Непробиваемый блок. Экстра 2. Лига межсезонья (1.1)
В тёмной комнате Мин А, укутанная в одеяло по шею, прижимала телефон к уху. Она то и дело косилась на дверь, продолжая разговор.
— Я… я ещё не уверена, — тихо сказала она, опустив уголки губ. — Нет, конечно, я тоже хочу быть с тобой, это здорово, но… — она замолчала, внимательно слушая.
Поглаживая одеяло или кивая, она вслушивалась в голос Кан Чи Чжуна.
Обеды, прогулки и выпивка с ним не имели особого смысла, но он стал для неё одновременно самым сложным и самым уютным человеком.
Мужчины в её жизни — отец, озабоченный только своей репутацией, старший брат, пропитанный высокомерием, и второй брат, с его асоциальным нравом, — вызывали только стресс. Её семья была минным полем.
Кан Чи Чжун стал для неё спасением. Он понимал её лучше всех, словно опытный игрок, видящий её скрытые слабости, и лечил её, как мастер своего дела.
Когда Мин А грустила, он стирал футболки Кон Ын Гиль. Когда уставала — пересказывал её лучшие матчи, как комментатор.
Этот ленивый доктор команды, вечно таскающий шлёпанцы, был невероятно чутким. Как и его скрытая красота, которую она заметила только со временем.
Чем больше они проводили вместе, тем сильнее её тянуло к нему. Его взгляд заставлял её краснеть, а привычное предание супа теперь казался неловким.
Сердце вдруг заколотилось. Она уткнулась пылающим лицом в колени.
Внезапно она вскинула голову, задыхаясь.
— Что значит, только ты меня любишь?! Как можно такое говорить! Нет, я не то хотела!..
Несколько месяцев отношений научили её чувствовать, когда разговор затянется до утра.
Мин А, забыв о своей робости, превратилась в капризную девчонку.
— Я к тому, что мы с тобой ещё даже не спали, а ты уже про совместную жизнь говоришь!
Её дерзкие слова уже начали игру за пределами площадки.
После KOVO Cup команды суетились без передышки. Началась «Лига Кондиционеров» — время вне сезона, когда шли переговоры о контрактах, зарплатах, трансферах и свободных агентах.
Для «Ветроуказателя» стояло особое испытание: заложить основу для долгосрочного успеха. Главной задачей было удержать Кон Ын Гиль. Это называли «держать дом в порядке». Предложения о её переходе сыпались рекой.
Фронт-офис закрывал глаза и уши, но даже владелец «Ветроуказателя» не мог игнорировать одного человека.
— Перехода не будет, — твёрдо заявил Ю Чжон У, сидя на диване, сжимая кулаки на коленях.
Но его собеседник, недовольно хмыкнув, дал понять, что раздражён.
— Я не из доброты передал вам управление. Я держал акции «Ветроуказателя», чтобы вмешиваться в дела, когда захочу.
Новость об L Group, купившей «Ветроуказатель», была дымовой завесой. Настоящий владелец — Со Ха Хён, крупнейший акционер. Он отдал 40% прибыли, посадив Ю Чжон У номинальным директором. Это устраивало обоих: Ю Чжон У получил статус, а Ха Хён — марионетку.
— Кон Ын Гиль — наш главный актив. Даже за десять игроков «Чёрных Фурий» её не отдам! — упёрся Ю Чжон У.
Ха Хён наклонил голову, постукивая по подлокотнику.
— Звучит, будто вы претендуете на право владеть ею. Это заставляет меня чувствовать себя мелочно.
— Нет, я не… — Ю Чжон У вспотел под его взглядом.
Дорогая!.. — мысленно взмолился он к жене.
— Отдайте Кон Ын Гиль. Тройной обмен и три миллиарда вон за трансфер, — предложил Ха Хён.
— Что?! — Ю Чжон У вскочил, поражённый рекордной суммой в истории лиги.
Ха Хён, потирая подошвой о стол, слегка толкнул его. Кофе пролился, Ю Чжон У замер.
