Новелла "Счастливая психопатка". Глава 62
— Где у озера? — тихо спросила она.
В отличие от изумлённой Риэллы, его ответ был лаконичным. Она кивнула, и он, мельком взглянув на неё, развернулся и ушел.
Чтобы не попасться взрослым, Риэлла воспользовалась тайным ходом, о котором рассказала ей мать. Выбравшись в сад на заднем дворе, она, крепко прижимая к груди подарок, пробиралась сквозь высокие подсолнухи в сторону озера.
Приют располагался на искусственном островке посреди водоема и был соединён с этим берегом мостом. Не раздумывая, она направилась к берегу перед тем самым старым деревом, где когда-то упала, и села ждать. Слушая стрекот насекомых, она то и дело посматривала на мост, ведущий к погружённому во тьму приюту, но свет оттуда не исходил.
Почему он не идёт? Уже должно было быть за полночь… А вдруг он вообще не придёт?.. Риэлла с тревогой сидела на корточках, как вдруг услышала, что где-то за высокими листьями послышался всплеск. Подняв голову, она увидела мальчика, выходящего из озера. Он стоял, спиной к луне, отражая её свет, и казался каким-то рожденным из воды божеством. Риэлла резко вскочила с травы от неожиданности, и он скользнул по ней взглядом.
— Вы что, вплавь?.. Разве не холодно?
— Лето. Сейчас тёплые ночи. — Он чуть потряс головой, стряхивая воду. — После полуночи мост перекрывают, на остров не попасть.
Мокрый след оставался на грязной земле каждый раз, когда он делал шаг. Подойдя на расстояние вытянутой руки, он замер. Риэлла с удивлением отметила, что, несмотря на разницу всего в два года, он был выше её на целую голову. Наверное, из-за того, что он мальчик?.. Похоже, он тоже разглядывал её с тем же ощущением, будто перед ним совсем иное существо. Возникла неловкая пауза.
— А… я Риэлла Крона Андрей. У вас такая же фамилия?
— Нет. У меня нет такой длинной и напыщенной фамилии.
Он ответил коротко. Аслан. И, похоже, это всё. Риэлле понравилось, как звучит его имя — короткое, мягкое, приятно щекочущее нёбо, словно ветер или рябь на воде. Аслан… Она тихо повторила, и мальчик слегка нахмурился.
— Это моя самая любимая шкатулка с мелодией. Спасибо, что тогда спасли меня. — Она с улыбкой протянула ему деревянную коробочку, согретую её объятиями.
— Да ладно?.. Идёмте, я покажу.
Вдохновлённая возможностью показать своё сокровище, Риэлла без колебаний потянула его за запястье.
— Надо спрятаться. Там свет — с особняка могут заметить.
Аслан замер, словно скала, и не двинулся с места, но, уловив её взгляд, всё же посмотрел на её руку и послушно пошёл за ней. Они сели между старым деревом и зарослями травы, и Риэлла, усевшись впритык, поставила шкатулку на колени. Его мокрое плечо слегка напряглось от соприкосновения, но он не успел отстраниться — крышка открылась, и свет залил пространство, и мягкая мелодия заиграла. С неба, кажется, начали падать звёзды.
Аслан долго молчал, прислушиваясь к дуэту насекомых и шкатулки.
— Красиво, да?.. Это моя самая любимая вещь. Мама говорила, что иметь что-то красивое — этого уже достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. А вообще… я ведь тоже родилась почти как вы. А «мать» и «отец» — это скорее формальные названия…
— Я знаю, кто ты. — Аслан перебил ее, подняв взгляд. Из-за близости плеч её лицо оказалось совсем рядом. — В тот день, когда тебя спас, мне разрешили долгий отдых. Потому что я помог существу, важному для человечества.
— Ты и правда будешь жить вечно?
От низкого, чуть охрипшего голоса подростка у Риэллы дрогнули плечи. В тот момент музыка оборвалась, и свет шкатулки погас.
— …Пока не знаю, — пробормотала она тихо, втянув шею. Это был первый раз, когда она ответила честно.
— Бывало, что я ранилась и восстанавливалась. Но я ещё не умирала. Хотя взрослым вру, что да. Мне запрещено пока проверять. Говорят, это нужно делать не раньше шестнадцати. Раньше было много таких, как я и мама, но если они и умирали слишком рано, то навсегда.
— Взрослые причиняют тебе боль?
— Ага. Это ужасно больно. Интересно, смерть ещё больнее?.. Вы об этом никогда не думали?
— Нет. Думаю, умирать не так уж и больно. Гораздо страшнее — жить вечно.
Аслан сказал это негромко, спокойно, но в его взгляде таилась тьма и легкая грусть.
Учёные всегда говорили: это дар, это благословение. Но он — первый, кто сказал: тебе, наверное, тяжело. Странно… Она почувствовала, будто он понимает её лучше, чем Сандра, которая заботилась о ней долгие годы. Может, потому что сам был в похожем положении.
— Если ты так не любишь боль… зачем ты тогда полезла в воду?
Он задал этот вопрос внезапно, будто давно хотел это узнать. Риэлла замялась — ей его уже не раз задавали.
