Новелла "Номер 30". Глава 54
От голоса за спиной плечи вздрогнули сами собой.
Обернувшись, Риэлла увидела, что Аслан уже направил на незнакомца дуло пистолета. Ни собеседник, ни она не успели даже толком осознать, что происходит.
— Нет... Она умерла. Говорили, что заболела. Умерла... До открытия Бездны...
Мужчина с чёрными волосами, появившийся перед ними, выглядел лет на тридцать с небольшим. Худой до костей, с тяжёлыми кругами под глазами — он производил мрачное впечатление. Что-то еле слышно бормоча себе под нос, он вдруг, словно до него дошло нечто важное, распахнул и без того огромные глаза.
— Я тебя видел, когда ты была маленькой. Не помнишь? Лазло Крейвенсон. Я приехал писать портрет госпожи Андрей. Она спасла меня тогда. После той ужасной авиакатастрофы, когда всё превратилось в обломки.
Словно сердце рухнуло с обрыва. Он точно знал её. Не как Джейд — этот человек действительно встречал её в прошлом, в реальности. Но внимание Риэллы было приковано к другому.
— Вы его знаете? — Аслан всё же задал вопрос, не отводя взгляда от мужчины.
Риэлла ответила тихо, бледнея:
— Не уверена... Но, думаю, да. Он сказал "Андрей".
Она украдкой подняла глаза, чтобы посмотреть на Аслана, но тот никак не отреагировал на это имя. Хотя, зная его, он наверняка уже что-то обдумывал...
— У-у меня еда есть! Те, из спортивной команды, оставили. Я принесу, заходите.
Лазло с каким-то нервным восторгом поспешно опустил винтовку. Распахнув дверь в жилое помещение, он выпустил наружу слабый запах краски. Аслан спросил:
— Я один. Клянусь. И это моё единственное оружие. У меня есть знакомый в семнадцатом, он иногда наведывается и приносит еду. Всё вам отдам. Еще добуду. Заходите.
— Аслан, можно мы его выслушаем? — шепнула Риэлла, едва слышно, чтобы незнакомец не уловил. Он казался странным, но если действительно был один, то опасности от него, вероятно, не было. Аслан посмотрел на открытую дверь, потом чуть кивнул. Оружия он, впрочем, не убрал, и Риэлле хватило этого, чтобы понять — если хоть слово окажется ложью, он не будет колебаться.
— Э-это же безумие. Риэлла здесь, прямо передо мной... Хотя, конечно, это логично. Бездна — катастрофа невиданного масштаба. Знал бы заранее, убрался бы немного… Свет включу сейчас, — Лазло не переставал бормотать, зажигая лампы.
Освещённое помещение оказалось завалено картинами, словно какая-то галерея. К счастью, никто, похоже, не прятался. Оглядев безлюдный коридор, Риэлла спросила:
— Вы сказали — "логично"? То есть вы знали, что я появлюсь?
— Конечно. Ты же можешь возвращаться во времени. Кто ещё, если не ты, сможет остановить эту катастрофу?
Сказано это было настолько буднично, будто речь шла о том, что люди трижды в день едят. Её шаг замер ещё до того, как разум успел всё осмыслить. Сердце грохотало, будто два молота столкнулись друг о друга. Нелепое стечение обстоятельств свело её с человеком, знающим правду обо всем. Аслан бросил на неё взгляд, но пока молчал — возможно, решил сначала понаблюдать.
— На самом деле... Я совершенно не помню, как оказалась здесь. Простите, но вы не могли бы рассказать всё, что знаете? Начиная с того, откуда вам известна моя мама, миссис Андрей.
Мужчина, суетившийся только что, застыл на месте и уставился на неё с каким-то глуповатым видом. От этого внезапного, почти болезненного интереса у неё по спине пробежал холод. Она мысленно поблагодарила судьбу за то, что пришла сюда не одна. Риэлла осторожно кивнула.
— Да. Не только я — вся наша команда ничего не помнит.
— Вот как... Понятно. Они специально не дают вернуться до начала Бездны. Без памяти вы дальше первого дня не дойдёте. Все исправить и вернуться — вот что нужно .
Глаза Лазло вдруг загорелись, и он быстро зашептал нечто себе под нос, а затем начал торопливо убирать диван. Он даже принёс две бутылки с водой, но никто из сидящих не открыл ни одну.
— Риэлла, а ты на каком номере спустилась? Где живёшь?
— Мы живём в тридцатом, — ответил Аслан, не дожидаясь, пока она откроет рот. Мужчина бросил на него недоумевающий взгляд.
Конечно, они прибыли на тридцатом, но сейчас уже жили в другом месте...
— Тридцатый? Раз в три месяца спускаются по несколько команд... Значит, вы... совсем недавно прибыли? Какая вы команда?
— ...Смертники. А вы из пятнадцатой? Там команда художников?
— Как видишь. Тут были пианисты, оперные певцы, актёры, танцоры, инсталляторы... Только я остался.