— Я сказал, отдайте, — повторил он.
Даже в дорогом костюме Ха Хён оставался бандитом с лоском.
— Я поставил вас туда не для того, чтобы вы прятали Кон Ын Гиль. А чтобы её было легче забрать.
Ю Чжон У, вздохнув, сел. Ха Хён, убрав насмешку из глаз, перешёл к делу.
— Кон Ын Гиль пойдёт туда, куда скажет клуб. Она знает, что игрок не выбирает команду.
Ю Чжон У, хоть и новичок в «Ветроуказателе», уже привязался к команде после победы в KOVO Cup. Отдавать звезду было горько.
— Игроки — как перелётные птицы, но я хочу, чтобы моя жена чувствовала себя дома в команде. Лучше в «Чёрных Фуриях». Так что соглашайтесь на трансфер…
Дверь распахнулась. Со Мин А, запыхавшись, ворвалась с серьёзным лицом.
— Мин А, ты как здесь оказалась? — удивился Ю Чжон У.
— Вы просто слушали его молча?! — возмутилась она, плюхнувшись рядом.
Она посмотрела на Ха Хёна, её взгляд был острым, как нож.
— Никаких переговоров. Кон Ын Гиль не продаётся, — заявила она, хлопнув по столу. — Уходите.
Ха Хён, встретив её дерзкий взгляд, сдержал улыбку, прижав языком щеку. Эта робкая девчонка смотрела на него, как на врага. Он молча разглядывал её с любопытством.
— Кон Ын Гиль знает об этом? — спросила Мин А.
— Игроку не обязательно знать дела клуба, — ответил Ха Хён.
— Значит, не страшно, если я ей расскажу?
Его бровь дёрнулась, но он быстро вернул самоуверенность.
— Потому что ты слишком печёшься о нашей семейной жизни.
Мин А задрожала от гнева. Его слова били в точку, и это злило ещё больше.
— Я могу забрать Кон Ын Гиль, — продолжил он.
Без международного трансферного согласия Кон Ын Гиль не могла играть за границей, а статуса свободного агента у неё ещё не было. Ха Хён предлагал решить это без лишнего шума.
Это было заманчиво. Мин А сглотнула, но быстро взяла себя в руки.
— Не обольщайтесь, что заберёте её, — твёрдо сказала она.
— Наша спортсменка не слабак. Она сама возьмёт свою славу, без подачек.
Ха Хён, несмотря на отказ, улыбнулся, прикрыв рот ладонью.
Переговоры обещали быть трудными, но он был доволен: Мин А оказалась надёжной. Он поднялся, собираясь уйти.
— И ещё, — добавила Мин А, её глаза сверкнули холодом. — Кон Ын Гиль не будет бесконечно терпеть ваши подлые уловки. У всех есть предел.
Её искреннее предупреждение укололо Ха Хёна. Он сдержал резкий ответ. Это была его вина, а не её.
Но он запомнил её дерзость. Вскоре слухи о «переходе Со Мин А» начали гулять.
И месть не заставила себя ждать.
В спальню вошёл мужчина с подносом, на котором стояла чашка сливового чая, заваренного неумело, но с заботой. Со Ха Хён поцеловал спящую жену в лоб, мягко будя её.
— Спортсменка Кон, просыпайся.
— Пора завтракать. Ты же голодная.
Она с трудом открыла глаза. Её тёмные зрачки, похожие космос, встретили его взгляд. Он улыбнулся, довольный.
Солнечный свет лился через окно, и Ха Хён, будто впитав его, сиял. Ын Гиль улыбнулась, будто во сне. День уже был идеальным.
— На твоём лице столько вкусного, я сыта, — пошутила она.
— Отличный выбор, — рассмеялся он.
Сегодня начинались тринадцать дней переговоров о свободных агентах. Клубы суетились, но игроки, как Ын Гиль, сосредоточились на тренировках.
