Раз! Два! Три!
Сегодня пятница, раз! два! три! — командовал он себе. А люди идут навстречу и не знают, что он идёт представляться по случаю назначения. А может быть, знают, может, догадываются. Вон как улыбаются. Лейтенант русского флота! — он улыбался всем подряд. Раз! два! три! Жена устроена у друзей. Она сегодня его проводила: почистила, помогла надеть парадную тужурку. И так будет всегда. Надо её как-то поощрить. Надо похвалить тот суп, который сегодня придётся доедать. Раз! два! три! Левой… левой! Как там: «Товарищ капитан такого-то ранга! Лейтенант Самоедов представляется по случаю назначения на должность!» Не повезло с фамилией. Вон Витька Дубина — взял фамилию жены, и уже не Дубина. Отца жаль, а то бы давно сменил. Раз! два! три! Да ладно, всё-таки Самоедов, а не какая-нибудь там «Околейбаба». Проходную он прошёл без замечаний. Дежурный по заводу даже вышел из дежурки и показал, где стоит его железо. Вот что значит чётко представился! А чего это они все улыбаются? Парадная тужурка? Кортик? Не надо было надевать кортик. Всё жена: «Возьми, так красиво». Ничего. Кортик — это часть парадной формы одежды, а представляться надо по параду. Раз! два! три! Лодка дизельная, и он тоже «дизель». «Товарищ капитан такого-то ранга! Лейтенант Самоедов представляется…» Лейтенант Самоедов представляет, как надо представляться. Очень даже. Ну, Серёга, держись!
Верхний вахтенный в фантастически грязных штанах наблюдал за ним не без интереса.
— Доложите: лейтенант Самоедов прибыл для дальнейшего прохождения службы!
— Не может быть! — воскликнуло переговорное устройство, когда в него доложили.— Бегу!
Через минуту наверх вылез небритый лейтенант с повязкой и пистолетом — дежурный; промасленный китель, воротничок расстёгнут, подворотничок чёрный-пречёрный, брюки никогда не глажены, пилотка засалена так, как будто по ней долго ездил бензовоз. Вот это воин!
— Ты, что ли, лейтенант Самоедов? — спросил «воин»: пилотка на носу, голова задрана, губы оттопырены, руки в карманах.— Да-а… ну, ты даёшь… и кортик у него есть… Служить, говоришь, прибыл… в дальнейшем? — «Пятнистый» лейтенант обошёл Серёгу кругом.— Перспективный офицер! Офицер в перспективе! Папа-мама на флоте есть? Я имею в виду наверху, среди неубиваемого начальства? Нет, что ли? Сирота-а флотская-я?..
Дежурный Серёге сразу не понравился. Герой-подводник. Чучело огородное. «Мама… папа…» Приснится — можно удавиться.
Серёга смотрел волком.
— Случайно, не «дизель»? — продолжал «пятнистый» тоном недорезанного ветерана.
— «Дизель».
— Ро-ман-ти-ка… «Дизелей» нам просто не хватает.
— Случайно не знаете, где командир?
— Случайно не знаем. Здесь где-то обитает. Сам с пятницы ищу.
«Пятнистый» сдвинул пилотку на затылок и улыбнулся, отчего сразу же стал обычным человеком. В глазах у него плясали смешные чёртики.
— Ладно, не обижайся, тебя как зовут?
— Серёга.
— А меня — Саня.
Серёга тоже улыбнулся и сразу же его простил. Долго дуться он не умел.
— Слышь, Серёга,— как-то по-деловому заговорил «промасленный»,— ну-ка сделай так руку.
Серёга, ничего не понимая, «сделал». «Пятнистый» тут же натянул ему свою повязку по самую подмышку и подошёл к переговорному устройству.
— Есть центральный!
— Объявите по кораблю: в дежурство вступил лейтенант Самоедов!
Потом он мгновенно снял с себя портупею и сунул её Серёге, потом он снял у Серёги с головы фуражку, спросил у него: «Это что у тебя, фуражка, что ли?» — и поменял её на свою пилотку.
— Слышь, Серёга! — кричал он уже на бегу, лягая воздух.— Постой дежурным немножко! Я скоро! Минут через сорок буду! Помоюсь только! Тут недалеко!!!
— А где командир?! — не выдержал одиночества Серёга.
— А чёрт его знает! — кричал уже за горизонтом «промасленный», подпрыгивая, как сайгак.— Неделю стою, и никого нету! Я скоро буду! Не бойся! Там всё отработано!.. До безобразия! Давай!!!
Пришёл он в понедельник.
Святое дело. Раз! два! три!
