Цветы лишь приманка/Flowers are bait Глава 168:
Комната наполнилась переливчатой трелью птичьего хора, сотканной из нежных, щебечущих звуков.
Когда И Ён открыла глаза, в голове царила удивительная ясность. Она провела рукой по уставшим векам, пытаясь собрать воедино обрывки вчерашних воспоминаний.
Ночь болезни окутывал туман. В памяти всплывали лишь отдельные кадры: прохладное прикосновение влажной ткани ко лбу, жаркие объятия, согревавшие всю ночь, освежающие глотки воды, дарившие облегчение, знакомая текстура ткани, ласковые прикосновения и невесомые поцелуи.
"Что, черт возьми, произошло?" – гадала она.
В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел Квон Чэ У, облаченный в удобную домашнюю одежду. На его лице читалась рассеянность, он, казалось, был погружен в собственные мысли. Когда их взгляды встретились, И Ён мгновенно поняла, чей запах остался на ее ночной рубашке.
Ее щеки вспыхнули румянцем, слова застряли в горле. Он подошел к кровати и присел на край.
— Как ты себя чувствуешь? Может, хочешь чего-нибудь поесть?
С небрежной заботой он коснулся ее лба. От этих до боли знакомых жестов И Ён снова потеряла дар речи. Неужели это все еще сон? Она медленно моргнула, и в этот момент Квон Чэ У наклонился ближе.
Эти слова уже где-то звучали, терзая смутным дежавю.
— Ты меня запер? Или это я тебя заперла?
В ответ он лишь загадочно улыбнулся, как всегда.
— Ты просто пациентка, И Ён. Ты потеряла сознание и только сейчас пришла в себя.
И Ён отвела взгляд от его лукавого лица и нервно принялась теребить мочку уха.
Последнее, что она помнила, – отчаянную попытку дозвониться до Чу Чжа. Должно быть, она несла какой-то бред. Она не помнила конкретных слов, но в памяти всплывали обрывки бессвязных фраз.
И Ён потерла лоб и понурила голову. В тишине раздался тихий, обеспокоенный голос.
— С твоим телом все в порядке. Ты просто слишком сильно себя измотала… Почему ты мне ничего не сказала?
Он на мгновение замялся, словно чувствуя себя не в своей тарелке. Чуть раньше он получил подтверждение от врача о беременности И Ён. Редкий, но не невозможный случай.
Мужчина провел рукой по лицу, измученному бессонной ночью, и спрятал дрожащие пальцы. Его взгляд, устремленный на И Ён, выдавал смятение.
Воодушевленная перспективой вкусного угощения, И Ён последовала за ним на кухню. Он ловко приготовил закуски: хван тэ на гриле, острую свинину, тушеную в соевом соусе, яичницу, приправленные кунжутным маслом водоросли и капустные рулетики в томатном соусе.
— Дай попробовать! Нужно проверить приправы -потребовала она.
— Ты мне не доверяешь? – Чэ У был в маске, потому что запах еды раздражал его, пока он сворачивал яичницу. Возможно, все его недавние переживания были из-за беременности И Ён.
— В прошлый раз, когда я ела твою стряпню, с приправами был полный провал. Все было ужасно соленым…
И Ён вспомнила гарниры, приготовленные Чэ У. Она не смогла их доесть и выбросила.
— Но раньше у тебя не было особого аппетита.
— Ну, здесь все такое напряженное. Еда помогает мне справляться. Да…
Квон Чэ У пристально смотрел на И Ён, которая безбожно лгала. Но сейчас это не имело значения. Если бы он был бездомным псом, то готов был бы слепо следовать за своей хозяйкой. Он предпочел бы умереть, впиваясь в ее лживые, но такие желанные губы, пока не насытится.
Смерть Юн Джу Ха была давним бременем и ответственностью семьи Квон, а не делом рук самой девушки.
И Он больше не станет осуждать И Ён за ее доброту и неведение.
Теперь важно было выяснить, кто и как убил Юн Джу Ха, которая пришла в этот дом в поисках своего маленького сына и нашла здесь свою погибель. Поэтому потерявшийся щенок, лишившийся хозяина, теперь…
— Уф… – Мужчина сильно прикусил губу, борясь с приступом тошноты.
— Что случилось? – встревоженно спросила И Ён.
— В чем дело? Тебе опять не нравится то, что ты приготовил?