Чтобы улучшить скорость, она качала мышцы, выматываясь до предела. Но возвращение домой было спокойным.
Она фыркнула над этим словом. Но сомнения исчезли быстро.
Её больше не ждала тёмная тишина или скучное утро с тиканьем старых часов.
Каждое утро, открывая глаза, она чувствовала, будто её собирают заново, полируют, делают лучше.
— Спортсменка Кон, хороший сон приснился? — спросил он.
Она молча улыбнулась. Какой сон мог быть лучше этой реальности?
Он осыпал её щекотными поцелуями. Она подумала, не от этого ли её тьма рассеялась.
— Спортсменка Кон, поедем кататься сегодня?
— Кататься? — прищурилась она. — Это ты про машину?
Ха Хён расхохотался, показав ямочки на щеках. Его мальчишеское лицо заставило её улыбнуться.
— Я позвоню в десять, в двенадцать, в два и в четыре. И буду писать между делом, — и добавила: — И селфи.
— Какие сложные заказы, — усмехнулся он.
Ын Гиль старалась снизить его тревогу. Она заваливала его сообщениями, придиралась, как злая мачеха, и допрашивала, как полицейский.
— Эй, что такое? Почему не пришёл? Сказал же, через пять минут! Куда сбежал? Мне за тобой в ад бежать, чтобы ты домой вернулся?
— Это что за запах? С женщиной столкнулся? Я же говорила, будь осторожнее, даже с прохожими! Хочешь, чтобы я с ума сошла?
— Что за лицо? О чём думаешь? Со Ха Хён, ты изменился. Я тут вся на нервах, а ты такой спокойный? Ты точно изменился!
Удивительно, но её нелепая игра работала. Даже когда она придиралась без повода, Ха Хён был доволен. Иногда он смотрел на неё с восторгом, будто на шедевр.
Для Ын Гиль это было странным удовольствием, которое нельзя объяснить. Но её внимание возвращало ему покой.
Чай, который он заваривал, был тёплым. Его утренние ласки, в отличие от ночных, были полны нежности.
Их пробуждение давно стало их личным ритуалом, который никто не мог нарушить.
— Я хочу забрать Мин А, — сказал гость.
Ын Гиль моргала, не в силах ответить. Она крепко сжала руку мужа, явно потрясённая.
Перед ними с серьёзным лицом стоял Кан Чи Чжун, промокший под дождём.
Мин А, в пижаме, выбежала, чуть не задохнувшись от шока.
Они обменивались странными фразами. Только Ха Хён смотрел на них холодно.
— Я не понимаю, — сказал он, глядя то на одного, то на другого.
— С чего это доктор «Ветроуказателя» вламывается к менеджеру с утра пораньше? Это что, новый обычай?
Ын Гиль, потирая лоб, вздохнула. Со Ха Хён, начни с начала.
— Мин А, ты это обсуждала? — спросил он.
Вопрос был бессмысленным. Мин А никогда бы не привела кого-то в их дом, тем более так рано. Её границы были нерушимы.
Ха Хён, разобравшись, начал допрашивать Мин А.
— Что? — переспросила она, дрожа.
— Я не для того тебя выгнал работать, чтобы ты терпела несправедливость.
— Подай жалобу за домогательства.
— Что?! — глаза Мин А округлились.
Она беспомощно открывала рот. Ын Гиль потянула мужа за руку, но он лишь погладил её, не сбавляя напора.
Мин А, набрав воздуха, закричала:
— Что ты творишь в нашем доме? — рявкнул он на Чи Чжуна.
В напряжённой атмосфере Мин А сжалась, а Чи Чжун, невозмутимо, сунул ей в рот печенье. Ха Хён приподнял бровь.
Мокрые волосы, бледная кожа и слеза в уголке глаза делали Чи Чжуна не похожим на обычного ленивого доктора. Его острый взгляд придавал ему живости.
— Мы встречаемся. Я пришёл за благословением, — сказал он.
Ын Гиль прикусила губу, глядя на мужа. Мин А тоже косилась на него.
