Твоему ведомому. Глава 10
— Естественно, у него оценки на дне, поведение отвратительное, но странно, что директор его не трогает. То ли он проблемный, то ли особенный — вообще не понять. Говорят, он даже летние учения пропустил.
— Он что, думает, раз из Америки, то наша академия — цирк?
Программа обмена курсантами была похожа на систему для студентов по обмену. Для укрепления связей с союзниками академия отправляла или принимала курсантов из США, Германии, Турции, Монголии, Алжира, Парагвая и других стран.
Тех, кто приезжал сюда, предварительно тщательно обучали корейскому языку и культуре.
— И все же, если он даже на занятия не ходит, то где он и что делает?
Чон Ха распахнула дверь на крышу авиационного медицинского центра. Небо было затянуто тучами, готовыми вот-вот пролиться дождем.
— …он в больнице был, говорят.
Серая крыша с бетонным покрытием гармонировала с мрачной погодой.
На краю, прямо на перилах, сидел бледный парень в больничной одежде.
Его одежда трепетала на ветру, отчего лопатки отчетливо проступали сквозь ткань.
Худой. Чон Ха подумала об этом и завершила звонок. Так вот он, курсант в больничной одежде.
Не слыша ее шагов, Кан Хи Сэ продолжал смотреть на открывающийся вид.
Неухоженные волосы развевались на ветру, а выступающая кость на затылке казалась такой близкой, что до нее можно было дотронуться.
Его ноги, болтающиеся над пропастью, напоминали ноги ребенка, плещущегося в воде.
Хотя голос был негромким, он слегка повернул голову.
Его профиль, от высокого носа до четкой линии подбородка, был словно высечен.
Когда их взгляды встретились, он снова, будто не задумываясь, открыл рот и выдал:
Увидев кольцо пирсинга в губе, Чон Ха почувствовала зуд в руках — так и хотелось его конфисковать. И мне придется доказывать, что я не спала с этим типом? Будущее казалось беспросветным.
— Может, спустишься? Как-никак, я твоя старшая.
Его бледные уголки глаз были лишены всякого румянца. Это даже вызывало беспокойство.
Его взгляд, спокойный, как у монаха, скрывал усталость, словно потрепанную жизнью.
— Хоть не в туалете. Там воняет и грязно.
— Бесит. Из-за этих слухов моя девушка названивает мне по сто раз в день.
Его слегка хриплый голос звучал нагло.
Он что, серьезно? Чон Ха скрестила руки на груди.
— Повторять не буду. Слезай и становись смирно.
Его глаза, прикрытые черными волосами, лениво моргнули. Несмотря на то, что старшая понизила голос и отдала приказ, он оставался невозмутим. Его реакция была вялой, будто он слушал сложный иностранный язык.
— Похоже, ты не в курсе, но секс на территории академии — это повод для отчисления. Нарушение правил совместного проживания, преступление против воинской дисциплины. Я объясняю, потому что сейчас не время сидеть тут с расслабленным видом.
Чон Ха, скрывая внутреннее волнение, шаг за шагом приближалась.
Она отчаянно уставилась на его безмятежное лицо.
— Пойдем со мной. Если не хочешь осложнений, просто явись на дисциплинарный комитет.
На лбу Чон Хи вздулись вены. …Не пойду? Не пойду?!
— Ты что, язык себе откусить решил перед старшей? Я же ясно сказала спуститься. Это все, на что способны американские курсанты?
— А что насчёт Кореи? Ваши основные самолеты — F-4 Фантом, которые мы использовали во Вьетнамской войне.
— Их сделали в США в 1958 году.
— Это тот уровень, о котором ты говоришь, старшая?
Чжин Чжу, что делать? Этот придурок унижает страну перед будущим офицером…
— Сто корейских истребителей не справятся с одним F-22 Раптор.
— Даже если «Раптор» собьет всех здешних пилотов, у него еще останется топливо для полета.