И Ён, вместо того чтобы броситься на помощь мужчине, которого вот-вот вырвет, подозрительно прищурилась, задавая этот вопрос. Брошенный пес отчаянно пытался вернуться под защиту своей хозяйки.
— Только не на еду! Отойди в сторону!
И Ён без малейшего сочувствия оттолкнула Квон Чэ У, и в его глазах отразилось смутное предчувствие грядущего.
Женщина окинула взглядом богато накрытый стол, стараясь сдержать подступающее волнение. Она не представляла, каким будет вкус еды, но успокаивающее тепло, исходившее от посуды, казалось до боли знакомым.
Но имела ли она право, хозяин этого дома, позволял ей подобную слабость?
Она осторожно зачерпнула ложку риса, попробовала и в мгновение ока доела все до последней крупинки. В этом не было ничего особенного, просто обычный и в то же время необыкновенный вкус.
Это был рис, который она ела каждый день в Хвайдо, рис, который смывал печали ее дней, стол, полный простого человеческого счастья.
Фальшивый муж И Ён каждый день с любовью готовил ей завтрак. Невероятно, но это был именно тот вкус, которого она так отчаянно жаждала.
Она была погружена в свои мысли, наслаждаясь завтраком, когда появился аккуратно одетый пожилой дворецкий.
— Мистер Квон желает вас видеть.
В итоге, И Ён, все еще пребывая в полузабытьи, обнаружила себя стоящей перед кабинетом Квон Ги Сока. Она застыла неподвижно, напряженная, как натянутая струна.
Через мгновение из-за двери донесся краткий, властный голос:
Когда она вошла, воздух словно пропитался густым, древесным запахом, давящим на плечи, как неподъёмный груз. Квон Ги Сок, склонившийся над необъятным рабочим столом и поглощённый ворохом документов, нехотя отложил бумаги, сжав кулак до побелевших костяшек.
— Вероятно, до тебя ещё не дошли вести, но проект «Хвайдом» завершён.
При упоминании «Хвайдома» в памяти невольно всплыла картина финальной рецензии. Их первый масштабный проект, оставивший после себя горько-сладкое послевкусие. В круговороте рабочих будней она на время позабыла о нём.
— Больница Донсо, под руководством директора Чо Гён Чона, одержала победу в финальном соревновании. Он тоже родом из Хвайдо, возможно, ты с ним знакома.
И Ён натянуто улыбнулась, слегка кивнув.
— В честь завершения проекта «Хвайдом» состоится торжественная церемония. Компания «Согук Фармацевтика», как крупнейший инвестор, организует праздничный вечер. Заодно представим новое лекарство, над которым мы долгое время работали.
И Ён подошла ближе, задумчиво постукивая пальцем по скуле. Упоминание «Согук Фармацевтики» вызвало у неё мимолётное удивление, которое она тут же подавила.
— Мисс Со И Ён, тебе в тот день была отведена особая роль.
— Как и ожидалось, ты – искусный лекарь деревьев, прошедший все четыре этапа проекта «Хвайдом».
— Ты принимала непосредственное участие в проекте, являясь заинтересованной стороной. Я искренне хотел бы предложить тебе стать моим… партнёром.
Предложение прозвучало совершенно неожиданно. И Ён в замешательстве нахмурила брови.
В голосе Квон Ги Сока сквозила нарочитая небрежность, словно он заранее предвидел её отказ.
— Знаешь, я не помню, чтобы в первоначальном контракте был пункт о подобных обязательствах.
В этот момент Квон Ги Сок с понимающей улыбкой вдруг накрыл её живот ладонью.
Её словно пронзили его пристальным взглядом. Дыхание перехватило, ноги стали ватными. Онемение сковало всё тело, от горла до живота, и она изо всех сил старалась не закричать.
Даже без зеркала она знала, что её лицо смертельно побледнело.
— Чэ У мог и не догадываться. Но не я.
В подобной ситуации она могла лишь бессвязно задавать совершенно бессмысленные вопросы.
— Если тебе вдруг понадобятся фотографии из женской консультации, просто дай знать. У меня сохранились несколько очень милых снимков, сделанных в то время.
«С Хвайдо?» - Дыхание И Ён становилось всё более прерывистым. Нечеловеческий холод, часы из змеиной кожи… Женщина ощущала, как её мир рушится на глазах, и рефлекторно схватила Квон Ги Сока за запястье.
