Твоему ведомому. Глава 64
— Э… что-то не так. Это тоже не работает.
Шасси не выпускаются. Не выпускаются! Как садиться без шасси?
В гарнитуре повисла мёртвая тишина. Чон Ха не поняла, ругнулся ли Ким Гон Хёк или усмехнулся.
Связь вдруг зашумела, и отовсюду раздались непонятные крики.
— …Что? Какой отмороженный ублюдок… — сквозь помехи доносились обрывки яростного спора. Что происходит, было неясно.
— Профессор! Профессор!.. — Чон Ха могла лишь надрывно звать Ким Гон Хёка.
Связь восстановилась, и он заговорил, не скрывая тяжёлого дыхания:
— Курсант Им Чон Ха, держи минимальную скорость и продолжай планировать. Шасси не выходят, так что придётся садиться на брюхо. И… — он скрипнул зубами, явно раздражённый. В этот момент самолёт Чон Хи сильно тряхнуло от воздушной волны.
Рядом появился незнакомый самолёт. Белый, с красными буквами, похожий на её T-103, но явно не такой же.
Он был куда крупнее. И куда стремительнее.
— Что это? Это вы, профессор? Рядом подлетел какой-то незнакомый учебный самолёт.
Чон Ха вытянула шею, вглядываясь. В ответ — вздох, полный гнева.
— Из-за вас я старею на глазах…
— Курсант Им Чон Ха пропала, и какой-то псих решил сыграть в маму-птицу, вылетев на перехват. Кто этот дебил, я сам не знаю… Молодой, а уже на сверхзвуковом учебном самолёте…
— Сбрасываем скорость ещё. Этот придурок совсем ненормальный?!
— Нет, не тебе, курсант Им Чон Ха!.. Этот, сук!.. — всегда спокойный профессор начал терять хладнокровие.
В этот момент второй самолёт мягко поднырнул под её аппарат, словно подхватывая её снизу.
Чон Ха растерялась, но Ким Гон Хёк, сдерживая эмоции, сказал:
— Не смотри на него. Что бы этот дебил ни делал, не отвлекайся.
— Курсант Им Чон Ха, держи текущий курс. Если хоть чуть отклонишься, столкнётесь в воздухе.
Чон Ха вздрогнула. Она не понимала, что происходит.
— Сейчас T-50 подстраивается под тебя.
— По их связи передали, что T-50 собирается посадить тебя. Вы вошли в Нонсан. Они планируют подставить свой самолёт при аварийной посадке на поле. Ну и младшего ты себе завела... — он закончил фразу, будто его раздирала мигрень.
Чон Ха мельком подумала о ком-то. Но... не может быть.
Она не знала, как именно управляется второй самолёт, но он двигался под ней, как тень, идеально повторяя её манёвры, точно в унисон, не задевая ни на миллиметр.
— Курсант Им Чон Ха, видишь поле впереди? Думай, что следуешь за хвостом T-50, и повторяй его движения. Медленно снижай высоту, по сигналу жми тормоз.
T-50 первым начал снижение. Чон Ха неуклюже следовала, двигая ручку.
По телу разлилось странное спокойствие. Наверное, всё-таки не умру.
За стеклом фонаря показалось пустое, влажное рисовое поле.
Столкнусь? Врежусь в землю? Она зажмурилась от тысячи мыслей, возникших в этот момент.
— Курсант Им Чон Ха, продолжай жать тормоз и снижайся.
Бам! Бум! Самолёт затрясло. Чон Ха ударилась головой о фонарь и прикусила язык.
Неясная ударная волна, звуки ломающегося металла, столкновений. Что? Что случилось?
— Не отвлекайся, жми тормоз! Почти сели!
Чон Ха, несмотря на хаос, давила на тормоз. Скрииип! Железо визжало, будто кто-то резал его, искры осыпались в стороны.
И вот самолёт, скользя, опустился в залитое грязью рисовое поле.
Но что-то было не так. Для посадки на брюхо без шасси — слишком плавно. Что-то казалось странным.
Возникло странное чувство невесомости, будто она всё ещё парила где-то в небе.
Чон Ха взглянула за фонарь, и её лицо побелело.
Под ней, точно подставив спину, приземлился T-50, удерживая её самолёт без шасси.
Значит, тот удар, который я слышала, это!..
Чон Ха, будто на буксире, продолжала скользить вперед, навалившись на корпус T-50. Мысли путались, но обрывки связи в гарнитуре звучали чётко:
— Майор, это же безумная регулировка угла! Как можно подставить свой самолёт под полосу? Шасси уже выпущены, скорость снижена, и при этом такая точность?
— …Значит, не только мне это кажется безумием.
Когда самолёт остановился, Чон Ха обмякла.
Она готова была потерять сознание. Сил не осталось даже на движение пальцем.
Тяжело дыша, она сорвала гарнитуру.
Но ещё нужно было срочно отстегнуть ремень инструктора Пака и вытащить его.
А затем — проверить T-50, который принял удар. Даже если он подловил её близко к земле, вся нагрузка легла на него. Сердце заколотилось.
Ноги не слушались. Руки дрожали, мышцы будто сводило от судорог.
Вдруг кто-то забрался по крылу, снял шлем, гарнитуру, стряхнул осколки фонаря с плеч и постучал в её стекло.
Вся эта сцена казалась нереально замедленной. Холодный, прямой взгляд. Это лицо…
Чон Ха, как заворожённая, открыла фонарь. Ветер хлынул внутрь, и он, будто ждал этого, тут же протянул к ней руку.
Она смотрела на него и не могла поверить в происходящее.
— Ты… ты с ума сошёл? — других слов не было.
Хи Сэ, не отвечая, выдернул её из кабины.
Чон Ха инстинктивно обхватила его шею. На ней вздулись вены, и пульс бился так, что был виден невооружённым глазом.
Она безвольно позволила увести себя.
Его напряжённая челюсть казалась чужой. Поставив Чон Ху на землю, он вернулся за инструктором и вытащил его. И всё это — без единого слова.
Его качнуло, он опёрся на крыло и сплюнул кровавую слюну.
Чон Ха, схватившись за голову, закричала:
— У тебя же сердце больное! Ты говорил, что не можешь пилотировать, что тебе нельзя! — она пошатнулась. — Ты говорил, что не будешь летать! Не сядешь за штурвал!.. — Страх захлестнул её, и она, не понимая, чего боится, задрожала. — Но почему? Почему ты там оказался?! У тебя сердце, тебе нельзя!
— Потому что ты чуть не погибла! — Хи Сэ, откинув мокрую растрёпанную чёлку со лба, выкрикнул сквозь зубы: — Блять, на моё сердце мне сейчас плевать! — его голос сорвался.
В два шага он сократил расстояние и крепко обнял её.
Чон Ха попыталась отстраниться, но чем сильнее дёргалась, тем крепче он прижимался, зарываясь лицом в её шею.