Новелла "Номер 30". Глава 67
Голова кружится… Сейчас стошнит.
Открыв глаза, она начала мучительно давиться сухими рвотными позывами.
То ли из-за размозжённой головы, то ли от запаха крови, витавшего повсюду — причина была неясна. Задыхаясь, она повернула голову и в полумраке разглядела лежащее на полу устройство для хранения памяти.
А… точно. То, что я только что видела, — не реальность. Это уже случившееся прошлое. Первая встреча с Асланом, как они стали друзьями, как она влюбилась, как забыла… и как они встретились снова. Сердце болезненно сжалось, едва она вспомнила это бесконечное повторение времён, и слёзы невольно наполнили глаза, затем скатившись вниз. Один за другим всплывали счастливые воспоминания, вызывая невыносимый шквал чувств, похожий на ураган.
Желание, загаданное под метеорным дождём, уже давно исполнилось. В саду, усыпанном снегом. У продуваемого ветром окна. В сыром лесу. На исследовательском корабле, где она дважды открывала глаза.
Просто она одна его не узнала. Он всегда её помнил. Она забывала, а он снова брал её за руку. Эта любовь была предрешена с самого начала.
Сквозь рыдания она сжала грудь, и через пальцы ощутила, насколько затвердевшей стала одежда, пропитанная кровью. Слабеющей головой Риэлла попыталась удержаться за настоящее. Что произошло до того, как началась синхронизация устройства? Они убегали… щупальца добрались до нижнего этажа…
Как только в памяти всплыла последняя сцена, она попыталась подняться, но оказалась крепко зажата в объятиях. Мужчина обнимал её всем телом. Всё ещё. Даже спустя столько времени, которое она не помнит.
В этот момент в поле зрения вдруг возникло лицо блондина. Он наклонился к ней и прошептал так, словно всё происходящее было ненастоящим:
— Похоже, проблема была в этом устройстве. Я его принудительно отключил.
— Наконец-то твой напарник мёртв. Теперь мы можем поговорить с глазу на глаз.
— Кто… мертв? — глупо переспросила Риэлла. Мозг словно отключился.
О чём он говорит?.. Какой напарник?
Её резко пробрало, словно на голову вылили ушат холодной воды. С небывалой силой она оттолкнула крепкие объятия и приподнялась. Мужчина, обнимавший её, весь измазанный кровью, лежал с закрытыми глазами и окровавленным ртом.
Она потянулась к нему, но едва коснулась, как тут же отдёрнула руку в испуге. Затем, остолбенев, повернулась и заговорила:
— Нет. Он не умер. Просто плохо спал с тех пор, как мы спустились.
Он спит. Он сам говорил, что не немного поспит и позже догонит меня.
Блондин тем временем грациозно выпрямился и теперь смотрел на неё своими чёрными, без белков, глазами. Риэлла огляделась: они были не одни. Вокруг лежало множество тел. Только здесь горел фонарик.
Аслан может проснуться…
— Зачем вы включили свет? Выключите.
— Если выключить, ты ничего не увидишь. А я хочу поговорить.
— Ты того же вида, что Изабелла?
В расфокусированных глазах Риэллы на секунду появилась ясность. Неожиданное имя потребовало времени, чтобы пройти путь от ушей до сознания. И только потом с её губ сорвался сдавленный голос:
— Изабелла была моей подругой. С ней всё хорошо?
Слово «подруга» показалось чужеродным. Риэлла вдруг задумалась: неужели у них тоже бывают друзья?.. Она замялась и, стараясь не выдать тревоги, аккуратно ответила:
— Мама… умерла давно. Её больше нет.
Теперь замолчал он, потрясенный. Риэлла удивилась — несмотря на отсутствие выражения лица, несмотря на абсолютно чёрные глаза без белков — эмоции были различимы. Наверное, потому что часть меня — как они?
Чем яснее становилась реальность, тем сильнее возвращался страх. Но параллельно с ним росло и что-то другое — странное, почти человеческое сочувствие.
Если он и правда друг матери… возможно, с ним можно поговорить. Попросить отпустить.
— Наверное, всё из-за того, что она слишком часто была на солнце. И слишком много раз возвращала время. Лучше бы она спустилась сюда вместо меня…
— Потому что она любила поверхность. Здесь она бы не выжила.
