Твоему ведомому. Глава 157
По коже побежали мурашки, словно по запястью ползла змея. Чон Ха, напряженно глядя перед собой, выдержала рукопожатие.
Она перевела застывший взгляд на него и увидела, как скривились его губы. Наконец, его рука разжалась, и Ким Гон Хёк, снова выпрямившись, оглядел остальных пилотов и сказал:
— Ваша роль в повышении совершенства самолета является ключевой. Этот проект сосредоточен не только на летных испытаниях, но и на выявлении улучшений через долгие совещания. А значит, вам придется писать много отчетов и выполнять кучу бессмысленной работы.
При этих словах где-то раздался смешок.
— Сегодня у нас простое знакомство, так что не напрягайтесь. Та команда — ваши будущие коллеги. Давайте жить дружно.
Атмосфера в комнате постепенно разряжалась. Только Чон Ха оставалась напряженной.
Рука, хоть и была свободна, все еще ныла. В ладони осталось неприятное ощущение, будто она все еще в ловушке.
— Мы ведь собрались здесь, чтобы помогать друг другу.
Непонятный взгляд снова опустился на нее.
В кабинете вице-президента все было идеально упорядочено. Роскошная мебель и холодные металлические стеллажи. Аккуратно разложенные документы и стол с дорогой перьевой ручкой. Рамки с достижениями компании и почетные грамоты выглядели впечатляюще.
За окном, занимавшим всю стену, открывался панорамный вид на окраину города. На мгновение ее взгляд привлекло синее небо, но почему-то оно казалось душным. Стало не по себе, словно она смотрела на что-то, запертое в зоопарке.
Разве бескрайнее небо станет твоим, если запереть его в рамку размером с ладонь?
Оно с самого начала не принадлежало человеку. Небо было сценой для птиц.
С каждым шагом в этом пространстве, пропитанном холодной властью, она чувствовала все большую отчужденность. Среди всего этого искусственно созданного порядка была одна выбивающаяся деталь — бумажные самолетики, разбросанные по всей комнате.
Аккуратно сложенные самолетики громоздились в углу стола, образуя небольшую башню, а на стеклянной полке, словно экспонаты, стояли самые разные модели.
Она тут же вспомнила своего бывшего преподавателя, который так же быстро складывал самолетики даже из салфеток.
— Подготовка к свадьбе идет хорошо?
Голос с ноткой смеха вырвал ее из раздумий. Когда она не отреагировала на столь абсурдный вопрос, он, шедший впереди, остановился и, обернувшись, пояснил:
— Я о министре. Слышал, он снова женится.
Ее веки дрогнули. Первым, о ком она подумала, был У Гён. Снова женится?
— Судя по вашему лицу, вы не знали. Майор Чон У Гён тоже ничего не говорил?
Что именно «понятно», Чон Ха не знала, но нахмурилась. Она не хотела слышать сплетни об У Гёне.
— Вы ведь знаете, что майору Чон У Гёну верить нельзя?
Он издал удивленный звук и усмехнулся. Его глаза холодно блеснули.
— Значит, вы наивно собирались верить майору Чону? Если министр снова женится, то Им Иль Хван, у которого нет своих детей, оставит все майору Чону. Судя по всему, госпожа Чон Юн Хи, которая столько десятилетий стискивала зубы и терпела, наконец-то сорвала куш. Чон У Гён получит все.
— А то, что ты бедная, оспаривать не будешь?
Чон Ха промолчала. Она не хотела поддаваться на мелкие провокации. Но одно слово зацепилось за слух…
— Как это… у Им Иль Хвана нет детей?
Ее глаза заметались от дурного предчувствия. Слабое желание ничего не знать давило на сердце, но Чон Ха, напрягшись, устояла на ногах.
Что бы я ни услышала, я не поддамся панике, — поклялась она, вспоминая тех немногих дорогих людей, что поддерживали ее.
В этот миг пуговица на ее форме показалась невыносимо тяжелой.
Если не присматриваться, спрятанный в ней диктофон не заметят. Она стояла, сохраняя невозмутимый вид.
Улыбка медленно сползла с лица Ким Гон Хёка. Его лицо похолодело и наклонилось к ней.
— Потому что теперь очередь курсанта Им Чон Хи.
— Тебе нужно поскорее исчезнуть, чтобы путь Чон У Гёна стал гладким. Госпожа Чон Юн Хи в таких делах соображает очень быстро.
Чон Ха вспомнила ее кроткое лицо.
Женщина, которая всегда топталась у ее двери, когда отец избивал ее, которая мазала ей раны и извинялась.
Которая ни разу не подала ей холодный рис или остывший суп. Ненавистная, отвратительная, но в то же время вызывавшая благодарность тетя.
Бывали моменты, когда она, как женщина, даже жалела ее, думая, как много той приходится терпеть рядом со вспыльчивым мужем.
Та кроткая тетя, которая лишь смущенно улыбалась, даже когда Чон Ха в детстве бросала ей колкие слова…
Почему ее имя слетает с губ Ким Гон Хёка? Чон Ха сжала похолодевшие руки.
