Несвятая святая
Вчера снова вся лента была наполнена рассказами о Докторе Лизе. Не поехал в Новодевичий (как и в Донской на прощание с Солженицыным), лучше заеду потом на могилу, такие люди не умирают - они продолжают жить в нас. Но речь не о самой Елизавете Глинке, слов было достаточно от тех, кто ее близко знал. Как Макаревич написал в 80м:
"...Только что-то не так,
Если странно молчит, растерявшись, толпа у Таганки,
Если столько цветов, бесполезных цветов в бесполезных руках..."
Речь о канонизации как о попытке снять с себя ответственность. Цитата отсюда:
"Я решила написать кое-что, что мне кажется страшно важным, хотя многим не понравится. Лиза - не святая. Она земная и грешная, как и все мы. Она могла и любила выпить и прекрасно и со вкусом, как и моя мама, материлась. Она любила быть ухоженной и хорошо одетой. Она когда-то научила меня красить ресницы так, чтобы они не слипались. До войны она любила встречаться с друзьями, но война сделала ее чужой для многих из нас. Она была маленькой, но очень сильной, хотя при этом могла рыдать и рыдать и обижаться и злиться и тут же прощать, а могла, кстати, и не прощать.
Очень легко создать идола, кумира, приходить к ней на могилу молиться и поклоняться. Это легко. Потому что всем нам не хватает героев, и хорошего всегда мало… и уже сегодня люди опускаются на колени перед гробом с ее останками и обсуждают возможную канонизацию… Это не нам решать. А нам нельзя идти простым путём. Потому что святым невозможно соответствовать, потому что, если Лиза - святая, то мы без неё ничего не сможем. То дело ее не продолжится. А вообще-то мы можем очень много.
Лиза помогала отверженным, преданным, изгоям. Мы не сможем в ее масштабе - всем сразу. Но мы можем переводить в ее фонд деньги - по 100 рублей в месяц, но регулярно. Мы можем приносить на Павелецкий вокзал по средам одежду, мыло, влажные салфетки, носки. Мы можем не только не выгнать бомжа из нашего уютного подъезда зимой, мы можем даже пригласить его внутрь с улицы. Ведь перед бездомной собакой мы дверь открываем, а перед человеком? Каждый чиновник, принимающий какое-то конкретное решение в отношении конкретного человека здесь и сейчас может помочь беженцу из Донецка или Луганска, может подписать разрешение на госпитализацию немосквичу, каждый врач скорой помощи может обезболить человека без регистрации, и без жилья, каждый ресторатор может договориться о передаче продуктов бездомным, каждый продавец и покупатель в магазине может купить для нищего буханку хлеба, каждый журналист может писать о том, что помогать надо всем - потому что мы люди, а не зверьё. Мы можем прекратить выискивать в благих делах других людей подвох и выгоду, мы можем приучать себя делать хорошее понемногу, для всех, без социальных различий и злобных выводов.
Чтить память Доктора Лизы надо не на ее могиле, а продолжая ее дела"