Любовь. Это слово показалось ещё более чуждым, чем дружба. Риэлла попробовала его на вкус и подумала, что произношение у него похоже на мамино.
И странным образом в голове всплыла совершенно неуместная сцена: день, когда мать застала её с Асланом. Как она вцепилась ей в плечи, с лицом, полным ужаса. В то, что она хотела защитить.
Эти слова сорвались сами собой, и Риэлла даже не могла понять, почему сказала их. Хотя, возможно, именно их ей и следовало услышать. Мужчина не ответил.
— Чтобы ты больше не возвращала время.
Риэлла напряглась… и одновременно ощутила облегчение. Если это всё, чего он хочет — значит, он не убьёт её.
Но следующие слова заставили её оцепенеть:
— Мы уничтожим человечество. До того, как они испортят Землю безвозвратно.
В голове всплыли сцены, увиденные перед тем, как устройство отключилось. Открытие "Бездны", и щупальца, вырывающиеся изнутри. Монстры. Война. Новости.
Однако в диктофоне Аслана не было таких слов. Говорилось, что из Бездны никто не вышел, но не упоминалось, что что-то оттуда вышло. Единственный возможный вывод был таков: будущее изменилось, когда мать повернула время вспять.
Возможно, и проект «Бездна» был задуман уже после того, как время откатили назад.
— …Понятно. Я вас понимаю. Тогда...
Спокойно. Нельзя драться. Мы слишком многого не знаем, да и Аслан тяжело ранен.
— Сначала... вы могли бы поднять нас наверх? Клянусь, если мы выйдем наружу — я не стану возвращать время назад. А, если вам это трудно поверить — я могу остаться. Просто... поднимите хотя бы моих товарищей. Пусть исследовательский модуль вернётся с ними на поверхность.
Блондин склонил голову. Почти так же, как тогда, в далёком прошлом, в Раю, когда она узнала, кто он на самом деле.
— Человек рядом с тобой мёртв. Как Изабелла.
Риэлла, словно боясь его разбудить, прижалась к шее Аслана. Ему нужно было поспать. Он, наверное, слишком устал. Не сейчас. Когда он проснётся, она всё ему расскажет. Они будут сидеть где-нибудь в тёплом и безопасном месте — совсем не таком, как тот окоп, — и спокойно, шаг за шагом, разберутся во всех недоразумениях. Главное, чтобы он проснулся...
Тук. В ту же секунду рука, что обнимала её, упала на пол. Она в растерянности уставилась на его большую ладонь, которая всего минуту назад так крепко держала её, и тут же с разных сторон начали вырываться щупальца, вонзаясь внутрь.
Побелевшие губы Риэллы замерли. Она резко повернула голову — и увидела неподвижное, всё ещё «спящее» лицо. Щупальца, глубоко вонзившиеся в его руку, должно быть, причиняли жуткую боль, но он даже не дёрнулся.
Риэлла упрямо отрицала, снова и снова, пока вдруг не замолчала, просто смотря на Аслана. Её взгляд медленно скользнул вниз — к его бедру, на котором она сидела верхом. Там был военный нож — длиной с ладонь. Не успев как следует подумать, она уже выдернула его и приставила к своей груди. Щупальце с хрустом пробило её правое плечо, а затем пронзило Аслана насквозь
— Если не верите, я останусь...
Риэлла закашлялась и захрипела, вырываясь, изрыгая кровь, но рука была крепко зажата. А потом щупальце, проскользнув между её раздвинутых губ, вжалось в язык, не давая прикусить его.
— Я останусь... Я останусь... Я останусь...
В её тёмно-карих глазах вспыхнул явственный страх. Блондин, с пугающей точностью повторяя её собственные слова, наклонился, чтобы, как тогда, в самом начале, снова встретиться с ней взглядом. Его глаза были чёрными, как сама бездна. Бесконечная тьма без конца и дна.
Застыв, Риэлла наблюдала, как уголки его губ растягиваются до ушей. Похоже, он улыбался. Впервые. Если, конечно, это можно было назвать улыбкой.
Спустя миг фонарик погас. Риэлла, не сумев умереть, осталась в темноте. И, возможно, навсегда.