кажется, это наносит очень сильный удар по этому движению. Плюс, конечно же, всё равно вся медиаиндустрия построена на худых, стройных и конвенциальных людях. И не сказать, что просвет в этом виден. Наверное, есть какие-то отдельные единицы, которые показывают, что они могут в таком более крупном теле тоже играть какие-то хорошие роли или быть главным героем и интересным персонажем, но это тоже скорее исключение. Поэтому, на мой взгляд, ситуация пока что не становится лучше, пока что мир пропитан очень сильно фэтфобным взглядом, по крайней мере, мне так кажется. И, к сожалению, это грустная реальность, которую стоит признавать. И поэтому в терапии РПП довольно глупо говорить о том, что нужно себя просто любить и принимать в любом теле, и что у всех одинаковые возможности. Я думаю, здесь точно стоит признавать, что мир, конечно, может быть очень разным, разносторонним. И не всё сосредоточено только на худом теле и красоте. И, конечно же, складывать все яйца в эту корзину точно не стоит. Но какой-то перекос в это есть, и исследовать этот перекос было бы гораздо честнее, чем говорить: ну нет, мы все равны, и у нас у всех одинаковые возможности.
Опять же, добавлю сюда то, что как человек, который находится в среде и видит очень много терапевтов, я наблюдаю, что и терапевты очень боятся потолстеть и сидят на диетах, при этом сами же работают с РПП. Поэтому, к сожалению, да, в этом месте как будто бы стоит быть просто честнее, я думаю, и тогда, наверное, исходя из этой реальности уже выстраивать свою философию и строить свою хорошую жизнь.
Больше интересных постов ищите в телеграм-канале Нейровечеринка🥳