Твоему ведомому. Глава 139
Чон Ха доложила о ситуации хриплым голосом, но ответа не было. Крики начальства, разрывавшие барабанные перепонки, стихли.
— Повреждение правого крыла, управление нестабильно.
Кабина наполнилась звуками тревоги. Руки дрожали, дыхание сбивалось. Но её глаза всё ещё горели.
Всё нормально, я справлюсь. Справлюсь… Она сжала штурвал до боли.
Повреждённое крыло — не главная проблема. Из-за американского командования она пострадала, а перебежчик ускользнул.
Между двух приказов она не сделала ничего толкового.
На земле начнётся настоящий ад, но здесь я в безопасности, — холодно рассудила Чон Ха.
Связь молчала. Но сквозь помехи всплыло воспоминание:
— Хи Сэ… Я скоро полечу… Очень высоко. Без тебя… Как я справлюсь? Без лекарств, без тебя…
— Старшая, мы же много тренировались.
— Я же был, когда ты летала на параплане.
— Да, я был впереди или ждал на холме.
— И сейчас так же. Жду на крыше медпункта.
— Приземляйся и приходи ко мне.
Но сейчас иначе. Я не та, что путалась на тренажёре.
Она стабилизировала самолёт одним крылом.
Полёт записывался. Это могло стать ключевым доказательством.
— Нет утечки топлива. Двигатель в норме. Повреждена плоскость управления правого крыла. Управление нестабильно, но полёт возможен. Пытаюсь аварийно приземлиться.
Чон Ха сбросила скорость, сосредоточившись на удержании курса. Нос повернулся на юг, высота медленно снижалась.
Самолёт кренился вправо. Она сильнее давила на штурвал, выравнивая. Зубы скрипели.
Хок-1 и Рэйвен закружили рядом, будто эскортируя.
Через фонарь Хок-1 показал сигнал. Чон Ха указала на ухо и помахала ладонью.
Хок-1 понял и пристроился рядом, показывая следовать за ним.
— Скорость двести узлов… сто восемьдесят… Разворачиваю закрылки.
Она, вся в поту, следовала за Хок-1. Вдалеке показалась аварийная полоса.
Чон Ха сбросила часть топлива, чтобы снизить риск взрыва.
Точка посадки приближалась. Она подумала о Хи Сэ.
Только не наделай глупостей, Хи Сэ…
Мужчина грубо толкнул старшего по званию. Американские офицеры, побледнев, бросились их разнимать.
Глаза Хи Сэ дрожали от неверия. Его микрофон был сломан, центр связи — в хаосе.
Увидев ракету, выпущенную по Чон Хе, он потерял дар речи.
— Вы с ума сошли? Что вы делаете?!
— Майор, успокойтесь! Это подполковник!
— Зачем стреляли по союзнику?!
Его глаза пылали. Красный сигнал «Повреждение крыла» заполнил экран.
Центр управления был в смятении. Корейские командиры, узнав о перебежчике, кричали:
— Почему не согласовали с нами?! Какой смысл нашего участия?!
Хаос в центре заглушал всё, но Хи Сэ ничего не слышал.
Накопленная тревога извергалась, как вулкан.
Не успел полюбить, а конец уже…
Он смотрел на монитор. Данные Чон Хе показывали неровный курс, нестабильную высоту, падающую скорость.
Её борьба за контроль была очевидна.
Всего десять минут. От обнаружения МиГа до её неподчинения и обрыва связи.
Он ударил по гарнитуре. Микрофон упал и был раздавлен подполковником.
— Майор Паркер, ты хочешь свалить вину на меня?
— Ты первый сказал, что подавим её. Последнее предупреждение, выйти из зоны, доверить решение коалиции. Сколько раз ты это повторял? А послушала тебя эта корейская капитанша?
— Почему ты пытался уговорить подчинённую мягко?
Это не похоже на тебя, Паркер.
— Зачем тогда звания? Надо было сразу подавить! Секунды споров с ней только усилили хаос, не так ли?
— Я уважал твоё решение. Поэтому я здесь — чтобы вмешиваться, если нужно.
Нет, ошибся. Губы Хи Сэ сжались.
— И поэтому вы стреляете? Я говорил про ракеты?!
Его голос дрожал. Желудок скрутило.
— Не преувеличивай. Это не ракета, а осветительная! Просто тепло и свет! Кто хватает подполковника за горло из-за оборонительного средства? Тем более, неясно, перебежчик это или нет! Должны мы кланяться капитану, который требует сменить связь?!
Его лицо дёрнулось. Обычно смеющийся, теперь оно было мрачное, как у мертвеца.
— Кто не справился с одним капитаном?!
— Признай! Ты злился на её неподчинение! Хотел, чтобы кто-то сказал: «Стреляй, пугай, заставь её подчиниться»!
Его рёбра сдавило, дыхание перехватило. Для него, с его необъяснимыми приступами, это был плохой знак. Он прижал грудь.
Красный сигнал на мониторе показывал, как Чон Ха борется с крылом.
Сердце билось, затем сжалось от боли.
Он отогнал мысли. Воспоминания… или сны… или детские галлюцинации… Бред.
Чья-то чужая неудача мелькнула перед глазами. Пот хлынул, тошнота накрыла, как гравитация.