И словно по злой иронии судьбы, в этот момент в комнату вошёл Квон Чэ У, небрежно прислонившись к дверному косяку.
Квон Ги Сок касался живота И Ён, а она вцепилась в его запястье. Со стороны могло показаться, что они нежно держатся за руки. Их взгляды, острые, как лезвия, скрестились: один сжимал руку другого, а второй словно ласкал её.
Мужчина выдохнул, но его спокойствие было пугающим. Квон Чэ У стремительно подошёл к ним, разнимая их переплетённые руки.
Чэ У, не медля, вывел И Ён из кабинета. Охваченный ледяным оцепенением, он смотрел им вслед, рассеянно вытирая руку, которую только что касалась И Ён.
Мгновение назад они казались ему молодожёнами, и это зрелище оставило глубокий след. Квон Чэ У, стиснув зубы, пробормотал сквозь зубы ругательство.
Её мольба, смешанная с рыданиями, заставила его резко остановиться. В тишине коридора было слышно лишь их прерывистое дыхание.
Квон Чэ У, словно не зная, что предпринять, нежно погладил покрасневшее запястье И Ён.
— Я всегда знал, что у тебя вспыльчивый характер.
И Ён хотела возразить, но не могла подобрать нужных слов.
— Почему… почему у тебя такое лицо?
Ресницы Квон Чэ У слегка покраснели. Он казался растерянным, потом похолодел, а потом снова смягчился, словно у него пересохло в горле. С каждым морганием наружу вырывались различные, тягостные эмоции.
Мужчина, опустив голову, говорил дрожащим голосом.
— До конца своих дней я буду жить, прикованный к тебе. Ты можешь снова вырастить меня, как растение, или можешь продолжать лгать мне до самой смерти. Я не стану принуждать тебя силой, я не буду деспотичным. Обещаю, что этого больше не повторится. Так что…
Квон Чэ У смотрел на неё покрасневшими от лопнувших сосудов глазами.
— Пожалуйста, просто будь рядом со мной.
Его некогда сильное и волевое лицо слегка дрожало, и И Ён никогда прежде не видела его таким уязвимым. Она привыкла к его холодному и сердитому выражению, но это проявление слабости было для неё в новинку. Тело, скованное страхом, который внушил Квон Ги Сок, теперь, казалось, застыло по-другому.
— Что… что ты… — женщина осторожно отступила на шаг, и рука Квон Чэ У инстинктивно дернулась, но он быстро взял себя в руки.
— Кажется, в прошлый раз я ясно выразил свою просьбу - твердо ответил он.
И Ён бросила на него встревоженный взгляд. Она не могла не нервничать рядом с мужчиной, который пытался вернуться в её жизнь. Когда её взгляд стал жёстким, его лицо побледнело ещё сильнее.
Несмотря на то, что женщина была на грани срыва из-за её болезни и беременности, теперь она возводила между ними стену. Эта разница в их эмоциональном состоянии создавала ощутимую холодность, от которой он отшатывался.
— Я собираюсь… притвориться, что ничего не слышала.
Его хриплый голос, прозвучавший в этот момент, словно схватил её за руку.
Она невольно вздрогнула от этих слов, и сердце её бешено заколотилось в груди.
— В тот день, когда я покинул Хвайдо, что, если бы я вообще не вернул себе память? — спросил он, и её мир, казалось, пошатнулся. И Ён смотрела на него невидящим взглядом, словно поражённая самым ужасным образом.
— Когда ко мне вернулись настоящие воспоминания, всё время, проведённое в Хвайдо, стало пустой страницей, — продолжил он, и его голос дрогнул от тяжести откровения.
Её молчание говорило о многом.
— Я думал, что мной всегда манипулировала какая-нибудь женщина - признался Квон Чэ У, нахмурив брови от досады.
— В то время я презирал тебя за то, что ты лгала и манипулировала мной, как тебе вздумается. Я считал, что должен сильно ненавидеть тебя, чтобы сохранить чувство собственного достоинства, поэтому вел себя ужасно. У меня даже не было четких воспоминаний, но я был в ужасе от того, что моё тело реагировало на твой запах и присутствие.
И Ён внимательно слушала, как он, не стесняясь в выражениях, передавал свои чувства. Его взгляд не отрывался от неё, не моргая, демонстрируя решимость не упустить ни одного нюанса её реакции.
— Вот почему я вёл себя так, будто я твой муж. Можешь обвинять меня и называть это ребячеством - заключил он, оставив после себя тяжёлое молчание.