— Мин А так боится старшего брата, что я решил взять это на себя. Хочу жить с ней.
Ха Хён, скрестив руки, фыркнул.
Это что за тон? Вежливый, но дерзит мне?
— Старший брат? Встречаетесь? — переспросил он, будто пробуя слова на вкус.
Напряжение нарастало. Ха Хён дважды уточнил, но Чи Чжун не дрогнул.
Вдруг Ха Хён изменился. Он смотрел уже не как коллега жены и сестры, а как внебрачный сын UH Group. Атмосфера стала ледяной.
Ын Гиль шагнула вперёд, словно отбивая мяч.
— Доктор Кан, давайте обсудим это в клубе? Не сейчас…
— Зови меня просто зятем, — перебил он.
Ын Гиль замерла, моргая. Её попытка сгладить ситуацию наткнулась на его наглость.
Его красивое лицо, скрытные глаза и татуировка на руке казались зловещими, как дурное предчуствие. Но ради Мин А она отложила неприязнь.
Но Ха Хён, молчавший до того, бросил камень.
— Со Мин А, ты знаешь, что Кан Чи Чжун — шпион аудиторов UH?
Мин А резко повернулась. Лицо Чи Чжуна дрогнуло.
Ха Хён хотел их поссорить, и это сработало.
— Он прикидывается доктором, а за спиной пишет отчёты, чтобы UH разобрали «Ветроуказатель». Выискивает, где гниль.
— Твоя любимая Кон Ын Гиль чуть не осталась без работы из-за него.
— Это не совсем… — Ын Гиль закатила глаза.
Но слова Ха Хёна задели Мин А.
— Это правда? — спросила она, глядя на Чи Чжуна.
Её глаза, похожие на щенячьи, дрожали. Она проглотила печенье и уставилась на него.
Чи Чжун, скрывая смятение, потёр лицо.
Ын Гиль заметила, как Ха Хён довольно улыбнулся и тут же спрятал ухмылку.
Его остановить или поддержать?
Его улыбка ясно говорила: он снова пакостил. Словно старший брат, таскающий сестру за косы. Ради Мин А Ын Гиль решила вмешаться.
— Со Ха Хён, ты забыл, как сам был хуже? — сказала она.
Ха Хён замер. Его план рухнул.
— Кто хотел развалить «Ветроуказатель»? Кан Чи Чжун — просто исполнитель. А ты, Со Ха Хён, всё это задумал и руководил, ещё будучи в другом клубе.
— И ради этого ко мне подкатил.
Глаза Мин А расширились. Чи Чжун, промокший, оживился.
— Я тогда слишком легко поддалась, да? — добавила она.
Ха Хён, получив от жены словесный удар, попытался оправдаться:
Но Ын Гиль, зная его уловки, опередила:
— Это была серьёзная ошибка. Ты чуть не разрушил всё. Я простила тебя по своей воле, а не потому, что ты такой молодец.
Она умела бить в больное. Посмотрев на мужа, она повернулась к Мин А.
— Мин А, он не врёт про Чи Чжуна. Это, скорее всего, правда.
Мин А опустила голову, расстроенная.
Чи Чжун смотрел на неё, на её белую шею, с пугающей прямотой. Ын Гиль бросила на него острый взгляд и продолжила:
— Что решать? — подняла голову Мин А, её губы были мило надуты.
— Как сильно ты позволишь себя ранить.
— Сколько разочароваться, сколько закалиться. Плакать от боли или смеяться от щекотки. Не давай ситуации управлять тобой. Веди сама.
Её холодный, но тёплый взгляд вселял уверенность. Мин А, чувствуя прилив сил, спросила:
— А вы как сделали, спортсменка?
— Когда брат вёл себя, как… ублюдок.
Брат и сестра были противоположностями, но их манера говорить была одинаковой.
— Значит, он не из-за разрыва или других женщин с вами контракт заключил? — спросила Мин А.
— Значит, он хотел развалить «Ветроуказатель» и начал с вас?
