Цветы лишь приманка/Flowers are bait Глава (152) 188:
Когда они приблизились к выходу, волнение достигло точки кипения, нервы натянулись, как струны. Чо Гён Чон, с заметным усилием, предъявил пропуск и легонько подтолкнул И Ён вперёд. Она шагнула, что-то торопливо шепча ему на ухо:
— Директор, прошу вас. Просто присмотрите за мальчиком, чтобы с ним ничего не случилось. Его зовут Кю Бэк, И Кю Бэк. Ему всего восемь, но он смышлёный, так что если вы объясните, он поймёт. Я вернусь. У меня есть связи в «Сугук Фармацевтике», да что там, в семье Квон. Я этого так не оставлю.
— Что? — только и успел выдохнуть Чо Гён Чон, растерянно приоткрыв рот.
Тогда она, словно пронзая его взглядом, произнесла, отчеканивая каждое слово:
— Квон Ги Сок заплатит за всё.
— Я жила в их доме до сегодняшнего утра.
— …И Ён, о чём ты вообще говоришь?
— Директор, вам пора забыть о Квон Ги Соке и обратить внимание на другие возможности.
Несмотря на спокойный тон, в глазах её сверкнула такая резкость, что это прозвучало почти как угроза.
— Если вы прислушаетесь ко мне, по крайней мере, ничего плохого не случится.
Чо Гён Чон пристально смотрел на И Ён, в его взгляде читалось глубокое беспокойство. Он явно сомневался не только в абсурдности её слов, но и в её душевном здоровье.
— Прислушайтесь ко мне, пока не поздно! Я знаю, о чём говорю, ведь я чуть не стала невесткой в этой семье!
Чо Гён Чон только и мог, что ошеломлённо смотреть ей вслед, пока она решительно удалялась.
Поднимаясь по аварийной лестнице, И Ён нервно поглядывала на камеры видеонаблюдения, притаившиеся в углах потолка. С каждым пролётом её не покидало ощущение, будто чёрные линзы неотступно следят за ней.
Тревога, липкая и навязчивая, словно кто-то вот-вот набросится сзади, сдавила горло. Восемь этажей под землёй давили на неё, и ей становилось всё труднее заставить себя двигаться вперёд.
Внизу скрипнула открывающаяся дверь, и эхо разнеслось по лестничному колодцу. Она замерла, напряглась, но, к сожалению, её опасения подтвердились — тяжёлые шаги стремительно приближались.
И Ён бросилась вниз, на первый этаж, проскочила по искусственно созданной лесной тропинке в поисках выхода и, наконец, вырвалась на поверхность.
Облегчение от возвращения к свету было мимолётным, словно подсознание отказывалось верить в спасение. Сердце бешено колотилось, грозясь вырваться из груди с каждым вдохом.
Освежающий запах травы, проникший в ноздри, казался зловещим, а не приятным. В моменты опасности лес никогда не был для неё укрытием, поэтому она больше не могла ему доверять.
Во рту пересохло, словно в пустыне. Дрожь пробила всё тело, сердце колотилось как сумасшедшее. Мужчины в чёрном, словно тени, преследовали её.
Хотя она и понимала, что нужно бежать, ноги словно приросли к земле. Внезапная, острая судорога пронзила низ живота, парализуя её.
— Ах…! — вырвался болезненный стон, будто кто-то сжал её внутренности в кулак.
Стиснув зубы, она упрямо двигалась вперёд, лицо исказилось от боли. Под бельём чувствовалась влага.
Она судорожно схватилась за живот, её лицо исказилось от страдания. На светлых брюках проступили предательские красные пятна. И Ён, захлёбываясь слезами, перестала соображать.
Дрожащими пальцами она достала телефон, который протянул ей Чо Гён Чон. Выбравшись на поверхность, она наконец попала в зону покрытия сети.
И Ён тут же набрала одиннадцать цифр знакомого номера. Тр-тр, тр-тр. Долгожданные гудки, наконец, раздались, но в этот момент на неё набросились преследователи, как только услышали вызов.
— Нет… Отпустите меня, отпустите! За что вы так со мной!
Её руки грубо скрутили за спиной, телефон отлетел в кусты.
От чьей-то команды И Ён запаниковала ещё больше.
— Нет. Пожалуйста, в больницу, отвезите меня в больницу…!
Но мольбы И Ён остались без ответа.
Они продолжали свой хладнокровный разговор, не обращая внимания на её крики.