— Честно говоря, это была моя ошибка и потеря. Чем дольше я притворялся твоим мужем, тем больше мне не хотелось покидать Хвайдо.
— Я безумно ревновал к твоему мужу, к своему прошлому «я», когда ко мне ещё не вернулись воспоминания. Я хотел убить его и даже подумывал о том, чтобы занять его место. В те дни, когда ты даже не смотрела на меня, я был так зол, что перенёс свой отъезд на более поздний срок.
— Затем… Моя старая память вернулась до последнего кусочка.
— Ты, должно быть, был сбит с толку.
Квон Чэ У с надеждой посмотрел на её несколько смягчённый ответ.
— Но кем бы я ни был, кем бы ты ни была, почему это важно сейчас?
— Я даже устроила похороны - пробормотала И Ён достаточно громко, чтобы он услышал.
Квон Чэ У медленно нахмурился. Он не верил своим ушам.
Слова повисли в воздухе, словно тяжёлый саван, и каждый слог разрывал душу Квон Чэ У. С самого рассвета и до сих пор груз суровой правды, окружавшей И Ён, казалось, разрывал его на части. Смерть, беременность, а теперь ещё и похороны.
— Да, мне жаль, но ты мёртв - заявила она с холодной решимостью, которая пронзила его, как лезвие.
Лицо Квон Чэ У, которое всего несколько мгновений назад было наполнено горячими и живыми эмоциями, мгновенно застыло, а черты исказились от недоверия.
— Я надела чёрное, сама выкопала яму и положила в неё тебя, - продолжила она непоколебимым тоном.
Он молчал, не в силах найти слов для ответа.
— И я не собираюсь вытаскивать тебя из гробницы, которую я построила.
Их отношения, которые начались с шокирующего открытия, что кого-то похоронили заживо, теперь закончились тем, что один человек в буквальном смысле похоронил другого заживо.
Квон Чэ У откинул голову назад и закрыл глаза рукой. Чувствовал ли он когда-нибудь себя таким беспомощным? Всю свою жизнь он знал только то, как эффективно причинять боль другим, но так и не научился исцелять разбитое сердце. Казалось, что частички его самого рассыпаются.
Чем больше Квон Чэ У разрушался, тем больше этот глупый мужчина, слепо принявший на себя роль мужа, заполнял пустоту. Отторжение, сомнения, упрямство и защита, которые определяли его, исчезали, оставляя после себя мужчину, который жил в слепоте, притворяясь мужем.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Квон Чэ У схватился за одежду И Ён.
— Я сделаю всё, что ты мне скажешь. Я буду готовить, работать и выполнять всю домашнюю работу. Я дам тебе столько денег, сколько ты захочешь, и если бы я мог, я бы дышал ради тебя.
И Ён сжала кулаки и отвернулась. Конец её смятой одежды отражал смятение её чувств, и со временем лицо Квон Чэ У стало таким, каким она его знала.
Женщина, не дав волю своим чувствам, снова оттолкнула его.
— Ты говоришь это, потому что веришь мне?
— Как ты можешь верить такой лгунье, как я? Что, если я действительно продала твою мать?
Глаза И Ён озорно сверкнули. Она не сдерживала себя.
Каждый раз, когда я разговаривала с тобой, я старалась избежать неловкости, лгала. Я всегда была такой, так что, думаешь, я придумаю оправдание?
И Ён громко рассмеялась над его словами.
— Считаешь, что всё так просто?
— ...Даже если так, сейчас меня это не волнует. Это то, с чем я должен смириться. Я хочу принять тебя такой, какая ты есть: твои грехи, твои долги, всё, что у тебя есть.
Чэ У мягко взял её за запястье и вложил в это всё, что у него было. Мужчина, снова решивший поступить глупо, посмотрел на женщину.
Когда её нежная кожа коснулась его потной руки, он вздохнул с облегчением.
— Моё сердце билось из-за тебя, поэтому я проиграл тебе.
Чэ У провёл большим пальцем по шее И Ён. Она вздрогнула и отступила назад.
— Ты приняла меня, такого, какой я есть, так почему думаешь, что я не смогу?
— Я могла бы притворяться до самой смерти, что ничего не знаю! Но почему...! Почему ты не смог? Я могла бы принять тебя любым...!
— Ты думаешь, что ты грязнее и уродливее меня, И Ён?