— Ну, планы всегда звучат громко… — Ын Гиль неловко почесала щеку.
— Это просто обман, чёрт возьми! — возмутилась Мин А.
Она, забыв про проступки Чи Чжуна, набросилась на Ха Хёна. Ын Гиль кашлянула, а Ха Хён получил по заслугам.
Мин А посмотрела на Чи Чжуна. Его виноватые глаза ускорили её решение.
Она то злилась, то отворачивалась, то снова смотрела, постепенно отпуская обиду.
Её чувства не раздували проблему. Это был просто слух, который можно пережить.
Он уже не с UH. Раз попался, пусть останется с «Ветроуказателем» навсегда, — дерзко подумала она.
Её милый вид был очарователен, но она этого не знала. Чи Чжун сдерживал желание коснуться её.
Но когда она, улыбнувшись, взяла его холодную руку, он, как зажжённый фитиль, схватил её лицо и жадно поцеловал.
Его поцелуй был слишком страстным.
— Ах ты, гад! — воскликнули хозяева.
Утро началось с суматохи, пока они оттаскивали его от Мин А.
За столом царила ледяная атмосфера.
Виновником был Со Ха Хён. Кан Чи Чжун, с разбитой губой, прижимал язык к ране, останавливая кровь. Его лицо, как ни странно, не выражало злости. Напротив, он выглядел… довольным.
Сбросив маску перед «старшим братом», он теперь открыто разглядывал Со Мин А. Её ухо с отпечатком от подушки, растрёпанные волосы, старая пижама, пропитанная её запахом — он впитывал её всей душой. Ха Хён нахмурился.
— Глаза, — резко сказал он. — Отведи.
Чи Чжун медленно повернулся к нему, его взгляд скользнул вяло, будто он нарочно тянул время.
— Ты не с официальным визитом, чтобы просить её руки. Просто заявляешь, что заберёшь её? Куда? К себе? Твоя семья в курсе?
Мин А дёрнулась, будто хотела что-то сказать, но Ха Хён упрямо смотрел только на Чи Чжуна. Его упрямство ясно показывало: он разберётся с одним.
— Вы встречаетесь, и что дальше? — бросил он, не сдержав раздражения.
— Хочу каждый день ночевать здесь, — тут же ответил Чи Чжун.
Ын Гиль, схватившись за лоб, вздохнула. Она тревожно покосилась на мужа: его челюсть напряглась, мышцы застыли.
— Собрать вещи и жить вместе здесь? — уточнил Ха Хён.
— Можно и так, — кивнул Чи Чжун.
— Блять, что? — Ха Хён улыбнулся, но его голос был ядовитым.
Ын Гиль быстро схватила его за руку, а Мин А убрала чашку со стола. Обе знали, что его ослепительная улыбка — плохой знак.
Он не просто злился из любви к сестре. Это была горечь оттого, что Мин А, которую он только начал по-настоящему защищать, уже ускользала.
— Ни за что. Связываться с UH? Никогда. Кан Ён Чжун, твоя сестра, в любой момент может вернуться к мужу. Отправить Мин А в этот гадюшник? Да я скорее сойду с ума.
Его голос был холодным, как сталь. Но Чи Чжун ответил спокойно:
— Я ушёл из UH. Отказался от наследства. С этой семьёй меня больше ничего не связывает. Я теперь сирота по собственному желанию, брат.
Ха Хён, потирая виски, нахмурился.
Чи Чжун и Мин А? Что за странная пара.
Их семьи уже разыгрывали драмы похлеще сериалов, и вот они снова переплелись. Его взгляд был ледяным.
Мин А, как на площадке, вскинула руку в защите:
— Мы не поженимся! Никаких записей в реестре! Я за свободные отношения!
— И мы с доктором это обсудили. Мы знаем про семейные дела друг друга. С родственниками — никаких связей. Будем жить вдвоём, как на острове.
— Да! — Мин А улыбнулась, успокаивая его.