— …Знаю, вы же его с помощью инопланетян спроектировали, да?
Кан Хи Сэ вдруг рассмеялся. Удивительно, но его лицо тут же порозовело.
— Так кто тут настоящий небесный старший?
И в этот момент, без всякого предупреждения, Кан Хи Сэ спрыгнул с крыши.
Чон Ха в ужасе прикрыла рот ладонью. Будто его и не было перед ней — остались только дрожащие перила.
Она бросилась к краю и посмотрела вниз. Солнечное сплетение сдавило перилами, лицо вспыхнуло от прилива крови.
На террасе этажом ниже Кан Хи Сэ сидел, стряхивая с себя пыль, и глядел прямо на неё. Когда взгляд поднялся выше, волосы, скрывавшие лицо, откинулись в сторону, и оно открылось полностью.
— Просто выдайте мне дисциплинарку.
Его кадык, выступающий на длинной шее, дернулся.
Он улыбнулся, но его пустые зрачки пугали. Застывшая Чон Ха только скользила взглядом по нему. Впалые ключицы выдавали худобу, но благодаря изящному телосложению он не казался слабым. Напротив, он выглядел грациозным и стремительным, как лебедь.
И все же его сутулая поза делала его каким-то вялым и неуклюжим.
Вскоре он исчез из виду. Только спустя время Чон Ха поняла, что ее колени больше не дрожат.
Если я ударю наглого младшекурсника, это будет жестоким обращением? —серьезно задумалась Чон Ха. — А если бить по пяткам, а не по лицу?
Не стоит вымещать злость только потому, что задело. Лучше выведать хоть одну слабость Кан Хи Сэ.
Чон Ха, грызя ногти, уставилась на железную дверь. Пока она выясняла, где казарма Кан Хи Сэ, и добиралась сюда, ее будто вела какая-то одержимость.
Пусть младшекурсник говорил с ней на ты и растоптал ее гордость, но опускаться до обыска его комнаты — это низко…
Это просто проверка вещей. Неожиданная проверка. Нет в мире человека без слабостей.
Бам! Чон Ха распахнула дверь, и в нос ударил затхлый запах.
Под обувницей валялись остатки лапши быстрого приготовления, повсюду были разбросаны окурки.
С шорохом наступая на разбросанные пакеты от снеков, Чон Ха едва не выругалась.
Жилого духа почти не чувствовалось. На кровати не было одеяла, только гора пепельниц. В холодной комнате Чон Ха чихнула.
Если это не ошибка. Эта комната была скорее похожа на временное убежище, которое можно засирать без зазрения совести.
Кан Хи Сэ тут вообще не живет?
Серьезно нахмурившись, Чон Ха начала рыться в ящиках стола.
— Сколько тут, блять, окурков… Этих ублюдков всех переловить бы…
Она скрипела зубами, когда внезапно зажегся свет. Чон Ха, копавшаяся в ящиках, вздрогнула.
Яркий свет ослепил, но она ясно увидела застывшего Чон У Гёна. Она медленно повернула голову. В тишине он холодно произнес:
В этот момент он, взглянув куда-то в коридор, выключил свет и с грохотом захлопнул дверь.
Несколькими размашистыми шагами он преодолел расстояние между ними, схватил Чон Ху и втолкнул её прямо в шкаф.
— Ты знала, что это его комната, и все равно влезла?
— Сначала туалет, а теперь в мужскую комнату пробралась?
Чон Ха попыталась вырваться, но не успела.
Чон У Гён, пахнущий насыщенным древесным ароматом, резко втолкнул себя следом в тесный шкаф.
Было тесно, темно, и нечем дышать. Казалось, он ее сейчас раздавит.
Их ноги плотно переплелись. Он грубо притянул Чон Ху и усадил к себе на бедра.
Его твердые, как камень, мышцы впились ей в пах.
Пока она барахталась, пытаясь вырваться, снаружи послышались громкие голоса.