— Вы из семьи Квон? Вы те самые псы, что выросли у них в конуре?
Вопрос И Ён повис в воздухе, нарушив их уверенность.
— Если со мной что-нибудь случится… я сожгу это место. Я обращу его в пепел…! Я не буду сидеть сложа руки! Тьфу…!
Мужчины, мгновенно замолчав, силой засунули в рот И Ён тряпку, заглушая её отчаянные крики.
И Ён в отчаянии пыталась вырваться, но её усилия казались бесполезными.
— Она же сказала, если что-то случится, она всё подожжёт.
Не обращая на неё внимания, мужчины продолжали свой разговор, словно ничего не произошло.
И Ён, отчаянно пытаясь удержать хоть искру надежды, широко открыла глаза. Она поклялась запомнить каждое лицо.
Когда она окинула взглядом незнакомые лица, из её глаз полились слёзы.
"Этот мужчина с большими глазами — как его звали? Чан… Чан…" Она точно видела его в доме Квонов несколько раз.
Под её пристальным взглядом мужчина, словно почувствовав это, поднёс указательный палец к губам, призывая к молчанию.
— Ммм… ммм, — пыталась она говорить сквозь кляп, но получалось только невнятное мычание.
В следующую секунду раздался оглушительный треск, и куполообразное стекло внезапно разлетелось вдребезги.
Несмотря на оглушительный и пронзительный звук удара…
Это могло показаться бредом, но И Ён вдруг услышала знакомый, такой долгожданный голос. Ей казалось, что он совсем рядом, несмотря на разделяющее их расстояние.
Внутри купола бешено замигал жёлтый, словно предсмертный, свет, и утробно взревел пропеллер, разрывая тишину.
И Ён, словно завороженная, смотрела, как расползается паутина трещин по потолочному стеклу. Восьмиугольная брешь зияла, впуская яростный порыв ветра, трепавшего её волосы, но взгляд её оставался прикованным к разверзающейся бездне.
По веревкам, словно хищники из преисподней, стали спускаться люди в масках, вооруженные до зубов, недвусмысленно заявляя свои права на этот хаос.
Чан Бом Хи, укрывая её голову от градом сыплющихся осколков своим пиджаком, с яростью обрушился на нападавших. Кулаки его крушили врагов, выбивая из рук шприцы, разжимая мертвую хватку.
Но однажды выпущенный на охоту зверь, даже изгнанный, навсегда останется охотником.
С маниакальным блеском в глазах, они приставляли дула к открытым ртам, отправляя бывших соратников в последний полет с пулей в лоб.
По спине Чан Бом Хи, пробежал холодок. Мысленно он уже был готов принять удар, но неожиданность заставила на секунду его оцепенеть.
И Ён же, неподвижно смотревшая в потолок, чувствовала, как осколки стекла царапают её кожу.
Смутный звон, казавшийся галлюцинацией, нарастал, приближаясь, пока не замер прямо перед её лицом, а затем резко оборвался.
Необъяснимое предчувствие сжало ее сердце. Она сжала кулак, и одежда, закрывавшая лицо, вдруг соскользнула.
Увидев его, И Ён не смогла сдержать слез.
Черная маска скрывала большую часть его лица, но И Ён узнала его мгновенно.
Даже скрытые маской, проницательные и манящие глаза Квон Чэ У выдавали бурю чувств. В них плескались страх, гнев, ужас и мольба, разрывая сердце И Ён.
Смесь облегчения и боли захлестнула ее, и прежде чем она успела протянуть руки, как ребенок, Квон Чэ У заключил ее в объятия.
Его голос дрожал, словно надломленная ветка:
— …Из-за меня. Моя жизнь чуть не сломала тебя, И Ён. Этот ублюдок был прав. Я чуть не потерял тебя, черт возьми. Эти проклятые охотничьи псы…
Квон Чэ У сломался, словно рухнул фундамент.
В голове вихрем проносились обрывки информации. Чан Бом Хи, брошенный на корабле без топлива, первым пришел в себя и поплыл к "Хвайдому", чтобы связаться с ними. Квон Хи Джун обнаружил брошенных охотничьих псов, собравшихся на "Хвайдоме", и, изучив конфиденциальные документы, выяснил истинное предназначение "Гидромедона".
Так он пробил этот проклятый стеклянный потолок.