Но лицо Ха Хёна стало ещё мрачнее. Его взгляд, как лезвие, впился в Чи Чжуна.
— Значит, хочешь взять от Мин А всё и сбежать? Так теперь делают?
— Я ещё ничего не давала! — выпалила она.
— Ну, то есть… — покраснев, она выдавила: — Ничего такого ещё не было.
Будто вороны пролетели, каркая над столом.
— Я даже не видела… ничего такого! Так что не надо меня обвинять!
Ын Гиль и Ха Хён переглянулись. Она застыла, а он сморщился, сжав губы. Молчание тянулось, как патока.
— Вы точно родные, — пробормотала Ын Гиль.
Ха Хён, жуя губу, мечтал о сигарете.
— Это называется гражданский брак.
Его взгляд был суров. Мин А, сглотнув, собралась с духом.
Ей всегда было трудно объяснять свои чувства, но теперь она знала: близкие будут ждать её слов.
— С доктором я хочу заниматься любимым делом до утра, встречать рассвет. Но не сейчас. Я знаю, это сложно. Но у меня есть план! Я всё продумала, буду двигаться шаг за шагом.
Пока Ха Хён допрашивал сестру, Ын Гиль наблюдала за Чи Чжуном. Он не выглядел обиженным её словами о свободных отношениях.
Но это вызывало подозрения. Такой скрытный человек не мог быть таким простым.
— Да, я же взрослая, у меня всё спланировано, — ответила Мин А.
— Шаги к гражданскому браку? Хватит болтать, ты же осторожная, начни с дружбы…
— Начну с первой ночи и независимости от этого дома…
Слова смешались. Ын Гиль была в шоке.
Чи Чжун лишь прятал странный блеск глаз за очками.
— Со Мин А, — голос Ха Хёна дрожал, как расстроенная струна.
— Хочешь независимости? Тогда меняйся со мной, — он кивнул, подначивая. — Или живи в моей тени. Ты же даже страховку не платишь, сидишь на моей.
— Ах ты!.. — Мин А застыла, поняв намёк.
Он опять про трансфер спортсменки?
Она начала переглядываться с братом.
Ын Гиль растерялась от их внезапной войны.
— Хочешь свободы? Сначала отдай её, — сказал Ха Хён.
— Это разные вещи! — возразила Мин А.
— Брат, ты знаешь, что ты подлый?
О чём они вообще? — Ын Гиль не понимала их намёков.
Она посмотрела на Чи Чжуна, а он лишь пожал плечами с лёгкой улыбкой.
— Финансовая поддержка, права партнёра, пакет «старший брат» — всё тебе дам, — сказал Ха Хён.
— Тьфу! — Мин А топнула ногой под столом.
Её дилемма была как выбор между мамой и папой. Чи Чжун, зная это, был сегодня особенно упрям. Он крепко сжал её руку, давая знак не сдаваться. И бросил бомбу:
— Я въезжаю. Позвольте жить у вас, брат.
— Лучше держать меня поближе, — добавил он.
Это был его план. Уговаривать Мин А на совместную жизнь — пустое. Но он хотел быть с ней, стать частью её жизни.
Жить в доме Ха Хёна — безопасный ход для всех.
— Со Ха Хён, ты уже второй раз пускаешь зятя в дом.
Переходный сезон взбудоражил клуб. Некоторые игроки пропускали тренировки, другие сидели в телефонах. Переговоры о зарплатах и трансферах решали их будущее.
Но Ын Гиль волновалась из-за заявления Мин А. Заметив её состояние, Мин А подбежала с полотенцем.
Чувство было как при получении её приглашения на свадьбу. Но Ын Гиль решила не вмешиваться. Мин А — семья. Если она вернётся с болью, Ын Гиль будет на её стороне.
Она хотела только поддержать. Мин А, идущая к своей цели, была прекрасна, в отличие от той, что примеряла свадебное платье с грустью. Ссоры оставались на долю Ха Хёна.