— В озере… я видела рыбу. Я знаю, знаю, отец говорит, что в том озере ничего не живёт, потому что он не любит животных. Но я точно видела. Она плавала почти у самой поверхности.
Она поспешила добавить последнее, будто боясь, что ей не поверят. Но в ответ услышала спокойный голос:
— Серебристая, с чешуёй, как лезвия.
— А?.. Да!.. Правда?.. Серьёзно?!
— Я впервые встречаю кого-то, кто говорит то же, что и я! Давайте её поймаем и вырастим! Назовём её «Рыба, которую видят только добрые люди».
— Ты же плавать не умеешь. Как ловить собралась?
Когда она внезапно замолчала, прервав рассказ на середине, Аслан, всё это время внимательно смотревший на неё, тихо усмехнулся. Стоило лишь изогнуться одному уголку губ, и лицо, всегда казавшееся равнодушным, тут же изменилось — в нём заиграла совершенно иная атмосфера. Риэлла, будто загипнотизированная, не могла отвести взгляд от его ясной улыбки, как вдруг Аслан повернул голову в сторону Приюта. Там, вдалеке, будто сигналя, вспыхнул огонёк. Он сразу поднялся на ноги.
— Я же тайком выбрался. Надо переправиться через реку, так что это с собой взять не смогу. — Он кивнул на шкатулку.
Она опустила глаза на шкатулку и погрустнела. Аслан уже собирался войти в воду, как вдруг остановился, потер шею и, бросив взгляд через плечо, холодно спросил:
— Завтра хочешь встретиться снова?
Шкатулку с музыкальным механизмом они закопали в поле подсолнухов. На следующий день снова встретились — под предлогом проверить, как она там. Выкопали, послушали музыку, а потом засиделись, болтая обо всём подряд. Когда они смотрели друг другу в глаза в жёлтом свете шкатулки, Риэлле почему-то начинало щекотать пальцы ног, и хотелось бесконечно ковырять землю. Вот оно — быть друзьями? Оно вот так выглядит?..
Аслан рассказывал, что в основном проходит в Приюте тренировки по стрельбе и физподготовке. Если он показывал особенно хорошие результаты, то иногда получал перерыв на отдых даже днём.
— В воду можно и ночью. Главное — держи меня крепко, даже если ничего не видно.
С этими словами он, с каменным лицом, начал накручивать на палец прядь её длинных волос. Похоже, как Риэлле щекотно в ногах, так ему покалывало в пальцах — когда она была рядом, он всё время тянулся к её длинным, почти до талии, светлым волосам, и крутил их, как хотел.
Всё лето они тайно встречались между старым деревом и полем подсолнухов, и он учил её плавать. Он брал её за руку и тянул вниз, вглубь прозрачной воды, и сквозь полосы света, проникавшие с поверхности, виднелся его колышущийся силуэт. Мир становился тихим-тихим, и оставались только они вдвоём под водой — и от этого становилось хорошо.
— Выпрямляй колени, отталкивайся. Не сгибай их.
— Но так силы не хватает! Ай, только руку не отпускайте!
Риэлла упрямо сжимала его ладонь, и Аслан, притворно дразнясь, разъединил пальцы, выпрямил ей спину, ноги и отплыл чуть дальше.
Она судорожно перебирала ногами, кое-как добралась до него и обвила шею, и в тот же миг вырвался смех — то ли от усталости, то ли от радости, то ли от ощущения его горячего тела и неожиданного прилива счастья. Они хохотали и обнимались, пока вдруг Риэлла не указала на берег:
Кошка пила воду у самого края, и, услышав голос, встрепенула уши и посмотрела в их сторону. Это была чёрно-белая кошка с тёмным пятнышком на носу. Аслан протянул к ней руку — она понюхала его пальцы и потерлась. Мокрый мальчишка обернулся, и на его лице беззвучно расцвела улыбка.
Аслан не любил говорить о других. Когда Риэлла пыталась завести разговор о кузенах из семьи Андрей (по сути, не настоящих — кровных уз не было, да и вели они себя отвратительно, всегда только мучили её), он иногда отмахивался с фразой:
— Твои волосы — как мокрая водоросль, — и, не больно, тянул её за длинную прядь. А если она ранилась под водой, вытаскивал её руку и втягивал кровь губами. Его глаза, поднятые из-под ресниц, были острыми и холодными. Вот, наверное, почему Сандра говорила, что из него, скорее всего, выйдет Гилберт… Взрослые всегда всё знают наперёд.
Каждую ночь Риэлла с нетерпением ждала полуночи. Хоть она и послушно ела горячий гороховый суп, и болтала с матерью о прошедшем дне, взгляд всё равно снова и снова непроизвольно тянулся к часам.
— Риэлла, что у тебя в последнее время? Днём совсем без сил ходишь.
Так сказала мать как-то вечером, отложив в сторону книгу, которую читала в постели. Риэлла испуганно замотала головой.
Никто не должен узнать. Она не понимала, что именно произойдёт, если кто-то узнает — просто чувствовала, что нельзя. Новый друг был как прекрасный сон, который снится только тебе. Если рассказать, он вдруг исчезнет. И Риэлла долго-долго мысленно перебирала каждое мгновение, проведённое с ним, думая: кажется, мы подружились. Я хочу стать ближе… ещё ближе.