Встретившись с Квон Чэ У взглядом, полным затаённой боли, И Ён отпрянула, словно от огня, оттолкнула его руку и развернулась, убегая прочь.
Бежать. Любой ценой. Инстинкт опережал разум, не давая осознать всю глубину надвигающейся катастрофы.
Коридор, несмотря на солнечный день, казался бездонно мрачным, лучи света тонули, не достигая его ледяной глубины. И Ён неслась вперёд, словно от этого зависела её жизнь, сердце выбивало лихорадочную чечётку в груди.
Она бежала, как тогда, в горах, спасаясь от него. Если он поймает её снова… Если она позволит этому случиться… Одна мысль об этом заставляла её содрогаться. Волна тошноты подкатывала к горлу при воспоминании о лице Квон Чэ У, но она не смела остановиться, ни на миг не сбавить скорости.
И вдруг, словно удар молнии, на спину И Ён обрушилась тяжесть, её заключили в стальные объятия сильных рук.
— Ха…! — выдохнула она, голос дрожал в унисон с ознобом, пронзившим всё тело.
— Я тот же Квон Чэ У, неужели ты не узнаёшь своего мужа?!
— Я здесь, И Ён. Я всё ещё здесь.
— Я твой муж, почему ты меня не узнаешь?
Его полный обиды голос полоснул по ушам. И Ён закусила губу, пытаясь вырваться из его хватки, но Чэ У прижал её ещё сильнее.
— Нет, я не отпущу тебя, И Ён. Пожалуйста, не бросай меня.
— Не уходи. Я буду хорошим. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я всё сделаю. И обними меня тоже. Я буду самым хорошим.
Квон Чэ У повторял эти слова, уткнувшись лицом ей в шею. Его горячее, прерывистое дыхание жгло кожу. От отчаяния в его голосе становилось жутко.
— Почему я должен быть вдали от тебя? Почему мы не одно целое? Если ты уйдёшь, я буду ждать тебя вечно. Буду ждать на этом самом месте, пока не умру. Чёрт, я буду ждать даже после смерти.
И Ён поняла: за маской послушания скрывалась прежняя, неизменная сущность Квон Чэ У.
— Я поняла, только отпусти меня сначала…!
— Ты спрашивал, что можешь сделать правильно. Говорил, что сделаешь всё, что я скажу. Неужели ты не хочешь хоть немного изменить моё мнение?
Она почувствовала, как его тело содрогнулось. И Ён спокойно ждала, пока мужчина медленно разжимал свои объятия.
Наконец они снова смотрели друг другу в глаза. Квон Чэ У покраснел до самых корней волос и, словно заворожённый, уставился на её губы.
— Если ты не сделаешь хотя бы одну вещь…
— Я сделаю всё! — выпалил он, не дав ей договорить.
— Во-первых, не прикасайся ко мне без моего разрешения.
В этот момент маятник доминирования качнулся в другую сторону.
— Во-вторых, не преследуй меня.
Он словно врос в землю, окованный невидимыми цепями. Квон Чэ У смотрел вслед уходящей И Ён и ответил на входящий звонок.
— Молодой господин, мы его нашли.
В голосе Чан Бом Хи слышалось тяжёлое дыхание.
— Пятнадцать лет назад водителем, работавшим на семью Квон, был Чхве. Все секретари, подчинявшиеся председателю и отвечавшие за Юн Джу Ха, либо умерли, либо пропали без вести, но мы нашли водителя Чхве, который уволился примерно в то же время.
— Эм… И Ён не приняла награду.
Чэ У застонал, сдерживая рвущийся наружу гнев. Его лицо потемнело.
— Они приготовили подарок и пошли к ней, но она отказалась и жаловалась, что всё это её раздражает. Потом они пошли в больницу, и он подслушал телефонный разговор, в котором говорилось об оплате счёта за лечение.
Руки мужчины задрожали. Чан Бом Хи осторожно высказал своё мнение:
— Молодой господин, в случае с Со И Ён…
В груди словно не хватало воздуха, подступала тошнота. Он хотел принять её целиком, но, узнав правду, понял, что всё совсем не так.
Кале Чэ У прижал руку к щеке, тяжело дыша. Казалось, он зажимает рот, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова.
С момента их воссоединения прошло чуть больше десяти дней, но они казались вечностью. И всё же, казалось, что уже слишком поздно.
В его глазах бушевал огонь, готовый взорваться.