Но Квон Чэ У, с чувством, будто его разрывают изнутри, видел, как И Ён загнали в угол существа, созданные из того же теста, что и он сам.
Словно каясь, Квон Чэ У склонил голову на ее плечо. В его голосе, прерывистом от сдавленных рыданий, звучала бездонная скорбь.
Он перенял и использовал методы семьи Квон, порой относясь к насилию как к развлечению. И это едва не обернулось против И Ён.
Он впервые осознал, что его существование может причинить вред женщине. От этого невыносимого страха у него перехватило дыхание. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного.
— Чэ… Кхахх…, Чэ У, скорее в больницу…
Его тело напряглось от этих прерывистых слов.
— Мой живот слишком… э-э, наш… наш ребенок…
Лицо, изборожденное морщинами от бровей до выдающегося носа, внезапно разгладилось.
Квон Чэ У, с побелевшим лицом, крепче обнял И Ён. Рука, поддерживающая ее, заметно дрожала.
— Все хорошо, все будет хорошо.
— Если… если что-то пойдет не так, я… я не смогу себя простить, а тут эти люди, все они…
И Ён показала зажигалку, которую крепко сжимала в ладони. Она прилипла к ее коже, словно приклеилась. Когда Квон Чэ У забрал зажигалку, на ее ладони остался металлический след. Он долго не мог отвести взгляд от этого отпечатка.
Он стал свидетелем отчаяния женщины, которую любил.
Дым окутал её, кто-то метнулся к ней.
— Не подходи…! Пожалуйста, не подходи!
И Ён сопротивлялась, надрывая горло. Но ее охватил жар, сильнее пламени.
Она судорожно выдохнула и закашлялась. Едкий дым разъедал глаза, слезы смешивались с пеплом на ресницах.
Но тихий голос пробился сквозь пелену ужаса: — Директор!
Услышав этот голос, И Ён словно очнулась от кошмара.
Первое, что она увидела, – покрасневшие глаза и потрясенное лицо Кю Бэка.
Слабый запах спирта подсказал, что она в больнице. И тут же ее захлестнула знакомая волна страха.
— О, мой ребенок, что с ребенком…?
Она не решалась прикоснуться к животу, судорожно сжимая край больничной простыни.
Кю Бэк вытер глаза предплечьем и твердо произнес:
— Как и ожидалось, вы сильная, директор. С ребенком все в порядке.
— Ах… - И Ён закрыла лицо руками, словно обессилев. Она все еще чувствовала себя оглушенной, словно побывала на грани жизни и смерти. Трудно было понять, где она – на поверхности или все еще под землей, реальность смешивалась с кошмаром.
Заметив ее состояние, Чан Бом Хи поспешно вышел из палаты.
И Ён оглядела просторную больничную палату в поисках того, кого отчаянно хотела увидеть, но его нигде не было.
Более того, Кю Бэк, всегда невозмутимый, выглядел так, будто проплакал всю ночь, что ее не на шутку встревожило.
— Директор – первая женщина, заставившая меня плакать.
— Я был рядом, но я спрятался.
Кю Бэк поджал губы и вытер глаза рукавом. И Ён осторожно коснулась его руки. Она не совсем понимала, что он говорит, но хотела его успокоить. Не хотела без нужды взваливать на сердце ребенка чувство вины.
— Ты поступил правильно. Дети не должны защищать взрослых.
— Это я, как директор, в первую очередь должна была защитить тебя, Кю Бэк.
Кю Бэк совершенно незаслуженно оказался втянут в водоворот боли и страданий И Ён и Квон Чэ У. Сердце И Ён сжалось от жалости к ребенку, и она выдавила слабую улыбку.
— Но где ты был? Внизу, под землей? С тобой что-то случилось, Кю Бэк?
Позже она узнала, что Кю Бэк был единственным из полусотни пассажиров, кто не потерял сознание. Это произошло благодаря тому, что И Ён держала оба отравленных билета при себе.
Пока И Кён переводили на другой корабль, ребенок спрятался под стулом, наблюдал за происходящим и смог разбудить Чан Бом Хи, яростно хлопая его по спине. Кю Бэк даже подсказал ему, что делать:
— Плыви, собаки хорошо плавают!
— Но, Кю Пэк, ты случайно не видел Квон Чэ У?
И Ён вспомнила недавний кошмар и сжала дрожащие руки.
Буду благодарна вам за поддержку 🦋Перевод — любительский! Спасибо, что читаете🌹