Твоему ведомому. Глава 141
Чон Ха застыла, будто её окатили холодной водой. Эйфория от посадки угасла. Она поняла, кого хвалила.
Перед ней был не Хи Сэ, а майор Факер, которому она не подчинилась.
Вспоминая его во время посадки, она ошиблась. Чон Ха опустила голову.
— Я была слишком фамильярна с вами, майор.
Рука, сжатая им, ныла. Он наклонился, встречаясь с ней взглядом.
— Не извиняйся передо мной так легко.
Его тяжёлое дыхание пугало. Боль в его лице заставила её взглянуть на его грудь. Снова приступ?
— Иначе мне будет сложно тебя наказать.
Он выпрямился, отпустив её руку.
— С этого момента капитан Им Чон Ха официально наказана за неподчинение. Исключается из учений, лишается полномочий. Выполнение задач здесь запрещено.
Чон Ха сжала кулак, напрягая глаза.
— Если недовольны, собирайте вещи и возвращайтесь в часть. Это приказ.
Ей было обидно и больно. Но как справиться с этим? Она молча подавила гнев.
— Но ты же всегда пропускаешь мои приказы мимо ушей, капитан Им?
Её голос дрожал. Она ждала этого, но всё равно болело.
— Что? Я не грублю. Меня, как командира, твоё неподчинение бесило, но ты же из корейских ВВС. Здесь тебя осудят, но в части, наверное, похвалят. По инструкции, с упорством, ты не сломалась передо мной.
— В срочной ситуации ты искала только корейских командиров — это упрямство и принципы. Но ты задела сердце своего парня, старшая. И всё же мне нравятся такие солдаты. Чертовски нравятся, поэтому я так бешусь.
Чон Ха уловила в нём прежнего Хи Сэ.
— Я чёрноволосый иностранец, так что твоя настороженность понятна. Ты ставишь корейские приказы выше — я понимаю. Голова всё принимает. Поэтому я стараюсь делать свою работу.
— Зачем ты сопротивлялась и получила по крылу? Ещё и передо мной шаталась.
Он нервно вытер пот. Ему тяжело было сохранять холодное лицо.
Его гримасы выдавали трещины в маске. Звания и барьеры рушились. Он отвернулся, но тут же шагнул ближе.
— Будь хитрее! Скажи, что подчинилась из-за срочности! Почему ты такая негибкая, и тогда, и сейчас?!
Его губы дрожали от раздражения.
— Что, думаешь, из-за другой национальности я не смогу тебя защитить?
— Я не издеваюсь. Я думаю, как уберечь тебя, а ты не веришь, и мне обидно. Ты в опасности, а я ничего не могу — это поражение.
Его голос слабел, и Чон Ха вздрогнула.
Чон Ха, ощущая боль в щеке, смотрела, как он уходит. Она злилась на его высокомерие, чувствовала несправедливость.
Но теперь… Холодный ветер дул в их разрыв.
Ты говоришь, что я не виновата, но наказываешь и отталкиваешь? Ей было больно.
Я хотела показать тебе. Не ту, что гоняла птиц, а пилота, который летает с одним крылом.
Это всё благодаря тебе, с десяти лет назад. Я хотела сказать это…
Чон Ха, поддавшись порыву, побежала. Игнорируя коллег, она бросилась за ним. Тяжёлый лётный костюм не остановил её. Догнав, она преградила ему путь.
Его брови дрогнули. Чон Ха забыла все слова, что хотела выкрикнуть.
— Зачем… Зачем, чёрт, держишь…
Его щёки были мокрыми. Сухие слёзы катились по холодному лицу. Чон Ха моргала, ошеломлённая.
Где тот противный майор Факер?
Перед ней был капризный младший, проблемный парень.
— Чего уставилась? Первый раз видишь, как плачут?
— Не говори, отойди. Костюм тяжёлый, иди сними.
Он не оттолкнул её, лишь обошёл. Чон Ха шевелила сухими губами.
Твой гнев справедлив? Это общее решение о наказании? Вопросы кружились, но…
Она упёрла руки в бёдра. Какая женщина пройдёт мимо плачущего парня? Ей было сложно, но она хотела понять.
Похоже, он тоже не разделял работу и личное. Они оба качались на грани.
— Майор выписал наказание, а сам плачет?
— Не зови меня так в этой чёртовой ситуации. Бесит.
— Твои хитрые слова меня не успокоят.
Серьёзно? Я что, тебя успокаивать должна?
Но ещё одна слеза заставила её замолчать. Она чувствовала себя виноватой.
— Не зови ласково. Думаешь, я шучу? Ты не знаешь, почему я так?
Его красные глаза смотрели на неё. Он прижал и отпустил грудь.
Чон Ха не могла отвести взгляд от его измождённого лица. Их глаза встретились, горло сжалось. Она выпалила:
— Что так тяжело, что плачешь? Я не слушала твои приказы? Хвалилась посадкой?
— Я просто… Хотела, чтобы ты, только ты, сказал: «Молодец, хорошо сделала»!
— Я не оспариваю наказание… Просто чувства опередили, я ошиблась!
— Мне трудно в этих отношениях, я не привыкла. Но если мы хотим быть вместе, нельзя склоняться к одному. Я хотела быть лучше в работе! Хотела твоего признания…
— Сейчас… У меня голова болит. Не хочу думать… Я слишком никчёмный.
Он прижал глаза, застонав. Его лицо было чужим, отрешённым. Он отвернулся, но Чон Ха схватила его.
Может, её сжатый кулак был ошибкой. Коллеги, решив, что она бунтует, бросились удерживать её.
— Капитан Им, успокойся! Хватит!
— Отпустите! Мне надо с ним поговорить!..
— Мы оспорим твоё наказание! Не лезь, это усложнит всё! Наказание несправедливо, мы подадим жалобу. Таких упрямых, как ты, мало!
Чон Ха смотрела, как Хи Сэ уходит.
Этот говнюк наказал меня и плачет. Кто должен плакать? Зачем ты делаешь мне больно…
Ноги подкосились. Коллеги поддержали её, но взгляд был прикован к Хи Сэ.