Почта Деда Мороза. Продолжение 3. СНЕГОЗАВР.
Лепили Снегозавра всей школой. Снеговики сколотили длинные лестницы и по ним поднимали корзины, полные снега, и лейки с водой. Одни носили снег, другие утрамбовывали его, третьи поливали, четвертые полировали бока и спину щетками. И все-таки работа заняла почти неделю.
Спину и хвост Снегозавра украсили сосульками, чтобы он выглядел шипастее и натуральней. Ледяная броня переливалась и сверкала на солнце всеми красками.
— Блестящая работа, — с восхищением сказал дед Мороз. — Настоящее монументальное искусство! Думаю, такого нет ни в одном музее мира.
Фотокорреспондент Пушков сделал несколько снимков, а затем предложил сделать групповую фотографию на фоне гиганта.
Снеговички встали внизу, а мальчишки забрались Снегозавру на спину. Отказался фотографироваться только Пряжкин:
— Вот на живом проехаться — другое дело! А так — детский сад!
Эти слова почему-то задели Чугункова. Спустившись вниз, он подошел к Пряжкину:
— Ты хочешь сказать, что не побоялся бы сесть на живого динозавра?
И тут у подошедшего к ним Морковкина возникла совершенно невероятная идея:
— Слушайте, а если его оживить?
— Как? — уставились на него спорщики.
— Не знаю. Но дедушка нас как-то оживил. Если узнать — как…
— Пушок знает. Он видел, как дедушка нас оживлял, — сказал Чугунков. Снеговики переглянулись.
— Живой динозавр — это круто, — кивнул Пряжкин. — Только никому ни слова.
На следующий день Чугунков как бы невзначай подошел к коту:
— Говорят, ты видел, как дедушка нас оживил?
— Естественно, — сказал Пушок. — Воткнул вам морковки. Несколько раз стукнул посохом и сказал волшебное заклинание…
— А тебе зачем? — с подозрением покосился на снеговика Пушок.
— Муррковкин? В чем прав? — еще подозрительнее спросил кот.
— Он сказал, что ты хвастун. А на самом деле ничего не видел и не знаешь…
— Это я не видел? — возмутился Пушок. — Снигериус-фимериус, вита-оживита! Вот что сказал дедушка. А Муррковкину передай, что он болван!
— Передам, — кивнул Чугунков и, повторяя про себя слова, побежал к приятелям.
Снеговики тут же разработали план:
— Заклинание мы знаем. Морковь в подвале возьмем. Осталось самое сложное — достать посох!
Дед Мороз редко пользовался волшебным посохом: брал его с собой только на праздники или в особо торжественных
случаях. А остальное время он лежал в доме, в специальном чехле. Это не было секретом, потому что никому в голову не могло прийти взять дедушкин посох.
Удобный случай представился на следующий день. После обеда дед уехал в город за почтой. Снегурочка занималась пересадкой овощей в оранжерее. А Пушок где-то шастал, снимая зимние пейзажи Дедморозовки.
Пряжкин остался снаружи, чтобы при необходимости подать сигнал тревоги. А Морковкин и Чугунков нырнули в избу, взяли посох и выбрались обратно.
Через минуту вся троица была у статуи. Приставив к ней лестницу, Чугунков забрался к самой морде Снегозавра с двумя заранее припасенными морковками.
И тут, как назло, рядом появилась Сорокина:
— Чугунков, ты что там делаешь?
Морковкин, успевший сунуть посох в снег, не растерялся:
— Решили Снегозавру глазки сделать. Морковные…
— Для красоты, — подтвердил Чугунков и, воткнув по пупочку морковины, спустился вниз.
— Жуть какая! — поежилась Сорокина и отправилась по своим делам.
— Ладно, понимала бы чего, — крикнул Чугунков ей вслед.
Но с красными морковными глазами вид у Снегозавра, и вправду, стал какой-то недобрый.
— Слушайте, а может, не будем, — сказал Чугунков. — А вдруг он и вправду оживет?
— Что, струсил? — усмехнулся Пряжкин. И, переставив лестницу, забрался на спину Снегозавра. Чугункову ничего другого не оставалось, как лезть за ним.
Морковкину тоже стало как-то не по себе, но отступать было поздно. Он осторожно вынул посох из чехла, и тот засветился неярким светом.
— Мы готовы, — сказал Пряжкин. — Давай!
— Снигериус-фимериус, вита-оживита, — произнес Морковкин и стукнул о землю посохом. Ничего не произошло.
— А может, Пушок слова перепутал? — спросил он.
— Не знаю, — сказал Чугунков. — Но он говорил, что дед стучал посохом несколько раз.
Морковкин стукнул еще раз. Снова — ничего…
С досады снеговичок стукнул в третий. И тут земля вздрогнула. Ледяные бока Снегозавра заискрились, лестница, приставленная к спине, поехала и упала на снег.
Морковкин хотел сказать: «Ожил», но слово комом встало в горле.
Снегозавр повернул к нему голову. Морковные глаза светились и, казалось, прожигали снеговика насквозь.