— Мы пришли, услышав музыку, — Риэлла кивнула в сторону колонок в углу гостиной. Лазло тут же оживился:
— А! Конечно! Я знал, что ты придёшь. Ты ведь всегда так любила музыку. Помню, говорила, что хочешь петь. Если бы ты попала в пятнадцатый, было бы идеально.
Это было странное чувство — слышать от кого-то подробности о себе, которых совсем не помнишь. Значит, хотела петь... В голове зазвучал приглушённый напев, и ей показалось, что она вот-вот что-то вспомнит. Но в этот момент Лазло вскочил, подбежал к аудиосистеме и включил музыку. В комнате зазвучала спокойная мелодия фортепиано.
— Так что ты хотела услышать? Ах, да. Про миссис Андрей?
— Да. Расскажите, как вы с ней познакомились.
— Это было в аэропорту. Я собирался сесть на самолёт и случайно встретил её перед рейсом. Мне тогда было девятнадцать, нужно было сменить зону проживания, чтобы поступить в университет. Я сидел в зале первого класса, когда вдруг какая-то девушка лет двадцати вскочила и закричала, что самолёт взорвётся. Что ни в коем случае нельзя в него садиться. Требовала, чтобы сотрудники сделали экстренное объявление по громкой связи, просила телефон...
История началась внезапно. Речь мужчины была стремительной и сбивчивой, как у потерянного человека, внезапно нашедшего единственный интерес в жизни, — и, возможно, именно поэтому его слова особенно ясно проникали в уши.
— Одна сотрудница одолжила телефон, но, кажется, что-то не сработало — трансляция не пошла. Тогда она стала хватать каждого, кто входил в посадочную зону, и уговаривать: не садитесь. Говорила, что самолёт взорвётся в воздухе над аэропортом. Она и меня вот так за руку схватила... Только я один увидел это — истину в её глазах.
Как это часто бывает у людей с низкой социализацией, когда эмоции переполняют, голос мужчины сорвался, а глаза налились красным.
— В итоге в аэропорту остались только мы. Мы смотрели в большое окно за тем, как самолёт поднимается в небо. А потом — он... взорвался. Бам.
Он собрал пальцы в щепоть, а затем резко раскрыл их, показывая взрыв. В тот же миг перед глазами Риэллы тоже промелькнула та же сцена. Пи-и-и, — звон в ушах, огромный экран. Самолёт, взрывающийся в воздухе. Обломки, рассыпающиеся, словно фейерверк. Мать, показывающая на экран пальцем и что-то объясняющая.
— Когда я очнулся и захотел поблагодарить её, её уже и след простыл. С той ночи я не мог уснуть. Боялся забыть её лицо... А когда приходил в себя, уже оказывалось, что я снова её рисую. Это было правильно. Мой сосед по комнате случайно узнал рисунок и показал мне её в таблоиде. Миссис Андрей... Да. Она уже была замужем. Я отправил портрет в семью Андрей в знак благодарности за тот день. Конечно, если бы мой отец не был резидентом Свободной зоны, я бы никогда не смог с ними связаться. В конце концов меня пригласили в особняк.
На этом месте Лазло, прерывисто дыша, внезапно замолчал. Риэлла, удивлённая такой резкой переменой в поведении — ведь он говорил с таким воодушевлением, — уже собиралась что-то сказать, когда тишину нарушил Аслан:
— Там вас попросили о неразглашении?
— Да, но тебе, Риэлла, я могу сказать. А вот он…
Впервые за всё время Лазло отвёл взгляд от Риэллы и посмотрел на Аслана. В этом взгляде чувствовались настороженность и лёгкая враждебность.
— Предупреждаю заранее — я не собираюсь покидать комнату, — ответил Аслан ровно, не отводя глаз.
Возможно, именно это и называют ощущением надёжности — просто потому, что он рядом. Хотя, скорее всего, он просто хотел присмотреть за подозрительным типом, а не из-за беспокойства о ней.
— Это единственный человек, которому я здесь могу доверять. Говорите всё, что угодно. — Боясь, что мужчина начнёт упорствовать, Риэлла поспешила встать на сторону Аслана. Почему-то щёку неприятно защипало.
Лазло, дрожа, резко пошёл на кухню, вернулся с грязным стаканом и янтарной бутылкой. Он щедро налил себе спиртного, засыпал внутрь какой-то порошок, залпом выпил и, будто в трансе, пробормотал:
— Сначала... мне ничего не сказали. Димитрий Андрей презирал саму мысль, что я, как простолюдин, смею её боготворить. Потому при мне он расписывал, какая она ночью... какая мягкая, тёплая, как... как пластично двигается, как будто хвастался женой в кругу солдат. Эт... этот ублюдок… Но однажды... однажды, когда он был пьяный, как обычно, он проговорился мне на ухо.
Глаза мужчины блеснули каким-то странным светом. Даже не услышав слов, Риэлла почувствовала, как по руке пробежали мурашки.
— Он сказал, что она и ты — боги, что даруют людям бессмертие.