— Теперь, когда пришло время, они и женятся, не так ли?
— Вы оба уже выросли и стали полноценными пилотами. И ты, и Чон У Гён.
— Столько лет они прожили вместе, зачем им теперь утруждать себя официальным браком? Значит, есть кто-то, кто хитро все продумал.
— Родной отец Чон У Гёна погиб в звании майора, верно? И Чон У Гён сейчас тоже майор.
— Дослужиться до майора в тридцать три — это переломный момент. Либо ты взлетаешь дальше, либо застреваешь. В этом плане госпожа Чон Юн Хи умна. Она не станет топить будущее сына в грязи, пытаясь снять ложные обвинения с мужа. Наоборот, она готова продать родную дочь министра, чтобы все унаследовал ее сын.
Ее руки задрожали. Не от злости, а оттого, что она вспомнила У Гёна, который с таким трудом решился поговорить с матерью.
Он и так в последнее время редко бывал дома, и отношения с матерью у него охладели. Ее губы пересохли от волнения.
— Госпожа Чон Юн Хи с самого начала знала. Что ваш отец получал от Центрального военного совета Китая. И что отдавал взамен. Насколько жестокими могут быть китайские «гуаньси», раз он заключил контракт, заложив собственную дочь.
Гуаньси (꽌시 / Guanxi) — китайское понятие, обозначающее сложные межличностные связи и социальные сети, основанные на взаимных обязательствах, доверии и обмене услугами. В контексте сюжета это намек на коррупционные и теневые сделки.
Ледяной взгляд впился в Чон Ху.
— Так разве не напрашивается вывод, что однажды, стоит лишь отдать эту дочь…
— И после этого ты будешь верить Чон У Гёну?
Он с любопытством посмотрел на первую пуговицу на форме Чон Хи. Сначала он казался безразличным, но постепенно его лицо каменело.
— Тень от этой отличается… — пробормотал он, больно схватил ее за плечо и с силой оторвал пуговицу.
С треском рвущихся ниток ее тело качнулось. Чон Ха от шока не могла дышать.
На его ладони лежал миниатюрный диктофон. Ким Гон Хёк с бесстрастным лицом повертел его в руках, а затем раздавил ботинком.
— В этом бардаке единственный, кто может тебя спасти, — это я. Курсант Им Чон Ха.
— И я все еще кажусь тебе плохим парнем?
— Я о капитане Чэ Чжин Чжу. Которую забрали в «Эйрдор». Моя погибшая младшая!.. — дрожащим голосом сказала Чон Ха. Ее глаза, полные враждебности, покраснели.
— А-а… — Ким Гон Хёк все с тем же невозмутимым лицом мягко протянул. — Как раз кстати, китайская авиационная дивизия искала замену Чэ Чжин Чжу. Очень удачно получилось.
— Я же говорил. Теперь очередь курсанта Им Чон Хи.
— Если ты откажешься, я прикажу передать карту с брифингом для испытательного полета другим пилотам, вызванным сегодня. Так, потихоньку, затягивая в болото, кому-то придется отправиться в Китай. Как это всегда и было. Вместо Им Чон Хи кто-то должен поехать в Китай.
Сжимающаяся ловушка перекрыла ей дыхание.
Карта с брифингом — это карта памяти, содержащая секретную информацию о самолетах страны: позывные, радиочастоты, полетные данные.
Для пилотов-испытателей это была особенно важная и тяжелая тайна, утечка которой влекла за собой необратимые последствия.
Чон Ха застывшим взглядом смотрела на того, кто когда-то был ее учителем. От него несло невыносимой гнилью.
— Чего вы, в конце концов, хотите? Почему человек может дойти до такого!..
Ким Гон Хёк снова подошел к столу и коснулся многочисленных бумажных самолетиков, которые он сложил. Сухим, ничего не выражающим взглядом.
Это были мертвые глаза человека, который больше не мог чувствовать ни смеха, ни раскаяния, ни радости.
— Давайте поженимся, раз уж тогда не вышло.
От безразлично брошенных слов у нее все внутри перевернулось. Подступила тошнота.
— Тогда я позволю вам прожить еще несколько лет.
От его слов, сказанных так, будто он делает одолжение, в ней вскипела ярость.
— Чувство благодарности министру Им Иль Хвану уже просрочено. Но, если бы мы тогда поженились… — его взгляд блуждал по пустоте. — Мое чувство вины было бы не таким сильным, как сейчас. Чтобы защитить свою ничего не знающую юную жену, чтобы прожить с тобой хоть немного дольше, я бы еще охотнее занимался этой гнусной продажей пилотов.
— Мне нужна хоть какая-то причина. Иначе… — он провел ладонью по металлическому столу. — …продавать людей… — сорвался его голос. — …я стану таким же отродьем, как мой отец, который отправлял мою мать на утеху военным чинам. Поэтому, ты мне так необходима. Бедная Им Чон Ха.