— Про доктора Кан Чи Чжуна, — начала Ын Гиль, вытирая пот. — Он может разбрасывать носки или бельё.
Она хотела поддержать, но предупредить. Мин А, аккуратно убирающая волосы из ванной, могла стать служанкой для Чи Чжуна. Ын Гиль сверкнула глазами, как тренер:
— Если он окажется негодяем — выгоняй.
Мин А странно посмотрела на Ын Гиль. Её взгляд говорил: «Ты ли это говоришь?»
— Да твой Ха Хён чистюля! — возразила она.
— Доктор тоже! Я была у него — ни пылинки, ни крошки! А бутылки в холодильнике — как по линейке!
— Это не чистоплотность? — прищурилась Ын Гиль.
— Нет! Я как-то пролила сок на его компьютер. Игровой, прямо во время игры!
Мин А, улыбаясь, ткнула носком туфли в пол. Ын Гиль, сдерживая сарказм, сменила тему:
Из-за разрыва с Ха Хёном она не замечала окружения. Видимо, тогда начались их отношения. Ей было жаль, что она не поддержала Мин А.
Мин А, мастер избегать людей, начала новые отношения и строила планы. Это был прогресс.
— Сначала мне нравился суп с ним, — призналась Мин А.
— Он сразу видит, вкусные ли кубики кимчи.
— А ещё наши напитки для команды. Красные, с аминокислотами. Он делает их по своему рецепту — это так вкусно! Я была в восторге! В следующем сезоне их введём.
— Ага… — И это повод влюбиться? — подумала Ын Гиль.
— А ещё он классно пародирует женских волейболисток!
— Да, их интонации, привычки. Я просила спародировать мужчин, но он сказал, что это не его. Конечно, ведь он предан женскому волейболу! Настоящий член «Ветроуказателя»! — гордо заявила она.
Просто приревновал, — подумала Ын Гиль.
— И самое важное, — Мин А, сложив ладони, прошептала:
— Поняла, профессия подкупила? — улыбнулась Ын Гиль.
— Я показала ему дневник, где десять лет записывала про тебя.
— Он запомнил всё по датам. Это было так трогательно, как победа в KOVO Cup.
— Доктор правда добрый и классный, да?
Ын Гиль хотела быть строгой, но ей стало жаль Чи Чжуна.
После ужина с командой Ын Гиль заметила Чи Чжуна, скользящего по коридору на электросамокате. Она кивнула и хотела уйти, но он бесшумно приблизился.
После утреннего скандала она не была к нему расположена. Заметив его разбитую губу, она ускорила шаг.
— Извиняюсь за мужа, что ударил. Но ваши нежности были перебором.
Ын Гиль, уперев руку в бок, посмотрела на него. Он спрыгнул с самоката.
Она вложила во взгляд всю строгость. Он, тронув губу, замялся, но ответил:
— Что? — Ын Гиль округлила глаза.
— Я знал, что смогу её любить больше всех.
— Её заикание мило, её осторожность мила, а когда она шмыгает носом и плачет — это чертовски мило. Никто этого не видит. Мне повезло.
Ын Гиль, фыркнув, откинула волосы.
— Спасибо тебе за одно, спортсменка. Ты разорвала её помолвку. Я уже готовился ворваться, билет на самолёт был куплен. Хотел украсть её и улететь.
— Она моя. Замужество? Это бред.
Ын Гиль пожалела, что посочувствовала ему. Она захотела посадить Мин А и всё обсудить.
— Я не мог забрать её по-джентльменски. Решил, что лучше войти в её жизнь. Главное — видеть её каждый день.
— При свете дня, — он поправил очки с хитрой улыбкой.
Ын Гиль хотела возразить, но он сменил тон:
— Лучше, чем начинать в подвале без денег.
Она смотрела с подозрением. Его уклончивые слова могли сбить с толку. Она мысленно разобрала их.
— То есть, без денег и терпения, ты решил жить за счёт девушки? Так?
Он вскинул бровь, задев его гордость, и потёр татуировку на запястье.
— Мин А не знает, что такое любовь между мужчиной и женщиной, — сказал он, и в его лице мелькнула человечность.
Ын Гиль замерла. Они что, вообще разные мечты видят? Кто тут добрый, кто не знает любви?
Но Мин А, краснея от поцелуев, точно знала, чего хочет. Она не меняла жизнь без причины.
— Ждать бесполезно. И говорить о браке тоже, — продолжил он.
Ын Гиль мысленно усмехнулась. Слишком много тумана — сам заблудишься.
— Я не заставлю её делать то, чего она не хочет. Пока, — его глаза вдруг сверкнули, как у змеи. — Но без брака связь сложнее. Я стану для неё всем: соседом, другом, врачом, поваром, уборщиком, комментатором, консультантом, курьером, тренером, комиком, помощником, редактором, даже ИИ…
— Я не собираюсь жить за её счёт. Мне нужно быть с ней, чтобы всё работало. Это эффективно, — закончил он.
В укромном ресторане с чёрным мрамором и тусклым светом Ха Хён медленно резал стейк, но не ел, а разглядывал кровь на тарелке.
— Садись, — сказал он, не глядя на вошедшего Чи Чжуна.
Тот, не озираясь, зевнул и сел.
Ха Хён звякнул колокольчиком. Официант забрал стейк и поставил перед Чи Чжуном.
— Ешь, — голос Ха Хёна был холодным, но давящим.
Чи Чжун без колебаний принялся за мясо. Кровь на тарелке его не смущала — он привык к крови.
— Слушай, пока ешь, — добавил Ха Хён.
Его взгляд скользнул по Чи Чжуну.
Чи Чжун поперхнулся, подавившись мясом.
— Что ты сказал, что Мин А заговорила про первую ночь?
Чи Чжун прижал язык к разбитой губе.
Это было несправедливо. Он избегал намёков на секс, уважая Мин А. Но её прямолинейность…
— Это наследственное, — сказал он.
— Мин А сама шутит про такое. У неё богатый репертуар.
Ха Хён замер, не зная, то ли оскорбиться, то ли гордиться.
Чи Чжун понял: это его шанс. Угрозы и уговоры на Ха Хёна не действуют. Оставалось только умолять.
— Брат, я могу назвать 206 костей и мышц на корейском, китайском, английском и латыни. Могу перечислить их начало и конец, нервы, фасции, артерии и вены…
— Но я ещё не трогал верхнюю часть большой грудной мышцы Мин А.
— Грудь. В науке — молочные железы.
Ха Хён, сжав виски, выглядел ошарашенным.
Он вздохнул. Утро началось идеально, а теперь он был вымотан.
Мин А угрожала раскрыть его планы с трансфером. Ын Гиль призналась, что не готова к уходу сестры.
Ха Хён, жадный до власти, ставил Ын Гиль превыше всего. Если она разочаруется, всё потеряет смысл.
Лучше отменить трансфер, чем расстроить её.
Но желание удержать Ын Гиль в «Чёрных Фуриях» снова не сбылось.
Зато он услышал её шёпот. И не пропустил ни слова.
— Ходи туда-сюда, это я стерплю. Но держись ближе, в радиусе пятидесяти метров. Не смей отдаляться от семьи. У меня нет понятия «вышла замуж — чужая».
Очки Чи Чжуна сползли. Он тихо рассмеялся. Ха Хён, улыбаясь, показал ямочки.
— Не думал, что скажу это снова, — сказал он. — Гражданский брак не афишируй. Общество консервативно, и «Чжегён» не будет пионером. Но если хочешь быть с Мин А…
— Сначала разберись со мной, зять.
— Ты неофициальный зять «Чжегёна». Я лично тебя всему научу.
Через пару недель Чи Чжун, с синяками на лице, стал новым соседом. Ха Хён вернул себе спокойное утро.
Трансферный сезон завершился. «Ветроуказатель» сохранил всех ключевых игроков, включая Кон Ын Гиль.